Kitobni o'qish: «Она, кот и другие злодеи»
Она, кот и другие злодеи
Все имена выдуманы поименно. Персонажи изменены до неузнаваемости. Случайные совпадения – все-таки случайны.
***
Меня зовут Алена. Во всяком случае, это основная версия. На самом деле, родители еще не определились до конца и периодически спорят по этому поводу. Папа с «Аленой» согласен, а вот мама утверждает, что меня зовут Лена, а, когда у нее особо лирическое настроение, склоняется к «Наденьке». В итоге у меня развилось раздвоение личности, хотя временами мне кажется, что нас не то трое, не то 127 – это зависит от гормонального фона, времени суток, года и даже фазы Луны.
Многоличность сказалась и на моем коте. Когда-то названный Симбой, позже он получил имена Фуфель и Булка. Какое-то время кочевряжился и делал вид, что не к нему обращаются, потом махнул лапой и теперь откликается на все, лишь бы кормили.
Мне 32 года (здесь разночтений нет – все задокументировано с двумя печатями). Каждый Новый Год я непременно обещаю себе прям с 9 утра 1 января начать новую жизнь: выучить испанский, покорить Эверест и стать знаменитым режиссером (непременно за год). Правда, обычно к намеченному времени старта новой жизни мне с трудом удается продолжать жизнь старую и обдумывать, кто же может поднести мне тот самый стакан воды, желательно с аспирином и немедленно. Не реже раза в неделю я клянусь, что с понедельника начну рано ложиться, вставать в 7 утра, займусь спортом и прекращу питаться в «МакДональдсе». И, конечно, каждое утро я уверена, что вот завтра!!! все непременно будет иначе: я буду читать Кафку в оригинале, бегать по утрам и делать всевозможную зарядку. Успех как с 1 января примерно, только без аспирина.
Я работаю криминальным журналистом. Работа заменяет мне алкоголизм. А, если судить по требуемому времени и приносимому вреду здоровью, то дает ему сто очков форы. Профессия доказала мне – человеческая глупость безбрежнее океана и бесконечнее Вселенной. Иногда, читая материалы дела, я нервно грызу ногти, невзирая на лак и стразы. Впрочем, это касается не только преступлений, но и всей жизни в целом. Моя вообще напоминает сценарий для комедийного фильма или для фарса. Думаю, как и любая, надо только уметь это видеть.
Осень
Утро
Утро началось радостно. Зато на три часа раньше обычного. Звонил прокурор. Интересовался, почему не напечатали новость по последнему делу. Грозился нажаловаться редактору, Путину и, если не поможет, дворнику Исаичу.
Пришлось напомнить, что сегодня только четверг, газета выйдет в понедельник, а материалы по делу он так и не прислал, хотя обещал еще в июле. Трубка задумалась. Через 3 минуты извинилась и пообещала нажаловаться Исаичу на нерадивых помощников. И что все пришлют не позже, чем к обеду. Вчерашнему.
Трубка самочинно продолжила диалог гудками. Поспать не вышло. Прокурор перезвонил и попросил зайти – помощники еще не научились пользоваться электронкой, а «Почта России» ко вчерашнему обеду не успеет.
Зайти надо было до 9 утра. Потому что четверг, как и пятница, у него, прокурора, короткий день. И в 9.10 он отправится на заслуженный отдых в ресторан «Синяя птичка». Пришлось бежать. Не накрасилась, носки перепутала, а галстук оказался вообще не мой – я галстуки не ношу. Тем более широкие, красные и в горошек. Они не идут к форме глаз и отдающему весенней зеленью цвету лица.
На входе в прокуратуру встретился Антон Максимович. Он умудрялся быть сразу и дураком и майором юстиции. Антон Максимович хотел свой портрет в новых погонах и усах на передовице. Еще он хотел подарить мне хомячка – совсем нового, буквально вчера отпочковался от его красавицы Маринеллы Макаровны редкой крысовидной породы. А лучше двух. Совсем хорошо, если я возьму сразу троих или четверых. Так веселее. И коту тоже.
