Kitobni o'qish: «Подкидыш»
Глава 1. Подкидыш
Звон колокольчика над входной дверью застал меня в кладовой за ревизией оставшихся товаров на эту неделю.
– Иду-иду! – крикнула я посетителям, после чего, отложив в сторону тетрадь, в которой делала пометки, поспешила в торговый зал.
Но, похоже, дожидаться они не стали и ушли. Никого в кондитерской не оказалось. Проверила, всё ли на месте, и вернулась к своим подсчётам. За этим занятием незаметно пролетели ещё несколько часов. За всё это время никто больше не побеспокоил меня. Да и утро понедельника всегда было таким тихим. Именно поэтому я и выбрала этот день для ревизии, чтобы во время обеда сходить на рынок и закупиться недостающим товаром.
С удовольствием потянувшись, я захлопнула тетрадь, расставила последние ингредиенты по полкам и отправилась за прилавок, в который раз подумывая о том, что пора бы уже нанять продавца, чтобы спокойно готовить днём и не отвлекаться на посетителей.
Именно в этот момент сбоку от столов раздался невнятный писк. Неужели крысы? Это же придётся тратиться на амулеты, изгоняющие их! А я только-только начала покрывать свои расходы и лишь иногда получала небольшую прибыль.
Меж тем звук повторился, затем послышалось копошение. Пришлось бежать обратно в кладовку за метлой. Так я чувствовала себя увереннее.
Выйдя из-за прилавка, я осторожно на цыпочках подкралась к столу, откуда доносились звуки. Столы у меня стояли добротные, из дуба. И накрывала я их скатертями в пол, отчего теперь невозможно было определить, что происходит под столом. Черенком метлы я подцепила край ткани и медленно потянула наверх, готовая в любой момент отскочить.
Только вот внизу никого не оказалось. И в этот момент звук повторился, только в этот раз писк стал более жалобным и в то же время требовательным. И звучал он совсем рядом.
Обойдя стол кругом, я замерла и в недоумении уставилась корзину, стоящую на стуле. Внутри лежал ребёнок и издавал те самые звуки. Ребёнок!
Откуда он здесь? Сколько уже лежит? И где его мама? Я стояла в ступоре, а мысли беспорядочно роились в голове.
За свою недолгую жизнь я ни разу не видела настолько близко таких маленьких детей. И теперь я боялась к нему подойти.
Меж тем громкость звуков из корзинки повышалась. Теперь это уже не походило на писк. Паника нарастала. Что же это за мамаша, которая забыла своего ребёнка в кондитерской?
Подошла поближе, осторожно заглянула внутрь и тут же наткнулась на осмысленный взгляд. Крик пропал. Похоже, я неплохо справляюсь. Стоило только подумать об этом, как крик начался с ещё большей силой.
– А-а-а-а-а!
Каюсь, не сдержалась и закричала в ответ. Но меня оправдывает то, что я слишком далека от всего этого. Вот если бы это был котёнок, ну или поросёнок на худой конец… Тут бы я справилась без проблем – опыт проживания в деревне имелся.
Схватив корзинку, побежала к выходу и выставила ту за дверь. Крик стал тише, но пропадать совсем не собирался. Пришлось забирать обратно, пока соседи не повылазили на улицу. Потом месяц ходить будут то за солью, то за сахаром, пытаясь выведать сплетню.
Новый виток крика прорвался сквозь мои мысли, заставляя меня поморщиться. Что же делать?
Так, я же видела в парке мамочек с детишками. Вспоминай, Майя, вспоминай. Ага, они их на руках таскали, чтобы те успокоились. Ну-ка…
Первым делом я наклонилась и осмотрела ребёнка. А он красивый. Ну или она. Особенно глаза заворожили – они были необычного жёлтого с переливами цвета, прям как янтарные бусы, которые лежали в шкатулке в моей спальне.
Внезапно зрачок у ребёнка сузился, но стоило ему моргнуть, как глаза снова стали нормальными. Бр-р, наверно почудилось.
Меж тем до меня не сразу, но дошло, что всё то время, что я разглядывала ребёнка, он смотрел на меня и молчал. И стоило только это осознать и отвернуться, как крик возобновился.
На вытянутых руках я подняла ребёнка за подмышки на уровень своего лица и теперь пыталась сообразить, что делать дальше. Может, его надо покормить? Точно! Только вот чем?
