Kitobni o'qish: «Жить ресурсно. Перестань сливать свою жизнь!», sahifa 2

Глава 5. Что такое ресурсные смыслы и где их искать?

Ресурсные смыслы – это те «опорные точки», прикосновение к которым рождает энергию, мотивацию, позитив, желание жить и двигаться дальше.

Прежде чем рассуждать о ресурсных смыслах, давайте выявим само понятие «смысл». Когда человек говорит: «Это не имеет никакого смысла», то, скорее всего, он просто не понимает, зачем происходит то, что происходит. Но смысл есть всегда. Почему мы его не всегда видим? Потому что ищем его в чем-то большом, внешнем, за пределами обыденности, в категориях и масштабах Вселенной. Поиск большого смысла забирает нас из настоящего времени. А смысл всегда в обычных вещах. Смысл заложен в любой детали, во всем, что присутствует в текущем моменте. Смысл заложен в том, чем и кем мы себя окружаем, в какой системе образов мы находимся. Смысл – в настоящем, в пребывании в тех моментах и нюансах, которые есть сейчас. Мы сами и есть тот смысл, который даем своему окружению.

Практика «Определение смыслов»

Определять смыслы очень интересно – это как игра. Например, когда вы смотритесь в зеркало, ответьте себе на вопрос: какой смысл в том, что вы сейчас так выглядите?

Когда будете общаться с кем-то, ответьте себе на вопрос: какой смысл вам находиться здесь, сейчас, с этим человеком? Какой смысл в том, что вы отдаете ему свое время? Какой смысл в том, что он отдает вам свое время?

А теперь – к ресурсным смыслам. Для меня ресурсные смыслы, на которые всегда можно рассчитывать, это:

• Время. Оно неумолимо, с ним невозможно договориться, его можно только использовать. Я готова тратить время только на то, что даст ресурс, и не буду тратить время на то, что заберет ресурсы.

• Счастье. Чаще мы либо вспоминаем то, чего уже нет, либо примеряем на себя то, чего еще нет. То есть находимся либо в прошлом, либо в будущем. Там же ищем и счастье. А его не нужно искать – оно в моменте «здесь и сейчас», что бы ни происходило. Быть счастливым в моменте и осознавать радость – состояние, из которого можно черпать огромные ресурсы.

• Ценности. Это то, за что можно удерживаться в момент падения.

Часть II. Мой путь в психологию

Глава 1. Не история успеха

Я – Алена Савинова, интегративный психолог, системный расстановщик, бизнес-коуч, автор трансформационного курса «Путь к себе» и создатель одноименного тренингового центра.

В моем арсенале – 50 тематических тренингов и мастер-классов. За плечами более 17 лет психологической практики и 2000 расстановочных процессов, участие в качестве эксперта в телепередачах на федеральных каналах. Недавно я с удивлением отметила, что общее число моих клиентов в офлайне уже больше 7000. За 14 лет существования программы «Путь к себе» ее прошли 42 потока, а это около 1000 человек, каждого из которых я не просто хорошо знаю, а, образно говоря, нянчила, растила и ставила на рельсы. До сих пор мы общаемся в соцсетях и мессенджерах, и я вижу, что благодаря курсу они обрели вдохновение и энергию для достижения своих целей, нашли свое предназначение, узнали, что значит быть счастливыми. Я провожу ретриты в Японии и на Кипре – для меня это места силы, позволяющие сделать глобальную перезагрузку своей жизни.

Около 60 % людей, принявших участие в обучающих программах, терапии, ретритах, обретя свой собственный путь, поменяли сферу деятельности, и большинство выпускников включены в различные проекты и создали собственные организации помощи людям, с чем бы их деятельность ни была связана. А примерно 20 % моих учеников решили напрямую пойти в психологию и коучинг.