Извинилась. Хомяков не взяла. Сказала, не умею чистить клетки и испытываю тяжелую форму аллергии на грохот вращающегося колеса. Попросил позвонить. Если передумаю. Оглядываясь по сторонам, предложил взятку: по 100 рублей за каждую зверушку. Торг уместен.
Без 2 минут 9 добралась до прокурорской приемной. Прокурор укоризненно посмотрел. Сказал, что долго еду, и вообще, рабочий день на исходе, а его ждут изыски местной кухни и шедевры виноделия. И особенно подающая их Виолетта, девушка исключительных форм и достоинств. Вручил помятую картонную папочку с загадочной надписью «Иф. К. 217. Подпись». Оказалось, «История, факты. Коровина. Прочитало 217 сотрудников. Надо отдать на подпись 218-ому».
Внутри мелким прокурорским почерком было написано, как некая несознательная гражданка В. без спроса избавила соседа по коммуналке от селедки и прочих продуктов, хранившихся в общем холодильнике уже полтора года. Не останавливаясь на достигнутом, она же избавила его от ноутбука и перстня-печатки, хранившихся в сейфе у него в комнате. Печатку, как портящую вид квартиры, сдала в ближайший ломбард. Ноутбук отправился туда же – они привыкли быть вместе.
Прокурор прощался до понедельника. К обеду помощники научатся пользоваться электронкой и пришлют очень интересное дело – мужчина разводил в подвале ёжиков на продажу, чем подрывал российскую экономику.
Культурные традиции
Материал про ёжиков как-то не прислали, зато появилось другое дело. Из него я немного узнала о культурных традициях других стран.
У каждого народа они, как известно, свои: традиции, знаки уважения, недоумения, приветствия… Вот, к примеру, девушки одного из африканских племён, встречая на дороге к водоёму старшего мужчину, должны приложить ладони ко рту, к ушам и дотронуться кончиками пальцев до его ступней. Черт его знает, что это означает, вероятно, готовность немедленно завалить фонтан и внимать бесконечной мудрости встреченного, а также целовать пыль, которой касались его умудренные жизнью ноги. В другом племени люди, здороваясь, в знак уважения и восторга (наверное) закрывают глаза и трижды хлопают себя и собеседника по щекам.
Вероятно, такие традиции есть в каждом племени. И, так скажем, культурный носитель их Абимбола приехал из Нигерии покорять Москву, а заодно и учиться – он поступил в один из столичных ВУЗов. Стипендия Абимболе не нравилась – ее не хватало ни на закупку свежих кокосов, которые в Москве почему-то сложно найти на уличных деревьях, ни на билеты в прекрасное и неведомое кино, ни на вечерний бар с экзотической русской девушкой. Тоска, в общем, а не стипендия. Официальные работы Абимболу тоже не очень устраивали – и напрягаться надо, и русский язык знать зачем-то, да и платят, опять же, не вот тебе подарок фортуны.
Думал Абимбола долго. Мог бы и дольше, но ему внезапно повезло – в кафе он познакомился с одним из местных пожилых нарков.
– Чувак, у меня такая марихуана есть, закачаешься. Поставщик – чистое золото, товар – попробуешь, только у меня брать и будешь, не марихуана, а отвал башки, круче героина, отвечаю, – жестами объяснил Абимбола новому знакомому. – Сам только ей и торгую.
