Kitobni o'qish: «Межмирие. Свет во тьме»

Межмирие. Свет во тьме

Глоссарий

Существа Межмирия:

Сейру – жуткие существа, похожие на молодых гусениц. Их кожицу покрывают красные наросты, и где-то может быть порвано тельце, но не всегда.

Королева Самарок – выглядит как красное пятно, смахивающее на божью коровку с белыми пятнами. Плетёт гнездо с огоньками и оставляет на нём пыльцу. Является защитным куполом и издаёт звук сирены при нарушении границ.

Расы:

Святоши – внешность моделей, абсолютно белые как снег волосы и ледяные глаза в прямом смысле слова. Силы: снег и лёд.

Войты – с золотистой кожей, чаще всего с чёрными волосами и львиным торчащим хвостом. Силы: песок и огонь.

Зайры – крылатые защитники заслона.

Арайты – в прошлом люди, стали тварями за свой проступок. Получили разум и стали называть себя арайтами. Имеют вторую ипостась с крыльями.

Зарвы – нечисть третьего уровня.

Змеелюди – выведенная в далёкой древности раса. В прошлом были людьми, но вернуться в мир живых не могут.

Сооби и сойтару – души собак и волков. Существует две разновидности: первые, сооби – живущие в мёртвом мире изначально, второй вид, чрезвычайно опасный для всех – дикие сойтару – жестоко убитые животные, чья душа изранена. Их трудно приручать, сложно добиться доверия. Мало кто может найти на них управу и мало кто знает правду о них.

Заметка первая
О несправедливости смерти и её последствиях

– Я уверен, это она! – кричала Смерть, даже не спрашивая мнения у Жизни.

– Пусть будет так! – певуче ответила Жизнь, отправляя к мёртвым живого человека.

Из «Хроники жизни и смерти»

***

– Ай, – неуклюже падая на пятую точку, воскликнула я.

Терпеть не могу зиму за лёд. Уверена, что не только я. Все падают. Все! И я в их числе совсем не исключение. Скажете, что дороги и тротуары посыпают солью? Ага, мечтать не вредно, не делают этого, а гребут деньги себе в карманы. И ведь никто не докажет, что это именно так.

Визг тормозов. Как в замедленной съёмке в последнюю секунду замечаю чёрную машину. Она мчится с невероятно огромной скоростью. Внезапный удар, перелёт через крышу автомобиля и падение с другой стороны.

Безумная боль постепенно охватывает всё тело. В глазах мерцают чёрные точки. Что-то красное растекается передо мной. Гомон собравшейся толпы, но ни один из них не догадывается немедленно вызвать «скорую» либо полицию.

Люди, разве так можно?

Одинокая слеза стекает по щеке до того, как я проваливаюсь в непроглядную тьму.

Кто-то тормошит за плечи и несильно бьёт по щекам. Неужели соседка решила в кои-то веки разбудить? С трудом открываю отяжелевшие после сна веки и тут же с жалобным стоном закрываю их от чрезвычайно яркого света.

– А ты говорил, что не очнётся, – слышу я скрипучий голос рядом с собой.

– Неправда, я только предположил это, – оправдывается второй, более певучий.

Нужно открыть глаза, чтобы узнать, что же всё-таки произошло. Так трудно вспомнить, словно я напилась, хотя такое было всего лишь раз в жизни. Да и разве взялась бы я после этого за спиртное? Нет конечно!

Ох, лучше бы не просыпалась. Рядом с кроватью на табуретке сидит темноволосый пожилой то ли человек, то ли дерево. Сказать точно не могу, хотя лицо вроде бы обычное, но руки и ноги покрыты тёмной корой и, похоже, не только они. На его голые плечи была накинута белая накидка, которая крепилась на правом плече большой серебряной бляхой в виде змеи, такие ещё, сдаётся, в Древней Греции носили. В двух шагах от него неподвижно стоит брюнет с коротко стриженными волосами, глаза которого сразу привлекли моё внимание: они были как у кошки с вертикальными зрачками. Весь вид кота-оборотня дополнен пушистым хвостом, а сам он был в кожаном костюме, как у женщины-кошки, только без маски.

Да что за глюки, ей-богу?

– Ника, вы не бойтесь, ваше время пришло, – заговорило древообразное существо.

