«Хождение по мукам. Книга 2. Восемнадцатый год» kitobidan iqtiboslar
Тут же на берегу старый полковник стал плакать, проситься, чтобы не убивали, припомнил свои военные заслуги. Ну, мы подумали: «Куда его трогать, он и так сам скоро помрет». Отпустили под давлением великодушия. Он и мотанул в лес…
екатеринодарской белогвардейской газете – интервью с Деникиным: «Я думал: передо мной лев, но лев оказался трусливой собакой, наряженной в львиную шкуру… Впрочем, это меня не удивляет, – Сорокин был и остался малограмотным, ординарным казачьим офицером в чине хорунжего». Ох, Деникин! Погоди… придет час… Пожалеешь. Сорокин стискивал руки, скрипел зубами. Кинуться на фронт, увлечь всю армию, опрокинуть, гнать, топтать конями офицеров, жечь с четырех
пути наступления опустошали кубанские станицы
кур, 2 1 / 2 миллиона пудов сахару, 20 миллионов литров спирта, 2 1 / 2 тысячи вагонов яиц, 4 тысячи пудов сала, кроме того – масло, кожу, шерсть, лес и прочее…
Не везли только денег – этот хлам не годился даже вертеть козьи ножки.
вдруг оборвал, вытянулся, слушая. Весь вагон вздрогнул, – это кулаком в стенку ударил Гымза. Свирепо-хриплый голос его прорычал: – Ну, уж если ты мне соврал, сукин сын… Сергей Сергеевич схватил Телегина за руку: – Слышишь? А знаешь – в чем дело? Ходят неприятные слухи о нашем главкоме Сорокине…
И – все, Даша, сколько я пролила слез. Он ушел от меня, чтобы умереть… Чем мне