С психологией связали себя обе моих дочери. Я нисколько не агитировала их, каждая сделала свой выбор исходя из собственных задач. А несколько лет назад они пришли на курс «Путь к себе», обратившись ко мне уже не как к маме, а как к наставнику. Признаюсь, стать для своих детей только тренером было непросто. На время прохождения курса приходилось «выключать» роли «мама-дочь» ради результата, который действительно оказал большое влияние на становление моих детей как самостоятельных, взрослых, ответственных и проявленных личностей. Я ими по-настоящему горжусь и восхищаюсь. В свою очередь, дочки, пройдя этот путь, теперь на своем опыте знают, что моя работа дает людям.

Я считаю, что состоялась и как женщина, и как мама, и как бизнесвумен. Сегодня у меня есть бизнес, инвестиционный фонд, свой тренинговый центр. Последние восемь лет я могу охарактеризовать словами «стабильная устойчивость». Я ни за чем не гонюсь и не включаю в себе перфекционистку, сеятеля добра и красоты, всеобъемлющей любви. Мне больше важно потоковое состояние, моя реализация, развитие моей души и результат у моих клиентов и учеников.

«Напиши историю своего успеха» – посоветовал мне как-то маркетолог. Да, это популярное чтение в наши дни. Только…

Успешный успех и так уже льется из всех щелей, вызывая вместо мотивации усталую зевоту. Да и в сторис нон-стопом мелькают мои курсы, консультации, расстановки и терапевтические встречи.

И потом, будет ли правильно по отношению к читателям и к себе демонстрировать, какая я крутая, сильная и успешная? Ведь есть еще то, что неприятно и не принято выставлять на всеобщее обозрение. Другая, не такая начищенная до блеска сторона самовара.

Ограничиться только перечислением успехов – нечестно. А честно – признать, что сегодняшней Алены Савиновой не случилось бы, если бы не травмы, провалы и потери, через которые она прошла и в которых разглядела ресурс, в конечном счете и приведший ее к нынешнему, довольно неплохому положению дел.

Мне не стыдно за не-успехи. Я смотрю на них как на ценный опыт, в который вложила время, энергию и деньги. Жизнь покажет, за что я заплатила.

Пусть моя история будет похожа на исповедь, которая исцеляет, если неудачи приносят боль.

Глава 2. Моя точка отсчета

Ты придешь туда, куда должен прийти, через что бы ты ни прошел, и окажешься в той точке, где должен оказаться.

В справедливости этого утверждения я убедилась на собственном опыте. И теперь часто повторяю его своим ученикам.

До 30 лет я даже не думала, что мне самой когда-нибудь понадобится психолог. И вообще имела очень общие представления о том, чем занимаются люди этой профессии. Но чуть более 20 лет назад жизнь, через жесткие уроки, привела меня в психологию.

Все, чего я на тот момент достигла, – моих собственных рук дело. Любовь, две прекрасных дочери, совместный бизнес с мужем, яхты, статус, руководящие должности в крупных компаниях, деньги, семья. Стоп. Семья. Она у меня есть или нет? Семья на грани развала. Как такое могло произойти со мной – такой успешной, умной и красивой?

Моя установка «сильные женщины не сдаются» привела к тому, что я пыталась занять лидирующую позицию везде, в том числе и в семейном бизнесе.

Я не умела бороться за отношения. Зато вступать в борьбу с мужчиной и не сдаваться у меня получалось очень даже хорошо! Я собой гордилась.

Тогда я считала, что причина нашего разлада с мужем – семейный бизнес. Это он решал, быть или не быть любви между мужчиной и женщиной.

Конечно, сейчас я понимаю, что это не бизнес решил – это мы с мужем плавно перетекли в претензии и недовольства, которые возникали на фоне сложностей. Такие сложности абсолютно нормальны в процессе формирования и роста любого бизнеса. Но не в отношениях.

Мы оба – абсолютно незрелые птенцы – умудрились перепутать роли. А я, как настоящая дочь сильного и значимого отца, вступала в бой. Не позволила принижать мою значимость и достоинство перед коллективом примерно в сорок человек.

