Kitobni o'qish: «Стихотворения»

Соловей

Подражание Пушкину

 
Пленившись розой, соловей
И день и ночь поет над ней;
Но роза молча песням внемлет,
Невинный сон ее объемлет…
На лире так певец иной
Поет для девы молодой;
Он страстью пламенной сгорает,
А дева милая не знает —
Кому поет он? отчего
Печальны песни так его?..
 

1831 г.

Косарь

 
Не возьму я в толк…
Не придумаю…
Отчего же так —
Не возьму я в толк?
Ох, в несчастный день,
В бесталанный час,
Без сорочки я
Родился на свет.
У меня ль плечо —
Шире дедова,
Грудь высокая —
Моей матушки.
На лице моем
Кровь отцовская
В молоке зажгла
Зорю красную.
Кудри черные
Лежат скобкою;
Что работаю —
Все мне спорится!
Да в несчастный день,
В бесталанный час,
Без сорочки я
Родился на свет!
Прошлой осенью
Я за Грунюшку,
Дочку старосты,
Долго сватался;
А он, старый хрен,
Заупрямился!
За кого же он
Выдаст Грунюшку?
Не возьму я в толк,
Не придумаю…
Я ль за тем гонюсь,
Что отец ее
Богачом слывет?
Пускай дом его —
Чаша полная!
Я ее хочу,
Я по ней крушусь:
Лицо белое —
Заря алая,
Щеки полные,
Глаза темные
Свели молодца
С ума-разума…
Ах, вчера по мне
Ты так плакала;
Наотрез старик
Отказал вчера…
Ох, не свыкнуться
С этой горестью…
Я куплю себе
Косу новую;
Отобью ее,
Наточу ее, —
И прости-прощай,
Село родное!
Не плачь, Грунюшка,
Косой вострою
Не подрежусь я…
Ты прости, село,
Прости, староста:
В края дальние
Пойдет молодец:
Что вниз по Дону
По набережью,
Хороши стоят
Там слободушки!
Степь раздольная
Далеко вокруг,
Широко лежит,
Ковылой-травой
Расстилается!..
Ax ты, степь моя,
Степь привольная,
Широко ты, степь,
Пораскинулась,
К морю Черному
Понадвинулась!
В гости я к тебе
Не один пришел:
Я пришел сам-друг
С косой вострою;
Мне давно гулять
По траве степной,
Вдоль и поперек
С ней хотелося…
Раззудись, плечо!
Размахнись, рука!
Ты пахни в лицо,
Ветер с полудня!
Освежи, взволнуй
Степь просторную!
Зажужжи, коса,
Как пчелиный рой!
Молоньей, коса,
Засверкай кругом!
Зашуми, трава,
Подкошонная;
Поклонись, цветы,
Головой земле!
Наряду с травой
Вы засохните,
Как по Груне я
Сохну, молодец!
Нагребу копён,
Намечу стогов;
Даст казачка мне
Денег пригоршни.
Я зашью казну,
Сберегу казну;
Ворочусь в село —
Прямо к старосте;
Не разжалобил
Его бедностью —
Так разжалоблю
Золотой казной!..
 

1836 г.

Лес

Посвящено памяти А.С. Пушкина

 
Что, дремучий лес,
Призадумался, —
Грустью темною
Затуманился?
 
 
Что Бова-силач
Заколдованный,
С непокрытою
Головой в бою, —
 
 
Ты стоишь – поник,
И не ратуешь
С мимолетною
Тучей-бурею.
 
 
Густолиственный
Твой зеленый шлем
Буйный вихрь сорвал —
И развеял в прах.
 
 
Плащ упал к ногам
И рассыпался…
Ты стоишь – поник,
И не ратуешь.
 
 
Где ж девалася
Речь высокая,
Сила гордая,
Доблесть царская?
 
 
У тебя ль, было,
В ночь безмолвную
Заливная песнь
Соловьиная…
 
 
У тебя ль, было,
Дни – роскошество, —
Друг и недруг твой
Прохлаждаются…
 
 
У тебя ль, было,
Поздно вечером
Грозно с бурею
Разговор пойдет;
 
 
Распахнет она
Тучу черную,
Обоймет тебя
Ветром-холодом.
 
 
И ты молвишь ей
Шумным голосом:
«Вороти назад!
Держи около!»
 