Так – на вытянутых руках – и донесла его (или её) до кухни. Всё это время маленькое чудовище молчало, чему я была несказанно рада.
Если вспомнить деревню, то вся мелкая живность с удовольствием пила молоко. Может, и он таким же питается? Как хорошо, что с утра его занёс молочник, теперь будет чем ребёнка напоить.
Только вот сначала нужно освободить руки. Первым делом я кинулась к стулу, попыталась посадить ребёнка. После третьего его падения на бок, поняла, что делаю что-то не так. Пришлось возвращаться к корзине и класть его туда.
Тут же поднялся крик. Неужели дети постоянно орут? Или это мне такой достался?
Потащила корзину на кухню и поставила на стол. Постоянно оглядываясь на ребёнка, добрела до хладоса и нашла там молоко. Подогрела на плите и перелила в кружку.
С этой кружкой я и застыла возле корзинки, когда поняла, что габариты посуды не соответствуют габаритам ребёнка.
Побежала за мерной ложечкой, которой я пользуюсь во время замешивания ингредиентов для тортов и пирожных. Приподняла немного малыша и дрожащей рукой попыталась впихнуть в него молоко. Не сразу, но получилось. Дальше процесс пошёл веселее – малыш распробовал вкусняшку, а у меня перестали дрожать руки.
Нужно было срочно избавляться от младенца. Понедельник хоть и был тихим днём, но всё же к вечеру народ набегал купить к ужину вкусняшек. Наконец, когда вокруг установилась тишина, я смогла нормально подумать. И тут же засобиралась.
Схватила корзину с ребёнком и поспешила на выход, закрывая за собой дверь на ключ. Путь мой лежал к страже. Нужно было сразу туда отправиться, но я совсем позабыла о них. Теперь же пусть они ищут его родителей, а я спокойно продолжу свою работу.
Чарис – маленький городок на несколько тысяч человек почти у самой границы нашего королевства. И так как от основного тракта до него добираться нужно было ещё сутки, то пришлых здесь почти не было. Ну и как итог – все про всех знали.
Сама же я поселилась здесь два года назад, когда мне стукнуло шестнадцать лет и матушка стала намекать, что пора бы и замуж выйти. И поначалу я даже считала городок большим, а жителей ужас какими умными, особенно в сравнении с нашей деревней, где даже не было ни одного магического артефакта.
Но потом наставница Кирна, у которой я стала работать в кондитерской, взяла меня с собой в Гарун, который оказался раза в три больше Чариса, а жителей в нём было около десяти тысяч. И как оказалось, это был не предел, просто все остальные крупные города располагались ближе к столице и были в десятки раз больше Гаруна. Я пыталась представить, каково это, но поверить в такое было сложно. Ведь даже в Гаруне людям было тесно, все толкались, куда-то спешили и постоянно ругались.
После той поездки к жителям своего городка я стала проще относиться, а сам Чарис полюбился мне в особой мере своими полупустыми улочками, широкими улицами и возможностью прогуляться по парку без ругани и толчков со стороны других жителей.
А теперь я углядела ещё один плюс – местная стража знала всех жителей, а значит, сможет сразу найти родителей ребёнка.
Именно с такими мыслями я подходила к единственному отделению стражи в городе. Передо мной располагалось небольшое деревянное строение, над входом в которое3 висела табличка с надписью «Стража». Надпись была кривой, словно написана детской рукой.
И надо же было такому случиться, что именно в этот момент дверь открылась, выпуская оттуда чуть пошатывавшегося Пита Эдарса. Сам по себе он был безобиден, а вот его жена, Ильда, любила посплетничать. А ещё они жили на той же улице, где я снимала домик, и дружили с его хозяйкой.
– О, мисс Хинс! Какими судьбами? – заплетающимся языком спросил он, разнося по округе алкогольные пары.
– Добрый день, мистер Эдарс, – я поздоровалась с ним, убирая корзину за спину. – По личному вопросу пришла.
Судя по заинтересованному лицу, вечером придётся ждать в гости его супругу. Извинившись, проскочила мимо него и спряталась за дверью. Слава Великому Творцу, ребёнок за всё это время ни проронил ни звука. Заглянула к нему в корзинку, а он там спит.
«Что ж, так даже лучше – никто кричать не будет», – подумала я и оправилась к стражам.
