Kitobni o'qish: «Чувство полета»

1.

Это было его любимое время. Время, когда ночь опускалась на город, и теплый летний ветер доносил редкие звуки и горьковатые ароматы буйной зелени, в которой утопали близлежащие улицы. Необыкновенно яркие звезды заполняли небосвод. Именно в такие ночи Андрея посещало странное беспокойство, заставлявшее будить старого Джека и аккуратно, не создавая шума, выходить на улицу. Город был очень старым. Высотные новостройки расположились по окраинам, а здесь ничего не мешало любоваться звездами. Пес уже добежал до забытого строителями фундаментного блока и сел в ожидании хозяина. Он прожил долгую собачью жизнь, но все еще внушал уважение случайным ночным прохожим. Андрей догнал пса. Газета, как и вчера, лежала на том же месте. Уже девятую ночь они приходили сюда. Зачем? Андрей не знал. Он сел, посмотрел на часы. Второй час. Мысли невольно вернулись к Лилии. Оставалось только догадываться, что она думала о его ночных походах. Впрочем, возможно, она просто спит.

Размышления прервались от странного ощущения в затылке. Подскочил Джек, задрал морду вверх, завилял хвостом. Андрей тоже посмотрел вверх. Необычное ощущение прошло. В небе же не было ничего необычного. Звезды смотрели на Андрея холодным мерцающим взглядом. Пес совершенно по-человечески тряхнул головой и уставился на хозяина.

– Привет, старик, – сказал Андрей, потрепал пса по холке, – пойдем домой…

2.

«Пришло время пробуждения!» – мягкий женский голос в очередной раз удивил Андрея. Вот уже которое утро этот голос легко прорывается через пелену сна, заставляя открыть глаза.

Андрей встал. Ощущение нереальности происходящего продолжало его преследовать с того момента, как он оказался на этом корабле. Окружающее мало походило на иллюзию, но все-таки он сомневался.

Самого момента переноса на корабль он не заметил. Это бы можно было назвать похищением, но только в начальной стадии. Позже у него спросили разрешения. Кто спросил? Он сам. К нему вышла его копия – второй Андрей Сергеевич Дорогин:

– Ну? – бесцеремонно спросил он.

– Что – ну?

– Узнал?

– Конечно, привет… Андрей! – Андрей был поражен собственным спокойствием.

– Шокирован?

– Не совсем. Ты – мой генетический двойник, э… клон, или… голограмма, – Андрей дотронулся до Андрея-копии. – Все-таки клон… хотя у тебя шрам на мочке уха….

– Шрам? Ах да, ухо наше пострадало.

– Ты сказал – наше?..

Андрей не верил в чудеса. В его голове было четкое представление о мироздании, он интересовался последними научными достижениями. Кроме того, он был технарем, инженером, и предпочитал логику всему остальному. Однако то, что с ним сейчас происходило, не совсем вписывалось в его картину мироздания. Перед ним стояла его точная копия и разговаривала с ним его голосом.

– Помнишь,– заговорил двойник, – когда-то ты хотел стать космонавтом. Твоя мечта сбылась. Оглянись вокруг…

Только сейчас Андрей заметил перемену, произошедшую вокруг него. Стало светло. Свет исходил от стен и потолка. Деревьев и звезд над головой не было.

– Сейчас мы не на Земле. Мы на звездолете. Это не иллюзия, не сон. Я знаю, о чем ты думаешь сейчас…– копия Андрей сел рядом с Андреем. – С детства ты мечтал о космических полетах, о других цивилизациях, часто смотрел в ночное небо. Что же, они услышали тебя, точнее, твои мысли…

– Кто… – они?

Андрей-копия на секунду замер, и вопрос повис в воздухе.

Стены вокруг потемнели, и вдруг водопад звезд заполнил пространство вокруг. Это было красиво. Андрей покрутил головой – звезды были повсюду.

– Я тут подготовил э… небольшую презентацию, можно сказать, видео-презентацию.

– На том свете есть видео-презентации? – спокойствие начало покидать Андрея.

