«Гении и злодейство. Новое мнение о нашей литературе» kitobiga sharhlar

Вряд ли любитель русской литературы 20 века найдет здесь какие-то неизвестные для себя факты из жизни великих писателей и поэтов – Блока, Есенина, Маяковского, Булгакова, Солженицина и других. Все это вроде бы широко известно – нет ничего сногсшибательного и не отрицается очевидное. Тем не менее книга читается на одном дыхании, ее невозможно отложить в сторону, не дочитав. В ней предложен ДРУГОЙ взгляд на нашу литературу. Здесь и самореклама Маяковского и Есенина, евразийство Блока, роль Булгакова в советской литературе. Вскрыта сущность отношений писательского сообщества и Советской власти. Привычное за последние годы мнение – Использовала как «винтики» , а за отступление от «линии» жестоко карала – это лишь малая часть правды. Использовали они друг друга по полной программе, и большой вопрос 0 кто больше получал. Ведь писателям в не слишком-то богатой стране очень много давалось, создавались весьма теплые (если не сказать – тепличные) условия для творчества и жизни, но конечно, что-то и требовалось от них взамен (увы, многие не хотели этого понимать и все принимали, как должное). Идеально расставлены акценты в главах об Аксенове и Солженицыне -ни прибавить, ни убавить. Словом, взгляд, изложенный автором в этой небольшой по объему книге, не бесспорен, но весьма интересен и заслуживает прочтения.

Книга очень понравилась своим легким и содержательным стилем, аргументированным мнением автора на исторические события с точки зрения журналиста, проанализировавшего документы и сумевшего донести смысл до читателя.

Автор не лицемерит и пишет искренне. Видна его личная позиция, которая мне близка. Спасибо за труд.

Ох, и остренькое чтиво этот Алексей Щербаков! Не скажу, что я сторонник этих всех книжек в стиле "скандалы-интриги-расследования" в мире литературы. Но меня автор сумел задеть за живое своими очерками о наших российских и советских писателях. Прошёлся практически по всем подводным камням литературной и окололитературной истории ХХ века. Рассказывается практически обо всех заметных фигурах, но некоторые удостоены отдельных глав: Н. Гумилев, С. Есенин, В. Маяковский, М. Булгаков, А. Толстой, О. Мандельштам, Б. Пильняк, И. Бабель, Б. Пастернак, И. Бродский, А. Солженицын, Э. Лимонов.

«Всё-таки это удивительно, насколько — особенно сегодня, в нашу поликультурную и постидеологическую эпоху — интонация важнее, то есть показательнее фактов. Вот, скажем, книжка Алексея Щербакова «Гении и злодейство"»

(литературный критик Николай Александров, радио "Эхо Москвы")

Читать было очень интересно, хотя чем-то напоминало бульварные журналы, в которых пытаются разворошить грязное бельё попсовых звездулек разной величины. На фоне громадного пласта научных и беллетристических трудов о русской литературе ХХ-века (например, серии хороших книг Дмитрия Быкова), утверждение о новизне, по меньшей мере, смехотворно. Сам Щербаков — "криминальный журналист" и автор 16 книг — наконец взялся и за русско-советскую литературу (среди его книг: о Наполеоне, о Зигмунде Фрейде, о Гражданской войне, о революции 1905 года, об истории мирового терроризма, о русской политической эмиграции...).

У читателя должно возникнуть больше доверия к автору, ведь он погрузился во многие тёмные и скользкие биографические места у наших поэтов и писателей, а ещё пытается аргументировать и приводить наглядные доводы к своим высказываниям, хотя и не всегда чем-то конкретным подтверждённые (но зачем нам мозги? можем ведь и сами дойти, если захотим, до сути).

