Kitobni o'qish: «Ирландец 2»

Глава 1

Глядя на каплю воды, стекающую по сырой серой стене, я зачеркнул очередную черту на стене.

Два месяца, два долгих месяца я сижу взаперти. Можно было сказать, «замели, дело шьют», но мне не до смеха, поскольку все мое тело болит и плохо слушается после очередного «допроса». Из меня пытались выбить признание по поводу ограбления банка.

Допросы здесь весьма суровые, жесткие и с пристрастием. Сразу следует сказать, что ограбление банка на территории САШ является федеральным преступлением, и попадает под юрисдикцию федерального уголовного права, оно является тяжким преступлением первой степени. За такое здесь предусмотрено наказание от двадцати пяти лет до пожизненного. Об этом я узнал, лишь когда попал сюда.

Меня, закованного, избивали дубинками и не только ими. Морили голодом по несколько дней, а потом давали тарелку баланды, но после похлебки Дарины, которой я питался первое время по прибытии в Америку, меня не напугать. Я жестко стоял на своем, ошиблись, и я ни при чем. Также говорили, что мои подельники уже дали признательные показания и дело почти завершено.

Я им не верил, поскольку, будь оно так, зачем эти допросы и выбивание моего признания? Ни одна физическая боль не сравнима с той, что была у меня внутри. За эти два месяца, что я тут сижу, никто с воли даже весточку не прислал, не наведались ни Роб, ни Дима, ни Томас, ни Мэри, никто из тех, кого я считал близкими. Разве что ко мне ходил адвокат, да и то пару раз. Хотя, может, и правильно, что ко мне они не приходили, поскольку, если Дима-грек либо Мэри попросятся на свидание, они сами автоматически попадут под подозрение, а это недопустимо.

Я вырос в таком районе, где никто никого не сдавал, а тем более ментам, как бы хреново тебе ни было. На этом и держится дружба. Как говорится, сам погибай, а друзей не сдавай.

Меня разрывали изнутри мысли, как там сейчас Несса и Барри. Ведь я сказал им, что поеду ненадолго, а я в Бостоне уже три месяца или чуть больше. Возможно, они меня возненавидели, поскольку считают, что я их бросил и обманул, но это не так! И вот зачем я согласился на участие в этих кулачных боях? Сидел бы сейчас на набережной Нью-Йорка, ел мороженое, и детишки были бы рядом. Но вместо этого я здесь, а всему виной моя жадность.

Последние две недели в камере я был один, поскольку моего соседа, по всей видимости, осудили. Камеры содержания подсудимых рассчитаны здесь на двух человек, а меня обвиняли в совершении тяжкого преступления, так что и соседа могли мне подселить не менее опасного.

Парень, с которым мы сидели до этого, был коренным, и мы не сразу нашли с ним общий язык. Но мы были в одной камере, ему приходилось со мной общаться. Он рассказал о своей жизни, поскольку знал, что его наверняка посадят, и терять ему было нечего. Он был вором, но вором «честным», крал лишь у богатых, и не было разницы, кто они, коренные, ирландцы, макаронники. На украденные деньги или вещи он гулял как в последний день, все тратил на алкоголь и проституток, а когда деньги заканчивались, брался за старое.

В очередное безрадостное утро железная дверь камеры скрипнула, и надзиратель с ехидцей на лице пробубнил:

– Принимай соседа.

В камеру вошел парень, на вид чуть старше меня, лет двадцати-двадцати двух. Среднего телосложения и невысоко роста с ярко-рыжими волосами. Ирландец? Или просто рыжий. Парень оказался разговорчивый, и звали его Киган. Я смолоду запомнил рассказы «старшаков», что жили в нашем дворе и имели не одну отсидку, они говорили: «Там не доверяй никому».

Киган, видать, заприметил во мне земляка, или кто шепнул ему, сразу начал расспрашивать, за что я здесь.

– Простая нелепая ошибка. Случайность. Возможно, я просто похож на того, кого они ищут. Ведь для них все ирландцы на одно лицо, – я, как и прежде, стоял на своем. Я не я и вообще ни в чем не виноват.