– Не говори чепухи, ты жив и здоров. Я сейчас все объясню.

Звезды вокруг сместились, и появилось изображение огромного космического корабля. Вся его поверхность была покрыта слабым голубым сиянием. Через огромный прозрачный купол было видно… людей. Именно людей, которые неспешно занимались какой-то работой. Корабль был человеческий. Это можно было понять сразу – обстановка под куполом, проходы, даже освещение и… растения, обычные горшечные цветы…

– Это э… видеоизображение. Естественно, ты не знаком с такой технологией… пока. То, что ты видишь вокруг, э… изображение, наночастицы, удерживаемые силовым полем в нужном месте. Они подсвечены лазером. Получается трехмерное изображение.

Андрей всегда был спокойным человеком. В минуты нервных потрясений он вспоминал простые и любимые вещи. Сейчас было все наоборот. В голове проносилась вся его жизнь…

– Саша там осталась… и Лилия…

Двойник усмехнулся:

– Не волнуйся, ты вернешься домой через полчаса. Слушай, не перебивай.

Андрей-копия встал и начал ходить туда – сюда.

– Ты мечтал о звездных путешествиях, теперь твоя мечта может стать реальностью. Этот корабль способен пробивать пространственно-временной континуум. Он способен не только достигать скорости света, но и преодолевать сверхсветовой барьер. Не мгновенно, конечно. Месяц на разгон, месяц на торможение. Иначе нельзя – человеческий организм не выдерживает.

Андрея стало забавлять происходящее, однако он постарался сохранять серьезность:

– Путешествие в пространстве в любую точку вселенной, я правильно понял?

– Ну, я бы сказал – разведанной вселенной. Точнее, только к тем звездам, координаты которых известны точно. Но это не все, – Андрей-копия многозначительно посмотрел на Андрея. – Путешествие во времени…

Изображение корабля и звезд померкло, появилась странная схема, напоминающая петлю Гистерезиса.

– Эйнштейн был прав, утверждая, что время подобно пространству, и приравнивая измерение времени к измерению, скажем, расстояния. У нас мало времени, и я буду максимально краток. Разберешься позже. Тахионы существуют в другом измерении – за гранью скорости света. Мы знаем, что они есть, но в нашем мире их нет. Можно сделать простой вывод, что в измерении тахионов есть свое время и свое пространство.

– Подожди минутку, я не совсем понимаю. Тахион – это частица, перемещающаяся со сверхсветовой скоростью. Корабль не тахион, тахионы не создают связей, подобных межатомным!

– Это так. Но вспомним, что при преодолении телом скорости света, к примеру в результате проваливания за горизонт событий черной дыры, одна из координат пространства переходит в координату времени. Пространство становится двухмерным? Мультяшным? Не совсем. Тахион трехмерен, как и любая частица в пространстве. В своем пространстве. Но и в нашем пространстве мы способны регистрировать тахионы. Улавливаешь?

Андрей-копия внимательно посмотрел на Андрея. Научные формулировки привели того в чувство, и он пытался уловить смысл услышанного.

– Когда этот звездолет достигает скорости света, он превращается в тахион, как для нашего пространства, так и для пространства самих тахионов. То есть огромные расстояния нашего пространства становятся преодолимыми практически мгновенно. Остается два вопроса: как быть с межатомными связями, обеспечивающими само существование любой материи, и что происходит со временем.

Андрей-копия снова стал ходить туда-сюда.

– Для звездолетов нашли простое решение – они путешествуют в оболочке из «своего» пространства, удерживаемого силовым полем обычной плазмы. По сути, корпус звездолета – это гигантский трехмерный плазмотрон, позволяющий удерживать на любом ускорении пространство внутри себя. Расход энергии колоссален, он даже не сопоставим с расходом энергии на разгон корабля до световой скорости.

– А время?

