Kitobni o'qish: «Правовые режимы: отечественная и альтернативная модели теории»

Shrift:

КАЗАНСКИЙ (ПРИВОЛЖСКИЙ) ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Рецензенты:

Петрянин А.В. – доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права Нижегородской академии МВД России;

Шнарбаев Б.К. – доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры права Костанайского филиала ФГБОУ ВО «Челябинский государственный университет».

Посвящается

Светлой памяти моих первых научных руководителей:

Заведующего кафедрой гражданского права

Казанского (Приволжского) Федерального университета, доктора юридических наук, профессора Челышева Михаила Юрьевича;

Заведующего кафедрой теории государства и права

Казанского (Приволжского) Федерального университета, доктора юридических наук, профессора Решетова Юрия Сергеевича;

направивших автора на изучение имеющихся и создание новых положений, дополняющих отечественную теорию правовых режимов.

Автор выносит отдельную благодарность человеку, которого считает своим научным наставником, доктору юридических наук Бакулиной Лилии Талгатовне, без глубоких критических замечаний которой данный текст не приобрёл бы своей научной законченности.

Введение

Актуальность. Степень изученности и проработанности темы.

Любые знания в науке всегда опираются на какую-то платформу (фундамент), в основе которой лежит в том числе понятийный аппарат, влияющий на восприятие (понимание, интерпретацию, толкование, прочтение, объяснение и т. д.) любых знаний и опирающийся на два основополагающих момента:

Первый момент заключается в тех главных по смыслу основополагающих и специальных словах, словосочетаниях (терминах, понятиях, категориях и т. д.), которые стоят в основе любого текста, составляя его стержень. И если слова и словосочетания воспринимаются неоднозначно (многозначно, многовариантно), то и весь представленный текст может иметь неоднозначный смысл.

Второй момент состоит в тех пояснениях и связующих элементах (связях, в качестве которых могут быть определения, аксиомы, постулаты, концепции и т. д.), которые придают любому тексту понятность и доступность смысла.

Если изучается широко известное, то пояснений немного, а если рассматривается малоизвестное или новое, то объём пояснений резко возрастает.

Для того чтобы иметь системное представление о любом явлении¹ [205] (рассматриваемом вначале как объект и предмет изучения при приобретении новых знаний), нам необходимо постоянно, непрерывно вести комплексное, системное изучение этого явления с объяснением результатов как в абстрагированном от окружающей действительности виде (теория), так и во взаимодействии этого явления с окружающей действительностью (практика), а это, как известно, почти всегда требует серьёзных авторских пояснений. И если речь идёт о новом, то новые знания не всегда опираются на уже известное в науке.

Наше исследование даёт достаточно серьёзные новые знания комплексно-системного (по сути фундаментального) характера, так как речь идёт в том числе об изменении (дополнении) постулата построения положений современной отечественной теории правовых режимов, об однозначности восприятия явлений и т. д. Появление нового (дополнительного) постулата построения положений теории, методики создания «эффекта однозначности» потребовало достаточно подробного объяснения сущности как самих участвующих явлений, так и иного взгляда на суть уже имеющихся положений, а также объяснения логики анализа положений и явлений при построении (примеры в Приложении 1).

А какие ещё причины явились предпосылкой появления монографии?

Думается, главные причины в том, что необходимо:

1) подготовить заинтересованных лиц² к появлению в объективной реальности иной (новой, альтернативной) методологии исследований, опирающейся на ряд положений, пока не используемых в науке (построение «дополнительной» сущности явлений, применение аксиомы однозначности и т. д.);

2) показать авторам основы нового понятийного аппарата исследовательских построений;

3) пояснить возможность определения объективного смысла существования.

Конечно, при изложении любого материала (и наша монография не исключение) хочется опираться на известное выражение А. П. Чехова: «… краткость – сестра таланта.». Но оно не всегда работает в научной среде, особенно когда речь идёт о пояснениях к новым знаниям (возможно, мало кому знакомым). То, что эти знания могут исходить от малоизвестного автора, не должно быть препятствующим моментом, ведь оппоненты должны иметь в виду, что некоторым лицам может быть малопонятна суть излагаемых автором материалов без подробных разъяснений и может возникнуть фрагментарное понимание этих знаний. Приведём примеры.