Первая же дверь оказалась нужной. Внутри сидели двое стражей и резались в кости. Один, что помоложе, с рыжей шевелюрой, второй – уже с сединой на висках.
– Пит, что, опять соскучился? – даже голову не повернули оба.
– Здравствуйте, – тут же подала я голос.
Как по команде оба тут же повернули головы в мою сторону, при этом даже кости не убрали.
– О, малышка Майя к нам пожаловала, – расплылся в глупой улыбке рыжеватый стражник.
Не любила я, когда меня так называли. Да, ростом я не вышла, застыв на отметке ста пятидесяти пяти сантиметров. И теперь болезненно воспринимала любые упоминания об этом.
– У вас что-то случилось, мисс Хинс? – более вежливо спросил другой.
– Ах, да. Случилось. Тут такое дело, в моей кондитерской кто-то забыл ребёнка. Может, вы знаете, кто родители и вернули бы его родным? – с надеждой спросила я, вытаскивая корзину из-за спины и показывая её присутствующим.
Корзину пришлось поставить к ним на стол, и теперь они с интересом разглядывали малыша, который словно почувствовал, что решается его судьба, сморщился, а потом открыл глаза, осматривая всё, до чего дотягивался взгляд. Особо пристальное внимание, как мне показалось, он уделил стражникам.
– А это мальчик или девочка? – спросил у меня седой.
– А… я не знаю, – я даже растерялась от такого вопроса. – А это важно?
– Конечно. Так как к нам не обращались по поводу пропажи ребёнка, то нам нужно будет обойти всех, кто рожал в этом году. Удобнее, если мы узнаем пол малыша.
– Ну так гляньте. А я пойду, а то мне и так пришлось кондитерскую закрыть.
Стражи попытались подойти поближе, но ребёнок тут же зашёлся криком. Со своего места мне показалось, что при этом зрачки его сузились, но, присмотревшись, ничего странного я не заметила. Нужно было потихоньку уходить, что я и попыталась сделать. Только вот стражи вдруг воспротивились этому.
– Стоять, мисс! Не так быстро. Сначала ребёнка своего заберите, – остановил меня рыжий.
– В смысле? Это не моё. Я же вам сказала.
– Но ведь и не наш. Так что забирайте, а мы пока поищем его родных.
И пока я стояла в ступоре, они всунули мне в руки корзину с ребёнком, который тут же перестал орать. А после и вовсе вежливо выпроводили за дверь.
И вот я опять осталась один на один с этой проклятой корзинкой. Грешным делом подумала, что, может, просто подкинуть им ребёнка, как кто-то сделал это со мной. Но не смогла. И даже не знаю, что больше меня остановило: жалость или здравая мысль, что они знают, где я живу.
Открывать кондитерскую уже не имело смысла. Сейчас время обеда, когда я хотела сходить на рынок за продуктами. А вместо этого на мне остался ребёнок, про которого я даже не знаю – мальчик это или девочка.
Значит, первым делом иду домой, осматриваю малыша. А уже завтра с утра напишу объявление, что пару дней не буду работать, и отправлюсь в деревню к маме. Она точно должна знать, как общаться с детьми и что им требуется. А там, глядишь, и стража пошевелится и найдёт родственников.
Ободряя себя, что скоро всё образуется, я шла домой, а малыш весело гулил, чем довольно скоро и привлёк внимание горожан. Многие старались подойти поближе под предлогом поздороваться и разузнать побольше: кто, где и почему?
Пришлось придумывать на ходу. Назвала его племянником, мысленно молясь Творцу, чтобы там не девочка оказалась.
Ещё никогда я так не радовалась виду домика, который я снимала. Поспешила захлопнуть за собой калитку и ещё для надежности запёрлась на засов.
Вообще Чарис – тихий городок. Даже на окраине, где я смогла себе позволить снять жильё, ничего не происходило. Поэтому это был первый случай, когда я воспользовалась засовом на калитке.
И только дома я смогла расслабиться. И выдохнуть. Правда, ненадолго – подкидыш снова разошёлся. Первым делом побежала на кухню, приготовила молоко. Пока он кушал, вроде был спокоен, но стоило только закончиться молоку, как крик возобновился. А вместе с ним и резкий запах.