– Да, внешне одна из координат пространства превращается в координату времени. То есть фактически для самого корабля в виде тахиона время становится двухмерным. Но только в пределах петли, – Андрей- копия указал на схему. – Максимальный временной промежуток, в котором можно маневрировать, составляет чуть больше одного года. Преодолеть годовой предел удалось только один раз. Наши далекие потомки умудрились прыгнуть на триста лет в прошлое – в наше настоящее. Как это получилось – они не знают. Вернуться назад не могут.

– Подожди, значит, они здесь?

– И мы сейчас на их корабле…– Андрей-копия торжественно обвел руками пространство вокруг. – Добро пожаловать на борт звездолета «Альбатрос»!

Изображение вокруг растаяло. Они находились в просторном помещении, залитом равномерным теплым светом. Обычная земная мебель, цветы в вазонах, серый маленький диван, на котором сидел Андрей. Газета лежала рядом.

Часть одной стены разъехалась в стороны, освобождая огромный прямоугольный проем – иллюминатор. Андрей встал и подошел к «окну». Голубая планета занимала треть горизонта. Он часто видел изображение Земли из космоса по телевизору и в книгах. То, что он видел сейчас, не шло с ними ни в какое сравнение. Великолепие планеты завораживало. Океаны и континенты, местами закрытые белыми облаками, были полны жизненных красок. Андрей невольно вспомнил астронавтов, летавших на Луну. Наверное, они испытывали похожие чувства, увидев родную планету с такого расстояния. Вместе с этим усилилось ощущение нереальности происходящего.

– Итак, – напомнил о себе Андрей-копия, – мы на звездолете, и я предлагаю тебе путешествие к звездам!

– Почему я?

– Далеко не все люди способны понять и принять то, что с тобой сейчас происходит. Когда ты смотрел на звездное небо и думал, сенсоры звездолета регистрировали импульсы твоего мозга. Если хочешь – они читали твои мысли. И вот ты здесь.

– Зачем? Зачем я вам, э…им нужен? Я могу что-то сделать для вас, э… них?

Андрей-копия остановился.

– Конечно, они, – он подчеркнул это слово, – они не альтруисты. Они многое могут, многое умеют. Но очень многое они растеряли за триста лет, а жить им придется сейчас – в наши дни. Одним словом – они хотят поучиться у нас, у их предков.

– Они хотят жить на Земле? – Андрей недоверчиво посмотрел на свою копию. – Но это вызовет всплеск прогресса – новая техника, новые возможности. А как же временной парадокс? Они будут жить и здесь, и там? Это возможно?

– Я разговариваю сейчас с тобой, – Андрей–копия подошел к Андрею. – Ты не понял… ты – это я, только через год.

3.

Андрей шел завтракать в столовую звездолета. Архаичное название места приема пищи сохранилась. Это очень забавляло. Через триста лет экипаж звездолета говорил на русском языке. Не было никакого акцента. Сохранилась и традиция здороваться за руку. В остальном все было по-другому. Люди – экипаж корабля произвели на Андрея странное впечатление. У всех, кого он видел, тела и лица были прекрасны, у всех без исключения. Не было слишком молодых и слишком пожилых. Апполоны и Венеры шли навстречу и улыбались ему. Он улыбался в ответ.

Люди вели себя неестественно, точнее, противоестественно. С ним охотно общались, рассказывали и объясняли, внимательно слушали, но при этом демонстрировали минимум эмоций – только стандартная улыбка. Он с интересом рассматривал женщин, пытался бросать недвусмысленные взгляды, получая все ту же улыбку в ответ.

Иногда появлялась мысль, что он общается с роботами, роботами – андроидами. За триста лет прогресс мог уйти намного вперед. Однако они ели, причем вкусы у всех были разные, они ходили в туалет, посещали бассейны и спортивный комплекс звездолета. Вряд ли это был спектакль для одного зрителя. Но сомнения были.

Андрей зашел в столовую. Он находился на корабле уже три дня и легко ориентировался в устройствах сервиса. Пища была синтезированной, однако на вид и вкус она не отличалась от натуральной. Долгие поиски в меню сервис – терминала привели его к необычным блюдам из океанских моллюсков и трепангов, но, подумав, он решил не рисковать и выбрал русский борщ со сметаной, грибы и яблочный сок. Столовая вмещала человек пятьдесят, но никогда не была заполнена и наполовину. Где питались остальные члены экипажа, оставалось еще одной загадкой.