В книге можно встретить такие перлы от Щербакова:

«голубая мечта каждого, кто мнит себя писателем: писать книги и больше ничего не делать»

И далее: «общаясь с пишущими людьми, я сделал следующее наблюдение: они скорее готовы согласиться кропать самую оголтелую халтуру на какую угодно тему, даже которая глубоко чужда и вызывает отвращение. Лишь бы не заниматься чем-нибудь иным». Или вот интересное сравнение:

«Популярность Есенина при жизни была не так уж велика. Её можно сравнить с известностью, скажем, Виктора Цоя в середине восьмидесятых»

Пусть уверенность и напор утверждений Щербакова нас подкупает, ощущается некое дилетантское окололитературное отношение автора к тому, о чём он говорит. Думаю, не стоит верить всему, что он тут понаписал, стоит с долей иронии и скепсиса отнестись к некоторым неясным местам.

Соглашусь с автором, на уроках литературы в школе не всегда так интересно и с изюминкой раскрывают исторический контекст, в который жили писатели революционного и последующего советского периодов. Щербаков весьма ясно даёт понять, что люди творческие зачастую грешат "прогибанием" себя под власть, какой бы она ни была, отсюда и многие проблемы и ломки приведённых в книге личностей, которые трагически заканчивали свой жизненный путь.

Меркнут на фоне книги заезженные представления о "кровавом режиме", который во всём виноват и который беспощадно гнобил неугодных писателей и поэтов. И у писателей наших было рыльце в пушку. Об этом и рассказывает Алексей Щербаков в своей книге. Например, Довлатов плох тем, что

«на завод не пошёл и на Колыму, при его-то комплекции, не поехал золотишко мыть»

А Пастернак отличался тем, что состоял в правлении Союза писателей (якобы по причине искушения оказаться в обойме) и

«был рекордсменом по количеству стихов, опубликованных в «Правде».

Кто-то может обвинить автора в несколько совковом взгляда на литературу, в однобоком подходе, но это не всегда и не везде так, Просто такой вот взгляд. Тёмные места в чём-то так и остаются тёмными, если нет достаточных оснований пролить на них свет.

Книга после прочтения оставляет после себя двоякие впечатления. Первые главы читать мне было не особо интересно - там рассказывают про писателей времён октябрьской революции, гражданской войны и т.д., многих из которых я просто не знал и даже не слышал про таких. Дальше больше. Многих учительниц русского языка и литературы хватит инфаркт от того, как их любимые писатели и поэты вели себя не культурно-возвышенно, а как обычные люди - пьянствовали, ходили налево, буянили в ресторанах и т.д. Мне это напомнило бесконечные ток-шоу "Большая стирка", "Пусть говорят" и прочую муть с Малаховым, к которой я отношу отрицательно - ну не нравиться мне, когда люди выносят сор из избы, показывают грязное бельё и т.д. А вот ближе ко второй трети книги проснулся неподдельный интерес, и в книжку вцепился всеми пальцами - добрались до сталинской эпохи. Не будем касаться темы "хороший плохой Сталин" и кровавой гэбни, но кое-что хочется упомянуть. Просто так, для размышления. 1. В кровожадном тоталитарном СССР, всячески гнобившим несчастных Творцов, можно было жить, зарабатывая только литературным трудом - и жить достаточно неплохо. В свободной демократической России, где нет никакой цензуры и можно печатать всё что угодно - почему-то нет. 2. Кровавая гэбня сама по себе действовать не будет - ей нужен толчок, побуждающий его к действию. Такие толчки им щедро давали сами писатели, с азартом строчившие доносы друг на друга. Ярчайший пример с Мандельштамом. В 1933 году он пишет антисталинское стихотворение, как сейчас говорится, "срывающее покровы". Ну, это же нормально для Творца - кусать кормящую тебя руку (см. пункт 1 для размышления). Стихотворение он отважно читает тайком на квартире, десятку близких людей и коллег. Кто-то из этого десятка написал известно что и известно куда - толчок дан, НКВД зашевелилось (см.пункт 2). С этим арестом связана одна из забавных историй. Не знаю, насколько она правдива, но, зная любовь Сталина к троллингу, она вполне имеет место быть.

Борису Пастернаку позвонил Поскребышев и сказал: – Сейчас с вами будет говорить товарищ Сталин! И, действительно, трубку взял Сталин и сказал: – Недавно арестован поэт Мандельштам. Что вы можете сказать о нем, товарищ Пастернак? Борис, очевидно, сильно перепугался и ответил: – Я очень мало его знаю! Он был акмеистом, а я придерживаюсь другого литературного направления! Так что ничего о Мандельштаме сказать не могу! – А я могу сказать, что вы очень плохой товарищ, товарищ Пастернак! – сказал Сталин и положил трубку.