Например, кто из современных авторов может объяснить нам, что такое и как применять универсальную аксиому первоосновы понятия; аксиому однозначности; характеристику – классификатор явления «носитель»; путь обнаружения метафизического смысла; концепцию интегративных построений; регулирующий и режимный постулаты построений (и их взаимодействие); ту или иную «единицу-элемент теории» ³ (в её новом восприятии); положения «интегративного подхода к изучению явлений» и некоторые иные, дополненные нами представления об общеизвестных явлениях (например: «субъект», «понятие», «ненаучное явление», «терминологический смысл», «метафизика», «государство», «матрица структуры», «механизм», «система» и многое другое) и т. д.? Считаем, что даже если эти явления известны оппонентам в виде тех или иных понятий, дополнить представление о них (в понимании автором) не помешает, а поможет нам в своих объяснениях. Например, о правовом режиме.

Мы считаем, что с нашей стороны в отношении явления «правовой режим» проведено достаточно подробное комплексно-системное изучение как самого явления, так и связанных (производных, зависимых, смежных⁴ и т. п.) с ним понятий и эта информация дополняет предыдущих авторов и необходима для всех дальнейших наших исследований (например, проекта нашей второй монографии «Правовые режимы и их взаимодействие с иными правовыми категориями: современная и альтернативная позиции», подготовленных к размещению статей и др.). И без объяснений наших материалов также возможен «эффект фрагментарного понимания» дальнейших исследований.

Монография обязана рождением и тому факту, что в практике применения права появился ряд проблем, которые не всегда могут быть решены, опираясь только на современные (пока «абсолютные», безальтернативные) представления о сути некоторых вопросов существующей науки. Например: а) сейчас ни один отечественный автор не даёт принципиальной критики по сущности правовых режимов, которая толкуется через сущность правового регулирования; б) кроме того, не изучается фундаментальное для всей науки положение: одно явление всегда имеет один-единственный объективный смысл своего существования и т. д.

Некоторые современные проблемы науки права рассмотрены в материалах конференции [172] (в которой участвовали чистые практики: арбитраж, уголовное, гражданское право, военная и гражданская прокуратура) и в статье [171]. В обоих материалах отмечены отдельные «белые пятна» в современном праве, и, поскольку в проработанных нами положениях теории права и правовых режимов пока отсутствуют достаточные знания о «белых пятнах», мы даём основы этих знаний и наше представление об ином исследовании явлений в своих публикациях [165–177]; и с этих позиций данные знания можно назвать альтернативными. Почему?

Вспомним, как расшифровывается терминологическая суть (в её современном понимании) понятия «альтернатива». Для этого проанализируем слово «альтернатива» по «Общему толковому словарю Русского языка» [184, слова на букву «А». С.66 (6560)]: I) Значение слова Альтернатива по Ефремовой: Альтернатива – 1. Необходимость выбора одной из двух или нескольких взаимоисключающих возможностей. 2. Каждая из таких возможностей. II) Значение слова Альтернатива по Ожегову: Альтернатива – Необходимость выбора одного из двух (или нескольких) возможных решений. III) Альтернатива в Энциклопедическом словаре: Альтернатива – (франц. alternative – от лат. alter – один из двух), необходимость выбора одной из двух или нескольких взаимоисключающих возможностей; каждая из исключающих друг друга возможностей.

По нашему мнению, суть этих определений означает, что мы должны показать иное, чем принято сейчас (либо существующее – известное или малоизвестное, либо пока не существующее), видение информации, т. е. мы должны показать иную точку зрения. Именно в таком широком толковании (уже существующей, но иной, либо пока не существующей, а предлагаемой, но также иной) сути понятий «альтернатива», «альтернативный» мы и будем употреблять это слово.

