Kitobni o'qish: «Игра кукловода»

Глава 1. Неожиданное завещание

– Луиза, тебя директриса вызывает. – В учебный класс заглянула Марта, соседка по комнате, она была на год младше меня. – Неужели что-то успела натворить уже?

– Да вроде нет. Может, она по поводу дня рождения хочет поговорить? – предположила я, вставая.

Если вызывала директриса, то лучше было поторопиться, иначе можно нарваться на недовольство. А это означало что угодно – в наказание могли заставить целую неделю мыть полы по всему приюту или же отправить в карцер, расположенный в холодном колодце.

Тихо постучавшись и дождавшись разрешения, я приоткрыла дверь и робко вошла в кабинет, сразу опустив взгляд, – так нас учили в приюте.

– Луиза, солнышко, как я рада тебя видеть.

Услышав в голосе директрисы столь непривычную доброжелательность, я неверяще вскинула голову и тут же наткнулась на предупреждающий взгляд, обещающий мне неприятности, если я скажу хоть что-то не так.

– Господин Ноэль, вот та девушка, которая вам нужна.

– Спасибо, госпожа Грид, – услышала я мужской прокуренный голос и впервые обратила внимание на человека, сидящего на диване.

Диван стоял по левую сторону от меня, возле стены, и поэтому сразу заметить мужчину не было возможности. Только если вертеть головой. Но за это строго наказывали.

Мужчина сидел, вольготно закинув ногу на ногу, а в руках держал папку с бумагами. Худощавый, на вид лет сорок, в выглаженном костюме – такие в приюте появлялись редко, в основном при проверках свыше. Только вот обычно такие люди проходились по комнатам, получали деньги и довольные уезжали обратно. И никого не интересовала жизнь детей, которых все бросили.

И тем неожиданней был жест от господина Ноэля – тот постучал рукой по дивану, приглашая меня присесть рядом с ним. Я перевела взгляд на директрису, и та чуть заметно кивнула, разрешая сесть.

Я осторожно опустилась на самый краешек дивана, готовая вскочить в любой момент. Если вдруг начнёт приставать, то даже возможный гнев госпожи Грид меня не остановит – сбегу.

– Добрый день, Луиза. Меня зовут Адам Ноэль, я адвокат и здесь представляю интересы своего клиента, который пожелал остаться неназванным.

– Здравствуйте, господин Ноэль, – чуть запнувшись, я поздоровалась с ним, ещё больше теряясь в догадках.

– Как мне известно, сегодня вы стали совершеннолетней.

– Д-да.

Теперь мне стало страшно. Ведь и правда: сегодня, тридцать первого октября, мне исполнилось двадцать лет, а значит, моё время в приюте подошло к концу. Неужели он сейчас мне скажет, что я должна покинуть это место? И пусть здесь особо не церемонились с детьми, но у нас хоть была крыша над головой. А в зиму мне не выжить на улице. Слёзы тут же набежали на глаза, закрывая обзор.

– Хм, странная у вас реакция на праздник. Ну да ладно, утешение не входит в мои обязанности, – сухо донеслось от господина Ноэля, после чего, откашлявшись, он продолжил: – Итак, мой клиент, пожелавший остаться инкогнито, завещал вам дом с передачей всех прав ровно в день вашего совершеннолетия. Что я и выполняю. Будьте добры, ознакомиться с бумагами и поставить свою подпись вот здесь.

Мне подсунули бумажки, но из-за слёз я не могла толком прочитать, что же там было написано. Господин Ноэль стал нервно постукивать ногой, а от директрисы послышалось цыканье, которое и заставило меня схватить ручку и, не читая, поставить свою закорючку там, где указал адвокат. Документы у меня тут же забрали, а в руки передали другую бумажку.

– Отлично. Воля покойного выполнена. Подписанный экземпляр я забираю, второй отдаю вам. Там указан адрес вашего нового жилища, а ещё условия проживания.

– Условия?

– Да. Если коротко, то продать, подарить, обменять этот дом вы не можете. Удачи.

И пока я свыкалась с мыслью, что у меня теперь есть свой дом, мужчина попрощался с госпожой Грид и ушёл. Покашливание со стороны директрисы напомнило о том, что я всё ещё нахожусь у неё в кабинете, поэтому я тут же вскочила с дивана и встала напротив стола, за которым она всегда работала.