На общей традиционной пятиминутке он выпалил: «Да чего ты сто́ишь? Что значимого ты сделала?» Мое терпение закончилось. Я развернулась и ушла из бизнеса.

А почему? Да потому, что я в глубине души сама считала, что ничего важного не делаю. Потому что внутри меня были сомнения в своей компетентности, знаниях, не хватало опыта и внешних стимулов типа «Ты суперпрофессионал! У тебя точно все получится!»

Я шла воинственной амазонкой, расчищая себе путь свободы, независимости, значимости. Ценой семьи…

«Что происходит и что делать? Что тут можно вообще сделать?» В своих навязчивых, не покидающих ни днем, ни ночью размышлениях, я иду по коридору поликлиники и в ряду совершенно одинаковых дверей вдруг вижу ту, которая показалась мне порталом в другой мир. На двери табличка «Психолог». Ни секунды не раздумывая, я вошла в кабинет.

Кого я ожидала там увидеть? Доброго доктора Айболита? Наверное. Но за столом сидел сурового вида дядька, который сразу решительно взял мои проблемы в свои ежовые рукавицы и стал их разруливать. Буквально резать по живому. Забрать детей, развернуться и гордо хлопнуть дверью. Не идти на компромиссы. Жестче меры – лучше результат. На войне как на войне.

На третьей встрече он, похоже, увидел во мне постоянного клиента и решил, что пора налаживать более доверительный контакт. Не знаю, правда это или он набивал себе цену, но психолог между делом ввернул, что когда-то готовил смертников для военных спецопераций. Его лексика начала пестреть нецензурными выражениями. Рекомендации становились все резче. Я верила, что настоящий профессионал плохого не посоветует, и была прилежным исполнителем. Но почему-то ситуация нисколько не улучшалась, наоборот, я словно загоняла себя в угол. Только тогда у меня забрезжила догадка, что я куда-то не туда иду, и этот специалист мне не подходит.

Сейчас я вижу, что это был просто треш: глубоко раненой женщине давались в руки инструменты, которыми она окончательно добила свои семейные отношения. Но на тот момент у меня не было ни опыта, ни осознанности, чтобы в этом разобраться. Самой главной ошибкой было принимать решения в состоянии аффекта. В шоковых состояниях адекватное чутье отключается, и любое решение становится шагом в неизвестность вслепую.

Несмотря на то, что первый опыт общения с психологом оказался крайне неудачным, мне есть за что поблагодарить ту ситуацию. Во-первых, я поняла, что психологи бывают разные. Во-вторых, что быть специалистом в помогающей профессии – это огромнейшая ответственность. А в-третьих, я окончательно уверилась, что психолог – профессия очень полезная и нужная. Тогда я и решила выучиться на психолога.

Глава 3. Мои университеты

• Базовое образование:

Академия Менеджмента и бизнеса, г. Санкт-Петербург

Дальневосточный Государственный Технологический Университет

• Расстановочное образование:

Институт интегративной семейной терапии

Hellinger Sciensia (Германия-Австрия). Духовные семейные расстановки

Удерживающая терапия Ирены Прекоп

«Системный менеджмент и системное консультирование», ведущий Михаэль Блюменштайн, Германия

• Другое психологическое образование:

ДВГУ, специализация «Социальная психология»

Центр «Альвасар» (г. Москва) – Бакалавр кармический нумерологии

Институт практической психологии «Иматон», г. Санкт-Петербург. Психологическая помощь жертвам домашнего насилия

Можно было бы и ограничиться представленным списком учебных программ, но мое обучение – это настолько большой и значительный пласт моей жизни, что о нем хочется рассказать подробней.