Но шутки шутками, а арест арестом. Правда, как выясняется в итоге, истерия вокруг несчастных страдающих творцов бывает излишне раздута. Например, сам Бродский писал про свою ссылку в архангельскую деревню, что это было его лучшее время. Благо, работа в местном ДК была для него не особо обременительная - это не лес валить или в поле копать. Тот же Мандельштам сам мог выбрать место своей ссылки, остановившись в итоге на Воронеже - а ведь могли принудительно заслать куда-нибудь в Нарьян-Мар или Новый Уренгой. С особым вниманием читал главу про Солженицына. Разочарован не оказался - автор выражает вежливое недоумение тому, как отсидевший в лагерях и бывший там стукачом человек может учить нас "жить не по лжи".

Если не считать "грязного белья" в начале, книжка оказалась крайне интересной. Крайне познавательно было взглянуть на многих авторов с другой стороны, без истеричных воплей про репрессии и кровожадное НКВД.

Особой чести выбор книжки мне не делает, но это хоть не детектив. Опять же, для работы пригодится.

Понятно, что это некое а-ля документально-литературное исследование, касающееся отношений известных писателей-поэтов с государственной властью, в частности, с властью советской, но и дальше тоже. Написана книжка неизвестным мне товарищем по имени Алексей Щербаков, сведений о котором почти нет, но из книжки ясно, что он журналист, я бы даже сказала, крепкий журналюга, почти ровесник, питерский хулиган и рок-н-ролльщик (что для меня имеет значение), с пиететом к В.Топорову (много его цитирует и уважает как человека за конкретные поступки), с уважением к Сталину (но без фанатизма), знаток писательской тусовки.

Книжку купила давно, и она у меня все со шкафа падает, когда тянусь за чем-нибудь нужным. А тут решила все-таки хоть глазком. Сначала нарыла в инете отзыв, который умилил меня своей искренней верой в то, что учителя русского языка и литературы - сентиментальные барышни из пыльного дворцового коридора, которые так же, как и автор сей писанины, о многих писателях "просто не знают" и "даже не слышали про таких". А не слышал милый рецензент, ни много ни мало, про Пильняка, Бабеля, Гумилева, Пастернака... ну, про кого там еще можно не слышать... наверное, про Бродского и Солженицына, может, про Лимонова. Очень надеюсь, что хоть про Маяковского с Есениным он слышал.

Но самое главное, на что я купилась и книгу открыла, это вот:

"Многих учительниц русского языка и литературы хватит инфаркт от того, как их любимые писатели и поэты вели себя не культурно-возвышенно, а как обычные люди - пьянствовали, ходили налево, буянили в ресторанах"

Пошла за инфарктом, да. Очень захотелось узнать, как это там знаменитые писатели ходят налево и пьянствуют, неужто, как простые русские люди.

Дальше...

Книжка мне понравилась. Не скажу, что много нового я для себя открыла в биографиях писателей, но взгляд автора на писательскую среду и отдельных представителей этой среды мне близок и понятен. Писатель тоже человек, и не всегда идеальный человек, даже чаще - наоборот, совсем не идеальный. Ага,

"пьянствует, ходит налево и буянит в ресторанах".

Абсолютно понятно желание автора, не отнимая у писателей их литературного пьедестала, взорвать лишний человеческий постаментик, на который взгромоздили наших творческих деятелей время, идеология, власти, вдовы, восторженные читатели и почитатели. Сделано все спокойно, без истерик, без нарочитости. Ну, на самом деле, зачем одному Булгакову два постамента: постамент для любимого миллионами автора "МиМ" и постамент для жертвы сталинского режима от заплаканной вдовы и возмущенных сим режимом потомков? Стоять на двух постаментах, все равно что сидеть на двух стульях - грохнешься обязательно. Не сегодня - так завтра.

