Kitobni o'qish: «Лови тень»
Катюше и Левику
Предисловие
С детства я любил тайны. Читая книги, восхищался чарующими образами сильных и храбрых людей, которые жили в прошлом. Современность казалась тусклой и неинтересной. Мушкетеры, тамплиеры, воинствующие монахи, ковбои, индейцы, фантастические пришельцы – как хотелось на мгновение оказаться рядом с ними! Мальчишкой я придумывал образ, в котором хотел прожить ту таинственную, манящую своей смелостью, а порой безрассудством жизнь, участвовать в событиях, казавшихся настоящими.
Как ни странно, в моей юности ни разу не появился образ Иисуса Христа. Возможно, из-за советского воспитания, а может быть, из-за атеистического окружения у меня не возникало интереса к данной теме. Нет, я знал о существовании религий, слышал об Иисусе и событиях, которые происходили в далекие времена, понимал, что есть такая священная «книга книг» – Библия. Но понятия не имел, что это за книга, более того, я был уверен, что написал ее сам Иисус Христос. Также я думал, что и церковь, и священники существовали по праву наследования веры от самого Христа, а размышлять о том, когда и как все происходило, даже не намеревался. Я и сейчас не могу себя причислить к верующим, точнее, религиозным и соблюдающим все каноны церкви; я сказал бы, что являюсь человеком, полагающимся на силу человеческого характера и души. Я не верю в магию и фантастическую силу божественного начала, существование неких неземных цивилизаций, включая бога как какой-то эфемерный объект, невидимый, неосязаемый, но все контролирующий. Я верю в человека, в то, что бог в каждом из нас и мы сами творцы своей судьбы. Это не я придумал, так говорил Иисус Христос. Жить правильно, соблюдать заповеди, не грешить, любить, делиться с нуждающимся, помогать слабым и больным – вот во что я верю. На основании ряда теорий и фактов я пытаюсь обнаружить правду среди лжи, истину, которая забыта и утрачена преднамеренно. Пусть кто-то скажет, что это миф, сказка, иллюзия, я же отвечу, что это мое видение истории. Прочти, а потом поговорим!
Эта книга написана в жанре детектива, в ней есть герои как вымышленные, так и реальные. Я не пытался создать достоверную или фантастическую историю. Цель книги совсем другая, нежели просто развлечение. Я старался донести до большинства свой взгляд на историю. Очень не хотелось, чтобы книга была воспринята как оскорбление чувств верующих. Я атеист и имею право на свое мнение. Справедливость – вот главный мотив книги.
Мы живем в информационном пространстве, подверженном политическому и религиозному прессингу. Людей, нарушающих логику большинства, даже если она лжива и попахивает дешевыми сплетнями и сфальсифицированными данными, последовательно уничтожают и дискредитируют, приписывая им некомпетентность и предвзятость. В течение последних пятисот лет вопрос о фальсификации истории и укорочении ее поднимается с упрямым постоянством. Но силы, стоящие на страже нерушимости фантастической правды, готовы на все ради status quo. Восстановить, укрепить и всех несогласных уничтожить! Я горд, что мне удалось познакомиться с работами таких удивительных и непохожих друг на друга людей, как Жан Ардуэн, Исаак Ньютон, Роберт Балдауф, Вильгельм Каммайер, Николай Морозов, Иммануил Великовский, Михаил Постников, Анатолий Фоменко, Глеб Носовский, Алексей Хрусталев и другие. Познакомившись с работами этих авторов, ты попадаешь в параллельное измерение. Все, что ты знал ранее об истории и времени – когда происходили события, последовательность исторических моментов, имена и фамилии действующих лиц, – в реальности превращается в балаган, театр, в котором все перемешалось: ложь и правда, фантазии и реальность. Требуется очень много времени, чтобы все предметы исторических событий разместились по своим местам. И все равно кое-какие из них найти так и не представляется возможным, остаются белые и серые пятна, которые бег истории пытается заполнить мусором и всевозможным хламом, а его требуется перебирать и сортировать. Но фактов и документов, как правило, найти невозможно, приходится доверять и надеяться, что все-таки есть доля правды, претендующая на статус истины.
Последние пять лет я постоянно думал о создании книги! И вот она передо мной, мой первый «ребенок». Примите его в этот тревожный и лживый мир с радостью, с критикой, но с любовью и пониманием. Пусть мой роман заставит вас прочитать работы настоящих ученых, которые уже пять столетий лет стремятся донести до нашего разума истину. Возможно, мы узнаем, где и когда родился Исса, кто его убил, где он закончил свою жизнь. И главное – что такое святой Грааль! Прочти и постарайся найти ответы!
P. S. Je suis (Иисус) – в переводе с французского означает «Я есть», а ведь это имя Бога в Ветхом Завете: «Я есть тот, кто Я Есть».
Глава 1. Убийство Франческо де Росси. Первая встреча двух врагов
На полу огромной гостевой залы, в окружении шедевров Паоло Венециано, Сассетта, Бергоньоне, метров венецианской и феррарской школ Доссо Досси и Париса Бордоне, головой к картине «Похищение Европы» мастера Тьеполо лежал хозяин усадьбы, одинокий пилигрим по жизни, но счастливый обладатель всего этого богатства, которое уже не принадлежало ему. В груди торчал нож, на рукоятке которого были четко видны две латинские литеры – PV. Рубашка пропиталась алой кровью, которая стекала на пол и растекалась бесформенным пятном по мраморному полу, уходя тонкой струйкой через трещину, куда-то глубоко, в темноту подвала, в вечность итальянской земли.