Нарик покивал, подумал и взял на пробу – 53,5 грамма за 20 штук. Травка, видать, понравилась, ибо через месяц он заказал еще 45 грамм. Радостный Абимбола ехал на встречу и мысленно строил планы на вечер. В его мечтах однокурсница Маргарита переставала считать его эм… местами не очень белым человекоподобным животным, обитающим в американских субтропических лесах (она, правда, выражалась немного иначе), и они вместе шли в кино, а потом и в английский паб, а потом…
Додумать Абимбола не успел – доехал до заказчика. Как только он зашел в квартиру и достал заветный пакетик, из устроенной в стенном шкафу засады выскочили полицейские. Ну… как, выскочили… вывалились. Пунктуальность никогда не входила в небольшой списочек достоинств Абимболы (он и так умещался печатными буквами, углем и на фиговом листочке), и от пятичасового сидения вчетвером в тесном шкафу у стражей порядка затекло… хм… все. Но они мужественно попытались задержать злоумышленника непослушными конечностями. Даже орали на него всякие предупредительные предложения, но Абимбола не очень понимал русский язык и в спокойном состоянии, а уж в такой волнительной ситуации…
В общем, он дрался как лев, окруженный стаей гиен, и пытался вырваться из ставшей ловушкой квартиры. Он даже постарался, совсем как в крутых американских боевиках, выпрыгнуть в окно, но там вероломно оказалась решетка, а просочиться между прутьями злоумышленник не смог. Правда, когда Абимбола понял, что ходы-выходы перекрыты, то смирился и от всей души укусил оного из стражей порядка за правую голень. В знак уважения, не иначе. Ибо как ещё можно объяснить желание подзакусить форменными штанами в не самом чистом их месте. Благо, ноги у стража порядка не успели вернуть чувствительность, и он мало что почувствовал (врачи сказали, это один из основных симптомов бешенства).
Короче, не проявив уважения к нигерийским традициям, вкатали Абимболе кроме торговли наркотиками еще и насилие в отношении представителя власти. А полицейскому 40 уколов от бешенства.
Архив
Дочитав дело, решила сходить в архив – за старыми номерами для всё той же прокуратуры (им отчетность сдавать, отражающую информирование налогоплательщиков, о том, как храбро стоят на страже спокойного сна люди в форме всевозможных оттенков). Архив в нашей редакции – комната проходная, соединяющая коридор с бильд-редакторами (у нас это такие специальные люди, умеющие красиво раскладывать картинки и выбирать лучшие). Также архив на полставки подрабатывает переговорной, комнатой для совещаний, картинной галереей (один из ветеранов журналистского труда, выйдя на пенсию, увлекся рисованием. Теперь все стены редакции завешаны его творениями. Новенькие принимают их за рисунки детей сотрудников) и прочими полезными помещениями. Иногда здесь можно найти лишний стул или забытую печенюшку. Но только здесь лежат, аккуратно связанные бечевкой, покрытые пылью и истрепанные по краям, стопки, в каждой по два экземпляра каждого выпуска наших газет.
Из остальных мест газеты выбрасывает наша бдительная уборщица Надежда Эдуардовна. Впрочем, она выбрасывает не только газеты, а все, до чего дотягивается, включая дорогие туфли и именные авторучки. Кто-то однажды оставил на работе свеженькое свидетельство о браке… Такого быстрого развода еще не видела Москва.
Ну так вот, иду я в архив… В архиве, несмотря на середину рабочего дня, темно. Вдалеке у бильдов горит свет. И еще на подступах к нужному этажу, на лестнице, меня поразил богатырский храп. В архиве кто-то спал. Судя по звуку, не меньше Ильи Муромца или сказочного слонопотама, о котором мама рассказывала мне в детстве (возможно, он считался лекарством от икоты). А, может, и оба. Бильды ходили на цыпочках и старались не дышать, телефоны перевели в беззвучный режим и отвечали шепотом, явно вызывая раздражение у звонивших.
Крепкий сон неизвестного Слоноильи вызывал черную зависть – он спал глубоко, сладко, и снились ему, в соответствии с окружающей обстановкой, летние поля Родины-матушки, румяные девки с хлебом и солью, а также волюшка-воля… Или еще что похожее: соленый огурчик с граненым стаканчиком, победа над татаро-монгольским игом или пройденный, наконец, последний уровень «Blade and Soul». Не знаю. Но от зависти захотелось немедленно щелкнуть выключателем и зажечь свет. А лучше пожарную сирену. Но дохленький, в общем-то, инстинкт самосохранения почувствовал нешуточную угрозу, и жажда жизни возобладала. Помявшись у входа, зажечь лампы я не решилась. Не так уж это и срочно было, решила попозже забрать.