Читать мешало понимание того, что книжка о гениях написана автором буквально на коленке. До середины - точно. Нет, все, что там написано, похоже, обдумано основательно и не один раз, но вот воплощено небрежно. Глаз и ухо режет бесконечное "круто" и "чётко". Не могу не процитировать, хотя это очень неудобно - текста в инете нет.

"Тогдашняя - да и сегодняшняя - политика, допустим, телевидения очень четко направлена на воспитание человека "общественного потребления". Просто большевики были первыми, кто эту задачу четко сформулировал".

Тут еще и с грамматикой что-то напутано.

"Декларируемый имажинистами метод - текст как нагромождение крутых образов - много позже всплыл в текстах русских рок-музыкантов В газетах писали вещи покруче. Времена были крутые, так что..."

Современный сленг, употребляемый автором в рассказе о 20-30-х годах прошлого века действует приблизительно так же, как фраза "Пушкин взял чемодан и поспешил на электричку".

"В этом ... скрыта одна из причин поведения двух самых агрессивных литературных тусовок двадатых годов - ЛЕФ и РАПП".

"...есть дворянская культура, буржуазная... А теперь в темпе вальса необходимо создавать свою, пролетарскую. Впрочем, эти левацкие закидоны не определяли деятельности Пролеткульта".

"...поэт не учел, что времена переменились. И облажался".

"... "пролетарских писателей" попросту разогнали. Лафа кончилась".

Кроме того, есть и просто ошибки. Но поскольку вторая часть книги чище и ровнее, то и первая была прощена. Да и содержание подкупило.

В моем представлении, все писатели делятся на тех, в чьем творчестве адекватно отражается их личность (Толстой, Пушкин), и на тех, кто, несмотря на дырявую личность, душу с нравственными прорехами, может создать шедевр вдохновляющий и созидающий. Ну, или разрушающий красиво, так, что сам разрушаемый деструкцию ощущает как благодать.

В книге речь идет только об одном из первых, а все остальное - о вторых. О тех, чья личность была подвергнута проверке не самыми лучшими временами и обычными человеческими искушениями: славой, властью, деньгами, - и этой проверки не прошла. Автор не судит, просто отделяет мух от котлет: вот творчество - а вот человек. Скажу по чести, мой взгляд совпал с авторским почти стопроцентно, несмотря на его явную симпатию сталинскому режиму.

Ну, посудите сами. Какой смысл кричать о том, что Есенин пал жертвой кровавой гэбни, если человек действительно допился до чертей. При этом был дружен с этой самой гэбней, ни слова не сказал супротив, сам был довольно хитер и смекалист и нюхом чуял, откуда ветер дует и как писать творить по ветру, а не плевать против. Очень убедительно рассказано и доказано, что простодушия в Есенине было не больше, чем в лисе Алисе, особенно, когда он явился в Питер. Маяковский, встретив его "в лаптях и рубахе с какими-то вышивками крестиком", "Есенину не поверил". Да и правильно.

"- Пари держу, что вы все эти лапти, петушки да гребешки бросите! Есенин возражал с убедительной горячностью..."

И бросил же, кто б сомневался. И не потому, что понял прелесть городского наряда, а потому что добился своего - произвел впечатление, стал заметен. Документально доказывается и то, что смерть Есенина - самоубийство, а никакие не происки режима. Но про это уже мне и говорить не хочется. Сама я Есенина как поэта никогда не любила, а остальное тогда - зачем?

Удивительные параллели проводит автор с современными медийными рекламными трюками, убедительно доказывая, что "все уже украдено до нас" и что футуристы начала века двадцатого занимались не чем иным, как самопиаром и рекламой, а реклама, как известно "эксплуатирует штампы сознания, а не создает новые формы". Не гнушался этим и Маяковский. При всем моем уважении к нему как к поэту. И трагедия-то его жизни, и смерть - все оттого, что наступил-таки "на горло собственной песне", а не оттого, что замучили его режим и несвобода.