Какая ещё Ника?

Я непонимающе смотрю то на одного, то на другого мужчину. Если не задать вопрос, ответа точно не получить. Либо нужно рассказать им о допущенной ими ошибке.

– Я не Ника, – голос хрипит так, словно я больна.

– А кто же вы? – как с маленькой разговаривает тот же первый глюк.

– Зайцева Ася, – представляюсь я.

Глаза у старика округляются, если это можно так условно назвать. Второй пятится к закрытой двери, кусая нижнюю губу. Хвост нервозно бьёт своего владельца по ногам.

– Леопольд, ты кого мне притащил? – как хорошо, что злоба направлена не на меня. А кот стоит, трясётся весь, как осиновый лист.

– Да вы же сами сказали, собьёт машина – заберёшь, – заикаясь, произнёс хвостатый.

– Да что мне с вами делать?! – взялся за голову первый и внимательно посмотрел на меня.

А что я? Лежу, никого не трогаю. Самой страшно до безумия и непонятно ничего. Хотя, стоп! Лёд, машина и… О боже, неужели я?..

– Я умерла, – осознание приходит резко и нежданно, и я чувствую, как паника охватывает разум.

– Ты, девонька, не бойся, лет так через сто заново родишься, если жить пожелаешь, – таким словами разве успокаивают? А не подумали, что я жить хотела и хочу?

– Я назад хочу! – пытаюсь приподняться, но ничего не получается.

– Леопольд, принести настойку «Стояк не мертвяк», пока ещё не поздно, – приказным тоном говорит этот, даже не знаю кто.

Хвостатый пулей вылетает из помещения. В комнате возникает глухое молчание, не слышно ни одного звука, кроме прерывистого дыхания. Если скажу, что это устраивает, то солгу.

– Ася, ты прости этого оболтуса, он всего лишь триста лет назад к нам попал и академию недавно закончил, вот и ошибся…

– Да за такие ошибки кастрировать нужно! – с горечью воскликнула я.

– Не надо, мне и в предыдущей жизни хватило, – Леопольд передал красный пузырёк старику и недоверчиво покосился в мою сторону. Хм, и когда только успел вернуться?

Глюки заставили выпить вязкую маслянистую жидкость, отдающую железом. Разом я почувствовала тело и села, облегчённо вздыхая. Вот только ощущение осталось, что что-то не то, а что – непонятно. И так на меня оба смотрят удивлено.

– Что? – не выдержала я такого внимания.

– Чистокровный человек! – восхищённо произносит древообразное существо. – Наделённый ведьмовской силой. Хвала Межмирию!

Впервые я почувствовала себя блондинкой, которая ничего не понимает. Хорошо хоть каштановые волосы остались такими же, как прежде, и ни капли крови на них не осталось, словно и не было трагической аварии.

– Может, вы хоть объясните мне, что произошло? Я в ад попала или это так называемый рай? – ну вот, вновь уставились, только на этот раз с усмешкой.

– Нет их. Надеюсь, эдакий ответ устроит? – подмигивая, ответил Леопольд, за что и получил пинок под зад от первого. – За что, дед Остап?

– Перебивать старших не будешь! – показал кулак Остап. – Вот видишь, у девочки скоро истерика случится. А ты, остолоп, ей всё прямо говоришь.

– Лучше пускай правду узнаёт, чем тешить себя будет глупыми надеждами, – обиженно произнёс Леопольд.

Я бы их и дальше так слушала, но длительный стресс постепенно взял своё. Зевнув, я опустилась на довольно мягкую белую воздушную подушку и провалилась в сон, состоящий из воспоминаний о недавнем прошлом.

***

– Хозяин, жива-ая челове-ечка, – растягивал слова писклявый голосочек. – Нельзя ей к нам, и к живым нельзя. Не поймут.

– Хватит! – властно произнёс мужчина. – Ася, я знаю, что вы не спите.

Ага, здесь поспишь с ними. Словно специально шуметь решили. Только вот попой чувствую, что теперь я в другом месте, и другие глюки рядом. Интересно, а те куда делись?

– Привет, плоды моей фантазии, – открываю глаза и жалею о сказанном.