«Моя любовь осталась в XX веке…»

Мне кажется, что эти строчки из песни Земфиры – про меня. Моя семейная жизнь тоже осталась в XX веке. Мы все-таки развелись. Я хотела забыть, старалась забыть, вычеркнуть, махнуть рукой со словами: «все в прошлом». Но это прошлое живет в глазах моих детей, в улыбке солнечного луча, скользнувшего по березовым ветвям… Все как тогда. Конечно, я не забуду, как уходила, оставляя стены, которые стали мне родными. В этих стенах был целый мир большой любви, цветных снов и многие утра в обнимку с самым лучшим мужчиной на планете.

«Я ухожу, оставляя причины для споров…»

Когда я уходила, некому было одернуть: «Ты в своем уме? С любимыми не расстаются!» Мне было важнее не унижаться и не спорить. Хотя, если быть честной, не было и нет никакого унижения в том, чтобы найти точки соприкосновения и сохранить семью.

Сожалею ли я? Да – о потерянной возможности жить с любимым человеком в горе и в радости. Разделять с ним вечера, читая по очереди сказки на ночь детям. Традиционно уезжать-улетать на второй день нового года «куда глаза глядят». Много о чем, оставленном в прошлом, можно еще сожалеть. Но есть за что и благодарить!

Благодарю мужа за его слова: «Алена, до свидания, забирай детей и уходи из моей жизни. Даю тебе четыре дня – собраться». Для меня это было большой потерей, трагедией. Но это изменило мою жизнь. Благодаря той боли и отчаянию я стала расти как личность, как профессионал и как женщина. Пройдя через потерю своего брака, я стала рыцарем, готовым в работе с каждой парой самоотверженно бороться за сохранение их отношений и любви, ведь многих ошибок можно просто не совершить, когда во главе всего любовь. Со многим можно справиться, когда есть «мы», а не только «я» и «ты».

Но когда мы только расстались, я испытывала отнюдь не благодарность. При разводе получилось так, что весь наш семейный бизнес и все имущество остались у мужа, а я осталась непонятно с чем. Вернее, понятно – мне достались двое детей, с которыми я переехала в съемную двухкомнатную квартиру. Дальше мне предстояло уже самостоятельно выстраивать все свои деловые связи и карьеру, причем делать это надо было довольно быстро. Подняться заново практически с нуля помогло то, что меня вскоре позвали в крупную компанию, где я очень быстро восстановила и статус, и финансовое положение. Дальше – больше: стартапы, собственный бизнес, причем не один.

После развода мы с мужем никак не могли поставить точку в отношениях и еще некоторое время то сходились, то расходились, пока в какой-то момент я не поняла, что, как ни броди туда-сюда – это тупик. Дальше все равно ничего не будет, остается только пережить кризис.

Одновременно возник кризис и в профессиональном пространстве. Я была этакой довольной собой карьеристкой. С очень молодого возраста управляла крупной компанией в должности генерального директора. Имела в подчинении около 200 человек. Все было внешне хорошо и успешно. А внутри – непонятная маета. Какое-то шевеление в душе: вот у меня все есть – деньги, семья, большая любовь – и?.. И что дальше? Никакого «дальше» я не видела.

Мне всегда нравилось работать с людьми. И в своем бизнесе, и в управлении по найму у меня хорошо получалось отбирать кадры, выстраивать команды и давать стратегические задачи, предлагая человеку тот вид деятельности, в котором он получит больший успех. Например, приходит человек устраиваться на работу бухгалтером, а в нем есть все, чтобы быть прекрасным продажником. Тогда я сразу предлагаю ему другой вид деятельности, в сторону которой сам человек даже не смотрел. И люди, решившиеся и взявшиеся за неожиданную для себя работу, шли в свой ресурс и действительно достигали отличных результатов. Я могу это оценить, потому что благодарности и обратную связь от них получаю даже сейчас, спустя годы. Еще до погружения в сферу психологии мне удавалось видеть предназначения других людей в профессиональной деятельности. Это видение давало большой успех бизнесу и любым стартапам, где я набирала команды.