Свободней многих были писатели при Сталине, ибо идеология была такова: на голом принуждении никуда не уедешь, нужна смазка. И вот этой смазкой умный Сталин и сделал литературу, а чтобы смазка была нужной марки, он просто купил тех, которые поталантливее и попродажнее, скопом, подарив им Переделкино, кормушку в виде Союза писателей и тд и тп, о чем все прекрасно осведомлены, поскольку читали "Мастера и Маргариту".

Так вот вопрос. Ежели ты такой идейный и кровавая гэбня тебе палки в колеса сует, чего ж ты стал "первым учеником"-то? Понятно, какой идиот выберет нищету и прозябание в безвестности, если есть возможность писать не в стол и жить безбедно. Можно за это осудить? Да нет, конечно. Только ты не тычь в нос своим чистым, незапятнанным прошлым и борьбой с несправедливостью.

Из всех поэтов и писателей начала 20-го века честным остался только Гумилев. Я никогда не понимала его поэзии, она меня всегда страшила непонятной силой и экзотичностью, но как человек уважения он достоин безмерного, и разные источники тому свидетели. Он ЕДИНСТВЕННЫЙ, кто по этому дурацкому Кронштадскому делу, которого и не было-то толком, не сдал ни одного человека. НИКОГО. А его "посчитали" и в списки внесли. И расстрелян был не за то, что участвовал, а за то, что, скорее, плевал на существование политических передряг и жил так, как считал нужным. За легкомыслие, короче. За безумство храбрых.

А был ум жадных. Имя Мандельштама ничего не говорит моему сердцу. Как и его поэзия. Но я не согласна с автором, что

"если кто-то о Мандельштаме и помнит, кроме профессиональных филологов, то лишь благодаря раскрученному вдовой мифу. Даже в застойные времена в среде фрондирующей интеллигенции его чтили, но не читали".

Что касается меня - это, безусловно, так: не читаю, не люблю, не помню. Имя звучит, однако. Уж не знаю, насколько читаемы стихи.

Но дело в другом. За всей невнятицей биографии всегда слышны два мотива: жертва и могильная тоска. Могильную тоску можно отбросить сразу, это я понимала всегда. Собственно, если человек погиб в лагере, это, конечно, страшно. Но почему-то мне, особенно после чтения статьи о Мандельштаме в данной книжке, совсем перестало быть неловко за то, что я его не люблю. Ни как писателя, ни... никак...

Мнения о Пастернаке у нас с автором совпали тоже. Единственная цитата, известная, но определяющая:

"А я могу сказать, что вы очень плохой товарищ, товарищ Пастернак!" И.В. Сталин.

А стихи его я люблю.

Гениальную оценку бессмертному роману Булгакова "Мастер и Маргарита" дает Щербаков. По-моему, это самая адекватное суждение из всех, мною когда-либо слышанных. Помним о роли литературы в нашем царстве-государстве.

"Именно на сореализме воспитано поколение железных людей, которые не пропустили немцев (я не понимаю, почему не "фашистов"). ... А поколение, воспитанное на "Мастере и Маргарите", пустило страну псу под хвост".

Шедевр, но воздействие вот такое. Разрушительное. И ничего не попишешь.

Осталось удивиться, как совпали наши взгляды на глыбу и матерого Солженицына.

"Человек мог сломаться в лагере - и пойти в "суки", чтобы облегчить себе жизнь. Он мог пойти на это и из идейных соображений... НО! Вставать после этого в позу морального судьи всех и вся, призывать "жить не по лжи" - как-то не с руки..."

Даже если отбросить темную историю со стукачеством Солженицына в лагере, то его нравоучения из-за бугра, когда здесь в 90-е годы творилось черт знает что и самим было не разобраться, меня всегда выводили из состояния равновесия, ибо сытый голодного не разумеет, а уж поучать этого голодного - просто стыдно.

Доброго слова заслуживает В.Топоров, чьи статьи цитирует автор. Но не за цитаты, а за честность и смелость. Отбиться от стаи, когда все за, и только ты против, не подписать то, что подписали все - это дорого стоит. Я и сама к нему не очень ровно дышу.

Вот такие вот писатели и творческие деятели. И, похоже, ничего не меняется. Да и зачем?

"...творческая интеллигенция мечтала о трех вещах: возможности громко тявкать на власть, писать книги матом и ездить за границу... Когда они всего этого добились - на остальное им стало наплевать".