 
Закружит она,
Разыграется…
Дрогнет грудь твоя,
Зашатаешься;
 
 
Встрепенувшися,
Разбушуешься:
Только свист кругом,
Голоса и гул…
 
 
Буря всплачется
Лешим, ведьмою, —
И несет свои
Тучи за море.
 
 
Где ж теперь твоя
Мочь зеленая?
Почернел ты весь,
Затуманился…
 
 
Одичал, замолк…
Только в непогодь
Воешь жалобу
На безвременье.
 
 
Так-то, темный лес,
Богатырь-Бова!
Ты всю жизнь свою
Маял битвами.
 
 
Не осилили
Тебя сильные,
Так дорезала
Осень черная.
 
 
Знать, во время сна
К безоружному
Силы вражие
Понахлынули.
 
 
С богатырских плеч
Сняли голову —
Не большой горой,
А соломинкой…
 

1837 г.

Не шуми ты, рожь

 
Не шуми ты, рожь,
Спелым колосом!
Ты не пой, косарь,
Про широку степь!
 
 
Мне не для чего
Собирать добро,
Мне не для чего
Богатеть теперь!
 
 
Прочил молодец,
Прочил доброе
Не своей душе —
Душе-девице.
 
 
Сладко было мне
Глядеть в очи ей,
В очи, полные
Полюбовных дум!
 
 
И те ясные
Очи стухнули,
Спит могильным сном
Красна девица!
 
 
Тяжелей горы,
Темней полночи
Легла на сердце
Дума чёрная!
 

1834 г.

Я был у ней

 
Я был у ней; она сказала:
«Люблю тебя, мой милый друг!»
Но эту тайну от подруг
Хранить мне строго завещала.
 
 
Я был у ней; на прелесть злата
Клялась меня не променять;
Ко мне лишь страстию пылать,
Меня любить, любить, как брата.
 
 
Я был у ней; я с уст прелестной
Счастливое забвенье пил
И все земное позабыл
У девичьей груди прелестной.
 
 
Я был у ней; я вечно буду
С ее душой душою жить;
Пускай она мне изменит —
Но я изменником не буду.
 

1829 г.

Песня пахаря

 
Ну! тащися, сивка,
Пашней, десятиной,
Выбелим железо
О сырую землю.
 
 
Красавица зорька
В небе загорелась,
Из большого леса
Солнышко выходит.
 
 
Весело на пашне.
Ну, тащися, сивка!
Я сам-друг с тобою,
Слуга и хозяин.
 
 
Весело я лажу
Борону и соху,
Телегу готовлю,
Зерна насыпаю.
 
 
Весело гляжу я
На гумно из скирды,
Молочу и вею…
Ну! тащися, сивка!
 
 
Пашенку мы рано
С сивкою распашем,
Зернышку сготовим
Колыбель святую.
 
 
Его вспоит, вскормит
Мать-земля сырая;
Выйдет в поле травка —
Ну! тащися, сивка!
 
 
Выйдет в поле травка —
Вырастет и колос,
Станет спеть, рядиться
В золотые ткани.
 
 
Заблестит наш серп здесь,
Зазвенят здесь косы;
Сладок будет отдых
На снопах тяжелых!
 
 
Ну! тащися, сивка!
Накормлю досыта,
Напою водою,
Водой ключевою.
 
 
С тихою молитвой
Я вспашу, посею.
Уроди мне, боже,
Хлеб – мое богатство!
 

1831 г.

Жизнь

 
Умом легко нам свет обнять;
В нем мыслью вольной мы летаем:
Что не дано нам понимать —
Мы все как будто понимаем.
 
 
И резко судим обо всем,
С веков покрова не снимая;
Дошло – что людям нипочем
Сказать: вот тайна мировая.
 
 
Как свет стоит, до этих пор
Всего мы много пережили:
Страстей мы видели напор;
За царством царство схоронили.
 
 
Живя, проникли глубоко
В тайник природы чудотворной;
Одни познанья взяли мы легко,
Другие – силою упорной…
 
 
Но все ж успех наш невелик.
Что до преданий? – мы не знаем.
Вперед что будет – кто проник?
Что мы теперь? – не разгадаем.
 
 
Один лишь опыт говорит,
Что прежде нас здесь люди жили —
И мы живем – и будут жить.
Вот каковы все наши были!..
 

1841 г.