Тут-то я и пожалела, что дом старый и почти разваленный. Ведь чтобы помыться, нужно было натаскать воды из колодца, подогреть и в тазик налить. О бане, как в деревне, оставалось только мечтать. С соседями я не очень общалась, чтобы напрашиваться к ним помыться, а о нововведении в виде воды в доме и большого корыта, где можно было бы купаться, я мельком слышала в Гаруне, но сама не видела.
Я заметалась по дому – просто-напросто не знала, что делать в первую очередь. В итоге корзинку с ребёнком оставила на полу в умывальне, а сама побежала с вёдрами за водой. Хорошо ещё, что здесь вместо печи стояла нагревательная плита, поэтому спустя десять минут вода была горячей. Я налила её в таз и разбавила с холодной.
Задержав дыхание, я приступила к раздеванию ребёнка. Даже удивительно, лето на дворе, а одежды на нём оказалось слишком много. Первым сняла курточку, под ней оказался тёплый свитер, лёгкая сорочка. На ножках, помимо штанишек, были шерстяные гетры и длинные панталоны, от которых и шёл запах. Справившись со всей одеждой, я тут же засунула, судя по кранчику между ног, мальчика в таз и быстро обмыла от какашек. После, за неимением лучшего, опять засунула его в корзину, а сама поспешила с тазом к выгребной яме.
Грохот из умывальни заставил броситься туда со всех ног. За время, что я отсутствовала, малыш выбрался из корзины, перевернув ту, дополз до ведра с горячей водой и навернул то на себя. В ужасе я схватила ребёнка, ожидая увидеть ожоги на его теле. Но передо мной предстал довольный малыш с чуть розоватой кожей.
Что за чудеса? Я точно знаю, что вода там была горячей и остыть за такое короткое время не успела бы. Засунув палец в ведро с остатками воды, тут же вытащила его. Не кипяток, но всё же горячая. Поблагодарив Творца за чудо, обмотала полотенцем малыша и потащила к себе в комнату. Водных процедур на сегодня было достаточно.
Помимо комнаты и умывальни, в доме имелись гостиная, кухня, чулан и небольшая прихожая. Не очень много места, но мне нравилось. Особенно камин в гостиной, который я разжигала зимой.
Я положила ребёнка на свою кровать и задумалась. Если он ползает, значит, не такой он и маленький, ведь так? Или нет? Нужно срочно ехать к родителям и узнавать, что с ним делать. Заодно, может, вещи от младшего брата остались. Тем временем ребёнок выпутался из полотенца, перевернулся и начал ползать по кровати. Но спустя небольшое время приполз ко мне, дрожащий, словно ему холодно. Закутала обратно его в полотенце и прижала к себе. Вскоре он пригрелся и заснул на руках.
– Ну и что мне с тобой делать, подкидыш?
Конечно же, мне ничего не ответили. Вскоре с непривычки от тяжести заболели руки, и я решила положить ребёнка на кровать. Стоило только отойти от него, как он тут же завозился, открыл глаза и зашёлся криком. Пришлось возвращать на руки, где он снова заснул.
– Знаешь, я, похоже, догадываюсь, почему тебя подкинули. Таскать замучились, – жаловалась я подкидышу на него же.
Нужно было срочно что-то решать с одеждой – он снова начал дрожать. Поспешила в умывальню и собрала сухие и чистые вещи. Только испачканные панталоны оставила – потом их застираю.
Когда он снова был одет, как капуста, я опять попыталась уложить его в корзину. Но ему, похоже, там стало скучно, и он пытался выбраться.
Плюнула и оставила его на ковре в гостиной. Сама пошла на кухню, нужно было придумать что-то с ужином. Вечером мне явно будет не до этого.
Глава 2. Как воспитывать ребёнка?
Как я и думала, ближе к вечеру ко мне постучались. Пришлось открывать, так как не впустить хозяйку дома я не могла.
– Здравствуй, моя хорошая. Вот пришла проведать тебя, посмотреть, как поживаешь, – говорила Ульха Дворжак, проходя в дом и сразу же заглядывая во все двери.
Миссис Дворжак вообще любила в гости зайти и на правах хозяйки во все углы заглянуть. А потом ещё и напомнить, что моё непотребное поведение может плохо сказаться на её репутации, и тогда ей придётся меня выселить. Сначала я пыталась понять, что же я делала не так, а потом перестала реагировать. Выгонять она не выгоняла. А говорить когда-нибудь надоест.
И теперь такой повод зайти в гости она просто не могла пропустить.