Передо мной сидит до безумия красивый мужчина. Русые волосы собраны в низкий хвост. Красные глаза наблюдают за каждым неловким движением. Чёрная рубашка расстёгнута на две пуговицы, открывая шею. Белые джинсы гармонируют со светлой кожей. Мама, кажется, я влюбилась!

– Фи, невежа! – пищит полевая мышь, сидящая на левом плече Аполлона-соблазна.

– Мышь разговаривает? – правое веко задёргалось. Хотя чему тут удивляться, деревянного старика и кота-оборотня лицезрела же, а вот психика окончательно принимать всё это не особо хочет.

– Я ректор академии Межмирия, Дейсон, – представился мужчина. – А это мой заместитель по работе – профессор Пион. Он оборотень.

Конечно, мне бы порадоваться, что вежливость у них превыше всего, но отвечать на вопрос явно следовало сначала, а не потом. Эх, не жалеют они мои бедные нервы.

Я тихонько приподнялась в кровати, ощущая нежнейшую ткань. Неужели шёлк? Да и вообще интересно, в чьи апартаменты меня перенесли, пока я отдыхала? Как всегда вопросы. Только бы голова от них не разболелась после.

– Рада знакомству, можно мне узнать, для чего я здесь? – стараюсь не смотреть на так называемого ректора, а у самой чуть слюни на него не капают.

– Вас переместили ко мне для решения вашей дальнейшей судьбы, – и таким эмоциональным тоном он это сказал, что по телу прошёлся табун мурашек. – Я задам всего несколько вопросов и надеюсь на вашу исключительную честность.

Живёшь себе, а за тебя вечно всё решают: то родители, то друзья. Умираешь – опять та же картина. А отдых когда от всего этого? Или отдых не полагается трудягам, которые зарабатывают копейки на своё жалкое существование в поте лица? Ну ладно, отвечу я ему, терять-то больше нечего.

– Я слушаю, – руки крест-накрест на груди, и всё внимание обращаю на стенку за ним, чтобы не отвлекаться на симпатичное лицо.

– Как вы погибли?

Нет, он что ли издеваться надо мной вздумал? Как? Даже те знали, или ему решили намеренно не рассказывать и удостоили только именем прекрасной незнакомки. До крови прокусываю нижнюю губу и чувствую солоноватый привкус во рту.

– Я шла с работы домой. Поскользнулась на льду, когда переходила дорогу, совсем не заметила появившуюся чёрную машину, но встать или убежать не успела, – не знаю, какого лешего я всё Дейсону поведала.

А он сидит довольный, как котяра мартовский. Ничего, хвосты пообдираю – будут знать, как гипнотизировать или какими фокусами он там воспользовался, интересно. Да я и не поняла ничего, словно что-то в разуме щёлкнуло. Нет, я так точно не играю.

– Вы уверены в этом? – нет, он ещё спрашивает, будто не понимает сказанного.

– Конечно, я уверена! – я дерзко бросила взгляд ему в глаза. – Довольны?

Кивок и задумчивое потирание щетины большим пальцем. Так, а мышка куда бесследно пропала? Из-за слабого освещения вряд ли можно увидеть, но невелика беда. Так даже лучше.

– Сколько вам лет?

Он бы ещё спросил, какие трусики на мне. Невежливо такое прямо у женщин узнавать. Ему-то сколько в таком случае? А если спросить, против же не должен быть?

– А вам?

Брови красавца поползли вверх от удивления.

– Кхем… – Дейсон отвернулся, задумавшись. – Намного больше, чем вам, леди.

– Намного – это насколько? – я перевернулась и легла на живот, подставив сцепленные руки под подбородок.

– Мно… – он замолк, так и не сказав, что хотел, но прошёлся по моей скромной персоне таким взглядом, из-за которого захотелось спрятаться под одеяло с макушкой. Но лень, и я давно не маленький ребёнок, чтобы бояться чего-либо.

– Может, вы прикроетесь?

«Неужели он смутился?»

Опускаю взгляд на себя любимую. Мамочки, да я же голая! И как сразу не почувствовала? Резко сажусь и прикрываюсь подушкой. Чувствую, как щёки пылают, а у мужчины настолько невинное лицо, словно ничего и не видел.

– Спасибо, – шёпотом произношу я.

Но как одежда исчезла? Я же отлично помню, что несколько секунд назад была в ней. Вопросительно смотрю на мужчину, вдруг он сможет раскрыть этот факт.