Андрей сел на привычное место, за прозрачный столик у огромной пальмы. Растения были здесь настоящими, и над каждым из них заботливо была встроена ультрафиолетовая подсветка. Не звездолет, а ботанический сад. Усевшись, он приступил к еде.

– Разрешите? – обратилась к Андрею молодая женщина в темно-синей униформе с двумя золотистыми нашивками на плече.

– Конечно, присаживайтесь, – он ни разу здесь не ел в одиночестве, к нему непременно кто-то подсаживался.

Женщина одарила Андрея традиционной улыбкой и села напротив. Безупречные черты лица, зеленые глаза с оранжевым ободком, жемчужная прядь в волосах – дань современной моде. Встретив ее в своем городе, Андрей посчитал бы красавицей, но здесь такими были все, и к этому нужно было привыкать.

– Меня зовут Арина, я работаю в исследовательском отсеке, – без предисловий представилась она. – А вы – Андрей?

– Да, ваш прапрадедушка, работаю исследователем будущего цивилизации, – в тон ей пошутил Андрей.

Она продолжала улыбаться, не отреагировав на шутку. Андрей обратил внимание на напиток, который она потягивала из трубочки, от него явно исходил запах спиртного.

– Решили расслабиться? – спросил он. – Трудная ночь?

– Сейчас для всех нас нелегкое время, мы застряли здесь, и многих это сильно угнетает.

– Алкоголь помогает?

– Не знаю, решила попробовать, изучив историю вашего времени. Ведь у вас это было довольно популярным средством?

У Андрея было сложное отношение к алкоголю. Он сам не пил, но до поры до времени с пониманием относился к выпивающим людям. После того, как его жену Веру сбил пьяный таксист, отношение к алкоголю стало резко негативным. Жена умерла в больнице, они остались вдвоем с дочерью Сашкой. Прошло уже восемь лет, но он хорошо запомнил запах перегара, исходившего от таксиста. Вот и сейчас легкий запах спиртного в очередной раз напомнил ему былую трагедию.

– Да, у нас это было популярным, но, боюсь, вам это не поможет, хотя… – в голове у Андрея вихрем пронеслась мысль, что, возможно, Арина первый человек на звездолете, который, выпив, начнет вести себя естественно, и он сможет наконец-то хоть что-то узнать про этих людей, – …хотя попробуйте. Возможно, этот эксперимент вам будет интересен.

Она продолжала мило улыбаться:

– Наверное, вам трудно привыкнуть к нашему быту, хоть вам и постарались создать условия, приближенные к вашему времени.

– Честно говоря, для меня события развивались стихийно. До сих пор не могу поверить, что со мной это произошло. Что касается быта, то он мало отличается от нашего. Конечно, многое стало гораздо удобнее, например – нейровизор, чудесная штука, полный эффект присутствия … даже запахи. Или синтетическая пища – рай для гурманов. В меню сервис – терминала почти десять тысяч блюд. Кстати, из чего их синтезируют?

– Это органическая репликация. Но изначально всегда было настоящее блюдо, приготовленное лучшими поварами из натуральных продуктов. А основа – практически любая материя. Вам нужно сходить в библиотеку, там вы получите ответы на многие вопросы. Я почти всю ночь провела там, изучая историю вашего времени.

Напиток в ее стакане закончился, но она не торопилась уйти.

– Если хотите экспериментировать со спиртным, то закажите вина, лучше красного, или шампанского. Впрочем, я не большой знаток спиртного.

Арина приложила ладонь к центру стола, и перед ними возникло изображение интерфейса меню. Андрей не знал, что можно так вызвать меню, он всегда подходил к стойке сервис – терминала.

– Помогите мне с выбором, – попросила она, тыкая в повисшее в воздухе изображение. – Вот раздел спиртных напитков.