– Даже интересно, кто такой добрый оказался, – протянула госпожа Грид и, судя по звуку отодвигаемого стула, вставала из-за стола.

Рукавом форменного платья я быстро вытерла глаза, но взглядом продолжала сверлить пол. И молчала.

– Ну-ка. – У меня из рук выхватили бумагу. Тут я не выдержала и бросила осторожный взгляд на директрису. Она бегло пробежалась по тексту, после чего хмыкнула и швырнула её на пол. – В любом случае тебе двадцать и объедать нас ты больше не можешь. Поэтому к восьми вечера ты обязана собрать все свои вещи и освободить комнату. Поняла?

Как будто у меня был выбор. Если даже не сделаю, они просто вышвырнут меня с тем, что будет в руках.

– Ах, да, – наиграно спохватилась она, – вот, держи. Твоё пособие, чтобы устроиться в городе.

Ко мне перекочевал мешочек, бренчащий монетами. Все сироты знали, что от пособия, которое начислялось государством для обустройства, оставалось процентов сорок. Остальное делилось между всеми, через кого проходили деньги. Этих средств как раз хватало на то, чтобы снять комнату на месяц и не сдохнуть с голоду за это время. А дальше уже приходилось самим крутиться. Многие не справлялись и шли по кривой дорожке. Именно поэтому я не хотела уходить из приюта.

Но теперь у меня есть дом, а значит, я не пропаду. Найду работу, заведу хозяйство, и всё у меня будет хорошо.

– И чего застыла? Я не собираюсь с тобой возиться весь день.

Извинившись, я поспешила покинуть кабинет и скрыться в пока ещё своей комнате.

Глава 2. Таинственный дом

В комнате ожидаемо никого не было – все ещё находились на учёбе. Меня саму вызвали с урока по этикету. Самый бесполезный предмет для сирот, как мне кажется: ну вот зачем мне знать, кто кому кланяется и сколько градусов должен быть поклон? Где это может мне понадобиться? Важнее было бы узнать, как не попасть в дом утех в квартале Развлечений. Или как отбиться от воришек на базаре.

Наконец я смогла спокойно посмотреть, что написано на бумаге. В первую очередь меня интересовал адрес моего будущего жилья. Если верить документу, дом находился на улице Возрождения. Пришлось даже перечитать несколько раз, чтобы убедиться, что я правильно всё поняла. Это странно. Такая улица и правда существовала в нашем городе, но там жили богатые люди. Зачем какому-то богачу отдавать свой дом мне? А родственники?

И тогда же я заметила ещё одно условие, про которое господин Ноэль умолчал. Чтобы дом стал окончательно моим, я должна в день своего рождения провести там ночь. То есть сегодня.

Раскрыв мешочек, я посчитала монеты, которые передала директриса. Позволить себе разбрасываться деньгами я не могла, поэтому нужно выполнить все условия. Я ещё раз внимательно изучила документы, но кроме времени прибытия и приписки, что продать я его не могу, ничего не нашла. Отлично!

Бом. Бом. Огромные часы в фойе пробили два раза, извещая об окончании занятий и начале обеда. Как бы заманчиво ни выглядела возможность пообедать перед уходом, оставлять надолго деньги в комнате не стоило. Не то чтобы я сомневалась в своих соседках, но комнаты никогда не закрывались, а потому случаи воровства случались время от времени. А значит, лучше я сейчас соберусь и тихо покину приют.

Хотя «соберусь» – это громко сказано. Вещей-то толком и нет. Два платья, теплые штаны, к ним подштанники, две рубашки и старенькое пальто.

Когда я сложила свои пожитки в небольшой походный мешок, с которым мы обычно выходили в город за покупками для приюта, села писать письмо. Хотела хоть так попрощаться с Мартой. А ещё зазвать её в гости в мой будущий дом. Немного самонадеянно хвастаться тем, чего ещё в глаза не видел, но мне хотелось хоть так показать, что со мной всё в порядке.

Всё, больше ничего меня не держало в этом приюте. Выйдя за порог, я вздохнула полной грудью и, не оглядываясь, пошла со двора.

Деньги нужно было беречь, поэтому до дома пошла пешком. Приют находился на окраине города, и нам не в новинку было идти до рынка за продуктами пешком. Обычно на это уходило часа два, но в этот раз пройти нужно было до квартала богачей, который находился совсем в другой стороне, и, если я правильно посчитала, то затрачу на это не меньше шести часов. То есть до девяти попаду внутрь, и условие о ночёвке будет выполнено. А поесть… с этим разберусь завтра.