– Забыл предупредить, – виновато промолвил Дейсон. – В мёртвом мире всё принесённое из живого мира растворяется, а притом, что вы являетесь живым человеком, то у вас этот процесс произошёл быстрее, чем у остальных.

– Так! – зацепилась я за сказанное. – Значит, я всё-таки живой человек? Я правильно вас понимаю?

Дейсон скептически посмотрел на меня. В его руках появился один из тех черных пакетов, с которыми обычно неоднократно ходят в магазины. Кинув его на постель, он встал и открыл окно. В комнате стало чуть светлее, и на том спасибо, а то думала, всю жизнь как в темнице просидеть придётся.

– Почти, – его ответ прозвучал глухо и как-то печально. – Оденьтесь, пожалуйста. Первое время я в качестве ректора академии буду обеспечивать вас одеждой и предметами первой необходимости.

Мужчина явно что-то недоговаривал и ловко уходил от нужного ответа. Хорошо, пусть думает, что я переключилась на другую тему. Раз он решил поиграть – поиграем, только уже по моим правилам.

– Может, вы выйдете в таком случае? – поглядывая на пакет, спросила я.

– Простите, леди, но я не могу этого сделать, – явно врёт и даже не краснеет, а голос такой деловой, словно и не девушка перед ним сидит.

– А отвернуться тоже скажете нельзя?! – ядовито спросила я.

Без каких-либо слов он отвернулся. Выглядел при этом напряжённым и поникшим, словно его наказали. Стоп, я что, его жалеть собираюсь? Нет, нет и ещё раз нет, пусть и красивый, но не заслужил.

Вздохнула специально громко, чтобы мужчина услышал, и его совесть замучила, если только она у него имеется. Я достала вещи из пакета. Чёрный комплект нижнего белья с кружевом – ладно, сойдёт, да и вроде всё закрывает. От вида красных кожаных брюк я поморщилась и с трудом их натянула: они, как вторая кожа, облепили ноги. Белый топик с длинными рукавами и с изображением котла из страз открывал плоский живот. Как бы то ни было, даже вид моего стройного тела не внушал совершенно никакого желания носить чрезмерно откровенную одежду.

Нет, прав был отец, когда говорил, что если мужчина красивый, значит, из породы сволочиной. Да, вот прямо так и говорил с самого детства, а я не верила. И что теперь получается, этот эталон красоты – гад? Ибо вот это я одеждой не назову.

– А приличней ничего не было? – еле сдерживаясь, произнесла я.

Дейсон обернулся, и его глаза сверкнули алым цветом, но всего на долю секунды. Неспеша мужчина прошёл до кресла, в котором, видимо, и сидел всё время нашего знакомства, и устроился в нём.

– Ася, я уверяю вас, что это ещё одна из самых приличных форм студентов нашей академии, – прикрывая зевок рукой, сообщил ректор.

И куда только катится мир после смерти? Где нормы морали и правила приличия? Или у них здесь всё наоборот? А значит, один разврат и мракобесие. Может, и насилие присутствует. Да, в таком случае, лучше бы рай и ад существовали или и вовсе ничего бы не было.

– Вам нехорошо? – прервал мои мысли обеспокоенный голос Дейсона.

– Я домой хочу, – запоздало пришла истерика, и всё разом навалилось на израненную душу.

Нет, вы не подумайте, я не из плакс, слёзы терпеть не могу, но обстоятельства требуют. Да и день не заладился с утра: с подругой поругалась, с работы уволили, придумав нелепое оправдание себе, машина сбила. Вот, чем не жизнь, а сказка? Только очень плохая и с грустным концом. Концом, ставшим теперь началом чего-то нового и уму непостижимого.

Дейсон нерешительно обнял меня, притянув к себе. Я всхлипнула и уткнулась в грудь ректора. Он тихонько гладил по спине, шепча утешения. А горячие слёзы всё бежали и бежали, унимая внутреннюю боль. Дверь скрипнула, и кто-то кашлянул.

– Господин, к вам приехала ваша невеста, – прозвучал мелодичный женский голос.

Я постаралась отодвинуться от мужчины, чувствуя себя глупо, но Дейсон прижал меня сильнее и властно сказал:

– Пусть едет обратно и передаст отцу, что я сам вправе решать, когда и на ком мне жениться!