– Этот раздел больше напоминает энциклопедию! – в списке значилось тысяча шестьсот двадцать два названия. – Откроем подраздел вин.

Андрей принялся читать ни о чем не говорящие ему названия. Наконец ему попалось чем-то знакомое «Don Perignon Rose 1993».

– Вот, попробуйте это, – он ткнул пальцем в понравившуюся строку,– «Дон Периньон» – очень известное и дорогое вино, я не раз слышал о нем.

– Вы разве не пробовали его? – в ровной интонации Арины проскочили слабые нотки удивления.

– Что вы, в наше время оно было очень дорогим напитком, его употребляли только состоятельные люди.

– Что значит состоятельные? Вы не состоятельный человек?

– Состоятельные – в смысле финансово обеспеченные, ведь вы изучали нашу историю, – он сделал неопределенный жест рукой. – Наверное, я состоятельный человек, но эта состоятельность имеет другой смысл.

– У вас есть хорошая возможность попробовать это вино.

Андрей решил не сопротивляться и сделать вид, что попробует.

– Хорошо, давайте попробуем.

Арина нажала «ввод». Меню вернулось в исходный каталог.

– Еще рекомендую холодное мясо, к вину, – на этом познания Андрея в данной области заканчивались.

– Какое именно? – поинтересовалась Арина.

– На ваш вкус.

«Праправнучка» снова поколдовала в меню, и оно исчезло. Спиртное, видимо, начинало действовать – у нее порозовели щеки, и взгляд стал более живым.

– Скажите, Арина, вы давно летаете на этом корабле?

– Два года, две экспедиции. Это третья…

– Видели другие звезды? – Андрей старался поддерживать непринужденный тон беседы.

– Да, мы исследовали две звездные системы: Альфа Центавра и Волосы Вероники, – она стала серьезной. – Вы наверняка знаете, что Альфа Центавра – ближайшая к Солнцу. Именно поэтому ее выбрали для первого полета «Альбатроса». Самой близкой к нам из трех звезд этой системы является самая слабая из них – Проксима Центавра. Другие яркие звезды A и B в системе Альфа Центавра образуют тесную двойную систему, и расстояние между ними всего двадцать три астрономические единицы, почти как от Солнца до Урана. Именно к ним мы летали. Уже в ваше время А Центавра приравнивали по классу к Солнцу, и не секрет, что многие предполагали наличие жизни в этой системе.

Ее рассказ был прерван метаморфозами на столе: в центре появилось большое круглое отверстие, из которого поднялся прозрачный поднос с двумя бокалами и холодными пластиками жареного мяса. Окончание метаморфозы было озвучено приятным переливным звуком.

Андрей взял свой бокал. Наверное, нужно было сказать тост, но Арина тут же пригубила вино. Он тоже поднес бокал к губам.

– Кислое, – поморщилась она, – но приятное.

– Не торопитесь, нужно почувствовать букет – аромат, запах, – он понюхал вино.

Она тоже поднесла край бокала к носу.

– Незнакомый запах, не с чем сравнить.

– Будем думать, что букет великолепен, пейте, – Андрей непроизвольно поморщился, несмотря на всю благородность напитка, слабый запах алкоголя был неприятен. Он отставил свой бокал.

Арина же, напротив, выпила почти все.

– Что же Вы? Вам не понравилось?

– Видимо, такие напитки не для моей состоятельности, – отшутился он. – Съешьте ломтик мяса.

Арина послушно съела ломтик и допила вино. Перемена в ней была очевидна. Теперь, по крайней мере внешне, она вела себя почти как обычная женщина. Стандартная улыбка исчезла, глаза заблестели. Она смотрела на Андрея с интересом.

К Андрею часто проявляли интерес женщины. Он был высок и слегка худощав и, видимо, симпатичен. Но среди местных Аполлонов он чувствовал себя серой мышью. Все без исключения мужчины на звездолете или по крайней мере те, кого он успел увидеть, имели атлетическое телосложение и очень правильные черты лица. Единственное, в чем он имел преимущество – это рост. Наверное, как и в двадцать первом веке, в космонавты и подводники брали только парней невысокого роста. Он непроизвольно посмотрел на потолок – как минимум, два с половиной метра. Очередная странность.

