Спасти нельзя покинуть

Каждый день Макс поднимался на верхний этаж и встречал рассвет. Сегодня солнце дольше обычного было зелёным, как трава в фильмах землян. Едва оно приняло привычный красный оттенок, начался дневной природно-погодный цикл. Вся усеянная кратерами равнина ожила. Со стороны вулкана прилетели крупные, но, всё же, поменьше человека, блестящие мохобрюхи. За ними из земли выползли синие стебли парышника, с голубыми жилистыми цветами, и медленно раскрылись. Вместо тычинок показались липкие красные языки. Раз! Два! Три! Рой беспомощных жуков-мохобрюхов значительно поредел, и сытые хищные растения вернулись под землю. На горизонте закружил смерч. Он быстро затихнет, но всё успеет донести до поселения сухие ветви фиолетового колебника, из которого кеплериане мастерят мебель.

Послышались шаги и Макс обернулся. Низко посаженные брови, морщины на лбу и задумчивый взгляд делали его лицо необоснованно хмурым, поэтому он старался чаще улыбаться. Вот и сейчас при виде Зиры, Макс растянул узкие губы, поправляя при этом свой любимый синий шарф в клеточку. Девушка, в желтой водолазке и брюках, на манер тех, что шьют на Земле, кивнула ему и присоединилась к созерцанию равнины. Ветер принёс грозовые тучи и десятки молний кроили землю, словно ткань, посыпались крупные капли дождя, а затем вышло солнце и до уровня третьего этажа их жилища-сферы по-змеиному завился пар. Десять минут после рассвета прошло. Сейчас прискачут табуны копытных суглей и станут рыть землю в поисках заснувших цветков парышника пока не сменится погода по ведомому только ей распорядку. И, если повезёт, можно будет увидеть разноцветных чешуйчатых ролебий, парящих в небе. Если бы земляне раньше освоили Кеплер, то их сказки были бы точно не про драконов. Ролебии значительно красивее…

– Макс…, – пробормотала Зира и нахмурилась, – это «кентавры»?

На горизонте возникла едва различимая точка, а за ней еще одна. Судя по скорости движения и очертаниям, которые становились всё четче, это и правда были два путника на персональных транспортных средствах КЕНТ-АУР. Мужчина презрительно дернул носом и бросил:

– Делаю ставку, что не доедут.

Он отвернулся от окна и пошел к лестнице, заметно подволакивая по полу правую ногу. Опираться на неё мужчина мог, но тяжелая врожденная косолапость, которую не удалось исправить полностью, делала походку неровной, колеблющейся и это добавляло всему его внешнему виду излишней нервозности.

– Может, направим группу встретить их? Всё-таки люди…, – карие глаза с мольбой смотрели в спину Макса.

Мужчина остановился, но не обернулся. Хмыкнул и с презрением ответил:

– Никакие они не люди, Зира. Люди здесь, на Кеплере, а земляне давно потеряли свою человеческую сущность.

На нижнем этаже слышалась пробуждающаяся жизнь. Дети играли в догонялки, робот-домовой монотонно повторял: «чашка-чай-чашка-чай», – готовит завтрак. Девушка тревожно посмотрела за окно. Ветер принёс новую грозу, новый дождь и новые сухие ветви. Макс был ей как старший брат, который «всегда прав» и спорить с ним бессмысленно.

– Да, даже на «кентаврах» не выжить, – пробормотала Зира, – наверное…

Она сняла с запястья резинку и плотно перетянула белые волосы в хвост. Пора работать.

***

Механик Арсений, насвистывая придуманную им самим мелодию, спустился на первый этаж наземной части жилищного комплекса. Он намеревался взять со склада детали, нужные для ремонта уж очень обветшалого дрона-сборщика, и едва подошел к двери, как раздался оглушающий, резкий звук.

– Да чтоб тебя сугли затоптали! – выругался он и тут до него дошло, что это был сигнал запроса доступа в их жилой комплекс.

Шустро перебирая ногами, Арсений миновал склады, подсобные помещения и оказался в большой широкой комнате, где проходили проверку все визитёры с поверхности. Из-за своего низкого роста он не смог быстро глянуть в иллюминатор. Хотя очень хотел. Конструкторы их поселения, видимо, считали, что карликов вообще не существует в природе. Арсений выбежал из коридора и в ближайшей каморке достал куб трансформирующегося полимера. Несколько кликов на табло руч-кома, наручного электронного браслета и перед ним стояла удобная стремянка.

– Ой, бестолочь, – пробурчал Арсений и его широкие уши недовольно дёрнулись.

Он собрал лестницу обратно в куб, вернулся ко входной двери и преобразовал предмет там.

– А что, – оправдался он перед собой за излишнюю суетливость, – приходят раз в десять лет, нетипичная процедура.