Это о шестидесятниках и "Метрополе". Но что изменилось-то? Свобода - лить дерьмо? Художественность - чернуха и дурной слог? Любовь читателей - количество бабла? *** Эй, писатели! Напишите мне книгу о добром и вечном! И я выкину Щербакова за ненадобностью.

Однажды мне попалось видео, где Рената Литвинова с привычно-томными интонациями говорит "Сплетни - очень недооцененный жанр". И как же она в этом права!

В этой книге очень много автора, но не монотонно вещающего за кадром, а стремящегося к диалогу. Причем разговор этот очень уж похож на пьяные кухонные (или балконные, тут уж время года влияет) посиделки, когда литраж выпитого позволяет обсуждать не только работу и погоду, а говорить о высоком. О литературе там. Или политике. Собеседник он, стоит отметить не для каждого. Панибратский тон, горячность, перескоки с темы на тему, отсылки к кино и историческим фактам, некоторая резкость в формулировкам, насмешки над приверженцами определенных политических течений могут отпугнуть и даже обидеть (что видно по рейтингу).

В целом автор поставил перед собой крайне неблагодарные задачи: препарирование психологии творческого человека да объяснение принципа тусовочки. Говорить о таком всерьез никто не любит - легко в шизотеории скатиться и начать вычислять, кто у нас среди креаклов саентолог, кто масон, а кто вообще гей-лоббист. Но вот с чем невозможно все же спорить - так это с самим фактом существования этой самой тусовочки. Куда бы вы не пришли - в детсад, школу, университет, на работу, на лавочку под подъездом - тусовочка будет везде, где более менее регулярно собирается более трех человек. И вам повезло, если вы в вписались или хотя бы стали для нее эдаким безобидным отрешенным отшельником, которого вроде и близко не подпускают, но и хаять не будут. Так почему бы и не рассказать об особенностях существования явления в литературных кругах? Опираясь на жизнеописание признанных гениев 20 века (и их окружения) Алексей Щербаков берет да и пытается объяснить как протекают исторические процессы и почему все происходящее (даже сегодня. даже сейчас) достаточно закономерно. Мне импонирует его позиция и привычка, рассуждая о людях, исходить из принципа "кому выгодно" и экономических предпосылок, а не устраивать эмоциональные стенания с падением на колени и криком "за что?", адресованным безмолвствующим небесам. Да, он признает гениальность литераторов, а еще исподволь ведет к тому что их нелегкая судьба зачастую лишь часть общей картины. Чение этой книги напомнило чем-то просмотр прекрасного в своей парадоксальности сериала "Крылья империи", умудрившегося одновременно всех выбесить и всем понравиться.

По факту все эти культурные войны - лишь толкотня локтями за место поближе к кормушке. Да всегда найдутся блаженные, борющиеся за искусство, но на одного такого агнца придется несколько десятков - если не сотня - циников, любящих вкусно покушать, сладко поспать и не заморачиваться лишний раз. Какая-то тусовочка успешно всех растолкала, какая-то свалила на философском пароходе, а что в процессе толкотни кого-то придавили - ну дык ничего нового, Ходынку вспомните.

В целом достойное произведение. Кругозор автора впечатляет - как и его понятное желание им прихвастнуть. Сложно оценивать объективно, тем более материал, основывающийся во многом на таких хрупких штуках как воспоминания современников, дневники и письма (мы-то знаем как субъективна объективность и объективна субъективность). Мне все понравилось: было весело, познавательно и базированно.

Я бы книгу посоветовала... Но не всем. Старшим школьникам - из тех, кто литературу учит из искренней любви, а не чтоб галочки правильно в бланке ЕГЭ поставить, и любит на уроках поэпатировать русичку и одноклассников. Убежденным приверженцам империалистических идеалов. Томным любительницам Есенина и Маяковского - исключительно поглумиться над высоким. Марксистам-ленинистам, трулям и жожекам - с примерно теми же целями, но тут уже они глумиться будут. Брату и подругам еще подкину - но фиг они прочитают, если честно.