Kitobni o'qish: «Игольное ушко»

 
Ещё чуть-чуть и прямо в рай
Их жизнь удалась, what a beautiful life
И все завидуют, пускай
Ведь жить станет в кайф, what a beautiful life
 

Банд Эрос «Песня про красивую жизнь»

Дмитрий Николаевич Вершинин проснулся в весьма скверном расположении духа. Резь в желудке усиливалась с каждым днём, а колоть морфиновые обезболивающие, прописанные врачами из клиники управделами президента, щеголеватый «персональный менеджер» из Парадиз-Сервис категорически запретил. Так и сказал: «Без штатно работающего мозга мы результат не сможем гарантировать ни за какие деньги. Поэтому, если ваша энцефалограмма нам не понравится – вынуждены будем отказать в заключении контракта. Нам репутация дороже!». Тяжело вздохнув, Дмитрий Николаевич поднялся на кровати и опустил ноги в мягкие кашемировые тапочки. Тепло пола, передавшееся за ночь тапкам, на секунду успокоило, дав ощущения уюта и комфорта. Однако, поднимаясь, он снова скривился от боли. «Засранцы! Я им двенадцать миллионов зеленью перечисляю, а они ещё выкобениваются! Энцефалограмма! Попробовали бы сами при онкологии на анальгине посидеть – посмотрел бы я на них!» Грустно взглянув на колонку из чёрного дерева, в которой размещался минибар, Дмитрий Николаевич направился в ванную. Любимый виски тоже был под строжайшим запретом.

Уже заканчивая бриться, Дмитрий Николаевич окончательно пришёл в себя. Впереди был длинный день, с множеством планов и неотложных задач. Бизнес, на отладку которого было потрачено немало сил и времени, продолжал стремительно развиваться. Теперь, это был уже не жалкий «шараш-монтаж», занимавшийся строительством торговых павильонов из лёгких конструкций, а гигантская корпорация, имевшая в своём «портфеле» самые разные проекты – от строительства бизнес-центров класса «А» на «третьем кольце» Москвы до застройки целых микрорайонов в ближнем Подмосковье и выполнения подрядов на строительство или реконструкцию мостов на федеральных трассах. К мостам Дмитрий Николаевич тяготел особенно – они казались ему чем-то серьёзным и основательным, настоящим. Строил мосты «на века», жёстко отметая предложения совета директоров, позволяющие немножко сэкономить «без ущерба для качества» и сурово карая попытки осуществить подобную экономию за его спиной. «Экономить на коммерческих проектах надо, а за федеральную копейку, те, кому положено – душу вынут!» – подобным выводом заканчивались почти все совещания по «мостовой» теме. Однако, самого себя он давно уже не обманывал – с «теми, кому положено» он научился «работать» ещё лет тридцать назад, безошибочно чувствуя «размер причитающейся благодарности» для каждого из них. Просто, Дмитрию Николаевичу страшно хотелось, чтобы «его мосты» стояли не меньше, чем творения «коллег» из минувших эпох. «Могу я себе позволить сделать что-то «для души»?» – думал Вершнин, рассматривая очередную прикреплённую к новому или отремонтированному мосту латунную табличку, на которой его «Арсенал Холдинг» значился генподрядчиком и генпроектировщиком в одном лице, а он сам директором этой замечательной организации. Вообще-то, никаких табличек ни техзадание Росавтодора, ни строительные нормы не предусматривали. Но заказчик против такого «новшества» не возражал, считая это «фирменным стилем» Вершинина, справедливо гордящегося хорошо сделанной работой.

Вот и на сегодняшнее утро была запланирована очень непростая встреча в министерстве – новые подряды, даже при знаменитом «вершининском» качестве, приходилось, буквально, выгрызать. Сбавлять темп Дмитрий Николаевич не желал несмотря ни на что. «Мои болячки – это только моя проблема!» было его любимой поговоркой. Тем не менее, не считаться со своим состоянием Дмитрий Николаевич уже не мог. Привязавшаяся хворь вносила в его график серьёзные коррективы. Тем более, эта неделя была как раз последней – на будущий вторник планировался переход в лучшую жизнь. Поэтому, сегодня вечером он официально представлял совету директоров своего преемника – младшего сынулю, Валерку. А на завтра было намечено «оглашение завещания» – об этой тяжёлой процедуре, с кучей недовольных, Дмитрий Николаевич старался вспоминать пореже. Кроме того, не решён был один из ключевых вопросов – «персональный менеджер» из «Парадиз Сервис» никак не мог добиться от Вершинина решения по сценарию его «райской жизни». Дмитрий Николаевич очень живо помнил тот разговор:

– Вы, мой дорогой, напрасно так легкомысленно относитесь к сценарию. – манагер Слава стряхнул невидимую пылинку с тёмно-синего костюма от Brioni. – Сценарий – вопрос ключевой. Вам ведь там вечно блаженствовать. А если не понравится? Хотите испортить нам статистику?

– А что там может не понравиться? – искренне удивился Вершинин. – Рай – он и есть рай!

– Не скажите… – менеджер откровенно рассматривал Вершинина через золочёные очки. – Интересно, как именно вы его себе представляете?

– Ну… – Дмитрий Николаевич смутился. – Святой Пётр у ворот, а внутри херувимы поют и праведники меж собой беседуют. Так как-то… Да, Бог там ещё должен быть. По-моему…

– Весело… – Слава издевательски ухмыльнулся. – Вы в опере когда последний раз были?

– Когда за будущей женой ухаживал… – Вершинин, запросто общавшийся с федеральными министрами и сенаторами, перед этим долбанным Славиком, почему-то, чувствовал себя мальчишкой-двоечником, стоящим перед директором школы. – А при чём тут это?