В науке имеется несколько аксиомных (принимаемых на веру) моментов, которые никем не о спариваются, но стоят в основе всех фундаментальных исследований естественно-технических и социально-гуманитарных дисциплин. Один из них – это аксиома, суть которой в утверждении: «У любого явления всегда есть только один-единственный объективный смысл существования (сущность явления)». Иными словами, у явления не может быть нескольких объективных смыслов, которые характеризуют его объективную суть в разных ситуациях по-разному. С этих позиций (а мы приведём и иные соображения), если у явления (например, у правового режима) есть несколько смыслов, то мы можем говорить лишь о его терминологических смыслах. Почему?

Потому, что у разных отечественных авторов, которые хотя и исходят из аксиомы, что «правовой режим есть особый порядок правового регулирования», но далее в своих определениях имеют «нюансы», иногда противоречащие друг другу и неоднозначные в восприятии. Это показано в ряде современных публикаций как в общем, так и в отраслевом и в объектном праве⁵. Примеры неоднозначного восприятия правового режима приведены в Приложении 2. Следовательно, несмотря на сотни публикаций по изучению различных граней существования правового режима, приходится констатировать, что в арсенале отечественной юридической науки пока отсутствует научное толкование объективного смысла существования явления «правовой режим», однозначно воспринимаемого реальным большинством.

Вопросом объективного смысла правового режима мы начали заниматься на кафедре гражданского права (практическая кафедра) при подготовке магистерской диссертации «Категория «гражданско-правовой режим» как частное проявление общенаучной категории «режим»» [168] в 2011–2012 году. Продолжить теоретические исследования далее мне предложил первый научный руководитель, д-р юрид. наук, профессор М. Ю. Челышев, который заявил, что в современном праве отсутствует стройная теория правовых режимов и общего, и отраслевого направления. Во всех последующих наших публикациях (2013–2020 гг.) идея интегративных построений и однозначности восприятия сущности многозначных явлений (с изучением их «дополнительной» – мы считаем, метафизической – сути) проходит «красной нитью» по всем нашим текстам. Но чем подтверждается правота наших рассуждений по правовому режиму?

Для современной отечественной теории правовых режимов, начиная с 80-х гг. ХХ века, базовым явлением, стоящим в основе современного постулата построения положений, будет правовое регулирование, из сути которого выводится смысл правового режима, т. е. сейчас в отечественном праве правовой режим всегда зависит от правового регулирования, и иного мнения (или серьёзных возражений и предложений) пока нет. Мы же хотим показать, что могут существовать и альтернативные взгляды на сущность правового режима. В этом смысле монография (на новом уровне изучения и решения) продолжает исследование части тех проблем, которые уже однажды были обозначены нами в магистерской диссертации [168] и публикациях [165–177], но с учётом модернизированного (несколько изменённого или переработанного) и модифицированного (дополненного или доработанного) категориального аппарата:

1) терминологии (Приложения 1, 2);

2) методик применения альтернативных положений и построений (с учётом «концепции интегративных построений в группе подобных явлений»);

3) пути поиска «дополнительной (метафизической) части» объективного смысла явления;

4) новых аксиом (например, универсальной аксиомы первоосновы понятия, аксиомы однозначности и др.) и т. д.

Наши результаты при несложной адаптации могут применяться и в других естественно-технических и социально-гуманитарных дисциплинах, в которых применяется явление «режимные категории»⁶, например в биологии, физике, политологии, социологии и др. Монография показывает и разъясняет авторам: как изменить постулат построения; применить иную концепцию и парадигму (концептуальную схему модели построения картины состояния мира) [190, Приложение 1, 4] и др. Практические примеры применения результатов показаны в публикациях [165–177].

По твёрдому убеждению исследователя, научные определения некоторых явлений, имеющих многогранное значение (например: правовой режим; правовое регулирование; потребность; порядок и т. д.) объективно требуют дополнительных авторских разъяснений. О каких разъяснениях идёт речь?

