Kitobni o'qish: «Софья. Сложность»
– Лучезарная – это фамилия или псевдоним? – Горн улыбнулся так обольстительно, как умел только он.
– Скорее образ жизни, – дерзко парировала Софья.
Они оба сидели в приемной и оба ожидали приглашения к мэру этого маленького городка. У Горна был план по реконструкции старого здания на окраине Пульска.
Пульск – это небольшой, кудрявый ивами городок, богатый солнечными днями и чистыми улицами. Когда София впервые вышла из своего джипика на его улицы, на неё обрушился эгрегор чистоты и уюта, и появилось впечатление, что весь город был в стиле старых кружевных платочков. Резные ставни деревянных домов, лепнина из мелких завитков на каждом каменном доме, современные остановки были сделаны в форме зонтов с круглыми лавочками. Уют буквально закутывал и закручивал.
София, начинающая, но уже узнаваемая писательница в Пульск прибыла с благотворительными целями. В приемной мера находились ещё люди, но стояла такая звенящая тишина, что от нового вопроса Горна вздрогнули почти все:
– А вы сами придумываете эти преступления?
Софья закатила глаза и медленно, выговаривая каждое слово, проговорила:
– А вы всегда так банальны? – она вдруг очень захотела показать этому Горну, что его обаяние на неё не действует.
– Ха-ха, – произнес ангел Софьи. – Подействовало, – и пожал руку ангелу Горна.
Мужчина в уже не модном синем костюме усмехнулся. Смешноватая секретарша сочувственно посмотрела на Горна и неодобряюще глянула на Софью. Дверь кабинета распахнулась, и из неё вышла стайка пингвинов-чиновников. Они были удивительно одинаковы в своих деловых костюмах: черные крылышки и белые грудки-рубашки, у каждого под крылышком деловая папочка. Путь к мэру был открыт, и довольно быстро все присутствующие, и Софья, и Горн по очереди попадали в кабинет и уходили, решив свои вопросы.
Синее платье в пол невероятно красиво сочеталось с каштановыми волосами Софьи. Сама же Софья была недовольна своим видом. Она уже минут шесть неподвижно стояла и смотрела на себя в зеркало: «Хочется какого-то шика, или чего-то очень важного добавить…» – думала Софья, в голове перебирая, что бы это могло быть. – «Хм, в этом платье я как мемориал-фундаментальный. Укоротить его, вот что нужно. Только где это сделать? Где это сделать?» – медленнее проговорила Софья, так как решение уже пришло, и она глазами искала телефон. Вбив привычными постукиваниями «Пульск швея», она добавила: «дорого». – «Или лучше ателье? Нет, у них всё сложно со сроками, а со швеёй можно договориться. Вот: Марина, первоклассная швея, все виды пошива».
Про «дорого» ничего не было, но Софья имела интересную привычку: когда она искала в интернете что-то, то выбирала очень быстро из первых пяти предложенных вариантов, не сомневаясь в своем выборе.
А вот в жизненных ситуациях, София начинала усложнять и городить Вавилоны. Потом взбиралась на эти Вавилоны, потом она искала решение в вавилонских лабиринтах и, не находя, падала вниз, вместе со всей этой конструкцией. А после того, как заживали раны, Софья вдруг обнаруживала что, упав, она всегда оказывалась рядом с самым простым и верным решением. Но фокус был в том, что Софья никогда не замечала этой своей интересной особенности, чем повторяла цикл вновь и вновь.
Именно поэтому личная жизнь Софьи дважды рухнула с башни Вавилона. Второе падение было особенно болезненным, и Софья зареклась: «больше никаких отношений». Так, заедая вечерами своё вавилонское, лично-жизненное падение №2, Софья поглощала сгущёнку с какао. Это было её обожаемое лакомство из детских 80-ых. И в один из таких вечеров, она вдруг решила убить виновника своего падения №2. Эта идея её так вдохновила, что она включилась в жизнь, чтобы замыслить смерть.
Конечно, Софья не собиралась делать это наяву. Она где-то слышала, что если мы что-то проживаем на внутреннем экране нашего воображения, то мозг воспринимает это как свершившееся.
«Так, мой мозг должен обязательно поверить, он должен своими глазами увидеть, что больше НЕТ этого Бориса, его просто больше нет. Я отомщена и мне больше не захочется плакать. Так, как же лучше всего убить этого идиота? Этого невероятно нежного и такого… – Софья опять зарыдала, – обидно, что я его люблю…».