– Да при том! Дмитрий Николаевич, вы взрослый человек! Вам, правда, интересно будет вечно слушать заунывное хоровое пение? А с праведниками, скажите на милость, о чём вы беседовать будете? О погоде в раю? Так, она там всегда хорошая… О бабах? – манагер снова ухмыльнулся. – О футболе? О работе? Так, они в строительстве домов ни хрена же не соображают!!!

– Ну вот что! – Дмитрий Николаевич просто взорвался. – Я вам деньги плачу нехилые за вашу работу! Вот и делайте её как положено! Надо, чтоб о футболе – пусть о футболе разговаривают! Я вам двенадцать миллионов зеленью плачу! Из них миллион – как раз за разработку сценария! И что – я за вас думать должен? Я же у вас не спрашиваю, как мне дом построить!?

– Как дом построить не спрашиваете… – Славик, наконец-то, нервно затеребил Watterman с золочёным пером. – А вот сколько комнат в моей квартире быть должно – спросите. И, какой паркет положить – тоже. Даже, где розетки быть должны – и то спросите. Поймите, уважаемый клиент, вам там жить! Вечно! И, что там должно быть для вашего вечного счастья – знаете только вы! У нас, конечно, есть классические варианты – христианский, мусульманский, даже буддистский и индуистский. И Золотой город с Древом жизни посередине, и сады с реками из молока и мёда и девственными гуриями – всё есть! Даже индуистское перерождение в магараджу можем вам организовать! Или – пребывание в нирване. Вопрос один – насколько вам это надо? И что из этого? Тем более, что по опыту – «классику» выбирают не более двадцати процентов наших заказчиков. А остальные – что-то другое! Тем более, выбрать есть из чего. Кстати, если выберете «классику» ваш миллион за разработку сценария можем вернуть. Только, после того, как сделаете выбор – будет тестирование, на котором нам нужно будет убедиться, что вы действительно горячо желаете именно так свою загробную жизнь проводить! И, если не получится – будем с вами опять эти бесконечные диалоги вести! Соберитесь, Дмитрий Николаевич! Это же так просто – нужно просто выбрать то, чего вы больше всего хотите! Вы ведь, чего-то хотите?

– Сколько у вас заморочек всяких… Статистика, энцефалограмма… – Дмитрию Николаевичу, почему-то, вдруг стало скучно.

– Конечно! – Славик поморщился. – Услуга стоит очень дорого! Поэтому, как вы знаете, существует «Комитет контроля», состоящий из близких родственников усопших. Каждый из них очень печётся о благополучии ваших бесценных душ в лучшем мире. А на деле – горячо желают они только одного. Чтобы кто-то из вас «вечного блаженства» не получил. Тогда – суд и истребование денег обратно, но уже в их карман. А дальше – ещё цепочка судов, так как по контракту мы именно ГАРАНТИРУЕМ вам попадание в рай. А если есть хоть один «неблаженствующий» – какие уж тут гарантии! Поэтому, при любых сомнениях в возможности обеспечить вам, действительно, райскую жизнь – нам проще отказать. Так-то…

– «Усопших»… – передразнил Вершинин. – Как-то вы меня к ним преждевременно записали! Я пока жив. Да и в вашем «инкубаторе» я тоже, насколько понял, с биологической и юридической точек зрения буду вечно живым оставаться.

– Господи, как только нашу аппаратуру не называли! – Слава поднялся со стула и облокотился о подоконник. – Теперь вот – «инкубатор». Хотя, в философском смысле, может и так… Те возможности, которые мы даем, действительно, формируют новый тип современного успешного человека. Отсекаются ненужные атавизмы и рудименты.

Слава улыбнулся, видимо, внутренне восхищаясь своей эрудицией и разносторонней образованностью. Секунду помолчав, продолжил:

– Пожалуй, вы, дорогой Дмитрий Николаевич, попали в точку, сами того не ожидая! Я вам технологию уже рассказывал, но, с удовольствием повторюсь! Я, вообще, могу до бесконечности об этом рассказывать – настолько изобретение, которое мы используем, просто и гениально одновременно! Вы, как и все, так называемые, «усопшие» будете биологически живы ещё неограниченное время. Просто, организм будет введён в состояние глубокого анабиоза, при котором все процессы замедляются почти до полной остановки. В таком состоянии Ваш организм сможет пребывать почти вечно – при соблюдении температуры, влажности и придуманной нами схемы питания клеток. Не коснётся это состояние только вашего мозга. Вернее, коснётся, но частично! Тем не менее, он будет продолжать функционировать. Вот его-то питание, при общем анабиозе организма, и есть наше главное ноу хау! Подключившись к мозгу, мы сможем создать полную иллюзию абсолютно любых событий, образов и обстановки! Ну, вы же были на пробном сеансе – сами всё видели! Поэтому, поместить вас в рай для нас не проблема. Но, именно в тот, что действительно станет для вас желанным и комфортным. Потому, что есть ещё средства контроля, сканирующие, так называемые, «центры удовольствия». И вот, если уровень вашего удовольствия хоть в какой-то момент будет ниже минимального порогового значения – вот тогда-то и последуют все эти суды с родственниками, расторжения контрактов и так далее! Кстати, нам вы платите вовсе не двенадцать миллионов, а два! А остальные десять идут в совершенно отдельный фонд, занимающийся инвестированием ваших денег, получением от этой деятельности дохода и финансированием из этого дохода поддержания вашего вечного удовольствия! И именно на эти деньги и претендуют алчные родственники, стремящиеся лишить вас рая, а нас – заработка. Вот такая система сдержек и противовесов, заставляющая нас крайне ответственно относиться к результатам нашей работы.