Речь идёт о том, что любой автор обязан объяснить, какой конкретный терминологический смысл в той или иной ситуации необходимо иметь в виду заинтересованным лицам при восприятии авторского текста с многогранным явлением, так как без разъяснений не всегда можно правильно узнать ту грань объективного смысла, которую применил автор в конкретном случае. Однако многие авторы считают, что нечего давать какие-то дополнительные разъяснения, когда рассматриваются очевидные вещи. Но такое мнение авторов зачастую неверно, так как иногда хотя и кажется всё очевидным, но это не всегда так.

Например, в современной отечественной теории правовых режимов существует множество определений правового режима (Приложение 2), но все они целиком опираются на научный смысл явления «правовое регулирование», а это не всегда отражает истинность и полноту изучаемой грани правового режима. Почему? Потому, что даже фактический создатель современной теории С. С. Алексеев в главе 18, § 3 своего учебника «Теория государства и права» [55, Приложение 2, 1] так определял категорию «правовой режим»:

«…В теории права входит в научно-практический обиход термин «правовой режим». Этим термином обозначается специфика юридического регулирования определенной сферы общественных отношений с помощью различных юридических средств и способов. Как правило, различные сферы общественных отношений требуют разного сочетания способов, методов, типов правового регулирования. Своеобразие правовых режимов наблюдается как внутри каждой отрасли, так и в правовой системе в целом.

Так, внутри отрасли административного права правовой режим регулирования управленческих отношений. существенно отличается от правовой регламентации управленческих отношений в сфере государственного управления высшим образованием. Если в сфере деятельности военизированных организаций господствующим, превалирующим является централизованный, императивный метод, возложение обязанности – превалирующим способом, а разрешительный тип – господствующим, то в сфере государственного управления высшим образованием в современных условиях значительная роль отводится децентрализованному методу, широким предоставлением прав высшим учебным заведениям с широким внедрением общедозволительного типа.».

Мы видим, что С. С. Алексеев (на которого любят ссылаться все современные авторы) при изучении правового режима, намеренно (или интуитивно) сделал принципиальное разъяснение (уточнение): у него, хотя речь и идёт о категории «правовой режим», но с добавлением слова «регулирования», т. е. он ведёт разговор о категории «правовой режим регулирования», показывающей при правовом регулировании «… специфику юридического регулирования определенной сферы общественных отношений.» и тогда эту специфику, наверное, можно считать «.особым порядком правового регулирования.» или «.специфическим механизмом правового регулирования, его особым порядком.», как описывают правовой режим Н. И. Матузов, А. В. Малько ⁷,⁸ [158, C. 16–29, Приложение 2, п.п. 7, 8]. Но когда речь заведомо идёт просто о категории «правовой режим», то она, как выяснится, имеет иную сущность бытия (даже по истории возникновения). Поскольку у других авторов оговорки в виде слова «регулирования» (или иных авторских пояснений) нет, то мы здесь не можем утверждать, что категории «правовой режим регулирования» (у С. С. Алексеева) и просто «правовой режим» (других авторов) тождественны при определении их сущности. Но сейчас для всех авторов такая тождественность, видимо, очевидна! И тождественность, действительно, будет, если убрать слово «регулирования», но тогда сущность правового режима и постулат построений теории имеют иное происхождение (не от правового регулирования). И как только мы при изучении начинаем исходить из самостоятельной сущности правового режима (независимой от правового регулирования), сразу возникают вопросы и по статусу правового режима (В. Б. Исаков [68]), и по объективному смыслу существования (А. И. Титиевский [164], Е. С. Болтанова [149]), и по целому ряду иных «белых пятен» [171, 172] теории. Сейчас почти все авторы убеждены в том, что только существующее определение правового режима (исходящее из сущности правового регулирования) очевидно и верно. А так ли это?

Мы уже обращали внимание на то, что почти ни один современный автор при изучении правовых режимов и связанных (зависимых, производных, смежных и т. п.) с ними явлений, никогда не уточняет (как это делал С. С. Алексеев), о каких именно правовых режимах идёт речь, считая, что всё для всех очевидно автоматически. Но тогда возникает сомнение: если позиция по термину «правовой режим» (смысл по Н. И. Матузову, А.В.Малько [158, С. 16–29]) всем ясна и не требует дополнительных пояснений, почему до сих пор: 1) отсутствует типовое, универсальное определение сущности; 2) отсутствует полноценная структура теории и самого правового режима (современные авторы изучают только элементы и не исследуют связи); 3) различны и сами элементы правового режима от автора к автору, выполняемые функции и другое.

Можно ещё раз констатировать, что в современной отечественной теории правовой режим всегда имеет «подчинённое положение» и его сущность «вытекает» (с чем соглашаются почти все авторы) из сущности правового регулирования. Отсюда ясно, что абсолютным приоритетом становится изучение всех граней правового регулирования, так как только через эти грани получают свои научные смыслы и определения грани общеотраслевого, отраслевых типов и видов правовых режимов и других единиц-элементов современной теории. Из наших рассуждений логично следует, что существующее положение правового режима, напрямую зависящее (подчинённое) от сущности правового регулирования, не позволяет:

– представить несколько иную «сквозную модель построения» теории именно правовых режимов (а не правовых режимов регулирования), но с использованием правового регулирования как второго стержня построений в теории и объяснить объективный смысл базового (для всех режимных категорий) явления «режим» и специфику правового режима науки права;

– вернуться к «классической» (на новом витке её развития), однозначно понимаемой всеми, типовой, универсальной схеме «сквозного построения» единиц-элементов теории, использующей свою (независимую от правового регулирования) сущность для всех типов и видов правовых режимов, для чего создать типовую, универсальную схему «сквозного построения ядра структуры», обозначить её элементы и связи (связи ни в существующей теории, ни в структуре правового режима сейчас не обозначаются и не исследуются) с последующей спецификой элементов и связей для конкретного правового режима;

– создать основу типового, универсального: содержания, функций элементов и связей ядра структуры, независимого от типа или вида правового режима, со спецификой для конкретного правового режима, а также обозначить дополнительные типовые, универсальные элементы и связи ядра структуры и провести их исследование;

– попытаться «запустить полный цикл» практического применения альтернативных положений теории правовых режимов.

Всё это, конечно, будет выполнено не сразу, не в одной работе, но это есть основы построения единой «сквозной теории правовых режимов» (для правовых режимов, а не для правовых режимов регулирования) в её классическом⁹ («неоклассическом») понимании, о чём и говорила Г. С. Беляева [108]. Как подтверждение и пример правоты наших рассуждений можно указать, что в настоящее время структура (понимаемая многими пока как простой набор элементов) имеет значительные различия в своём восприятии у разных авторов, даже когда структура представлена только в виде элементов (хотя отдельные авторы упоминают об их взаимосвязях, но эти взаимосвязи не исследуются и даже не обозначаются, т. е. не идентифицируются).

Например, в современную структуру правового режима включаются:

– согласно Г. С. Беляевой: «…правовые средства различного состава и уровня (простые и комплексные): элементы механизма правового регулирования (правовые нормы, отношения, акты реализации права, юридические факты и т. д.), гарантии реализации правового режима (в том числе юридическая ответственность за нарушение режимных требований), правовые принципы, цели и способы правового регулирования.» [108, С. 15];

– согласно Н. И. Матузову, А. В. Малько [158, С. 16–29] и др., общеотраслевой (общий) правовой режим включает в структуру следующие элементы: 1) нормы права, 2) юридические факты, 3) правоотношения, 4) акты реализации прав и обязанностей, 5) правоприменение, а также: 6) субъекты, 7) их правовые статусы, 8) объекты, 9) методы взаимосвязи конкретных видов субъектов с объектами, 10) систему юридических гарантий;

– Д. Н. Бахрах, Б. В. Россинский, Ю. Н. Старилов и др., представляя отраслевой (административный) правовой режим [56, 816 с.], включают в его структуру элементы, чем-то похожие на элементы схемы структуры Н. И. Матузова и А. В. Малько (но с несколько иными наименованиями и более крупные по выполняемым функциям), которые (элементы) затем разъединяются на составляющие.