Урожай

 
Красным полымем
Заря вспыхнула;
По лицу земли
Туман стелется;
 
 
Разгорелся день
Огнем солнечным,
Подобрал туман
Выше темя гор;
 
 
Нагустил его
В тучу черную;
Туча черная
Понахмурилась,
 
 
Понахмурилась,
Что задумалась,
Словно вспомнила
Свою родину…
 
 
Понесут ее
Ветры буйные
Во все стороны
Света белого.
 
 
Ополчается
Громом-бурею,
Огнем-молнией,
Дугой-радугой;
 
 
Ополчилася
И расширилась,
И ударила,
И пролилася
 
 
Слезой крупною —
Проливным дождем
На земную грудь,
На широкую.
 
 
И с горы небес
Глядит солнышко,
Напилась воды
Земля досыта;
 
 
На поля, сады,
На зеленые
Люди сельские
Не насмотрятся.
 
 
Люди сельские
Божьей милости
Ждали с трепетом
И молитвою;
 
 
Заодно с весной
Пробуждаются
Их заветные
Думы мирные.
 
 
Дума первая:
Хлеб из закрома
Насыпать в мешки,
Убирать воза;
 
 
А вторая их
Была думушка:
Из села гужом
В пору выехать.
 
 
Третью думушку
Как задумали, —
Богу-господу
Помолилися.
 
 
Чем свет по полю
Все разъехались —
И пошли гулять
Друг за дружкою,
 
 
Горстью полною
Хлеб раскидывать;
И давай пахать
Землю плугами,
 
 
Да кривой сохой
Перепахивать,
Бороны зубьем
Порасчесывать.
 
 
Посмотрю пойду,
Полюбуюся,
Что послал господь
За труды людям:
 
 
Выше пояса
Рожь зернистая
Дремит колосом
Почти до земи,
 
 
Словно божий гость,
На все стороны
Дню веселому
Улыбается.
 
 
Ветерок по ней
Плывет, лоснится,
Золотой волной
Разбегается.
 
 
Люди семьями
Принялися жать,
Косить под корень
Рожь высокую.
 
 
В копны частые
Снопы сложены;
От возов всю ночь
Скрыпит музыка.
 
 
На гумнах везде,
Как князья, скирды
Широко сидят,
Подняв головы.
 
 
Видит солнышко —
Жатва кончена:
Холодней оно
Пошло к осени;
 
 
Но жарка свеча
Поселянина
Пред иконою
Божьей матери.
 

1835 г.

Я дома

 
Опять в глуши, опять досуг
Страдать и телом и душою,
И одиночества недуг
Кормить привязчивой тоскою.
Ох, этот корм! Как горек он!
С него душа не пополнеет,
Не вспыхнет кровь, а смертный сон
Скорей крылом на жизнь повеет!
Но я, в укор моей судьбе,
Судьбе, враждующей со мною,
Томясь с злосчастием в борьбе,
Не отравлён ещё тоскою.
Ещё я верю, что минёт
Година горьких испытаний
И снова солнышко взойдёт
И сгонит с сердца мглу страданий!
Что нужды, если срок уйдёт, —
Жизнь на закате рассветлеет;
Нас в полдень солнце очень жжёт,
А под вечер отрадно греет.
 

1839 г.

В степи

 
В небе зоринька
Занимается,
Золотой рекой
Разливается, —
А кругом лежит
Степь широкая,
И стоит по ней
Тишь глубокая…
Ковылем густым
Степь белеется,
Травкой шелковой
Зеленеется.
Ты цветешь красой,
Степь привольная,
Пока нет еще
Лета знойного:
Всю сожжет тогда
Тебя солнышко,
Попалит твою
Травку-цветики!
Пока нет еще
Время тяжкого —
Темной осени,
Ветра буйного:
Разнесет тогда
Он по воздуху
Всю красу твою —
Ковыль белую!
 

1839 г.

Человек

 
Все творенья в божьем мире
Так прекрасны, хороши!
Но прекрасней человека
Ничего нет на земли!
 
 
То себя он ненавидит;
То собой он дорожит;
То полюбит, то разлюбит;
За миг жизни век дрожит…
 
 
Даст желаньям ли свободу —
Землю кровью напоит;
Буйной воле даст ли волю —
Под ним море закипит.
 
 
Но изменятся стремленья,
Озарится светом ум —
И своей он красотою
Все на свете помрачит…
 

1836 г.