– О, а это кто? – удивлённо спросила она, когда увидела подкидыша. Да так наигранно, что сразу стало понятно, из-за кого она здесь сегодня.
– Это мой племянник, миссис Дворжак. Он поживёт со мной пару дней, а потом брат его заберёт.
Тут же про себя порадовалась, что никому не рассказывала о своей семье. Брат-то у меня есть, только ему сейчас семнадцать лет, он непутёвый и всё, что от него можно ожидать, это очередную драку с соседями.
– Такой милый он у тебя.
Ага, именно в этот момент этот милый ребёнок громко пукнул и как ни в чём не бывало пополз дальше в сторону камина. Пришлось в который раз его обогнать и переложить подальше. И дался ему этот грязный камин.
– Что ж, раз у тебя всё хорошо, то побегу. Я ещё обещала к подруге забежать, – заспешила на выход она. И конечно, не могла же она смолчать: – И, милочка, смотри, чтобы он ничего не разбил, а то мне тут всё дорого как память.
Вообще домик когда-то принадлежал её свекрови, а ей достался только потому, что больше никого из родственников не было. Мужа к тому моменту она уже свела в могилу своими постоянными придирками.
Всё это я узнала уже в первый вечер своего пребывания в этом доме. Каждый из соседей приходил знакомиться и рассказывал эту чудесную историю.
И я бы рада найти себе другое жильё, да только это самое дешёвое, на которое я еле-еле набираю со своей кондитерской.
В общем, пообещав быть аккуратными, я с облегчением закрыла за ней дверь.
Следующей ко мне постучалась Ильда Эдарс. То ли муж поделился, что видел меня у стражей, то ли миссис Дворжак уже успела забежать к ней в гости.
Оказалось, всё вместе. И теперь, сидя на кухне с подкидышем на руках, я слушала увлекательную версию произошедшего.
– Ой, мне как Пит поведал, что видел тебя у стражников, так я сразу сказала – что-то случилось, нужно пойти и помощь предложить, – она говорила быстро, даже не слушая моих возражений. Вскоре мне это надоело, и я просто стала ждать, когда она выговорится. – Ой, и как же ты бедная одна-то с ребёнком справишься? А брат-то совсем потерялся? Или всё же найдут? Ой, а жена-то где у брата, тоже помёрла? Да ты не переживай, мы тебе поможем. Завтра же по соседям пройдусь, кто чем сможет, тем поделится.
– Спасибо, не ну…
– Ох-хо-хонюшки, бедная. А что же стражники сказали? Слышала, недалеко звери погрызли кого—то, не нашего. Не твой братец? – с жадностью она посмотрела на меня, наконец замолчав.
– Что вы, нет конечно. Он просто на два дня уехал. А к стражникам я ходила по поводу кондитерской, – решила перевести тему в другое русло, но мне не удалось.
– Ну да, конечно, – покивала она для приличия, а потом опять начала причитать.
И так весь вечер. Уходила она домой довольная, а вот я чувствовала себя, словно целый день стояла у стола и работала без перерыва.
Всё, на что меня хватило, это просто умыться и лечь спать. Подкидыша положила рядом с собой. Заснула моментально. А вот проснулась уже через пару часов. От криков.
Не сразу поняла, что это за звуки, но потом вспомнила. Первым делом принялась нюхать его, но вроде не пах. Потом побежала с ним на кухню, достала последние остатки молока и накормила малыша. Вроде затих.
Стоило только выдохнуть, как ребёнок стал снова плакать, а по руке потекло. Пришлось бежать обтирать и снимать с него мокрое. Переодевать было не во что, оставила в полотенце. Пока я стирала одежду, ребёнок был один. Он выполз из своего кокона и теперь жутко трясся, резко посинев.
Тут-то я перепугалась не на шутку. Прижала к себе дрожащего малыша, обмотала вокруг нас в несколько слоев полотенце и поспешила растопить камин. Вообще летние ночи не были холодными. Но что я знаю о детях? Ничего. А вдруг им, как яйцам, тепло нужно? Вскоре в гостиной стало жарко, и подкидыш перестал дрожать, а лицу вернулся его нормальный цвет.
Без сил я опустилась в кресло. Сейчас минуточку отдохну, и пойдем в кровать, сказала я себе, закрывая глаза.