Когда женщина ушла, я вновь безрезультатно повторила попытку вырваться. Вот и чего ему надо?

– Отпустите, пожалуйста, – голос несвойственно мне дрожал, я корила себя за этот момент слабости, от которого становилось не по себе.

– Не хочу!

Я опешила от такого заявления, но дальше слова Дейсона выбили пол из-под моих ног:

– С этого дня ты моя невеста Сатрея Алишш.

– Что? – Дейсон выпустил меня из объятий, и я упала на кровать.

Вся его красота померкла за миг. Теперь передо мной предстал надменный мужчина, знающий себе цену. В глазах играло презрение ко мне. Наклон головы вбок, и он облизывает нижнюю губу, притворно улыбаясь.

– Дедушка! – взвыл ректор, когда получил тростью от неожиданно появившегося Остапа.

Какие страсти! И каким боком вот этот глюк – дедушка этому типу? Да они даже не похожи! Я с ними сейчас точно с ума сойду.

Дальше произошло невероятное.

– Мэттью, быстро из тела брата вышел, а то зачёт не поставлю! – я даже поёжилась от давящей власти голоса деревянного старика.

Вы видели когда-нибудь на одном теле две головы? Так вот, скажу свои впечатления: это жутко до безумия! Но на этом представление не закончилось. Постепенно голова начала приобретать шею и тело, отталкиваясь своими руками от Дейсона. Вскоре возле ректора стоял парень лет двадцати с белыми короткими волосами, красными глазами, в одних синих шортах до колен. На носу имелась горбинка, а тонкие губы сжаты. Всем своим видом он показывал недовольство.

– А теперь пошли со мной, малец! – Остап схватил Мэтью за ухо, потащил из комнаты и, обернувшись, произнёс. – Дейсон, не разнеси дом. Ты ведь уже понял, что клятва этого неуча подействовала на вас с девочкой.

Какая я им девочка? И что он имеет в виду? Нет, этот день никогда не закончится. Столько впечатлений за такой короткий период и стойкого в психушку отправит.

– Скажите мне, кто из вас меня обнимал? – я прикусила губу, сама не понимая, зачем хочу знать ответ.

– Я думал, тебя будет волновать вопрос расторжения помолвки, – подходя, произнёс Дейсон.

– Ась? – мне показались те слова пустыми.

Ректор взял мою левую руку и показал появившийся на ней чёрный узор, похожий на снежинку. На его правой руке был точно такой же. Наши пальцы переплелись, рисунок запульсировал. Я отпрянула, тяжело дыша. Что это ещё за фокусы?

– Теперь понимаешь, что это не шутки?

– Бред! Всё это чёртов бред! Не может быть такого! Вы все – плоды моего воображения! – я мотала головой из стороны в сторону.

Мокрый язык прошёлся по шее. Я шокировано посмотрела на Дейсона и успокоилось. Мысли вновь текли в нужном русле и теперь для меня стало главным одно – найти выход и вновь вернуться в мир живых. А где найти информацию? Конечно, в академии, в которой я уже, по-видимому, нахожусь.

Заметка вторая
О мёртвом мире и его обитателях

– А сейчас день или ночь? – удивлено спрашиваю я, выйдя с ректором на улицу.

– День, – без намёка на шутку произнёс он.

Вместо солнца мир освещала кроваво-красная луна, но, несмотря на это, было на удивление тепло, как в дневное время суток. Мягко светили подвешенные светлячки, и благодаря им можно лицезреть вымощенную цельным камнем узкую тропу. Кроме нас я никого не заметила, странно всё это.

– А где все? – активно продолжая озираться, решила узнать я.

– Выходной, – так легко сообщил Дейсон, словно заранее подготавливал текст.

Сегодня, если я правильно помню, вторник, хотя, может праздник какой-нибудь. Кто их, мёртвых, знает.

– Ай, – я больно стукнулась, врезавшись в столб, которого ранее не имелось на нашем пути.

– Совсем забыл, что твоё внутреннее зрение может не воспринимать красок Межмирия примерно два месяца, – Дейсон приложил прохладную ладонь ко лбу, и начинающаяся боль в мгновение ока исчезла.