Но, работая с людьми, я видела, как со временем меняется их поведение в коллективе, и сплошь и рядом наблюдала ситуации, когда взрослые люди ведут себя абсолютно по-детски, совершают какие-то немыслимые поступки, выдают неадекватные реакции. Ответственность за этих людей лежала на мне, и было необходимо разобраться в вопросе, который был явно связан с психологией.

Казалось бы, уже тогда мне стоило пойти в новую профессию – психологию. Но для того, чтобы называться психологом, мало одних наклонностей и желания. Нужно получить право. Как? Проделать собственную огромную внутреннюю работу, прежде чем позволить себе прикоснуться к чувствам других людей.

Чем дальше, тем больше во мне крепнет уверенность, что едва ли не 90 % людей помогающих профессий пришли в психологию через свои собственные боли. Мои боли: кризис в личной жизни, кризис в рабочем коллективе и негативный опыт обращения к психологу.

Решив получить третье по счету образование – психологическое, я первым делом посмотрела в сторону социальной психологии. Мне казалось, что именно она поможет мне решить вопросы в отношениях с людьми, как в личной жизни, так и в бизнесе, найти способы выстраивания коллектива, структуры, процессов в бизнесе.

И вот, имея на руках двух маленьких дочерей и престижную работу, но не имея мужа и стабильного хорошего заработка, я поступаю в ДГУ, причем на очное отделение. Замечу, что обучение было организовано в таком удачном формате, что я успевала и посещать занятия, и работать, и воспитывать девочек. Кстати, такой режим мне оказался близок, и впоследствии я, уже словно по привычке, с полной отдачей вкладывалась в обучение, не оставляя ни детей, ни бизнес.

Уже тогда я видела, что социальная психология вскрывает лишь поверхностный слой, а хотелось погружения, понимания, как все устроено на системном уровне. Для этого были нужны совсем другие инструменты. Как раз в то время во Владивосток привезли метод системной расстановки², и, поучаствовав в одной из расстановок в качестве заместителя, я увидела, как это работает. Я начала обучаться по программе системной семейной терапии, а чуть позже мне предложили учиться системным расстановкам непосредственно в Германии, где я получила сертификат, позволяющий работать в любой стране мира. Это был трехгодовой процесс активного обучения: супервизорские группы во Владивостоке, Москве, Германии, где мне довелось взаимодействовать с учениками и последователями Берта Хеллингера. И огромным подарком от жизни стало то, что моим прямым учителем был непосредственно основатель метода – немецкий психолог Берт Хеллингер. Это позволяет мне громко заявлять о том, что я не просто прикоснулась к теме расстановочных процессов через посредников – мне посчастливилось получить знания напрямую от первоисточника.

Берт Хеллингер был невероятно харизматичным, высокого уровня духовности человеком. Он человек величайшей души, потому что практически всю свою жизнь отдал на то, чтобы «проявить непроявленное». Он заставил нас задуматься, откуда вообще берутся наши проблемы, почему мы живем как неприкаянные и не можем ни наладить нормальные отношения, ни родить детей, ни заработать денег. Потому что мы – те самые «Иваны, не помнящие родства». Потеряв корни, мы присоединяемся к роду искаженным способом – застряв в автоматических сценариях, которые неосознанно взяли у прошлых поколений: как выживали предки, так живем и мы. И у нас нет возможности изменить ситуацию, пока мы не осознаем и не почувствуем искажения, пока не восстановим нормальную связь и не обретем свое место в роду.

Берт вместе со своей женой Софи основал Школу Хеллингера, в рамках которой они обучали методу расстановок людей со всего света. И в залах, собиравших 500–600 человек, и в малых группах Хеллингер много рассказывал о значении рода в нашей жизни. Им написаны книги на самые разные темы: о материнской любви, о порядках, о системах, как родовых, так и профессиональных.

Еще одним важным для меня наставником в области системных семейных расстановок является Ингрид Дикстра, вместе с Хеллингером стоявшая у истоков метода. Помимо метода расстановок она привезла собственную образовательную программу по работе с детьми и подростками. До сих пор, несмотря на то, что я живу в России, а она в Германии, нам удается поддерживать и сохранять добрые отношения. Общение с такими личностями, как Берт Хеллингер и Ингрид Дикстра, безусловно, дало мне огромный ресурс.

Так как я пришла в психологию из бизнеса, и, по сути, никогда никуда из него не уходила, то в большей степени и работала именно с ресурсами бизнеса. Меня интересовало, что можно сделать в бизнесе с точки зрения системных расстановок. С применения структурных расстановок для решения бизнес-задач и началась моя психологическая практика.

Все порядки и законы бизнеса я знала изнутри, что в соединении с законами систем хорошо помогло мне в выстраивании собственных бизнесов. Кроме того, ко мне начали обращаться предприниматели и топ-менеджеры крупных бизнес-структур. Ведь на любом предприятии хватает задач, конфликтов, кризисов, в которых не разберешься, если не обладаешь структурным и системным подходом. И да, помимо высокого уровня ответственности и собранности, в этом деле мне хорошо помогли также чисто женская интуиция и чуткость.

В очень скором времени бизнесмены стали обращаться ко мне не только по профессиональным, но и по личным вопросам, приводили членов своих семей, рекомендовали знакомым. Так возникла необходимость получения дополнительных знаний, помогающих выстроить отношения с партнером, родителями, детьми, родственниками и самим собой.

Я училась и учусь многие годы, применяя на практике подходы и методики. Семейная системная терапия, когнитивно-поведенческая терапия, стратегическая терапия по Дж. Нардонэ (метод, замечательно работающий с депрессивным, тревожным состоянием, паническими атаками и фобиями), гештальт-терапия, телесно-ориентированная терапия, биоэнергетика, квантовая физика, метафизика, нейробиология, метафорические подходы – можно перечислять бесконечное количество обучающих и внедренных методов, трансформированных под структуру моей деятельности и системы работы.

Хочу отметить главное, что объединяет мои образования: они все получены «из первых рук», от первоисточников, то есть от основателей и разработчиков собственных методов и программ.

Как-то я поймала себя на мысли, что даже не удосужилась подсчитать, сколько методик, не включая авторские, я применяю в практике. Записала, пронумеровала и удивилась: оказывается, в моей сокровищнице сияют более 50 методик, и за каждой из них – десятки и сотни историй преображений, возвращений к счастливой жизни и своему пути. Для чего так много? Для того, чтобы в каждом индивидуальном случае, обратившись ко мне, человек получил адресную, своевременную помощь, быстрый и надежный результат.

Работа с человеческими чувствами и эмоциональным интеллектом не может строиться по шаблону, в ее основе всегда системный подход, а также вагон и тележка самых разнообразных технологий и методик. Это мое профессиональное кредо.

Хотя перечень пройденных мной учебных программ впечатляет и меня саму, и я рада и счастлива, что такое разностороннее психологическое образование дает мне возможность действительно всерьез и надолго изменять качество жизни людей в лучшую сторону, было бы неверным судить о квалификации только по количеству полученных дипломов. Тем более что я учусь постоянно и ежедневно, даже непосредственно во время работы: проводя курсы и терапию, каждый раз извлекаю какой-то новый опыт, который помогает усилить мой инструментарий. В каждом из инструментов есть частичка меня, потому что когда-то я взяла их в первую очередь для работы с собой. И только потом, получив личный результат, ввела в свою практику.

Профессионализм – это всегда многослойный пирог. Обучение – лишь первое из слагаемых. Второе – личный опыт. Настоящей школой стал для меня бизнес. Проходя через стартапы, построение бизнесов, кризисы, я получала не меньшее образование, в особенности касающееся взаимодействия с людьми. Третье слагаемое профессионального и личностного становления – мой собственный духовный путь.