– Это точно, лишь в цвете волос разница, – ответил Киган и рассмеялся.

– Ну а ты за что сюда попал? – спросил я парня. Так как все-таки подозрения насчет него были.

– Говорят, человека убил, – тут же начал он. – Но как я могу убить человека, ты посмотри на меня.

– Ну а все же, за что? – продолжил я расспрашивать парня. Наверняка если засланный, то на чем-нибудь да проколется.

– Негра убил, но разве негр человек? – Киган пожал плечами. – Вот и я им говорю, что я не мог человека убить. Ну а ты, говорят, ограбил банк в Спрингфилде, – тихонько спросил Киган.

– Кто такое говорит? Первый раз слышу, – тут же ответил я и сделал удивленный вид.

– Да не бойся, я свой в доску. Я слышал, как об этом надзиратели шептались, – вот твой прокол, парень. Кто ж будет шептаться о таком, будто других тем нет.

– Нет, они ошибаются. Я даже в этом Спрингфилде ни разу не был, – буркнул я в ответ и отвернулся от парня. Значит, все-таки мои подозрения оправдались.

– Эх, а жаль, что это не ты. Я уж думал, встречусь с тем парнем, который освободил моего брата от уплаты по залогу на его дом. Представляешь, он хотел заняться фермерством, займ на развитие готовы были дать только под залог, ну а куда ему деваться. Пришлось заложить свою ферму.

Красиво поет, но только я свои выводы уже сделал!

Ближе к вечеру к двери подошел надзиратель и дубинкой провел по решетчатой двери. Я поднял голову и посмотрел на него.

– Браун, у тебя завтра суд. Готовься. Нашлись свидетели, которые тебя опознали. – После чего ухмыльнулся. – Надеюсь, тебя признают виновным, – после чего пошел дальше по коридору, бренча дубинкой о двери других камер.

После его слов что-то резко сжалось в груди и сердце начало биться быстрей. Но почему я так нервничаю, ведь это было неизбежно. Рано или поздно все ровно состоялся бы суд. Но что, если действительно завтра меня признают виновным? Как дальше будут Несса и Барри?

Мне нужно как-то связаться с Димой-греком, чтоб тот забрал деньги у Томаса и передал их брату и сестре. Конечно, надежда была небольшая, но других вариантов у меня не оставалось. И почему этот чертов адвокат мне не сообщил о дате судебного заседания?

Я не спал всю ночь, вспоминал ограбление в деталях. Меня интересовало, что же там за свидетели такие, что смогли меня опознать, ведь все время, пока мы были в банке, мое лицо прикрывалось платком. Да и к тому же на опознание меня не водили.

Рано утром к двери камеры подошли два надзирателя.

– Вставай. Руки за спину. Пора ехать, – прорычал тот же надзиратель, что вчера мне сообщил о суде.

Я встал с кровати и убрал руки за спину. Скрипнула дверь, и спустя пару мгновений на моих запястьях защелкнулись наручники. От звука скрипнувшей двери проснулся Киган. Он уселся на кровать и еще сонными глазами смотрел на происходящее. Мне показалось, на его лице была ухмылка, хотя он и не улыбался.

Меня вывели из камеры, после чего закрыли дверь и повели по темным коридорам тюрьмы, пока мы не вышли на улицу, где нас ждала повозка с зарешеченными окнами и дверьми. Меня запихнули в повозку, я тут же вспомнил свой первый привод в милицию, когда нас с пацанами из подвала соседней пятиэтажки вытаскивали менты. Соседи стуканули, мол, наркоманы собираются, но я даже близко к наркотикам не походил, хотя и вырос в довольно криминальном райончике нашего городка. Просто с пацанами собирались в подвале, чтоб немного согреться в холодное время года, ведь домой, как обычно, идти было неохота, а то «мамка загонит».

Повозка тронулась, и я трясся в ней минут пятнадцать, пока мы не остановились. Зарешеченная дверь повозки отворилась.

– На выход, – скомандовал конвоир.

Я спрыгнул с повозки и увидел перед собой большое белое двухэтажное здание с широкой лестницей и высокими колоннами у входной двери. Это было здание окружного суда, по крайне мере, так написано на табличке у дверей.