Путешествие по городу прошло без происшествий во многом благодаря моему внешнему виду: что возьмёшь с девчонки в залатанном пальто? Все проблемы начались, когда я добралась до улицы Возрождения.

Первое, с чем мне пришлось столкнуться, – это отсутствие людей. Я так устала, что была бы благодарна даже хулигану, лишь бы он показал путь к моему жилищу. Но за полчаса брождения здесь проехала всего одна карета, кучер которой проигнорировал мои попытки привлечь его внимание.

Второй проблемой оказалось то, что территория одного участка дома в разы превышала территорию обычных домов горожан, и, пройдя всю улицу от начала и до конца, я насчитала двадцать шесть участков, в то время как в завещании был указан номер тридцать три.

В голове зашумело, и к горлу подкатила тошнота. Неужели обман? Но господин Ноэль не выглядел обманщиком. Да и для чего это? Дрожащими руками я полезла за завещанием и попыталась в сумраке разобрать слова. Вроде всё то же самое – улица Возрождения, дом тридцать три.

Не знаю, сколько я так стояла в оцепенении, бессмысленно смотря на лист, но в чувство привёл меня мужской голос:

– Кто ты? Зачем бродишь здесь?

Передо мной стояла богато украшенная карета с фонарями спереди, свет от которых слепил и не давал разглядеть того, кто сидел внутри.

– Добрый вечер. Прошу прощения, я ищу дом номер тридцать три, – осторожно ответила я, готовая в любой момент сорваться с места.

– Тридцать три? – В мужском голосе послышалось удивление. – Здесь нет такого адреса. Хотя…

Он замолчал, и во мне вновь появился лучик надежды. Я поддалась вперёд, чтобы не пропустить ни слова.

– Зачем он тебе? Воровка?

Последний вопрос застал меня врасплох. Немного попыхтев, я возмущено выпалила, потрясывая зажатой бумажкой:

– Сами вы… нехороший человек. А я жить там буду – это теперь мой дом.

– Как интересно. Есть тут заброшенный дом с нехорошей репутацией, вроде как это он тебе нужен. Иди до конца улицы, там за деревьями начнётся дорога, по ней поднимешься на холм и увидишь ворота – это и есть дом номер тридцать три. – Голос стих, за ним последовал тихий стук, и карета тронулась с места, я даже спасибо не успела сказать.

Оставалось идти по указанному маршруту, надеясь, что это не обман. В этот раз мне повезло, и спустя десять минут я пришла к огромным воротам, на которых с трудом смогла найти и рассмотреть табличку с двумя тройками на ней. Ворота были закрыты, и я впервые задумалась об отсутствии ключей. Почему же мне не выдали хоть что-то?

Я пошла вдоль забора, чтобы найти место, где можно будет перелезть, и наткнулась на калитку, которую оказалось легко открыть. А потом пошла по дорожке, вздрагивая от шелеста листьев. Возникло ощущение чужого присутствия, но разглядеть хоть что-то при отсутствии света не представлялось возможным. Стиснув мешок, я прибавила шагу, постоянно оборачиваясь назад, но никого не находя.

– Ну что ты как маленькая? Никого тут нет и быть не может, сказано же – заброшен он. – Я успокаивала себя как могла, пока не вышла к самому дому.

Увидев мрачную громадину, чуть было не повернула назад. Остановило только то, что спать мне всё равно негде. А здесь хотя бы не намокну под дождём, который, судя по витающему в воздухе запаху, скоро пойдёт.

Входная дверь тоже оказалась не заперта. Я прошла внутрь и в нерешительности остановилась, не зная, куда отправиться дальше и где искать дрова или свечи. Внезапный бой часов чуть не лишил меня чувств. Схватившись дрожащей рукой за сердце, я отсчитывала удары. Десять часов. Я успела.

Всё остальное я уже решу завтра, а пока что нужно найти какую-нибудь комнату с кроватью. Пошла по первому этажу и в самой первой комнате наткнулась на узкую кровать. Такие же примерно стояли и в приюте, а здесь, наверное, на них спали слуги. А ещё комната была совсем маленькой и благодаря этому достаточно тёплой, чтобы не замёрзнуть. Положив мешок под подушку, я забралась под холодное одеяло и прошептала, закрывая глаза:

– С днём рождения, Луиза.