Кот и жилплощадь
Мы с котом переезжаем где-то раз в полгода. Дольше нас не выдерживает ни одна квартира – хозяева решают, что бедное помещение ни в чем не виновато. И вот, пришло очередное время Х… И тут, впервые, выяснилось, что, пока Фуфель со мной, на улице я не помру (хотя голодной смертью запросто – жрет эта скотина как пылесос электричество). Переезжать, в принципе, приходится все из-за того же кота, но стоит показать его пушистую мордашку…
Недавно познакомилась с молодым человеком. Назовем его Петя. Заодно он познакомился и с котом. Отлипнув от пушистика часа через полтора, он, глядя грустными глазами, осведомился, нельзя ли, раз жить нам негде, забрать кота с собой и поселить в отдельной комфортабельной комнате со всеми удобствами. Петя клялся и божился разобрать в комнате завал, сделать влажную уборку и даже поменять мебель. Также обещался чесать, кормить и гладить кота и ежедневно предоставлять его фото со свежей газетой на заднем плане.
Отдать кота я отказалась – мы уже 5,5 лет вместе. И он не то чтобы даже кот. Скотина он, если честно, но все равно – своих не бросаем. Особенно в свежеобставленных комфортабельных комнатах.
Петя возражал. Животное должно жить в хороших условиях. Ему вредны стрессы, сквозняки, нерегулярная кормежка и отсутствие хозяина дома. Плюс, у него, Пети, намного больше площадь, на которой кот сможет хулиганить, прокапывать в паркете туннели на волю, гонять шарики и пробочки.
Предмет спора в это время с видом философа дожевывал ремень Петиной сумки, чем вызывал у ее хозяина слезы умиления некапризностью бедной зверушки.
Через 3 часа я предложила поделиться рецептом воспитания Котов Фуфелей с нуля. Раз ему так надо. И Петя понял, что разлучить меня с животным не удастся.
Тяжело вздохнув и махнув рукой, с криком «сгорел сарай, гори и хата», Петя предложил забрать нас обоих, увеличив предложение до комнаты и половины гостиной. Заодно пообещал сварить борщ и поменять кухню. Мы отказались – договор аренды новой… квартиры (если честно, судя по площади, чулана – на поиск квартиры было несколько дней, пришлось арендовать шкафчик на окраине по цене трешки в центре) был подписан. Но себе я пообещала, что в следующий раз я буду показывать кота знакомым до этого исторического момента.
О флоре
Мы с Фуфелем заселились в квартиру, но оказалось, что там уже живет четверо постояльцев. Желто-зеленых и в горшках. Их подло бросила прошлая хозяйка, удрав ночью, пока растения спали и не могли фотосинтезировать. Двоих, самых зеленых и, на вид, пушистых, «усыновили» риэлторы. Схватив по горшку и грустно взглянув не остающихся, они философски решили: «всех не спасешь».
Мы с котом появились через неделю после них. Нас грустно встретили понурые листики и позабытая лейка. Я не собиралась заводить фауну – хватает флоры, – но не выгонишь же их на мороз. Тем более, наверно, они привыкли и вообще живут тут дольше.
Кот соседству обрадовался – ему давно не приносили таких вкусных БАДов. Фуфель решил по очереди попробовать новые блюда, и они так же по очереди переместились с подоконника на холодильник, где им явно не хватает света. Теперь они укоризненно колышут оттуда листочками и всячески стараются достучаться до моей совести.
Совесть проснулась, и я попыталась найти растениям более комфортабельные условия. Хотела подарить зашедшему в гости знакомому. Но у него уже живет сосна. Вернее, жила. Сосна была зеленой и жизнерадостной, пока подлые товарищи из индустрии развлечений не выпустили новую компьютерную игру. Не выдержав поединка за внимание хозяина, сосна засохла на корню. Впрочем, знакомый прошел игру и вспомнил о деревце – месяца через 2. Теперь регулярно поливает и утверждает, что она уже начала зеленеть обратно. Короче, цветы не взял, ограничился оставшимися от прежних жильцов подносом с художественной росписью и приборчиком класса «освежитель воздуха».