Механик резво заскочил на стремянку, подышал на стекло. Снаружи стояли два купола «кентавров», но лица за ними разобрать не удалось. Арсений уведомил гостей стуком, что сейчас их запустит, выбежал из помещения и закрыл дверь, ведущую в переходной тамбур. Сначала люди должны разоружиться, отдать транспорт под управление системы поселения и проверить уровень радиации. Правда, она есть на Кеплере только в далёких заброшенных районах. Но семьдесят лет назад, когда проектировался жилой корпус, этого не знали и сделали процедуру обязательной.

В комнате за дверью заиграла музыка и Арсений грустно потупил взор. Мелодия, которую он считал своей и насвистывал весь день, оказалась лишь одной из системных. Воцарилась тишина и механик плотно прижал своё чересчур крупное для карлика ухо к холодной двери. Вопросы искусственного интеллекта слышались четко, а вот ответы пришельцев отрывочно.

«Напали, украли, варп, взрыв-туннель» – ловил слова Арсений, но не сумев связать их в единую историю, махнул рукой, преобразовал полимерную лестницу в стул и сел ждать. Когда ИИ закончил опрос, а визитёры сложили свои вещи в отсек хранения, дверь открылась.

На пороге стоял мужчина явно за сорок, с серьгой в ухе, и женщина помоложе. Оба в плотных синих комбинезонах. Уставшие, с тревожным взглядом. Они посмотрели на Арсения, переглянулись и вошли внутрь. Механик снял с пояса монтировку и демонстративно положил на колени, готовый в любой момент швырнуть её в незнакомцев. Вряд ли бы это помогло, вздумай они напасть, но намерения выражало отчетливо.

– Спасибо, что пустили, – сказал мужчина, наклонился и протянул руку, – меня зовут Борис, это Галина.

Арсений выдержал паузу, оценивающим взглядом пробежался по гостям сверху-вниз и обратно. Прищурился, будто у него, как у Зиры, зрение в разных спектрах. Растянулся в улыбке и ответил на рукопожатие:

– Добро пожаловать в первую сферу поселения Земкеп, – сказал он, а сам мысленно предвкушал, как будет копаться в их вещах и изучать их КЕНТ-АУРы.

– Нам бы с начальством переговорить, – вздохнул Борис.

– А вы, позвольте спросить, из каких краёв? – механик спрыгнул со стула, засунул монтировку за пояс и, намекая на Землю, добавил, – Издалека, похоже?

Гости собрались ответить, но Арсений продолжил:

– Знаете анекдот старый? Как отличить землянина от кеплерианина? Землянин всегда ищет начальство, а кеплерианина начальство находит само, – и захохотал.

Это была старая шутка с тех времен, когда местные жители перестали считаться «побочным продуктом миссии по освоению Кеплера» и всех в обязательном порядке поставили на учёт. Борис нахмурился и хмыкнул.

– Ну, идёмте, – механик устремился вглубь коридора.

Гости медленно пошли за ним, внимательно наблюдая за пляшущими на его лысине бликами. Карлик провёл Бориса и Галину на второй этаж, где располагались жилые комнаты и столовая. Пахло свежим морковно-луковым супом и жареным мясом молодых суглей.

– Присаживайтесь, как раз время обеда, – махнул он на свободный стол из фиолетового колебника, – кто-то когда-то к вам подойдет, а вы пока можете поесть.

– Драгоценный, нам бы поскорее переговорить с вашим начальством, – Борис нервничал и говорил как начальник, который привык, что его распоряжения выполняются точно и быстро.

Галина похлопала мужчину по плечу, отодвинула стул и села:

– Где-то взять еду или нам принесут? – спросила она у карлика.

– Винка принесёт, это наш робот-домовой.

Арсений пожелал незнакомцам приятного аппетита и невероятно шустро засеменил к лестнице, ведущей вниз. На первом этаже он нашел дверь хранилища, куда система уже должна была доставить личные вещи гостей. Настороженно всмотревшись сначала направо, потом налево и прислушавшись, Арсений приложил ключ-карту и открыл дверь. Механизм проржавел и кольнул резким скрипом совесть карлика.

– Да она используется раз в десятилетие, – оправдался он, – все тоннелями давно ходят.

Широкое пятнадцатиметровое помещение полностью состояло из выдвижных ящиков. Когда его строили, думали, что Кеплер заполонят туристы, приехавшие на сафари и где-то нужно будет хранить бесчисленное количество вещей. Да и всё поселение Земкеп задумывалось как гостиница. Семь огромных жилых сфер на треть выглядывающих из земли, с прочными окнами-глазницами и с видом на живописную равнину. Но уже в первое пятилетие оказалось, что все погодные прогнозы неточные и требуется больше исторических данных. Вместо сафари гости беспутно просиживают две недели в гостинице. А отелей и на Земле хватает. Поэтому поселение и космическую станцию рядом переориентировали на грузовые. Основой планетарного благополучия стали добыча нефти, драгоценных металлов и камней, отправка ресурсов на Землю.