Утешил, и как я теперь ходить должна и изучать всё? Да что за ректор неопытный попался? Даже не засек, когда в него брат тайно пробрался и вечно почему-то забывает то, что меня касается.

Не дождавшись благодарности, Дейсон неожиданно схватил меня за локоть. Тепло обожгло через рукав, а пронизывающий ветер привёл к внезапному ухудшению. Я остро почуяла дурманящий запах мужчины и желание.

В горле пересохло и захотелось сильно пить. Мы остановились, свободной рукой Дейсон провёл по алым губам, от чего во рту возникла вязкая слюна с лёгким привкусом металла. Я с трудом сглотнула, и это не укрылось от него. Его лицо приближалось всё ближе, и только внезапный булькающий звук временно остановил его.

– Чёрт, – выругался он, когда пришёл в себя и отстранился.

Дейсон внимательно начал рассматривать меня и помрачнел. Сразу вспомнилось про одежду, неужели и эта так же сгинула в небытие? Но нет, всё на месте.

– Не шевелись, – прошептал ректор. – Либо Сейру заберёт твою душу.

Что-то мягкое и пушистое шевельнулось в ложбинке между грудей. Глаза расширились от страха. Я и при жизни боялась всяких насекомых и жучков, а теперь хотела немедленно завизжать.

Пока я размышляла, его рука оказалась под топиком. Дейсон накрыл мои губы в страстном поцелуе, а ведь я собиралась возмутиться. Резкая боль пронзила кожу и не хотела выпускать из своих тисков. Он придерживал голову, чтобы я не вырывалась. Всё прекратилось так же неожиданно, как и началось.

– Успел, – прекращая поцелуй, с облегчением изрёк Дейсон.

Он уверенно держал жуткое существо, похожее на молодую гусеницу. Её кожицу покрывали красные наросты, и где-то оказалось порвано тельце. От подобного зрелища замутило. Захотелось снять с себя наряд и проверить тело, а ещё лучше – помыться раз двести, не меньше.

– Всё хорошо, я провожу тебя и помогу обработать место поражения.

Не помню, как мы добрались до комнаты и когда я оказалась в одном лифчике перед Дейсоном. Он тщательно втирал в повреждённую кожу какую-то жёлтую охлаждающую жидкость с отвратительным запахом. Но это не мешало распространяться удовольствию внизу живота и стягиваться в тугой узел.

– Чёрт, – опять выругался мужчина и взглянул на меня снизу вверх. – Его необходимо снять. Не думал, что всё окажется настолько плохо.

Я бросила взор на себя через зеркало позади Дейсона. Красные многочисленные пятна приобрели желтоватую тонкую корочку, но помимо них жгло и саму грудь. Я смело расстегнула крючок, и лямки свалились сами собой. Холодные грубые пальцы в мази кругообразными движениями начали постепенно подниматься к мгновенно затвердевшим соскам. С трудом я сдержала стон. Да что же со мной такое?

– Братик? – мы не услышали, как зашла девушка с неброской внешностью.

– В первый же день твоя новоиспечённая соседка подверглась смертельной опасности, – активно продолжая действия, сказал Дейсон, словно всё в порядке вещей.

– Ммм, по узору могу сказать, что теперь не только соседка, – она с любопытством рассматривала меня и вдруг отшатнулась. – Она…

– Тихо! – холод сквозил в приказе. – Как только я закончу, мы поговорим, а тебе, Ася, необходимо вздремнуть.

И после всего мне вновь спать? Да я только и делаю, что сплю! А ещё этот его взгляд и рычание на собственную сестру. Ведь вижу, что скрывает что-то, и придраться не выйдет, но это всего-навсего в настоящий момент. Как же всё бесит!

– Не хочу, – высказала я своё мнение Дейсону. Он замер, не закрыв баночку с мазью до конца.

– Лучше бы ты прилегла, – проронила девушка, нерешительно поглядывая на брата, который явно не был рад вмешательству родственницы.

– Я за всю свою жизнь уже выспаться успела.

– Завтра надо рано-рано проснуться, а тебе ещё сил набираться после гадости той! – продолжала настаивать она.

– Ладно, ладно, сдаюсь… – возвела я руки вверх и свалилась на постель, не замечая, как Дейсон покидает комнату, уводя за собой сестру.

***

– Поднимайся! – недовольно ворчал незнакомый голосок возле уха. – Мы же такими темпами опоздаем!