Первая любовь

 
Что душу юности пленило,
Что сердце в первый раз
Так пламенно, так нежно полюбило —
И полюбило не на час, —
То все я силюся придать забвенью,
И сердцу пылкому и страстному томленью
Хочу другую цель найтить,
Хочу другое также полюбить!
Напрасно все: тень прежней милой
Нельзя забыть!
Уснешь – непостижимой силой
Она тихонько к ложу льнет,
Печально руку мне дает,
И сладкою мечтою вновь сердце очарует,
И очи темные к моим очам прикует!..
И вновь любви приветный глас
Я внемлю страждущей душою…
Когда ж ударит час
Забвенья о тебе, иль вечности с тобою?..
 

1830 г.

Горькая доля

 
Соловьем залетным
Юность пролетела,
Волной в непогоду
Радость прошумела.
 
 
Пора золотая
Была, да сокрылась;
Сила молодая
С телом износилась.
 
 
От кручины-думы
В сердце кровь застыла;
Что любил, как душу, —
И то изменило.
 
 
Как былинку, ветер
Молодца шатает;
Зима лицо знобит,
Солнце сожигает.
 
 
До поры до время
Всем я весь изжился;
И кафтан мой синий
С плеч долой свалился!
 
 
Без любви, без счастья
По миру скитаюсь:
Разойдусь с бедою —
С горем повстречаюсь!
 
 
На крутой горе
Рос зеленый дуб,
Под горой теперь
Он лежит гниёт…
 

1837 г.

Мир музыки

 
В стройных звуках льются песни
Гармонической волной;
По душе волшебно ходят
И проходят с быстротой.
 
 
Полечу я вслед за ними;
Покружуся в них душой;
В очарованном забвеньи
Позабуду мир земной.
 
 
Сколько звуков, сколько песен
Раздалося вновь во мне!
Сколько образов чудесных
Оживилось в вышине!
 
 
Между них она, младая,
Заблистала красотой!
Чистой пламенной любовью
Озарился мир земной…
 
 
Улетайте ж в небо звуки,
Сокрывайтеся в дали!
Здесь я с нею, здесь я счастлив,
Любо жить мне на земле!
 

1838 г.

По-над доном сад цветёт

 
По-над Доном сад цветёт,
Во саду дорожка;
На неё б я всё глядел,
Сидя, из окошка…
 
 
Там с кувшином за водой
Маша проходила,
Томный взор потупив свой,
Со мной говорила.
 
 
«Маша, Маша! – молвил я. —
Будь моей сестрою!
Я люблю… любим ли я,
Милая, тобою?»
 
 
Не забыть мне никогда,
Как она глядела!
Как с улыбкою любви
Весело краснела!
 
 
Не забыть мне, как она
Сладко отвечала,
Из кувшина, в забытьи,
Воду проливала…
 
 
Сплю и вижу всё её
Платье голубое,
Страстный взгляд, косы кольцо,
Лентой перевитое.
 
 
Сладкий миг мой возвратись!
С Доном я прощаюсь…
Ах, нигде уж, никогда
С ней не повстречаюсь!..
 

1829 г.

Осень (Настала осень…)

 
Настала осень; непогоды
Несутся в тучах от морей;
Угрюмеет лицо природы,
Не весел вид нагих полей;
Леса оделись синей тьмою,
Туман гуляет над землею
И омрачает свет очей.
Всё умирает, охладело;
Пространство дали почернело;
Нахмурил брови белый день;
Дожди бессменные полились;
К людям в соседки поселились
Тоска и сон, хандра и лень.
Так точно немочь старца скучна;
Так точно тоже для меня
Всегда водяна и докучна
Глупца пустая болтовня.
 

1828 г.

Разлука

 
На заре туманной юности
Всей душой любил я милую;
Был у ней в глазах небесный свет,
На лице горел любви огонь.
 
 
Что пред ней ты, утро майское,
Ты, дубрава-мать зеленая,
Степь-трава – парча шелковая,
Заря-вечер, ночь-волшебница!
 
 
Хороши вы – когда нет ее,
Когда с вами делишь грусть свою,
А при ней вас – хоть бы не было;
С ней зима – весна, ночь – ясный день!
 
 
Не забыть мне, как в последний раз
Я сказал ей: «Прости, милая!
Так, знать, бог велел – расстанемся,
Но когда-нибудь увидимся…»
 
 
Вмиг огнем лицо все вспыхнуло,
Белым снегом перекрылося, —
И, рыдая, как безумная,
На груди моей повиснула.
 