Через несколько попыток Софья придумала, как и чем она убьет Бориса и начала всё это представлять в своем воображении. И… она вдруг поняла, что теперь мозг подкинул ей страхи: а вдруг её вычислят, а вдруг её совесть замучает. Софья словила себя на свой излюбленный фокус и начала городить Вавилоны, в результате которых ей пришлось: улучшить само преступление; продумать, как замести следы; придумать всех тех, кто обеспечит ей алиби; придумать истории тех, кто обеспечил ей алиби. А потом как-то сам собой появился полицейский и стал носиться за Софьей. Он признавался своему коллеге, что никогда в жизни не встречал такого идеального убийства, где не подкопаться ни к одной мелочи. В котором нет ни одной улики или свидетеля. И хотя он и знает, кто преступник, но доказать это нет никакой возможности.
Вавилон за Вавилоном родилась необычная история, в которой следователь Горшков, обрюзгший, но неутомимый, вычислил идеальную убийцу Софью. Но так как улик против неё не было, а ещё потому что он полюбил её, ему ничего не оставалось, кроме как взять её в жены и назначить главным помощником во всех следующих расследованиях. Так Софья написала свою первую книгу «Убийство приводит к любви».
Её сосед Матросов, прочитав этот детектив, сказал:
– Логика здесь на высшем уровне!
София обиделась:
– Не понравилось?
– Понравилось, необычно. Только думаю вот, а почему Горшков не побоялся, что она и его убьет, если что-то не так пойдет?
– Дурак ты, там всё не так просто, – когда Софья не знала, что ответить, она говорила эту фразу. А на этот вопрос она вообще не готова была отвечать. Ведь книга вышла сама собой. Когда всех этих придумок про убийство стало слишком много, Софья решила их записывать, чтобы не запутаться. В итоге получился необычный, простой детектив, и в то же время имеющий свою изюминку.
А когда Софья собрала на специальном сайте деньги на первый небольшой тираж, она очень удивилась, что не только ей интересна эта история. Потом выложила в продажу и электронный вариант. Люди стали покупать, писать хвалебные отзывы. Вдохновленная Софья принялась писать продолжение и написала ещё три книги про эту парочку. И неожиданно поняла, что её узнают, пишут ей и просят совета совершенно незнакомые люди. Добавляются в друзья и переживают, всё ли с ней хорошо, если она долго не выкладывает никаких постов или видео. А ещё задают одни и те же вопросы. Лучезарная – это псевдоним или фамилия? И сама ли она придумывает преступления? А нет, был ещё и третий излюбленный вопрос: а когда выйдет новая книга?
Выбрав швею Марину и созвонившись с ней, Софья решительно упаковала синее платье в пакет. Вышла из деревянного, обвитого красивой инкрустацией дома, где была расположена гостиница «Цвет», села в свой джипик и покатила к швее. Надо сказать, что её совсем не остановило то, что навигатор указывал расположение Марины почти на окраине Пульска.
«Выбрала решительно, не сомневайся», – сама себе сказала Софья, и её джипик тронулся с места.
– Ага, не сомневайся и начинай городить Вавилоны, – усмехнулся ангел Софии и подмигнул ангелу Горна.
«Ресторация Горностай… – прочитала София, – интересное местечко, как тут всё дивно устроено».
Перед ней был частный сектор деревянных домиков. На каждом домике виднелись обязательная башенка с окошечком и тонкие резные узоры, словно кружева. Десять домиков располагались в ряд, по пять с каждой стороны, вдоль небольшой дороги. Потом эта дорога круто поворачивала и уходила в холмистые поля, объявляя, что Пульск на этом завершился. И среди этих домиков гарцевал каменный дом с двумя небольшим колоннами, но с такой же обязательной башенкой, только каменной. Дом украшала надпись «Ресторация Горностай».
«Ощущение, что это дом купцов, а рядом дома работников. Окраина города, эти домики и ресторан. Город Пульск меня удивляет, надо его в свою книгу взять».
Софья только что вышла от Марины. Платье ей нужно было сегодня на вечернее мероприятие, ради которого она и прибыла в Пульск. Они с Мариной сговорились, что через два часа Софья заберет его, поэтому ехать обратно в центр не было смысла. Софья решительно распахнула дверь в «Горностай» и налетела на стул, который преграждал путь в ресторацию. Она как-то странно сделала несколько кульбитов, пытаясь удержаться за стул, и ей почти это удалось. Плюхнувшись пятой точкой на него, она оказалась лицом к входной двери.