Растения остались на холодильнике. Фуфель смотрит, но допрыгнуть пока не может. Хотя начал тренироваться, и скоро может получиться. Цветы в ужасе поджимают листочки и жмутся к лампочке Ильича. Приду с работы – полью на всякий случай.
Вторая половинка
Вернулась домой, полила кустики, обняла кота. Тут же заорал мобильник.
– Вам одиноко? – вопросили службы сотового оператора.
– Следят, гады, – подумала я, оглядываясь в поисках камер видеонаблюдения. Параноя возрадовалась: "Давно, давно я говорила тебе, детка, что проверять надо квартиры прежде, чем заселяться. И микрофоны поищи. И в ванной тоже, ага, и за вентиляцией. А кот вообще на шпиона смахивает, вон, как глазом косит, паршивец. Только вид делает, что в другую сторону смотрит, а ухо то в нашу дергается…".
– Найдите свою вторую половинку за 7 рублей, – не унималась реклама.
– Недорого, – призадумалась я, вспоминая о банке с мелочью.
– В сутки, – мстительно добавил мобильник.
"210 рублей в месяц" – подсказал встроенный в меня калькулятор. Интересно, это арендная плата? Если да, то что же там за половинка такая… хм… бюджетная. Я задумчиво уставилась в зеркало, пытаясь дорисовать половинку. Зеркало в ответ уставилось на меня, явно прикидывая, не треснуть ли тоже – на две половинки. Неравные. Для наглядности.
В отражение влез кот, демонстрируя, что идеальные существа в форме шара в половинках не нуждаются. Продолговатое зеркало обиделось и сорвалось со стены, попытавшись придавить идеальное животное. Животное отпрыгнуло с обиженным мявом, а я пошла за веником.
– Для подключения услуги наберите код: ****, – снова влез телефон.
Я оглядела все 5 квадратных метров арендованной жилплощади. Воображение оживилось, дорисовав ко мне, идеальному коту и вредному зеркалу еще одно существо. С носками. И рубашками. И вообще.
– Ну его, – втроем решили мы. 3 – все-таки число сакральное, древнее. А с половинкой получится какая-то бессмысленная четверка.
Это можно было бы назвать борьбой с одиночеством
Одиноко мне и так не было, несмотря на рекламу, но вечером, не особо интересуясь моим мнением по поводу середины рабочей недели и заслуженного отдыха, пришли друзья. В них все хорошо. Особенно коньяк и шоколадки.
После их посещения и спится лучше, и настроение исправляется, и даже дурацкие мысли не тревожат. Плохо в друзьях вечером и с коньяком только одно – следующее утро. Со всеми адскими атрибутами: будильником, зеркалом и необходимостью куда-то идти.
В этом «куда-то» тоже ждут не Йен Сомерхолдер с подносом, накрытым расшитым полотенцем, на котором и гамбургер только из печи, и пива бутылочка запотевшая. Фигу. Там планерка и начальство, которое очень хочет, чтоб ты работал. И это только начало пятницы.
Правда, утром после коньяка вечером нет моральных проблем и депрессии. Тебя вообще не волнует ушедшая жена, долги и надвигающийся Новый Год. Тебя волнует, как дожить до конца рабочего дня и лечь уже спать. Можно не сходя с места. Рабочего. На столе. Рядом с телефоном.
Хотя есть и плюсы. И не только на униформе медиков. На работе в пятницу прекрасно – почти никого нет. Тихо. Только откуда-то издалека раздается мерное перестукивание клавиатуры секретаря и заливистая трель перфоратора – в здании ремонт. Пятый месяц.