Конвоиры, держа меня под руки, сопровождали к залу заседания. Пока шли, я разглядывал людей, в основном это были мужчины, хорошо одетые, в костюмах, но попадались и дамы, вот прошла молодая девушка, а вот вышагивает дама в возрасте в шляпке и с сумочкой в руках, бросая на меня взгляд, полный призрения, даже фыркнула. Вот стерва старая, чтоб тебя понос одолел.

Дверь зала открылась, и секретарь пригласил войти, а может, и не секретарь? Я в местной системе ни бум-бум.

Зал был довольно большой и светлый, по правую и левую стороны деревянные скамейки со спинками, будто в церкви. В конце зала стоял огромный стол на постаменте, возвышающемся над всеми в зале, за ним восседал судья. Старенький мужичек, лет шестидесяти на вид, худощавого телосложения, с длинным носом и в огромных очках. Одетый в черно-белую мантию, с белым курчавым париком на голове. По правую руку от него стоял еще один стол, за который уселся секретарь или помощник. С левой же стороны была огороженная трибуна, полностью забитая людьми, как выяснилось позже, это были присяжные заседатели.

Меня подвели ближе к судье и усадили за стоящий слева от него стол, за которым уже сидел мой адвокат. Справа от меня через проход стоял еще один стол, за которым так же сидели несколько человек, я не знал, кто они, но догадывался. Наверняка это прокурор или, как тут говорят, обвинитель.

– Слушается дело по обвинению Джона Брауна в ограблении банка в городе Спрингфилд штата Массачусетс, – начал судья. – Мистер Браун, вас обвиняют в ограблении банка, а это тяжкое преступление первой степени. Вам понятно обвинение и признаете ли вы себя виновным в содеянном?

Я же, пока судья говорил, осматривал зал судебного заседания. Смотрел на присяжных, которые искоса глядели на меня с явной ненавистью.

– Мистер Браун, я к вам обращаюсь, – еще раз повторил судья.

– Встань, когда к тебе обращается судья, – буркнул рядом адвокат.

Я встал и сделал непонимающий вид.

– Прошу прошения, ваша честь, – ответил я. – То, в чем меня обвиняют, мне понятно, но я не признаю себя виновным.

Я помнил свои приводы в милицию по малолетке. Тогда было одно правило – ни в чем не сознаваться. Это дело милиции, доказать твое преступление. В этом времени я посчитал, что ситуация схожая, и не ошибся.

– Вы были в Спрингфилде в первых числах сентября сего года? – спросил меня судья.

Отпираться и твердить, что меня там не было, бесполезно, поскольку довольно много людей видели меня в те дни в баре да в гостинице.

– Да, ваша честь, я был в этом городе в указанные вами дни. Я туда ездил со своей девушкой. Мы даже жили в этом городке пару дней в одной из гостиниц.

– А перед отъездом из города ты ограбил банк, – выкрикнул обвинитель. В ответ я лишь хмыкнул и покачал головой. Как бы говоря жестами, нет я ни при чем.

Мой же адвокат сидел тихонько на месте и даже слова не сказал в мою защиту.

– Ваша честь, как установило следствие, именно Джон Браун ограбил банк в Спрингфилде вместе со своими подельниками. Так же его опознали и свидетели, видевшие его на месте преступления.

– Обвиняемый, что вы можете сказать в свою защиту? – произнес неспешно судья.

– Ваша честь, да любой ирландец подпадает под мое описание, так что могли и ошибиться. А то и вовсе на меня указать, лишь потому что я родился не здесь, – тут же ответил я.

– Ваша честь у обвинения есть свидетели, которые в процессе следствия дали показания против обвиняемого Джона Брауна, – тут же окрысился обвинитель и перевел взгляд на судью. – Данные свидетели сейчас находятся в здании суда и готовы опознать обвиняемого прямо сейчас. Поэтому прошу суд допросить в качестве свидетеля Альберта Джонсона.

– Хорошо, давайте допросим вашего свидетеля, – ответил судья. – Секретарь, пригласите свидетеля.

