Kitobni o'qish: «Стела КРККЗ»

Вы захотели узнать? Вы сами захотели, я не предлагал. Вы спросили – я напишу. Напишу все как было, с подробностями. Так прочтите, раз вас это интересует. Прочтите до конца, не останьтесь равнодушны к моими душевным мукам, проявите уважение к ответу на ваш вопрос, который вы сами-же и задали.

Итак:

Тем днём, где-то между четырнадцатью-тридцатью пятью и четырнадцатью-пятьюдесятью тремя после полудня я сутуло ехал в маршрутном такси, погруженный в свои мысли как в кисельное болотце, липкое и вонючее. Ехал я уже достаточно долго для того, чтобы мне надоело смотреть в окно на мелькающие зелёные насаждения, изредка наводящие меня на вопрос – они сами так выросли или их высадили согласно определенному порядку, который нарушился уже на втором деревце от начала посадки. Было невыносимо жарко и уныло, я изнемогал и потел как все девять пассажиров, не считая водителя в майке-алкоголичке. Мой разум был в плену измождения повседневностью, я изнывал и с болью в душе подавлял яростные позывы помечтать о прохладе рижского взморья или хотя-бы о мороженном, только не о том, которое за сорок два рубля, а с шоколадной крошкой – за пятьдесят девять. Эх, чего уж там! О мороженном за пятьдесят девять рублей после того случая на набережной я даже думать опасаюсь. Ну вот я ехал в маршрутке, позволив себе слабость облокотиться на спинку сиденья, автомобиль с неотвратимой неизбежностью преодолевал последние километры, разделяющие мой родной городок Пуды с единственным в стране музеем целлюлозы от поселка городского типа Краснорусланска. Мне было херово, но я поставил себя на месте пожилого человека слева от меня и мне стало чуть-чуть полегче. На слегка приподнявшемся самомнении я надеялся перетерпеть последние полчаса автомобильного изнурения. Решено! На выходных обязательно вырвусь с Любкой или пусть даже низенькой Полинкой в центр в какой-нибудь кафе-бар. «Оазис» или «Княжеский», Витька Резиновый говорил, что в «Княжеском» караоке есть, а Любка когда надерется своего ликера жёлтого – петь любит. Алису Мон, кого-же ещё! В тот раз на «двадцать третье» напоролась у нас в «У Нади» и давай! «Алмаз твоих драгоценных глаз!» Мать ее! И лезет, ведь, шалава, своими губами, знает-же, что я эти слюни терпеть не могу! Давай, говорю, без этих твоих… почапали к Илюхе, у него как раз хата пустая… Ну да ладно, что-то я отвлекся.

Еду я, значит, в окно пялюсь, думы свои думаю, куда, значит, в следующем году лучше на даче у матери перец высадить – справа от смородины, или там, где сейчас чеснок. Но тогда там ходить будет не удобно, там-же клубника разрастается… А я говорил – клубнику надо было сажать ближе, перед скамейкой, но маме, видите-ли, тень от яблони.

Маршрутка остановилось, залез какой-то гражданин, раскорячился ко мне жопой и деньги считает. Не мог отсчитать на остановке. У меня, говорит, не хватает мелочи, давай, говорит он водителю, я тебе косарь, а водила ему – какой, к сранью, косарь, где, говорит, я тебе сдачу возьму, высру? Тогда этот чувак с жопой принялся переводом оплачивать, вот придурок! Там у водителя на панели телефонный номер был на листочке, а чувак с жопой ошибся в одной цифре, перевел не тому, водитель стал орать. Матом даже немножко. Чувак ему… Вообще не хочу об этом писать. Короче говоря, я был вынужден лицезреть заднюю часть хлопчатобумажных бридж нагнувшегося чувака, наверное, около полутора километров нашего кажущегося уже бесконечного пути.  Немилосердно палило зноем прямо мне в лоб, от вспотевших бровей щипало глаза и наконец я квакнул: «На следующей остановите», но этот гад водитель провез меня аж до самого комбикормового и даже дальше, чуть-ли не до шиномонтажки. Я повторил свое требование и через несколько секунд был выпущен на волю. Ура, я вышел. Солнце ударило меня с новой силой и мне стало казаться, что я испытываю влияние теплового удара ядерного взрыва. Плохо, что я не ношу головные уборы, в нашем поселке это, отчего-то среди мужчин не принято и даже за бутылкой спиртного мне стыдно признаваться о захватившей мою душу заветной мечте – купить широкополую шляпу с лентой. А в ленту я-бы вставил перо фазана. Но, блин, Витёк и Илюха будут ржать и называть меня пендосом-гомосексуалом.

Маршрутное такси двинулось дальше по своему замкнутому мебиусному кругу колеса сансары, а я направил стопы вдоль трассы назад вдоль бетонного забора местного комбикормового. Обычно я выхожу раньше на пару сотен метров, там, где переулок на базу стройматериалов. Ну вы знаете базу стройматериалов перед комбикормовым, там ещё ворота такого превосходного оттенка бордового, как молодое вино «Брунелло ди Монтальчино». Вы спросите: а чего, вообще, мне делать на этой базе, у меня, типа, рабочее время и все такое. А я отвечу так – надо было. Надо и все, и не ваше дело, ясно? Я позвонил маме и она запретила писать об этом, потому, что это никого не должно касаться и вообще могут у меня с Ольгой Сергеевной быть личные дела? Могут? Могут.