Итак, «подчинённое» восприятие сущности правового режима значительно усложняет и восприятие его основных функций (в современном понимании: основных направлений воздействия правовых режимов на урегулирование общественных отношений – экономических, политических, культурных и т. д., создающих необходимую степень благоприятности (преимущества) или неблагоприятности (ограничения) этих отношений и характеризующих их регулятивную, охранительную, воспитательную и иную роли).

Хотя сегодня явление «правовой режим» активно используется как на бытовом уровне, так и в нормативно-правовых актах различного уровня и иной научной литературе, но оно остается одним из наиболее сложных и недостаточно изученных в правоведении (например, не решён вопрос по статусу, а статусы – это целая система, которую мы только вскользь задели в статье «Правовые статусы: современное и альтернативное восприятие» [174]).

Надо заметить, что в строго научном понимании на данный момент мы не имеем отечественной теории правовых режимов, хотя бы потому, что не исследованы межэлементные связи правового режима, а в самой теории идёт фактическая подмена понятий в базовых явлениях, когда в качестве базового в отечественной теории используется понятие «правовое регулирование» (которое, возможно, подходит к теории «правовых режимов регулирования»). При предлагаемом нами возврате к классическому варианту «сквозного» построения единиц-элементов теории, в качестве базового необходимо изучить явление «режим», а затем – «правовой режим» со своей спецификой, являющийся одним из базовых для науки права (и конкретно для теории правовых режимов).

Отметим: отсутствие однозначности восприятия сущности некоторых явлений (например, явления «правовой режим») приводит к тому, что на законодательном, правоприменительном и исполнительном уровнях любая юридическая конструкция (например, цепочка «право – правовое регулирование – правовой режим») нередко бездействует либо действует нечётко как в силу неоднозначности (нечёткости, неадекватности и т. д.) восприятия текста закона (когда в его основе стоит многозначное явление), так и в результате погрешностей юридической техники (например, отсутствия в конкретном случае необходимых элементов, обеспечивающих бесперебойную работу юридической конструкции), а это негативно отражается и на качестве правоприменительного и исполнительного процессов. Эти противоречия практики применения также могут рассматриваться как одна из причин появления и актуальности нашей работы (например, в плане общего исследования правовых режимов, в плане применении новых методик изучения и т. д.).

Поясним наше утверждение об отсутствии связей.

Можно сколько угодно спорить, что в теории правовых режимов (рассматриваемой как система) и в самом правовом режиме «связи само собой подразумеваются автоматически». Но тогда объясните объективный смысл; взаимодействия и т. д. хотя бы одной связи. Поэтому замечания о наличии связей «автоматически» как минимум – некорректны (ни один автор не исследовал связей), а как максимум – не совсем научны (так как без связей структура не является полноценной). Связи не идентифицированы (отсутствует их наименование / обозначение); не исследована их работа в структуре и с окружающей средой; нет чёткого восприятия в вопросах взаимодействия, взаимовлияния и взаимодополнения элементов и связей правовых режимов разных уровней.

Ко всему сказанному заметим, что актуальность новых методических построений в интегративном подходе к изучению явлений науки права зиждется на «трёх китах» (трёх явлениях): 1) общем для всей юридической науки явлении – «право» – и связанных (производных, зависимых, смежных и т. п.) с ним явлений; 2) «правовое регулирование» (и связанных с ним явлений); 3) «правовой режим» с самостоятельной сущностью (и связанных с ним явлений).

Цель исследования

Целью исследования является следующее: раскрыть на базовом уровне условия построения основ базовой модели интегративного подхода к изучению явлений как новой философской модели взаимодействия с явлениями при их научном исследовании на примере современной отечественной теории правовых режимов, для чего обосновать роль правового режима при формировании властью своих государственных структур и установления желаемого правового порядка, целостность и стабильность которого будет поддерживать правовое регулирование при урегулировании общественных отношений во всех сферах деятельности общества через сформированную властью однозначно воспринимаемую систему права.