После приглашения в зал суда вошел молодой парень лет двадцати, в сером костюме. Я сразу же его узнал, этот тот самый «герой», что пытался воспользоваться револьвером охранника в банке. «Ну все, я пропал, – мелькнуло у меня в голове. – Наверняка он меня сейчас опознает».

– Подойдите и встаньте за трибуну, – сказал судья.

Парень подошел и встал на указанное ему место. Тут же к нему подскочил помощник судьи с огромной и толстой книгой, на которой был изображен крест, и что-то прошептал на ухо.

– Назовите себя, – продолжил судья.

– Альберт Джонсон, – ответил парень.

– Клянетесь ли вы говорить правду и ничего, кроме правды? – продолжал судья.

Парень положил правую руку на книгу и торжественно произнес:

– Клянусь.

После чего помощник с книгой вернулся на свое место.

– Присмотритесь к находящимся здесь людям и скажите, знаком ли вам кто-либо из присутствующих в зале суда? – спросил его судья.

Парень обвел взглядом всех присутствующих, включая присяжных заседателей. На мне его взгляд задержался на пару секунд. По его взгляду я понял, что он узнал меня.

– Нет, ваша честь, я никого не узнаю, – ответил парень дрогнувшим голосом.

– Посмотрите еще раз, – нервно пролепетал обвинитель. – Может, по прошествии времени вы забыли, как выглядел грабитель?

– Нет, его я не забуду никогда. Особенно его взгляд и голос, – ответил парень.

– Опишите, как все произошло, – спросил его судья.

– Я зашел в банк, положить деньги. Банкир выдал квитанцию на мое имя, я стоял у окна и проверял ее. В этот момент в банк ворвались двое с повязками на лицах и с револьверами, велели всем лечь на пол. Я замешкался, и один из них за это меня чуть не пристрелил. Так я и лежал на полу, пока они не ушли.

– Посмотрите еще раз на подсудимого, – ведь именно его вы описали в стадии следствия.

– Да, но… – замялся парень. – Этот парень, на кого вы показываете, лишь похож на того грабителя, но это точно не он. Тот повыше был, да и в плечах пошире, и взгляд совершенно дикий, настоящий убийца, – нервно закончил парень.

– Хорошо, свидетель. Можете быть свободны, – произнес задумчиво судья, и парень быстрым шагом покинул зал суда. Судья с прищуром взглянул на обвинителя.

Присяжные заседали в этот момент начали переглядываться, но никто не произнес ни слова.

– Ваша честь, у обвинения есть еще свидетели. Сотрудники банка, которые были в тот вечер на работе. Они также в ходе предварительного следствия дали полное описание обвиняемого. Возможно, они больше нам смогут рассказать об ограблении. Прошу допросить в качестве свидетелей Бена Томсона и Уолтера Грина.

– Прошу впустить свидетелей, – сказал судья.

В зал вошли те самые двое сотрудников банка, что работали в тот день. Когда они входили в зал суда, оба уставились на пару секунд на меня. Я заметил это, поскольку пристально смотрел на них, но тут же, словно по щелчку, они отвели взгляды в сторону.

Судья подозвал свидетелей ближе и также указал им, куда следует пройти одному из них, а второму указал на скамью.

К вставшему на трибуну Бену Томсону вновь подскочил помощник с библией, и процедура клятвы повторилась.

– Знаком ли вам кто-либо из присутствующих в зале суда? – спросил судья.

Бен внимательно посмотрел в мою сторону. Я был уверен, что он меня узнал.

– Нет, ваша честь, я никого не узнаю, – уверенно ответил Бен.

Я не понимал, что, собственно, происходит, ведь они все меня опознали, в этом я был уверен на все сто. Тут уже судья как-то искоса глянул на обвинителя, который изрядно нервничал.

– Посмотрите еще раз на подсудимого, – сказал обвинитель и указал на меня рукой. – Может быть, в то время освещение было плохое, или времени прошло много, и вы его не разглядели. – Обвинитель прямо указывал на меня, чтоб те кивнули гривой. Но Бен только и твердил, что это не я.

– Опиши нападавших, – спросил их судья.

– Грабители были оба одинаковой комплекции. Худощавые и ростом чуть ниже этого парня, на которого указывает обвинитель, – произнес Бен.