Я всегда вставала на рассвете, причём сама. Так завелось ещё в деревне, когда нужно было живность кормить. И вот сегодня утро началось чуть раньше, причём разбудил меня подкидыш, укусив за руку. Заглянув к нему в рот, заметила два небольших зубика сверху. И мне кажется, вчера их не было.
Так как он продолжал мусолить мою руку, пришлось вставать и идти на кухню. Молока больше не было. А идти за ним нужно на рынок, который находился через три улицы от меня. Только вот все появятся там после рассвета, то есть не раньше, чем через час. А есть это чудовище хотело сейчас.
В хладосе обнаружилась позавчерашняя каша. Когда живёшь один, готовить часто не нужно, да и не привередливая я. А вот будет ли это есть мелкий? С сомнением посмотрела на него, а потом обратно в хладос. Ещё там стояли заготовки для пирожных и тортов. Пару фруктовых пюре, конфитюр, сливки. Остатки вчерашнего ужина были подъедены «переживающей» соседкой, так что выбор был невелик.
Достала всё. И кашу, и сливки, и пюре. Разложила по тарелочкам перед собой и села кормить малыша.
Назвать его, что ли, как-нибудь? А то всё время подкидышем зову – некрасиво. Нет, не буду. А то ещё привяжусь к нему, а его сегодня или завтра заберут. Пусть пока побудет Подкидышем.
– Ну что, Подкидыш, открывай ротик, – пыталась я впихнуть в него кашу, но он сопротивлялся и всё выплевывал обратно. – Так, хорошо, давай попробуем сливки.
Сливки ему понравились больше, но закончилось как-то быстро. Пришлось ещё и пюре давать, благо он оценил.
В общем, пока мы завтракали, а потом и переодевались, чуть не опоздали. Забежать в кондитерскую я уже не успевала, поэтому сразу же поспешила к воротам. Из Сливицы, родной деревни, дед Курсо каждый день приезжал в Чарис на своей телеге и, если не успеть перехватить его на обратном пути, то придётся идти пешком. Мне повезло, телега как раз выезжала за ворота.
– Дед Курсо́, подождите, пожалуйста! – окрикнула я дедушку.
Он тут же придержал коня. После чего развернулся, подслеповато прищурившись. Не знаю, сколько лет на самом деле деду Курсо, но сколько себя помню, он всегда был седой и с огромной белой бородой.
Наконец он разглядел меня, после чего улыбнулся:
– Крошка Майя, ну здравствуй. К мамке в деревню? Запрыгивай, домчу, – похлопал он по лавке возле себя. Поспешила занять предложенное место. – Хм, а энто кто? Неужто нагуляла? – ткнул узловатым пальцем в Подкидыша.
Малыш такое отношение не оценил и тут же зашёлся плачем, пришлось успокаивать и укачивать.
– Ну что вы, дед Курсо, когда б я успела?
– Дурное дело – довольно шустрое.
– Ну не настолько же! – воскликнула я слишком резко, отчего мелкий испугался. Пришлось опять успокаивать. – Полгода назад вы же меня подвозили, и никого не было, да и пузо бы куда я спрятала?
– Ладно, уговорила. Значит, энто украла? – с хитринкой смотрел он.
– Ну и шутник вы, дедушка. Подруга попросила присмотреть, а нужно к маме заехать, вот и прихватила с собой.
Дальше мы ехали в молчании. Дед насвистывал мотив пошленькой песенки, ну а я наслаждалась спокойствием – Подкидыш под тряску телеги довольно быстро заснул.
Дед высадил меня у своего дома, так что остаток пути пришлось пройти пешком, благо идти не очень много. И вот я стою у калитки родного дома, из которого ушла два года назад, чтобы жить самостоятельно. Со вздохом толкнула калитку и зашла внутрь.
– Ну и кого там черти принесли? – донёсся недовольный голос мамы из дома.
– Мам, это я, – я постаралась ответить негромко, чтобы не разбудить ребёнка. Поспешила зайти внутрь, чтобы мама не кричала. – Мне твоя помощь нужна.
Она стояла у печи, когда я зашла на кухню. И я никак не ожидала, что когда она повернётся, то тут же разозлится.
– Это что такое? – гневно спросила она, глядя прямо на подкидыша. – Ах ты дрянь! Ублюдка мне принесла?
– Мам, ты чего такое говоришь? – поражённо застыла я, впервые видя её в таком настроении.