Внезапно пришло начальство с конвертом денег. Напарница радостно вскочила со стула, думала, премия. Она оптимистка. Оказалось, надо скинуться – у кого-то в соседнем с нами здании на другом конце города день рождения. Этого кого-то никто никогда не видел, но персональные новые года – святое. До зарплаты неделя. Половина из тех, кто сегодня все-таки пришел, дружно влезли под столы. Под удивленным взглядом начальства не менее дружно сделали вид, что ищут там деньги. Не нашли, пришлось смотреть в кошельках.
Друг говорит, если на работе денег не дают, а отбирают, ходить туда не стоит. Но мне тут почему-то нравится, тепло и душевно. И стол стоит удачно – меня под ним не заметили. На сэкономленные деньги куплю на Новый Год бутылку «Советского шампанского», надо же отметить.
Дела пятничные
Пятница – странный день в мире криминальных новостей. В них ощущается легкий намек на последующие выходные и, как следствие, на специфический юмор (у меня нет денег на психоаналитика, а работа есть. Приходится самовыражаться в письменной форме). Сейчас расскажу.
В моей работе часто встречаются люди, которых кто-то избавил от лишних материальных ценностей. Ну… как ценностей… у всех свои представления об этом ёмком понятии. Все знают, что для счастья человеку нужно три вещи, просто никто не знает, какие… Кому-то блокнот, ручку и кресло-качалку, кому-то спорткар, яхту и остров в Карибском море.
Вот, например, у женщины украли невероятно ценную табуретку. Золото была, а не табуретка. Складная. Зеленая. Цвет подходил и к глазам, и к пальто, и к новым туфлям. И даже лицо мужа в сочетание с ней отливало аристократической зеленью, а не похмельной бледностью. Словом, настоящее сокровище. Понадеявшись на совесть окружающих ее сознательных граждан, женщина оставила табуретку в коридоре, и та вероломно исчезла. Так и не нашли, кстати.
Или другой случай. После уборки уже другая женщина сгребла весь мусор в магазинный фирменный пакет «Desigual» (красивый такой и в рисунок) и выставила за дверь. И тоже – 10 минут не прошло, сперли, не побрезговали. Пакет, наверно, понравился. Или банка из-под огурцов.
Ну да Бог с ними. Рассказать то я хотела об Иване Никифоровиче, обычном 43-летнем мужчине со своей жилплощадью, женой и, что не очень его радует, тещей. Тещи же созданы для того, чтобы взрослым солидным мужчинам было не скучно жить и чем заняться в выходные и долгими зимними вечерами. И чтобы они не забывали о далеких детских годах, когда мамы учили их, что делать нельзя, неправильно, не так и "фу, руки убрал". В общем, в лицо тещу Иван Никифорович называл «мама», а в компании друзей, к которым его иногда выпускали погулять, «горгульей», «ископаемым» и «птеродактилем». Он был уверен, что по ночам тёща оборачивается чем-то черным, шипастым и крылатым, носится по городу и пьет кровь припозднившихся прохожих. Потому что его, Ивана Никифоровича, крови такой многотонной твари явно мало.
Так вот, в квартиру Ивана Никифоровича вела дверь. Обычная, ничем не примечательная дверь позднее-советского искусства. Теще дверь не нравилась. Не доверяла теща ей безопасность кухонной утвари, пса Пупса, недешевой вставной челюсти и всего, нажитого непосильным трудом. Теща хотела дверь заменить. На железную. С тремя замками и ригелями. И цепочкой. И пазами под метлу-запор. Правда, не сама. Теща хотела, чтобы дверь заменил зять.
"Иногда проще дать, чем объяснить, почему нет" – философски подумал Иван Никифорович после 16569-ого скандала с «мамой» на эту тему. И с 13-ой зарплаты прикупил именно такую дверь. Ну и из премии добавил. Чуть-чуть. И из заначки. И духи жене на день рождения купил подешевле. И стойко спал потом два месяца на раскладушке.
Дверь ждала мастеров по установке в общем коридоре, который, кстати, тоже запирался на дверь с ключом. Но кто-то из несознательных соседей забыл однажды ночью закрыть доступ и… К утру полутонная дверь исчезла.