– На Альфе Центавра была жизнь? – Андрей неожиданно вернулся к началу разговора.

– Первоначально мы не нашли ни одной планеты, вращающейся вокруг нее. «Альбатрос» вышел на орбиту, равную орбите обращения Земли вокруг Солнца. Позже все-таки удалось найти одну пустынную планету, похожую на наш Нептун, но она оказалась мертва.

У Арины все больше проявлялись признаки опьянения, хотя выпила она совсем немного. Скорее всего это действительно был ее первый опыт с алкоголем. Андрей подумал, что пора задавать вопросы, которые его сильно интересовали.

– Как вы себя чувствуете, Арина?

– Хорошо, только голова слегка кружится. Давайте еще закажем вина?– она хотела приложить ладонь к центру стола, но Андрей остановил ее.

– Думаю, что для эксперимента вполне достаточно. Вы почувствовали облегчение?– Андрей с иронией посмотрел на нее.

– Странное чувство. Но мне сейчас хорошо. Вы не торопитесь? Посидите еще со мной? – она смотрела прямо ему в глаза.

Андрею стало не по себе. Он никогда не пользовался алкоголем, чтобы расположить к себе женщину, и не собирался делать этого. Однако получилось именно так. Впрочем, не он подсел к ней со спиртным, а она к нему.

– Конечно, посижу. До двенадцати часов я абсолютно свободен. Расскажите мне о себе, как вы попали на «Альбатрос»?

– О, это очень просто. Еще в детстве я прошла генетический отбор и росла в «космическом» интернате на Луне. Ах да, вы, наверно, не знаете. Луна стала огромным гиперполисом. По стечению обстоятельств – российским гиперполисом. С детства нас приучали к космической жизни: ограниченные пространства, синтезированная пища и наполнение знаниями. Каждый из нас знает о Вселенной практически все, что известно современной науке.

– А как же физическое развитие, ведь на Луне пониженная гравитация, а все, кого я здесь видел, просто в прекрасной форме?

– Андрей, вы еще не знакомы с нашими технологиями. Но вскоре вы будете знать достаточно. Многое, в том числе и физическое состояние человека, зависит от мозга. Именно в этой сфере я раньше специализировалась. В ваше время уже была так называемая «виртуальная реальность». Вы знаете, что это такое?

Андрей утвердительно кивнул. Кому, как не ему – авиационному инженеру – программисту, не знать, что такое «виртуальная реальность». Долгое время «закрытое» производство, на котором он работал, разрабатывало и производило виртуальные тренажеры для военных летчиков. Он сам провел многие часы в виртуальных кабинах самых современных истребителей и бомбардировщиков. Многие сотни виртуальных вражеских машин были сбиты его рукой.

– Значит, – продолжила Арина, – вы замечали, как учащается сердечный ритм и сокращаются мышцы во время активных игр в «виртуальной реальности», хотя человек не испытывает реальной физической нагрузки. Наш мозг способен и не на такое, – она дотронулась рукой до лба. – Вам интересна эта тема?

Интересна ли была Андрею эта тема? Слишком интересна. Что-то подсказывало ему, что его встреча с Ариной не случайна.

– Эта тема мне очень интересна, моя земная работа была непосредственно связана с «виртуальной реальностью».

На этот раз, Арина с удивлением посмотрела на Андрея. В ее глазах все больше разгорался огонек любопытства к «прапрадедушке».

– Давайте пройдемся, я покажу вам оранжерею. Вы были в оранжерее?

– Не был, – соврал Андрей. Каждый на этом корабле считал своим долгом показать оранжерею.

Они встали и пошли из столовой. Завтрак затянулся на полтора часа. Арину пошатывало.

– У меня нарушение координации движений, – прокомментировала она.