– Так вот чем ты в городе занимаешься. Всё с тобой ясно, потаскуха. Нужно было ещё тогда насильно замуж выдать за мельника, сейчас хоть позору такого не было б.
– Подожди, ты не так всё поняла, это не мой сын, – попыталась я оправдаться, не понимая, за что она так со мной разговаривает. – Ну конечно, не твой. А чей тогда? Соседки? – на моё радостное кивание она только презрительно фыркнула, явно не поверив.
– Ты меня за дуру не держи. Кто ж ребёнка девке неопытной доверит? Как была непутёвой с детства, так и осталась. Ни денег от тебя, ни помощи.
– Ты зачем такое говоришь? – всхлипнула я, почувствовав, как по щеке потекли слёзы.
Я же как сбежала в город, всё равно приезжала иногда и все свои накопления отдавала ей. Да и до этого по дому ей помогала. И за живностью смотрела.
– Правду говорю. Иди туда, где обрюхатили, тут тебе помощи не видать! – вновь заорала она, сразу же разбудив малыша.
Перехватив поудобнее ребёнка, я поспешила на выход под крики матери, которая понеслась за нами из дома. Даже наличие соседки за забором не остановило её.
– Ты чего орёшь, соседка? Давно ли память свою освежала? – выглянула из-за забора Минна. – Сама-то в деревню уже с пузом прибилась. Ну а яблочко недалеко падает.
– Подождите, как это с пузом? А папа? – я повернулась к маме в ожидании ответа, но та, ничего не говоря, скрылась в доме, напоследок громко хлопнув дверью.
– Не расстраивайся, Майя, и на мать внимания не обращай. Отойдёт потом, сама такой же была, – попыталась успокоить меня соседка.
– И вы туда же. Да не мой это ребёнок! – в сердцах воскликнула я.
– А чей же?
– Если бы я знала…
Сама не знаю почему, но я принялась рассказывать всё, что со мной вчера произошло.
– Ну и дела, – протянула соседка, сидя за своим столом, куда мы переместились во время моего рассказа.
Признаться честно, мне стало легче. Особенно, когда Минна рассказала о детях: чем их кормить и как за ними ухаживать. А ещё она разрешила полазить в старых вещах её детей и забрать всё, что подойдёт.
И теперь мы сидели чистые и сытые. А рядом со мной стоял целый мешок детских вещей.
– Скажите, пожалуйста, теть Минна, – тут голос мой дрогнул. – Эт что получается, отец не родной мне?
– А ты никогда не задумывалась, Майя, почему ты не похожа ни на кого из них?
Конечно, задумывалась. Всё детство, которое прошло в издевательствах от других детей. Страшила, подкидыш, грязная – как только меня не называли. Единственная рыжая на всю деревню, так еще и с дурацкими веснушками почти по всему телу, так похожими на грязь. Еще и кожа белая, почти прозрачная, сколько бы под солнцем не проводила времени. Отец же с матерью волос имели чёрный, глаза карие. В то время как мои напоминали летнее небо над головой. Брат мой тоже был тёмненьким, и только я выделялась.
– Мама говорила, что я в бабушку её пошла, вот и выгляжу по-другому, – вспомнила я, как она успокаивала меня после ссор и драк. Да, если поначалу я только плакала, то потом начала лезть в драку. И не всегда удачно.
– Ну, тут я тебе ничего не скажу, всё может быть. Только вот то, что ты родилась намного раньше положенного срока, всем известно. Если хочешь, дождись отца и поговори с ним, – предложила мне соседка.
– Нет, он вечером вернётся, а мне надо ещё до города добраться. Так что пойду я потихоньку. Спасибо вам за советы. И за помощь спасибо, – поблагодарила я её.
– Ты, если что, обращайся, всегда поможем. Да и мать твоя остынет.
– Спасибо ещё раз и до свидания.
Попрощавшись, я поспешила на улицу, пообещав себе, что вернусь через неделю и докажу маме, как она была не права.
Поправила малыша, который перекочевал с рук ко мне на грудь, и теперь висел там запелёнатый. Это мне тоже соседка подсказала. Затем подхватила с земли мешок с одёжкой и отправилась в сторону Чариса. Путь предстоял долгий, не меньше трёх часов, а ещё нужно было заглянуть к стражам, узнать новости, да и в кондитерскую неплохо было бы зайти.