– Ну-ка, ну-ка, что у нас тут…, – с маниакальным интересом Арсений выдвинул ящик.

Цепкие руки вынимали один предмет за другим. Набор отверток для микротехники из стали высшего качества, пара разводных микро-гаечных ключей, три больших пинцета, две дюжины пуль, и то не боевых, а со снотворным. Оружия под них не было. Ещё обнаружились три электронных планшета, пять шариков видеокамер, а на самом дне ящика – свёрнутые в несколько раз белые листы бумаги.

– Да вы что, раритет, – прищурился Арсений и бережно достал их.

Все давно пользуются электроникой, а на Кеплере только темно-серая бумага. Механик осторожно развернул на полу листы и присвистнул. Чертежи! На каждом треугольный логотип с шестеренкой и надписью «АО Заслон». На одном изображена станция связи с инновационным модулем передачи звука по варп-технологии. Путешествовать на сотни световых лет научились, а наладить коммуникацию в живом режиме для Земли с Кеплером всё никак не получалось.

– Мохобрюха мне в ухо! – Арсений развернул другой чертеж и увидел общий план громадного медицинского центра с лабораторно-испытательной и экспериментальной базой.

– То есть, они и правда на нас опыты будут ставить? Ах вы кошпары углезубые, мало что все дети рождаются кто без глаз, кто без рук, кто как я…, – он нервно отсканировал бумаги наручным браслетом, свернул их и швырнул с остальными вещами обратно в ящик, – так вы ещё и эксперименты…

«Время выбирать сторону» – вспомнились ему слова подруги детства Зиры.

– А я упёрся…, – пробормотал Арсений, закрывая хранилище, – Да чтоб его! Правы они были!

Он кликнул по экрану и затребовал связь с Сопротивлением.

– Это Сеня, пришлю пару чертежей. Я с вами. Сюда двое чужаков прибыли, сами заберёте или к вам отослать?

– Нам нужен мужчина, – моментально ответил обезличенный голос с той стороны.

***

Голова у Бориса всё ещё гудела от десятков взрывов на станции. Запах морковно-лукового супа вызывал приступ тошноты. От фиолетовой плетеной мебели из ветвей колебника рябило в глазах. Ещё и Галя раздражала своим наигранным оптимизмом.

«Ты, мать его, чудом спаслась! – хотелось крикнуть ей, – Думаешь, тебя бы пожалели? Ты не видела как Стёпу, Никиту и Славика расстреляли в упор и счастье если это были парализующие снаряды… Рассмотреть не успел, простите! А остальных… Посадили в клетку и увезли словно скотину. Наших ребят, Галя! Какой тут “позитивный настрой” и “оптимизм”? Местных нельзя спасти! Надо покинуть эту чертову планету, пока я способен вернуться на Землю!».

Но Борис молчал. В безвыходной ситуации злость не лучший спутник. Он огляделся. Несчастные кеплерианские детишки обедают. Нет, может они, конечно, и счастливые, всё зависит от родителей. Но у одного голова вытянута, словно тыква, у другого руки будто куриные лапки, трое из пятнадцати без глаза… У всех или светлые волосы, или лысая гладкая макушка.

«Что же вы делаете, дурачьё, – он закрыл глаза и вздохнул, – чему сопротивляетесь? Медицинскому центру, который поможет вашим детям рождаться здоровыми?».

Подъехал робот-домовой. Он скорее напоминал ящик с ручками, чем кого-то одаренного интеллектом. Но судить по внешности – последнее дело.

– Ароматный морковно-луковый супчик с пряностями, – голосом заботливой бабушки пролепетал робот и поставил перед Галей и Борисом по тарелке.

– Стейки медиум-прожарки из молодого сугля с бадриканской солью, – ещё по тарелке.

– Чай из трав судьяна с ягодами земляники и пирожное из фрапелевых яиц, – внутренность робота опустела и он добавил, – лопай, лопай, ушами не хлопай, – и застрекотал, смеясь.

– Спасибо, – вздохнул Борис, сдерживая приступы тошноты.

– Вижу, вы не в добром здравии, рекомендую начать с чая для интоксикации, – и на светодиодном мониторчике, имитирующем рот, появилась улыбка.

Мужчина глотнул горячего напитка и ему стало легче. Тревога немного отступила.

– Боря, ты бы не волновался так, всё-таки возраст, – пошутила Галя и с удовольствием отрезала кусок стейка.

Мужчина погладил затылок будто надеялся почувствовать там волосы. Но с осознанием, что пятый десяток совсем рядом, вздохнул и ответил:

– Ты прекрасно знаешь, я покрепче молодняка буду, – и попробовал суп, – травить нас вроде не собираются.

– Драматизируете, Борис. Сопротивление – это горстка бандитов, а не позиция всех кеплериан. И на Земле есть безумцы, просто тут ещё не научились с ними бороться.

Как только тарелки опустели, подкатившийся робот-домовой быстро убрал всё со стола, отбарабанил: