Kitobni o'qish: «Выбор»

Принято считать, что честный человек никогда не обратится к услугам наёмника. Издавна все, кто желал провести незаконные дела и остаться незамеченным, пользовались услугами мастеров клинка и скрытности. И все те, чьи руки уже никогда не отмыть от пятен крови, имели возможность заработать, хотя и рискуя жизнями. Но мастерам всегда пытались подражать. Какие-нибудь простаки, рассказывающие, что являются настоящими наёмниками, за плечами которых десятки интриг, горы тел и море крови, быстро теряли и уверенность, и жизнь, едва успев выйти за территорию деревушки.

Такими способами бывалые наёмники не просто проверяли готовность новичков браться за заказы любой сложности, но и избавлялись от тех, кто может очернить славу мастеров клинка и тени.

Хаос и страх много лет оседали в сердцах жителей Королевства. Образ преступника, которому всё сходит с рук, укоренился за титулом наёмника. Вскоре, им в противовес, в столице стали появляться гильдии, главной целью некоторых были поимка или убийство наёмников.

Проходили года. Те, кто когда-то был мастером клинка и скрытности, стали исчезать. На их место приходило новое поколение – праздных пьянчуг, ветеранов службы Короне и тех, кто по каким-то причинам не смог стать членом гильдии. Разумеется, оставались те, кто ценил негласные правила наёмника, обучал молодых и пытался донести одну истину:

«Быть наёмником – значит не прятаться под гербами гильдий и не тешить себя ложной надеждой, что кто-то сможет помочь. Только ты сам можешь защитить себя в случае опасности, только ты сам можешь заработать себе на кусок хлеба».

Простой люд всё равно не спешил им верить. Подумать о том, что убийцы имеют свой кодекс чести, было невозможно. Отчасти потому, что новое поколение не горело желанием связывать себя правилами, ведь согласно им наёмник, не способный выполнить заказ или не уверенный в своих силах, должен оставить дело и направиться в Проклятые земли. Там, помогая Королевству уничтожать мертвецов и задерживая Марш, они выполняли свой последний долг и искупали грехи.

Но сейчас Аспер взял на себя попытки изменить мнение простых людей о наёмниках. Он при поддержке советника Гривуса и жителей Тифенона всеми силами пытался изменить наёмничество изнутри: негласные правила стали закреплены, и их соблюдение требовалось от каждого, кто ступил на этот путь. Заказы принимались и выдавались только через таверну в деревне Тифенон; были запрещены любые условия контракта, нарушающие закон Королевства. Было отменено правило, требующее уходить в Проклятые земли. Теперь юнцы, желающие посвятить жизнь наемничеству, могли брать уроки у тех, кто всю жизнь держал оружие в руках и был в местах, о которых даже слушать страшно.

Но народ не спешил менять мнение о них. Несмотря на все усилия, люди не могли простить тех, кто совсем недавно без угрызений совести брался за заказы об убийстве, шантаже и вымогательстве. И всё-таки Аспер не терял возможности ещё раз показать, что наёмники изменились и стали такими же служителями Короны, как и все остальные, лишь с собственными правилами и постоянным риском.

Как только появлялась возможность, Аспер брался за выполнение самых тяжёлых из имеющихся заданий. Таким образом он старался показать, что наёмникам можно доверить опасную и трудную работу и что они уже давно не те неотёсанные убийцы, какими их запомнила история.

И в этот раз он спешно взялся за странный заказ. Раньше он всегда отказывался или собирал как можно больше сведений, но в этот раз что-то тянуло его взяться на работу, несмотря на подозрения.

Аспер направился в путь с первыми лучами рассвета, предвещая, что уже скоро доберётся до поместья. Однако его очертания он увидел вдали, когда солнце уже перешло пик и тени спешно начинали подниматься над долиной.

От поместья неспешно отдалялись две богато украшенные повозки. Поместье находилось среди нескончаемых зарослей сорняка и диких кустарников и совсем не имело дорожки или какой-либо тропы, по которой можно было бы к ней выйти. Коням было непросто тащить своих хозяев, но отказываться от работы им было не дано. Так что теперь, услужливо пропустив повозку, он вышел на прибитую копытами и колёсами тропу.

Само поместье своими масштабами походило на столичную ратушу. Это было высокое, в три этажа здание, изогнутое почти в квадрат без последней четвёртой стороны, украшенное высоким чердаком, который тоже можно было использовать под этаж. Рядом с ним стояла пара больших металлических летних беседок, каждая из которых могла спокойно вместить до десяти человек.

В одной из них сидели пятеро. Пятеро человек, то и дело недоверчиво косившихся друг на друга и не притронувшихся к чаю, который был им так любезно предложен. Рядом стоял мужчина, одетый в дорогой деловой костюм и безэмоционально наблюдающий, как Аспер спускался к ним с пригорка. Сложно было понять, какого возраста этот мужчина: на лбу прочерчивалась лишь небольшая, неестественно глубокая морщина, в то время как руки, щёки и глаза выглядели так, словно принадлежат совсем еще молодому парнишке. Им в противовес назад были зачёсаны жидкие холодно-белые, как первый снег, волосы. Пока остальные о чём-то ворчали, ёрзали на своих местах, он не повёл и бровью, терпеливо ожидая, когда наёмник подойдёт ближе.