Обвинитель после его слов покраснел и чуть ли не заскрежетал зубами. Даже меня опалил взглядом, помимо воли у меня на лицо вылезла довольная улыбка.

Ситуация с Уолтером повторилась, такая же клятва и те же вопросы, и меня опять не узнали.

– Хорошо, можете быть свободны, – сказал судья, и очередные свидетели покинули зал заседания.

Судья уже начал раздражаться и все время недовольно посматривал на обвинителя, который, по всей видимости, тоже ничего не понимал в происходящем.

– Будут ли у обвинения еще, какие-либо доказательства, что можно предоставить в суд? Или мы зря теряем время? – с некой издевкой произнес судья.

– Да, ваша честь. Охранники, которые были в тот день в банке. Прошу допросить в качестве свидетелей Глена Райта и Дюка Харриса.

Судья так же дал добро, и в зал суда вошли охранники. Но насчет них я, собственно, и не переживал, было какое-то внутренне спокойствие.

Одного так же проводили за трибуну, а второго усадили на скамью. И вновь клятва о правде и вопросы от судьи.

– Клянетесь ли вы говорить правду и ничего, кроме правды? – спросил судья.

– Клянусь, – весьма нервно произнес Дюк.

– Знаком ли вам кто-либо из присутствующих в зале суда? – спросил их судья.

Дюк оглянулся по сторонам, и его взгляд скользнул мимо, даже не задерживаясь на мне.

– Ваша честь, собственно, я грабителей даже и не видели, – начал отвечать Дюк. – День подходил тогда к концу, и я был уставшим. А когда грабители ворвались в банк, все произошло так быстро, что мы ничего даже не успели понять. Они сразу же приказали лечь на пол и уткнуться головой в угол. Мы слышали лишь их голоса.

– Значит, только слышали их голоса, – произнес судья, стуча пальцами по столу.

– Да, ваша честь, именно так, – ответил Дюк.

– Ну хорошо. Что они вам сказали, когда ворвались в банк? – спросил судья.

– Ну, один крикнул: «Это ограбление, всем лежать, мордой в пол», – а второй приказал убрать руки за спину, – произнес Дюк.

– Подсудимый, – обратился ко мне судья. – Можете крикнуть фразу: «Это ограбление, убрать руки за спину»?

Тут я немного запаниковал, но деваться было некуда. В горле немного пересохло, и я кашлянул, после чего выдал:

– Конечно, могу, – и я выкрикнул: – Это ограбление, руки за спину.

– Ну и как? Похож голос? – спросил судья у Дюка.

– Нет, даже близко. У тех были голоса грубые, можно сказать, даже хрипловатые, – задумчиво помотал головой Дюк.

– Хорошо, теперь вы, – судья обратился к Глену, и они с Дюком поменялись местами.

Клятва и те же вопросы, и меня опять не узнали. Я даже почуял запах свободы.

– Можете быть свободны, я вас больше не задерживаю, – произнес судья и со злостью посмотрел на обвинителя. В это же время охранники покинули зал заседания.

– Суд приходит к рассмотрению дела по существу, – буркнул судья, после того как двери зала суда закрылись. В это время обвинитель с помощником капались в бумагах.

– Ваша честь, у обвинения есть еще один свидетель, о котором обвинение не заявляло ранее. Данный свидетель сейчас направляется сюда, поэтому прошу объявить перерыв на пятнадцать минут.

– Хорошо, объявляется перерыв на пятнадцать минут, – сказал судья, скривившись, после нескольких секунд раздумий. – И если ваш свидетель не прибудет, то дело будет рассмотрено по существу, – буркнул судья и ударил молотком.

Глава 2

Интерлюдия

Расставшись с Джоном, Дима-грек направился в полицейский участок к своему давнему знакомому Патрику Бойлу. Их не назвать было друзьями, да и Дима обращался к нему в редких случаях. Бойл был ирландцем по происхождению и иммигрировал в Бостон еще в шестидесятых годах со своей семьей, женой и маленьким сынишкой Роджером. Он приехал в Америку, как и многие эмигранты в поисках лучшей жизни. После получения гражданства Патрик Бойл поступил на службу в полицию. Он был честным полицейским и выполнял свой долг ответственно, но, как и любой честный человек, столкнулся с несправедливостью и беззаконием, хотя и сам был стражем закона.