 
«Не ходи, постой! дай время мне
Задушить грусть, печаль выплакать,
На тебя, на ясна сокола…»
Занялся дух – слово замерло…
 

1840 г.

Дума сокола

(В. П. Боткину)

 
Долго ль буду я
Сиднем дома жить,
Мою молодость
Ни за что губить?
 
 
Долго ль буду я
Под окном сидеть,
По дорожке вдаль
День и ночь глядеть?
 
 
Иль у сокола
Крылья связаны,
Иль пути ему
Все заказаны?
 
 
Иль боится он
В чужих людях быть,
С судьбой-мачехой
Сам-собою жить?
 
 
Для чего ж на свет
Глядеть хочется,
Облететь его
Душа просится?
 
 
Иль зачем она,
Моя милая,
Здесь сидит со мной,
Слезы льет рекой;
 
 
От меня летит,
Песню мне поет,
Все рукой манит!
Все с собой зовет?
 
 
Нет, уж полно мне
Дома век сидеть,
По дорожке вдаль
День и ночь глядеть!
 
 
Со двора пойду,
Куда путь лежит,
А жить стану там,
Где уж бог велит!
 

1840 г.

Хуторок

 
За рекой, на горе,
Лес зелёный шумит;
Под горой, за рекой,
Хуторочек стоит.
 
 
В том лесу соловей
Громко песни поёт;
Молодая вдова
В хуторочке живёт.
 
 
В эту ночь-полуночь
Удалой молодец
Хотел быть навестить
Молодую вдову…
 
 
На реке рыболов
Поздно рыбу ловил;
Погулять, ночевать
В хуторочек приплыл.
 
 
«Рыболов мой, душа!
Не ночуй у меня:
Свёкор дома сидит, —
Он не любит тебя…
 
 
Не сердися, плыви
В свой рыбачий курень;
Завтра ж, друг мой, с тобой
Гулять рада весь день». —
 
 
«Сильный ветер подул…
А ночь будет темна!..
Лучше здесь, на реке,
Я просплю до утра».
 
 
Опознился купец
На дороге большой;
Он свернул ночевать
Ко вдове молодой.
 
 
«Милый купчик-душа!
Чем тебя мне принять…
Не топила избы,
Нету сена, овса.
 
 
Лучше к куму в село
Поскорее ступай;
Только завтра, смотри,
Погостить заезжай!» —
 
 
«До села далеко;
Конь устал мой совсем;
Есть свой корм у меня, —
Не печалься о нём.
 
 
Я вчера в городке
Долго был – всё купил;
Вот подарок тебе,
Что давно посулил». —
 
 
«Не хочу я его!..
Боль головушку всю
Разломила насмерть;
Ступай к куму в село».
 
 
«Эта боль – пустяки!..
Средство есть у меня:
Слова два – заживёт
Вся головка твоя».
 
 
Засветился огонь,
Закурилась изба;
Для гостей дорогих
Стол готовит вдова.
 
 
За столом с рыбаком
Уж гуляет купец…
(А в окошко глядит
Удалой молодец)…
 
 
«Ты, рыбак, пей вино!
Мне с сестрой наливай!
Если мастер плясать —
Петь мы песни давай!
 
 
Я с людями люблю
По-приятельски жить;
Ваше дело – поймать,
Наше дело – купить…
 
 
Так со мною, прошу,
Без чинов – по рукам;
Одну басню твержу
Я всем добрым людям:
 
 
Горе есть – не горюй,
Дело есть – работай;
А под случай попал —
На здоровье гуляй!»
 
 
И пошёл с рыбаком
Купец песни играть,
Молодую вдову
Обнимать, целовать.
 
 
Не стерпел удалой,
Загорелсь душа!
И – как глазом моргнуть —
Растворилась изба…
 
 
И с тех пор в хуторке
Никого не живёт;
Лишь один соловей
Громко песню поёт…
 

1839 г.

Последняя борьба

 
Надо мною буря выла,
Гром по небу грохотал,
Слабый ум судьба страшила,
Холод в душу проникал.
 
 
Но не пал я от страданья,
Гордо выдержал удар,
Сохранил в душе желанья,
В теле – силу, в сердце – жар!
 
 
Что погибель! что спасенье!
Будь что будет – всё равно!
На Святое Провиденье
Положился я давно!
 
 
В этой вере нет сомненья,
Ею жизнь моя полна!
Бесконечно в ней стремленье!..
В ней покой и тишина…
 
 
Не грози ж ты мне бедою,
Не зови, судьба, на бой:
Готов биться я с тобою,
Но не сладишь ты со мной!
 