Аспер не торопился. Он старался рассмотреть всех людей, их реакцию и поведение, привычки и тон голоса. Но ничего дельного не узнал, кроме их открытого недоверия друг к другу. Наконец, седовласый мужчина в костюме хлопнул в ладоши, поднял уголки губ в улыбке и обратился к подходящему наёмнику:

– Рад видеть последнего участника. Добро пожаловать, уважаемый гость. Изволите присесть к остальным, испить чаю и перевести дух с дороги?

Аспер посмотрел на людей за его спиной. Поняв настрой, он помахал головой, показав отказ. Мужчина кивнул и продолжил:

– Как изволите. В таком случае, господа, гости, с прискорбием сообщаю, что пришла пора прервать ваш отдых и проследовать за мной, – никого не дожидаясь, он неспешно последовал ко входу, продолжив говорить. – Меня можете именовать Организатор или, если удобнее, Штефан. Все вы, так или иначе, были избраны для великих целей. Ваша жизнь полна свершений; многое уже давно грузом боли и страданий лежит на плечах. Здесь, в стенах сего поместья, вы встретитесь с призраками прошлого и, обуздав их, сможете изменить свою жизнь. Вы желаете этого, я уверен. Если же испытание будет вами провалено, увы, вас ждёт вечная агония.

Аспер посмотрел на людей. Все они спокойно слушали слова Организатора, и даже запугивание не вызвало у них какого-либо дискомфорта. Казалось, все они были готовы даже к объявленным мукам и страданиям.

Штефан остановился у входа, вновь посмотрел на всех гостей, прочистил горло и щёлкнул дверной ручкой, открыв дверь в особняк.

Холл был огромным, уступая своими масштабами, возможно, лишь главному залу Ратуши. Книжные стеллажи; богатые большие диваны и деревянные столы, украшенные удивительной красоты резьбой; гобелены с вшитыми золотыми нитями; канделябры, установленные на полках и верно ждущие, когда им будет позволено разлить свет свечей по этой необъятной комнате; две огромных лестницы, ведущие на балкон второго этажа. Сразу за ними, в ряд, располагались комнаты с мощными дверьми и небольшими табличками. Аспер предположил, что это гостевые комнаты. Пока все с удивлением и восторгом осматривали красоты комнаты, кто-то вложил в руку Аспера небольшой обрывок пергамента.

– Не сейчас, позже, – прошептал он и поспешил прочь.

Это был мужчина не старше тридцати лет в дорогом ало-зелёном бархатном костюме и высоких сапогах, которые часто надевают на парадные встречи. Лицо гордо украшали два густых уса, кончики которых были мастерски завёрнуты вверх. Он с наигранным интересом рассматривал огромный портрет какого-то лысого круглолицего мужчины в красной форме.

– Здесь, дорогие гости, – вновь заговорил Штефан, – сегодня до конца дня вы можете любоваться красотами, отдохнуть или почитать скромную коллекцию литературы. Выше по лестнице, – он указал рукой на двери, – ваши гостевые комнаты, каждая из них подписана и зачарована. В чужую комнату без приглашения или разрешения войти не выйдет. Покинуть поместье у вас также не выйдет. Испытание начнётся с первым мгновением нового дня. На сём, если не желаете задать мне вопроса, я покину вас. До завтра, дорогие гости.

Штефан низко поклонился и спешно скрылся за одной из дверей на первом этаже. На фоне декораций комнаты простенькие двери выглядели неестественно, и, в сравнении с размерами поместья, тяжело было представить, куда они могли вести. Один и гостей подёргал ручку двери, за которой скрылся Штефан, но та не поддалась. Издав что-то среднее между «хи» и «хм», он посмотрел на остальных и молча направился к лестнице. Неуверенно поднявшись, он посмотрел на небольшие вывески, нашёл свою комнату и скрылся за дверью.

Сон накатывал на удивление стремительно. Аспер ещё никогда не засыпал так быстро в новом месте. Чувство тревоги, выработанное годами, не позволяло ему погрузиться в глубокий сон и отдохнуть вдоволь в местах, где он бывал впервые и не мог гарантировать себе полную безопасность. И сейчас, чтобы побороть усиливавшуюся с каждым мгновением усталость, он встал с мягкой, чистой кровати с каким-то причудливым ароматом персика и посмотрел в единственное в его комнате окно. Оно выходило во двор, который был ничем не примечателен.

До забора вся трава была профессионально выкошена и примята, чтобы можно было по ней беспрепятственно гулять, наслаждаться прохладным воздухом или просто лечь, позволив вечернему теплу неба окутать лицо и погрузить в сон.