– Отстань! – раздражённо буркнула я и почувствовала, как что-то тёплое соскользнуло с кончиков пальцев.

Раздался страшный грохот. Как же бесит! Я хочу спать, и буду это делать, когда пожелаю!

Послышался стук, кажется, в дверь, и ругательства – иначе услышанное назвать нельзя.

«А голос приятный. Он будет мой!» – подумала я спросонья. Глаза распахнулись, и свет ударил в них, из-за чего я зашипела не хуже дворовой кошки.

– Ася? – нерешительно произнёс смутно знакомый мужчина.

Такое знакомое имя, но в то же время на языке крутится другое. В глазах замерцало, воспоминания обрушились на голову как ушат холодной воды. Стало очень стыдно.

– Называйте меня Сатреей, Ася не подойдёт для мертвеца, – хрипло выдала я, вспомнив, где я и кто я на самом деле.

– Я подумаю.

День начался, как обычно, в темноте. Неудобная форма и сальные взгляды мужской стороны этого училища постоянно раздражали. Барышни не лучше. И куда мне столько внимания?

– Сати, можно я представлюсь? – неуверенно спросила сестра ректора, сократив новое имя.

Когда я вспомнила, что натворила утром, мне опять стало не по себе. Я согласно кивнула, а девушка счастливо заулыбалась.

– Вионетта, – гордо сказала она.

– Красивое имя, – призналась я. – Значит, Вита.

Кто-то задел меня плечом, и я недовольно посмотрела на девушку выше меня по росту. Внешность модели, абсолютно белые как снег волосы и ледяные глаза в прямом смысле слова.

– Что-то нужно? – мелодично спросила она. Но всё равно холод сквозил в условно приятном голосе, от которого я поёжилась.

– Нет, – схватив руку Вионетты, вымолвила я.

Мы прошли дальше, и лишь тогда я облегчённо смогла вдохнуть полной грудью, не чувствуя взгляда той девушки.

– Святоши. Представители их расы всегда такие заносчивые, хотя внешность у них довольно милая. В следующий раз не обращай внимания, – махнула рукой Вионетта. – У нас и не такие в этом месте учатся.

– Могу представить, – смотря на огромного кота, сказала я.

Необычайно высокий чёрный с зелёными глазами самый настоящий кот достигал холкой мне до плеч. Вдох, выдох. Если у них тут такие зверята, то какими же будут насекомые, помимо той гусеницы?

– Бенджемин, хватит пугать невесту моего брата! – укоризненного произнесла Вионетта, обращаясь к чернышу.

– Фи, и ничего она не боится, – передёрнув пушистым хвостом, промурлыкал кот.

Яркая световая вспышка, и вместо домашнего животного стоит худощавый черноволосый парень с кошачьими зрачками. Тонкие губы растянуты в улыбке, нос с горбинкой, а в ушах серёжки с изображением на них корейской группы. Одет по-простому, в салатовую футболку и синие джинсы.

– А если ты неправ? – продолжала волноваться сестра ректора, подозрительно оглядываясь.

– Мы с ней знакомы были, поэтому полностью уверен в этом, – заявил Бенджемин.

– Что? – воскликнула я, шокированная его словами.

Но дальнейший разговор пришлось отложить из-за львиного рёва, от которого я прикрыла уши. Новые знакомые немедля схватили меня за руки и потащили в один из кабинетов, где уже собрались так называемые ведьмочки. А их оказалось много, и для нас осталось лишь одно место возле окна.

– Эм, а вы тоже? – шёпотом спросила я.

Они синхронно кивнули. Я всё могла понять, что девушки – ведьмочки, но парень, превращающийся в кота, и ведьмак – это что-то новенькое.

Дверь с другой стороны скрипнула, послышались шаги и звук шаркающей деревянной палки. Перед глазами предстала картинка из старых сказок про бабку-ёжку, но мои опасения не подтвердились. За учительский стол прошёл дед Остап и присел, вздохнув. Он оглядел всех учащихся и подмигнул нашей компании.

– Птенчики¹, – обратился дед Остап к нам. – Сегодня мы будем изучать опасных существ, окружающих Межмирие. Кто знает самых опасных из них?