Дима-грек помог решить проблему Патрика, но это совсем другая история. С тех пор Патрик считал, что он в долгу перед Греком, и изредка, когда тому нужна была помощь, выручал. Дима-грек понимал всю ситуацию и не злоупотреблял.

Грек подошел к полицейскому участку, где служил Бойл, оглянувшись вокруг, заглянул вовнутрь.

Большая часть полицейских уже была так или иначе знакома Греку, поскольку он не раз давал им на лапу. Полицейские тоже знали Диму-грека и того, на кого он работает, поэтому, когда он вошел, особого внимания на него не обратили. Он прошел в зал, где стояли столы полицейских. За одним из них сидел Патрик Бойл. Дима-грек неспешным шагом, словно на прогулке, приблизился к нему.

– Нужно поговорить, – произнес Дима-грек.

Патрик, оторвавшись от бумаг, беспорядочно разбросанных на столе, поднял голову. Окинув взглядом Диму, тихонько сказал:

– Через полчаса на нашем месте.

Дима кивнул, так же неспешно вышел из полицейского участка и направился к ближайшему бару, что был в квартале отсюда. Дима вошел в бар и огляделся. В ожидании Патрика он заказал кружку холодного пива, но не успел ее допить, как в баре появился Патрик и уселся за столик напротив него.

– Что за срочность? Что-то случилось? – спросил Патрик с серьезным лицом.

– Меня интересует девушка, – ответил Дима.

– Не удивлен, – ухмыльнувшись, ответил Патрик. – Пора как-никак семью заводить.

– Нет, ты не понял, это девушка моего друга. Она вроде как пропала пару дней назад, может, у вас проходила, где или тело нашли. Конечно, она могла и уехать уже из Бостона, я этого еще не проверял, сразу заглянул к тебе. Так что я не хотел бы расстраивать своего друга, но ты сам знаешь, в каком городе мы живем.

– Не напоминай, – буркнул в ответ Патрик и опустил глаза. Он вспомнил тот роковой случай, который и свел его с Греком, благодаря которому они уже долгие годы общаются.

– Она американка, около двадцати лет. Светлые волосы, худощавая. Миловидная. Ее имя Мэри, Мэри Тейлор.

Тут Парик поднял голову и посмотрел на Диму.

– Мэри Тейлор? – удивленно переспросил Патрик.

– Да, ты ее знаешь?

– Слышал, кажется, – ответил Патрик, задумавшись, и, глубоко выдохнув, продолжил: – Вроде бы как по ней проходила информация. Верней, запрос на место пребывания. Для задержания по обвинению в совершении федерального преступления.

– Федерального преступления? – переспросил Дима-грек, прищурив глаза.

– Именно, а также какого-то парня, то ли Джон, то ли Шон, точно имя его не помню. Случаем, этот парень не твой друг?

Дима-грек на несколько секунд погрузился в размышления. За эти пару-тройку секунд он прикинул весь расклад и понял, по какому случаю могла начаться вся эта суета. Если Мэри схватили, возможно, она уже дает показания. И если она сознается, поскольку она все же девушка, а полиция умеет выбивать признания из таких, как она, то, возможно, он сам окажется под сапогом правосудия.

Хотя, если бы это уже случилось, он наверняка бы не сидел сейчас в баре с Патриком, его бы уже схватили при выходе из полицейского участка или прямо сейчас. Хотя мне многие там должны, включая Патрика, так что наверняка предупредили бы. Опять же, я многим и по ногам потоптался, так что засадить меня были бы рады. Вот только с Мэри разыскивают и парня, а если это так, и, судя по всему, совсем не меня…

– Спасибо, Патрик, – буркнул едва слышно Дима, не ответив на вопрос, и пару раз по-приятельски хлопнул по плечу Патрика. После чего Грек встал из-за стола и направился к выходу.

Дима встал у входа в бар и еще раз огляделся по сторонам.