Задачи исследования

1. Провести системно-комплексный анализ сравнительно-исторического характера по отношению к явлениям «режим» и «правовой режим», учитывая специфику отдельных аспектов, природы и сути этих явлений, а также влияние на правовой режим явлений «власть – общество – государство».

2. Рассмотреть философские основания в соотношении существующей и предлагаемой картины познания вещей, используя диалектический и метафизический методы научного познания при изучении объективной реальности, на примере построения положений современной отечественной теории правовых режимов, с помощью «регулирующего постулата» и предлагаемого «режимного постулата» при восприятии явлений «правовой режим» и «правовое регулирование».

3. Рассмотреть через смыслы общефилософских диалектического и метафизического методов научного познания, интегрированных вместе, возможность нахождения и формирования понятия для создания научного определения объективного смысла явления, рассматривая явления «режим», «правовой режим», «правовое регулирование», опираясь на систему смыслов их терминов.

Объект исследования

Объектом исследования будет комплекс (часть круга) общественных отношений, связанных с правом и изучаемыми явлениями: режим, правовой режим, правовое регулирование и связанных с ними явлений, на урегулирование которых направлено действие правового регулирования, параметры/характеристики которому устанавливает тот или иной правовой режим, реализуемый субъектом – «Заказчиком правового режима» ¹⁰, в том числе «правящим социумом» ¹¹, который воплощает ту или иную идею права при построении государственных структур и установлении желаемого правового порядка в обществе.

Предмет исследования

Предметом научного исследования является изучение и анализ закономерностей в отношении явления «правовой режим» как производного понятия от явления «режим», с учётом связанных с правовым режимом явлений: общество, право, государство, власть и подобных, опираясь на положения новой методологии: «Интегративный (интегративно-метафизический) подход к изучению явлений», на основе которой происходит построение на базовом уровне общих положений идеи «режимного постулата» альтернативной теории в соотношении с общими положениями современной отечественной теории правовых режимов.

Методологическая база (основа) исследования

Методологическая основа изучения состоит из современных положений и новых (альтернативных) теоретико-прикладных методик (базовый уровень), используя общефилософские: диалектический, метафизический и общенаучные методы научного познания (например: аналогии, сравнения, анализа, синтеза, дедукции и индукции, абстрагирования, восхождения от абстрактного к конкретному и наоборот, гипотетический, системный), а также частнонаучные (формально-логический, сравнительно-исторический, синергетический, сравнительно-правовой) методы и подходы.

Чтобы учесть требование всесторонности, исследователем осуществлялось уточнение отдельных смыслов некоторых явлений с учётом терминологической и «дополнительной» (метафизической) «части» объективного смысла. ¹¹

Эмпирическую и нормативную основу исследования составили международные и внутригосударственные нормативно-правовые акты, например: Конституция РФ, кодексы и иные положения действующего законодательства РФ, официальные тексты, в том числе энциклопедическая, справочная литература, монографии, книги, учебники, статьи и другие научные источники.

Научная новизна

Как узнать, есть ли новизна в исследовании? Кроме проверки материала на антиплагиат [231] (что достаточно объективно), мы можем обосновать и свою точку зрения по новизне. Информация любого исследования использует три типа материалов: широко известные; малоизвестные; новые, пока неизвестные материалы, требующие объяснений, определений, интерпретации и т. д. Именно два последних вида материалов и будут составлять фундамент научной новизны с упором на «пока неизвестные материалы». В нашем исследовании таких положений, многие из которых направлены на решение довольно непростых проблем, достаточное количество. Вот примеры некоторых проблем (новизна):

1.Здесь под сутью современной терминологической грани объективного научного смысла существования понятия «явление» толкуется тот его терминологический научный смысл определения этой сути, который рассматривает это понятие как «.. форма проявления сущности, внешнее обнаружение сущности.» [205]. В качестве примеров явлений могут выступать термины, понятия, категории, теории и т. д.