Вионетта подняла руку и ждала, когда же спросят именно её. Глаза девушки загорелись, было видно, что она готовилась ко всем вопросам заранее, когда-то и я была такой.

– Прошу, юная альяна² Вионетта Алишш, – кивнул учитель.

– Первое место опасных существ занимают Сейру, забирающие душу, сердце и волю. В мире тьмы их называют смертью или бездной безмолвия. Когда изгнанники превращаются в тварей, они пытаются воспользоваться живностью как своим носителем, поглощая всё до полной кончины. После этого никто не может ожить. Но исключения из этого – сами арайты, для которых они безобидны и противны, как обычные тараканы…

– Достаточно, – прервал Вионетту дед Остап с довольной улыбкой. – Пять по новой теме, которую мы будем изучать через пару недель.

Ужас, и такая тварь чуть меня не убила! Стало по-настоящему жутко и неприятно. Внутри всё похолодело, а зубы начали отбивать непрерывную дробь, как при обморожении. Изо рта вырвался пар, который застыл и осыпался белыми снежинками. Сердце билось через раз. Где-то поблизости послышался оклик.

Жар опалил вначале руку с рисунком, а после тепло змейкой начало подниматься всё выше и выше. Что-то тёплое и вязкое попало в горло, отчего разум вновь начал работать, а глаза открылись и встретились с красными омутами. Ректор поднялся с дивана, на котором непонятно как оказалась я, и уселся за заваленный бумагами стол.

– И когда ты только успела перейти дорогу святоше? – потирая переносицу, спросил Дейсон.

– Эм, – действительно, когда? Задумчиво посмотрела на мужчину. – А что произошло?

– Глухая атака погребения заживо.

Его ответ не звучал для меня вразумительно. Одно ясно – меня вновь пытались убить, и это уже второй раз за то время, пока я здесь. Хотя, что жаловаться, я и так мёртвая. Куда ещё мертвее становиться? Но, видимо, есть куда, раз неприятности так и сыплются на бедную тушку.

– А…

– Всё изучите и узнаете, – прервал Дейсон и потёр виски. – Сейчас за вами Вионетта зайдёт.

– Но…

– И никаких но! – раздражённо произнёс ректор.

Да что с ним не так? То добрый, то уставший, а сейчас почти на грани нервного срыва.

Я резко поднялась с дивана, отчего голова закружилась. Только встретиться с полом не дал всё тот же недовольный мужчина. Он ловко подхватил меня и прижал к себе. Даже сквозь одежду я ощутила, как что-то твёрдое упирается в живот.

– Эм… – я густо покраснела, но язык мой – враг мой. – Это телефон?

– А ты думаешь, они у нас есть? – дыхание опалило ухо, а руки Дейсона обжигали оголённую кожу.

Пальцем ректор прошёлся от ключиц до тазовой кости по позвоночнику и надавил на одному ему известную точку, от которой я изогнулась и сжала колени. Дыхание сбилось, сердце отбивало бешеный ритм. Рука с изображением снежинки запульсировала. В голове стало как-то пусто, а телом двигало желание слиться воедино с мужчиной.

– Братик! – услышала я голос Вионетты и, придя в себя, попыталась отстраниться от ректора, но это оказалось не так-то просто.

– Вионетта, выйди, пожалуйста, – зарычал Дейсон, испугав не только свою сестру, но и меня в придачу.

Не стесняясь присутствия Вионетты, он вновь прикоснулся к какой-то точке на теле и на этот раз вызвал стон. Казалось, что внизу живота разгорелся пожар, что-то тёплое промочило трусики, я вся задрожала, хватаясь за рубашку этого бога красоты.

– Ой, мамочки, – взвизгнула Вионетта. – Я дедушку позову, слышишь меня? Вам же пока нельзя. Она же потом тебя возненавидит, и ты сам убиться захочешь!

– Уйди, – чуть не плача простонала я.

Жжение начинало усиливаться. Терпеть это было невыносимо. Да и что стесняться, раньше я была замужем и лишь этим можно унять боль внизу живота. Если бы в тот момент я знала, на что подписываюсь, то никогда бы не пошла на это. Но тогда мой разум, по всей видимости, был где-то далеко, ведь провести неделю так насыщенно, как пришлось мне, мало кому под силу. Хотя, кто сказал, что будет всё так просто? Всё оказалось намного сложнее.