«Джон… Я должен его предупредить. Но где он? В отеле, где они снимали номер с Мэри или же направился к ее отцу?»

Выбор был невелик, и Дима-грек рванул со всех ног в сторону дома, где жил отец Мэри. Поскольку, даже если Джона там еще не было, можно и подождать, чтоб не разминуться.

Дима бежал вдоль улицы, высматривая возницу, чтоб хоть как-то добраться до места, но, как назло, ни одного в поле видимости не было. И вот, наконец, он добежал до перекрестка нужной улицы. Он остановился, чтобы перевести дыхание, и, отдышавшись, огляделся по сторонам.

– Вот я и на месте, – буркнул себе под нос Дима-грек и в своей манере степенным шагом двинулся в сторону искомого дома. Вдалеке впереди он заметил знакомую фигуру.

– Джон. Значит, успел, – усмехнувшись, произнес Дима. Но в ту же секунду из зарослей соседнего дома на дорогу выскочили четверо полицейских и рванули к Джону.

Спустя мгновение полицейские повалили его на землю, колотя дубинками, и надели наручники. Дима-грек стоял, не шевелясь, внимательно следя за происходящим.

С ним такое приключилось впервые. Через пару минут после того, как на Джона надели наручники, подъехала полицейская повозка, и его закинули внутрь.

Что делать? Как быть? Ехать в участок? Нет, если его взяли, то наверняка и Мэри тоже там, а это означало, что и его могли арестовать. В таком случае он никак уже не сможет помочь своим подельникам по ограблению.

Может, все рассказать Томасу? Но тогда нужно будет признаться в ограблении, а также в том, что это он предложил Джону ограбить банк, более того, он настаивал на этом. Какая реакция Томаса будет на это, Дима не знал. Сегодня вечером финал кулачных поединков, а если Джон не придет, то Томас обязательно спросит с него, ведь они уходили вместе. Дима-грек находился на распутье.

– Лучше сам ему расскажу, чем он узнает от других, – буркнул себе под нос Дима-грек и поплёлся в сторону дома Томаса.

* * *

Интерлюдия

На следующий день после ограбления банка.

Утром двери банка распахнулись. В них вошел высокий худощавого телосложения мужчина лет тридцати, в черном костюме с галстуком. На его голове была шляпа, сдвинутая на лоб, так что глаза были скрыты от сторонних взглядов. В правой руке дымилась сигара. Его звали Майкл Далтон, и он был детективом.

Он оглядел присутствующих в банке. Двое сотрудников размахивали руками, что-то показывая пухлому, седовласому Шерифу, тот, в свою очередь, нервно теребил свою шляпу в руках, пока его молодой помощник что-то записывал на бумаге. Заметив незнакомца, все в банке замерли.

– Посторонним вход воспрещен, – грозно произнес шериф, оглядывая его недовольно.

– Полиция округа. Детектив Далтон к вашим услугам, – он небрежно откинул край пиджака и засветил свою бляху, болтающуюся на поясе. – Рассказывайте, шериф, кто что видел и кого успели допросить.

– Ну, в общем… – Шериф замялся. – Толком никто ничего не видел, верней, видел, но… Все произошло так быстро, что мало кто чего сейчас вспомнит. Лица грабителей были скрыты под платками.

– Классика жанра, – буркнул себе под нос Далтон и затянулся сигарой.

– Правда, одна парочка прогуливалась рядом с банком, они слышали громкий хлопок. После чего увидели, как в банк вбежала девушка, а спустя пару секунд с ней выскочили те самые грабители. Один из них держал ее за руку.

– Хм, значит, всё-таки есть зацепки. Где эта ваша парочка, я хочу с ними поговорить. И чем скорей, тем лучше.

– Но разве вы не хотите осмотреть место преступления? – промямлил шериф.

– Я думаю, вы его уже сами осмотрели, – с ухмылкой ответил Далтон и вновь затянулся сигарой. Разумеется, он бы осмотрел место преступления, если бы прибыл на него первым. Он прекрасно понимал, что осмотр места лишь затормозит его в расследовании дела, ведь если б даже преступники и оставили какие-либо следы, то небрежные действия шерифа их попросту уничтожили.