– Возьмите меня под руку, – предложил Андрей. – Или у вас так не принято?

Он ни разу не видел здесь ни одной пары. Все спешили по делам, а если и не спешили, то предпочитали быть в одиночестве.

Арина с недоумением посмотрела на него, но подала руку. Вдвоем они занимали слишком много места в узких проходах звездолета, и идущие им навстречу с удивлением уступали дорогу. Впрочем, они тут же отворачивались и шли дальше.

– Арина, – Андрей пошел ва-банк, – какие в вашем времени отношения между двумя полами, я имею в виду мужчин и женщин?

– О, вас, наверное, это должно сильно разочаровать. Я знаю из истории вашего времени, что существовал некий институт брака, что мужчины и женщины испытывали взаимное духовное и физическое влечение. Сейчас этого нет. Есть единое общество, где нет различия между полами, кроме, разумеется, физического. Но это различие пока приходится сохранять для размножения. Что это вы состроили гримасу? Разочарованы?

– А все происходит так же, как раньше?– спросил Андрей как можно более ровным тоном, проигнорировав вопрос о разочаровании.

– Что именно?

– Ну… размножение…

– Практически так же. Яйцеклетку отбирают и оплодотворяют самым качественным семенным материалом. Потом ее возвращают женщине, а дальше беременность, роды.

– А как же выбор партнера, в смысле – донора, это кто решает?

– Служба контроля размножения. Банк генофонда огромен. Подбираются наиболее совместимые геноносители. Я тоже продукт такого отбора. Все наше общество уже более ста лет воспроизводится таким способом. Мы новый тип человека – «человек отборный».

– По крайней мере, у вас сохранилось чувство юмора, или это тоже пережиток прошлого?

Она в ответ пожала плечами.

Андрею стало очень неуютно. Кое-что встало на свои места. «Экипаж – продукт искусственного отбора. Лучшие особи человека, в определенной мере потерявшие человечность. Этим объясняется их поведение. Впрочем, «человечность» в нашем понимании. В их времени это норма. Здесь я выгляжу странно. Зато физически они прекрасны. Они могут преодолевать и пространство, и время. А еще они любят растения», – думал Андрей, входя в оранжерею.

– Это наша гордость. Посмотрите вокруг, – Арина обвела рукой купол оранжереи. – Здесь собраны растения из самых разных земных питомников.

Оранжерея действительно была великолепной. Она вертикально делилась на три круговых яруса, закрепленных на прозрачных пилонах. На каждом ярусе были посажены хорошо подобранные по видам и совместимости цветы, кустарники и деревья. Местами это переходило в буйные заросли, а лианы переползали с яруса на ярус. От пестроты цветов рябило в глазах. В воздухе, несмотря на мощную систему вентиляции, витали диковинные ароматы. От центра оранжереи радиально отходили дорожки, посыпанные самым обыкновенным на вид щебнем. Вдоль дорожек попадались многочисленные скамеечки и диванчики, стилизованные то под дикий камень, то под ствол упавшего дерева. Андрей посмотрел вверх: над головой было голубое небо. Как удавалось добиться такого эффекта, он пока не знал. Снаружи купол был прозрачен. Но чего-то явно не хватало.

– Вам бы сюда птиц или хотя бы бабочек, – посоветовал он.

– Я не знаю, почему нет птиц и насекомых. Видимо, есть определенные трудности с их жизнеобеспечением. Пойдемте, я покажу вам свое любимое место.

– Наверное, побоялись, что они расползутся по всему кораблю, – попытался пошутить Андрей.

Они свернули на одну из дорожек и вскоре вышли к красивому подвесному диванчику, окруженному зарослями вьющихся роз.

– Посидим, – предложила Арина. – У вас есть еще немного времени.

Они уселись. Ощущалось дуновение ветерка, очевидно, неподалеку была вентиляционная шахта.

«Наверное так должен выглядеть рай, – промелькнула мысль, – и ангел в синей униформе… продукт генетического отбора…»

– Значит, в вашем обществе все планируется, все – вплоть до рождения детей с определенными возможностями?