2.«Здесь под сутью словосочетания «заинтересованное лицо» понимаются любые физические, юридические лица (в том числе государство, научные сообщества, индивидуальные предприниматели и т п.), урегулирующие отношения в той или иной сфере деятельности с помощью положений системы права» (Приложение 1, 24).

3.Под понятием «единица-элемент теории» исследователь понимает такие явления, без которых не обходится построение положений ни в одной теории, например, таких как: 1) объективный смысл существования базового (первоосновного, основополагающего, главного и т. д.) явления; 2) идеи построения теории; 3) структура теории (схема расположения элементов и связей, сами элементы и связи между элементами и с внешней средой); 4) содержание элементов и связей структуры; 5) функции элементов и связей (направленность действия и динамика развития элементов и связей); 6) понятийный аппарат теории; 7) порядок в схеме расположения и статус отдельных единиц-элементов теории и т. д. (Приложение 1, 26).

4.Смежные явления – это явления изначально («при рождении», при появлении и т. д.) связанные между собой общим аспектом (границей, иной связью) и способные рассматриваться как по отдельности, так и вместе (едино), воздействуя при этом один на природу другого или наоборот, при определённых условиях в форме выполнения определённых функций другого явления (Приложение 1, 25).

5.Под понятием «объектное право» мы понимаем систему правовых норм, которые отражают своё применение в правовой документации различного порядка в процессе урегулирования отношений в конкретной ситуации, связанной с тем или иным объектом права, согласно идеи устройства порядка функционирующей модели правоотношений системы права, созданной правящим социумом. (Приложение 1, 34)

6.«Все слова, словосочетания и производные от них явления (понятия, термины, категории и т д.) с термином «режим» предлагается объединить (интегрировать) в единое базовое понятие – «режимные категории». К «режимным категориям» в науке права относятся все правовые режимы (Приложение 1, 17).

7.«… правовой режим – это особый порядок правового регулирования, выражающийся в определенном сочетании юридических средств и создающий желаемое социальное состояние и конкретную степень благоприятности либо неблагоприятности для удовлетворения интересов субъектов права.» [158, C. 16 – 29, Приложение 2, 7].

8.«.Правовой режим представляет собой специфический механизм правового регулирования, его особый порядок, направленный на конкретные виды субъектов и объектов.»[158, C. 16 – 29, Приложение 2,8].

9.Здесь под сутью классической теории понимается чёткое системное построение её единиц-элементов, согласно правилам построения научной теории.

10.«Под понятием «Заказчик правового режима» понимается заинтересованное лицо {любые физические, юридические лица [в том числе от лица государства это могут быть «управляющая (-ие) сила (-ы)» общества (правящий социум, властная группа или иное лицо, например, Президент), научные сообщества и т. д., индивидуальные предприниматели и т. п.)]}, которое желает устранения угроз существующему порядку от объективных (и субъективных) изменений окружающей (в том числе правовой) действительности, сохранения институтов и структур существующей власти и стабильности в обществе и может принимать ответственные решения (в том числе по изменению / построению условий существования правовых режимов), требующие безусловного их исполнения всем обществом в целом (общеобязательность) на всей территории государства по урегулированию отношений в той или иной сфере жизнедеятельности общества, с помощью положений системы права» (Приложение 1, 29).

11.«Управляющая (-ие) сила (-ы)» общества (правящий социум) представляет (-ют) собой тот (те) или иной (иные) социальный (-ые) слой (-и) общества [властную группу (-ы), сообщество (-а) различных групп, в том числе корпоративное (-ые), олигархическое (-ие) и т. д.], который (-ые) в настоящий момент времени должен (-ы) и может (-гут) принимать ответственные решения, требующие безусловного их исполнения всем обществом в целом (общеобязательность) на всей территории государства» (Приложение 1, 27).