– Гилмор, – обратился шериф к своему помощнику. – Проводи детектива. А я тут пока закончу с осмотром и опросом.

– Хорошо, сэр, – ответил молоденький помощник.

Далтон и Гилмор вышли из банка. Далтон остановился у входа в банк и еще раз огляделся по сторонам.

– Где были те самые свидетели, что видели ту девушку, что вошла в банк?

– Они сказали, что прогуливались по противоположной стороне улицы. Вон там, – и Гилмор пальцем указал как раз напротив банка.

– Нашли же время и место для прогулки, – буркнул Далтон и сплюнул через губу.

Он подошел к месту, на которое указал помощник шерифа, постояв пару секунд, смотря на здание банка, повернул голову влево, а после вправо.

– Я так понимаю, грабители, после того как выбежали из банка, бросились вон в ту сторону, – Далтон указал направление справа от себя.

– Именно так, сэр, но как вы об этом узнали? – с изумленным взглядом спросил его Гилмор.

– Будь я на их месте, так же бы поступил. Поскольку это кратчайший путь, чтоб скорей покинуть город. Наверняка неподалеку их уже ждали лошади. – В ответ Гилмор лишь удивленно хмыкнул.

Далтон еще раз осмотрелся по сторонам, после чего, не говоря ни слова, степенным шагом двинулся в город.

– Сэр, разве вы знаете, куда идти? – спросил помощник шерифа.

– Если ты не заметил, то в другой стороне конец города. Так что вряд ли твоя парочка живет за городом и вечером пришла сюда прогуляться.

Гилмор обогнал Далтона и шел впереди него, искоса поглядывая через плечо. Далтон же в это время с каким-то подозрением осматривал окрестности города.

Спустя некоторое время они подошли к гостинице.

– Мы на месте, – произнёс Гилмор, ускорил шаг и первым вошел в гостиницу. В небольшом холле, аккурат напротив входа, метрах в трех, стояла стойка. Слева от стойки была лестница, ведущая на верхние этажи. Справа от стойки – запертая дверь, подсобное помещение, совмещающееся с местом для отдыха метрдотеля.

– Привет, Брэд, – сказал метрдотель, с улыбкой стоявший за стойкой. Но, увидев Далтона, улыбаться он мигом перестал. – Это с тобой? – протянул тихонько метрдотель.

– Ага, – вместо Бреда ответил Далтон.

– Где я могу найти Эмили и Итона Майер? – спросил Гилмор. – Они сказали, что их можно будет здесь найти.

– Двести пятый номер, – ответил чуть слышно метрдотель.

Далтон тут же двинулся в сторону лестницы, ведущей наверх. Спустя пару мгновений его догнал Гилмор.

Далтон в несколько секунд поднялся по лестнице на второй этаж и уверенным шагом шел по коридору, ища нужную комнату. Спустя несколько мгновений он остановился у двери номера двести пять и тихонько приложил ухо к двери. Осклабившись, он постучал.

– Кто там еще? – послышался мужской голос.

– Полиция. Откройте, – произнес он.

Изнутри послышались шаги, после чего щелкнул замок и дверь открылась. На пороге стоял мужчина ближе к сорока годам, худощавый, в брюках на подтяжках и белой майке.

– Мистер Майер, я так понимаю? – спросил Далтон и так же небрежно откинул край пиджака, демонстрируя свой жетон.

– Да, офицер, – промямлил мужчина.

– Детектив, – грубо ответил Далтон. – Не офицер.

– Простите меня. Чем могу быть полезен? – спросил мужчина.

– Разрешите войти для начала, – и, не дожидаясь ответа, он толкнул дверь и вошел в гостиничный номер. Номер был ничем не примечателен, небольшая гостиная, в которой стоял стол и пара стульев. В дальнем углу справа дверь, ведущая в спальню.

– Да, конечно, входите, – произнес мужчина, после того как Далтон уже вошел в номер.

Осмотревшись, Далтон прошелся по комнате и приблизился к окну. Отдернув штору, он взглянул на улицу. После чего развернулся и тем же медленным шагом подошел к столу, отодвинул стул и уселся на него, положив ногу на ногу.