– Не совсем. Подбирается идеальный набор генов, а способности и наклонности ребенка выясняются позже, при генетическом тестировании.

– И вас определили в звездолетчицы? – Андрей попытался разрядить обстановку.

– Да, именно. Поэтому я на «Альбатросе».

«Синяя униформа определенно к лицу этому ангелу», – Андрей улыбнулся, продолжая осторожно рассматривать собеседницу.

– У вас две нашивки, что это обозначает – звание?

– Цвет нашивки определяет степень допуска к управлению кораблем, а их количество – звание. У меня золотые нашивки – это высшая степень допуска. Их две – это офицерское звание – капитан второго ранга. Я командую исследовательским отсеком.

Услышанное Андреем никак не вязалось с внешним обликом Арины. Он дал бы ей от силы лет двадцать пять. Спросить, сколько ей лет на самом деле, он не решился. Определенно, в будущем генетики добились больших успехов.

– Скажите, Арина, а что произошло с психикой людей? Я вижу замкнутых, малоэмоциональных биороботов. Хотя все улыбаются. Вы – первый человек здесь, с которым мне удалось пообщаться в какой-то мере по-человечески, – Андрей заглянул ей в глаза.

– Что ж, вы абсолютно правы. Когда наш звездолет застрял в вашем времени, и стало понятно, что вернуться скорее всего не сможем, мы стали активно изучать жизнь ваших современников. Мы просматривали и анализировали ваши телепередачи и информацию из глобальной сети, слушали телефонные разговоры. Это была огромная работа с одной лишь целью – понять, сможем ли мы жить в вашем обществе, поймете ли вы нас.

Вывод был очень печальным – мы не понимали жизнь вашего общества. Мотивация ваших поступков для нас бессмысленна. Значительная часть населения Земли двадцать первого века не обладает способностью ощущать себя частью мироздания. Многим недоступно понимание основной цели Человечества – распространение разумной жизни во Вселенной. Но при этом эмоциональная составляющая вашей жизни очень высока. Я бы сказала – она занимает ведущую роль. Отношения между родителями и детьми, между мужчинами и женщинами выше нашего понимания. Об этом можно говорить очень долго. В библиотеке есть полный отчет о проделанных исследованиях.

В конце концов, высшим советом «Альбатроса» было принято очень трудное для всех нас решение – попробовать научиться у предков испытывать первичные эмоции. Сущность этих эмоций, их характер и интенсивность определяются расшифровкой сигналов, поступающих из внешней среды, и уровнем ответной активации организма. Конечно, остаток эмоциональных проявлений есть и у нас. Но связь с этими участками генетической памяти была безвозвратно утеряна, – Арина опять прикоснулась к своему лбу. – Наш мозг работает немного по-другому. Он плохо расшифровывает эти сигналы. Эволюция? Возможно. Но по-моему, мы потеряли что-то очень важное. Вы дали этому весьма своеобразное определение: «малоэмоциональные биороботы», – она грустно усмехнулась. – Когда вы смотрели на звезды, Андрей, мы уловили очень слабый поток мозгового излучения, обращенный во Вселенную. Проанализировав, мы сделали вывод, что вы очень близки по способу мышления к нам, хотя совершенно непохожи на малоэмоционального биоробота. И вот вы здесь, – она посмотрела ему в глаза, – и я очень рада этому.

К Андрею вернулось ощущение нереальности происходящего. Он машинально потянулся к ближайшему небольшому бутону розы, но опомнившись, одернул руку.

– Неужели я один такой? – вопрос звучал нелепо, но понял он это поздно.

– Достаточно много людей обладают таким же способом мышления, как и у вас, Андрей. Но… – Арина замешкалась, подбирая слова, – вы смотрели на звезды, и я… выбрала вас. Не знаю, почему.

«Видимо, утерянная связь с участками генетической памяти, отвечающими за влечение к противоположному полу, у нее все-таки сохранилась, – подумал Андрей. – Мне повезло!»