Искать ее отрядили бедного участкового Парамона. Пока искали крайнего, дверь и похититель уехали в Грузию. Таможню прошли как иностранец с нестандартной кладью.
– Сувенир теще везу. Она давно такой хотэла, – сообщил таможенникам похититель. И те пропустили. Мужская солидарность – у них тоже были тещи.
Парамон тем временем внимательно охранял границы Родины, ожидая возвращения двери в родные пенаты. И дождался. Месяца через два дверь в сувенирной упаковке ("Маме везу, да") приехала в Москву. И установилась в деревянную строительную бытовку без всяких специалистов (правда, от тяжести покосился косяк, но его подперли поленом и замотали изолентой. Кто не знает, в России изолента – универсальное средство ремонта, ей чинят все, от сломанной лыжи до ядерного коллайдера) – охранять имущество гостя из-за рубежа: 4 пары носков, трусы в крупную ромашку и гитару производства "Ленинград", чтобы грустно петь по вечерам: "Нэ жды мэня мама"…
Дверь честно простояла 2 дня. А потом за ней явился Парамон. Заодно и музыканта-гастарбайтера прихватил – в надежное место, где о его безопасности позаботится государство.
Дверь вернулась на исходную лестничную клетку. Теща Иван Никифоровича от нее до прихода специалистов по установке на этот раз не отходила. И даже, когда они пришли таки, подавала им отвертки. К чему я это? А. Не оставляйте вещи в коридорах, даже закрывающихся. Ненадежно это.
Подлое окно
Суббота принесла в жизнь Фуфеля много нового. Он неожиданно встретился с окном. Не подумайте, в квартирах, где мы обитали прежде, окна тоже были. Но они были неинтересным телевизором. С высоты 16-ого, 15-ого и даже 12-ого этажа ползающие внизу люди кажутся меньше насекомых и вкусной добычей не представляются. Ну какой уважающий себя хищник всерьез будет охотиться за муравьем? Скука смертная и перед хозяевами не похвастаешься. Хозяева от принесенных муравьев превращаются в звуковую сирену и запрыгивают на стол. И никакой вкусняшки храброму добытчику. А если упустишь, то добыча становится твоим вечным спутником, ошибочно принимая пушистую шубку за передвижную уютную гостиницу «All inclusive». Выселяй потом. Одно расстройство, а не охота.
То ли дело третий этаж. Тут все гораздо интереснее. Внизу ходит нечто, по размерам вполне похожее на упитанную мышь. Правда, очень громкую и разноцветную. Но тут ничего не поделаешь: радиация берет свое, а после встречи с Котом мыши обычно становятся тихими и культурными. И спать не мешают. И Кот залег в засаду.
Добычу выбирал долго. Конкурентов было трое. Очень громкая бабулька в зеленом пальто и беретке, похожей на гриб-поганку после весеннего ливня, пыталась поймать девочку лет трех в малиновой куртке. Девочка не желала ловиться и нарезала по площадке под окном замкнутые фигуры неправильной геометрической формы. Причем, использовала явно неевклидову геометрию. Отстающая в точных науках бабулька никак не успевала за подрастающим поколением, пытаясь компенсировать громкостью звука скорость физического тела. Третьей интересной мишенью стал мужчина, философски наблюдающий за погоней с лавочки. Мужчина никуда не спешил, на децебелы не реагировал, плюс, к нему, как к основному блюду, прилагался напиток – в руке он многообещающе держал бутылку с пивом. Но кот не любит пиво, зато любит тишину. Полосатый охотник, наконец, выбрал цель, слегка качнулся, примериваясь, влево и вправо и… прыгнул. Подлое, абсолютно прозрачное окно наощупь (некстати помыла на досуге) оказалось твердым, холодным и нетолерантным к охотящимся котам. Оставив на окне слюнявый след, кот обиженно ушел в угол, а бабулька так и не поняла, как ей повезло, что в СССР ставили такие надежные, ударопрочные окна.