 
У меня в душе есть сила,
У меня есть в сердце кровь,
Под крестом моя могила;
На кресте моя любовь!
 

1838 г.

Русская песня (Не скажу никому…)

 
Не скажу никому,
Отчего я весной
По полям и лугам
Не сбираю цветов.
 
 
Та весна далеко,
Те завяли цветы,
Из которых я с ним
Завивала венки!
 
 
И тех нет уж и дней,
Что летели стрелой,
Что любовью нас жгли,
Что палили огнем!
 
 
Все прошло уж давно…
Не воротишь назад!
Для чего ж без него
Цветы стану я рвать?
 
 
Не скажу никому,
Отчего у меня
Тяжело на груди
Злая грусть налегла…
 

1840 г.

Что ты спишь, мужичок

 
Что ты спишь, мужичок?
Ведь весна на дворе;
Ведь соседи твои
Работа́ют давно.
 
 
Встань, проснись, подымись,
На себя погляди:
Что́ ты был? и что́ стал?
И что есть у тебя?
 
 
На гумне – ни снопа;
В закромах – ни зерна;
На дворе, по траве —
Хоть шаром покати.
 
 
Из клетей домовой
Сор метлою посмёл;
И лошадок за долг
По соседям развёл.
 
 
И под лавкой сундук
Опрокинут лежит;
И, погнувшись, изба,
Как старушка стоит.
 
 
Вспомни время своё,
Как катилось оно
По полям, по лугам
Золотою рекой!
 
 
Со двора и гумна
По дорожке большой
По селам, городам,
По торговым людям!
 
 
И как двери ему
Растворяли везде,
И в почётном угле
Было место твоё!
 
 
А теперь под окном
Ты с нуждою сидишь
И весь день на печи
Без просыпу лежишь.
 
 
А в полях сиротой
Хлеб не скошен стоит.
Ветер точит зерно!
Птица клю́ет его!
 
 
Что ты спишь, мужичок?
Ведь уж лето прошло,
Ведь уж осень на двор
Через прясло глядит.
 
 
Вслед за нею зима
В тёплой шубе идёт,
Путь снежком порошит,
Под санями хрустит.
 
 
Все соседи за них
Хлеб везут, продают,
Собирают казну —
Бражку ковшиком пьют.
 

1839 г.

Цветок

 
Природы милое творенье,
Цветок, долины украшенье,
На миг взлелеянный весной,
Безвестен ты в степи глухой!
 
 
Скажи: зачем ты так алеешь,
Росой заискрясь, пламенеешь
И дышишь чем-то, как живым,
Благоуханным и святым?
 
 
Ты для кого в степи широкой,
Ты для кого от сел далёко?
Не для крылатых ли друзей,
Поющих в воздухе степей?
 
 
Для них ли, в роскоши, семьями,
Румяной ягодой, цветами
И обаяньем для души,
Вы, травы, зреете в тиши?
 
 
О, пой, косарь! зови певицу,
Подругу, красную девицу,
Пока ещё, шумя косой,
Не тронул ты травы степной!
 

1836 г.

Песня (Дуют ветры)

 
Дуют ветры,
Ветры буйные,
Ходят тучи,
Тучи темные.
 
 
Не видать в них
Света белого;
Не видать в них
Солнца красного.
 
 
Во сырой мгле,
За туманами,
Только ночка
Лишь чернеется…
 
 
В эту пору
Непогожую
Одному жить —
Сердцу холодно.
 
 
Грудь другую
Ему надобно:
Огонь-душу —
Красну девицу!
 
 
С ней зимою —
Лето теплое;
При бездольи —
Горе – не горе!
 

1840 г.

Песня (Ты не пой, соловей)

 
Ты не пой, соловей,
Под моим окном;
Улети в леса
Моей родины!
 
 
Полюби ты окно
Души-девицы…
Прощебечь нежно ей
Про мою тоску;
 
 
Ты скажи, как без ней
Сохну, вяну я,
Что трава на степи
Перед осенью.
 
 
Без неё ночью мне
Месяц сумрачен;
Среди дня без огня
Ходит солнышко.
 
 
Без неё кто меня
Примет ласково?
На чью грудь отдохнуть
Склоню голову?
 
 
Без неё на чью речь
Улыбнуся я?
Чью мне песнь, чей привет
Будет по сердцу?
 
 
Что ж поёшь, соловей,
Под моим окном?
Улетай, улетай
К душе-девице!
 

1832 г.

Бабушка и внучек

 
Под окном чулок старушка
Вяжет в комнатке уютной
И в очки свои большие
Смотрит в угол поминутно.
 
 
А в углу кудрявый мальчик
Молча к стенке прислонился;
На лице его забота,
Взгляд на что-то устремился.
 
 
«Что сидишь всё дома, внучек?
Шел бы в сад, копал бы грядки
Или кликнул бы сестренку,
Поиграл бы с ней в лошадки.
 
 
Кабы силы да здоровье,
И сама бы с вами, детки,
Побрела я на лужайку;
Дни такие стали редки.
 
 
Уж трава желтеет в поле,
Листья падают сухие;
Скоро птички-щебетуньи
Улетят в края чужие!
 
 
Присмирел ты что-то, Ваня,
Всё стоишь сложивши ручки;
Посмотри, как светит солнце,
Ни одной на небе тучки!
 
 
Что за тишь! Не клонит ветер
Ни былинки, ни цветочка.
Не дождешься ты такого
Благодатного денечка!»
 
 
Подошел к старушке внучек
И головкою курчавой
К ней припал; глаза большие
На нее глядят лукаво…
 
 
«Знать, гостинцу захотелось?
Винных ягод, винограда?
Ну поди возьми в комоде».
– «Нет, гостинца мне не надо!»
 
 
– «Уж чего-нибудь да хочешь…
Или, может, напроказил?
Может, сам, когда спала я,
Ты в комод без спросу лазил?
 
 
Может, вытащил закладку
Ты из святцев для потехи?
Ну постой же… За проказы
Будет внучку на орехи!»
 
 
– «Нет, в комод я твой не лазил;
Не таскал твоей закладки».
– «Так, пожалуй, не задул ли
Перед образом лампадки?»
 
 
– «Нет, бабуся, не шалил я;
А вчера, меня целуя,
Ты сказала: «Будешь умник —
Всё тогда тебе куплю я…»»
 
 
– «Ишь ведь память-то какая!
Что ж купить тебе? Лошадку?
Оловянную посуду
Или грабли да лопатку?»
 
 
– «Нет! уж ты мне покупала
И лошадку, и посуду.
Сумку мне купи, бабуся,
В школу с ней ходить я буду».
 
 
– «Ай да Ваня! Хочет в школу,
За букварь да за указку.
Где тебе! Садись-ка лучше,
Расскажу тебе я сказку…»
 
 
– «Уж и так мне много сказок
Ты, бабуся, говорила;
Если знаешь, расскажи мне
Лучше то, что вправду было.
 
 
Шел вчера я мимо школы.
Сколько там детей, родная!
Как рассказывал учитель,
Долго слушал у окна я.
 
 
Слушал я – какие земли
Есть за дальними морями…
Города, леса какие
С злыми, страшными зверями.
 
 
Он рассказывал: где жарко,
Где всегда стоят морозы,
Отчего дожди, туманы,
Отчего бывают грозы…
 
 
И еще – как люди жили
Прежде нас и чем питались;
Как они не знали бога
И болванам поклонялись.
 
 
Рисовали тоже дети,
Много я глядел тетрадок, —
Кто глаза, кто нос выводит,
А кто домик да лошадок.
 
 
А как кончилось ученье,
Стали хором петь. В окошко
И меня втащил учитель,
Говорит: «Пой с нами, крошка!
 
 
Да проси, чтоб присылали
В школу к нам тебя родные,
Все вы скажете спасибо
Ей, как будете большие».
 
 
Отпусти меня! Бабусю
Я за это расцелую
И каких тебе картинок
Распрекрасных нарисую!»
 
 
И впились в лицо старушки
Глазки бойкие ребенка;
И морщинистую шею
Обвила его ручонка.
 
 
На глазах старушки слезы:
«Это божие внушенье!
Будь по-твоему, голубчик,
Знаю я, что свет – ученье.
 
 
Бегай в школу, Ваня; только
Спеси там не набирайся;
Как обучишься наукам,
Темным людом не гнушайся!»
 
 
Чуть со стула резвый мальчик
Не стащил ее. Пустился
Вон из комнаты, и мигом
Уж в саду он очутился.
 
 
И уж русая головка
В темной зелени мелькает…
А старушка то смеется,
То слезинку утирает.
 

1878 г.