Фигуры на полотнах замерли в молчании, и казалось, что они смотрят на своего хозяина в недоумении и трагическом ступоре.
В алькове, напротив картины Тьеполо, у ног убитого, опустив голову и зажав ее окровавленными руками, рыдая и задыхаясь, сидел человек в необычном одеянии: полотняных штанах и тунике, затянутой на талии широким узорчатым поясом. На голове его был надет убор, напоминавший восточный тюрбан. Что-то архаичное и далекое проступало в облике мужчины, делая его удивительно похожим на ветхозаветного священника.
«Как могло это все произойти? Зачем он сопротивлялся? Все пропало, я не выполнил своей миссии», – вопросы без ответов кружились в его голове, словно мухи, слетевшиеся на кусок мертвой плоти. Не для этого он пришел к Франческо. Тридцать лет поисков и борьбы, наблюдения за коллекцией оборвались внезапно и так трагично.
«Похоже, тайна так и останется тайной», – думал он. Оставалась легкая надежда, что все-таки удастся найти и собрать все необходимые кусочки исторического пазла, растянувшегося на тысячелетие. Где Франческо хранил артефакты, доказывающие ложь и преступления церкви? Фальсифицированную историю трудно исправить, но возможно разрушить и на ее обломках построить новый светлый город счастья, где правит закон и порядок, где нет обмана и герои награждены уважением и почетом, а аферисты и лжепророки наказаны и разоружены. Как Сальваторе мечтал, что тайна будет известна только ему и его братьям!
Настало время подумать о сокрытии улик. Ведь не осталось ничего: ни времени, ни сил, ни желания. «Надо двигаться, надо спешить, – поторапливал он себя. – Возможно, плохое станет началом хорошего!»
Когда-то, еще совсем юным, Сальваторе Коральо, юноша из бедной семьи, был принят в монастырь ордена Praelatum Verum. Тогда он еще не знал, что вера в господа и преданность ордену способны сделать его убийцей. Многие годы, проведенные в одиночестве и молитвах, изменили его жизнь до неузнаваемости. Из молодого и веселого парня, хулигана и авантюриста, он превратился в скрытного и злобного человечка. Вера с годами укрепилась, цель сформировалась, оставалось только ее реализовать. Когда на последней исповеди с прелатом Кастеллани он плакал и умолял простить ему все прегрешения, святой отец объяснил ему о необходимости его миссии. Несмотря ни на что, он должен был раздобыть информацию для ордена. Вручив юноше пистолет, прелат сказал, что это своего рода «копье Лонгина», поражающее ересь, а он, Сальваторе Коральо, – карающий меч правосудия.
Сальваторе посвятил всю свою жизнь поиску артефактов библейской истории. Истории, которая не вписывалась в представление традиционного христианина. Истории, которая подрывала каноны существующей церкви. Он отказался от семьи, любви, житейского счастья. Все, что ему было нужно, – это сохранить твердь истины, с разрушением которой, как он считал, наступит хаос.
Как только Сальваторе подумал о гибели человечества, дверь в зал со скрипом открылась.
В пространство зала, словно фурия, влетела женщина. Правда, женщиной этого гвардейца с повадками медведя можно было бы назвать с трудом. Сальваторе не ожидал, что кто-то еще присутствует в доме. Едва он подумал о побеге, как она стремительно бросилась к стоящему на камине канделябру, схватила его и, несмотря на приличный вес антикварной безделушки, словно заядлый копьеметатель бросила его в сторону монаха.
Семь рожков бронзовой реликвии XVIII века, точно семь куполов церквей из Апокалипсиса, устремились в направлении убегающего злоумышленника. Не успел Сальваторе выпрыгнуть из открытого окна, как канделябр попал ему прямо в голову, защищенную тюрбаном. Молодой человек зацепился за подоконник и тут же рухнул на землю. Он покатился по склону и вскочил на ноги, потеряв головной убор. Пошатываясь, он побежал к выходу.
Так началась история преступления, которое стало роковым в судьбе двух человек – Франческо, хранителя тайны, способной взорвать мир, и Сальваторе, волею всевышнего ставшего ангелом смерти.
Глава 2. Начало истории
Проснувшись, Франческо де Росси, известный в узких кругах коллекционер, совершал обход уникальной коллекции картин, которая располагалась в главном зале дома. Со стороны могло показаться, что самый обычный человек, в простом светло-голубом костюме и белой рубашке, совершает прогулку по своей квартире на окраине Милана. Мало кто мог подумать, что за стенами двухэтажного дома, не выделявшегося среди других построек, может скрываться одна из главных тайн человечества.
Жизнь коллекционера разделилась на два периода. В первом он был просто человеком со своими пороками, странностями, пристрастиями и особенностями характера, а второй этап – это новое измерение, никому не понятное, удивительное и чарующее своей неопределенностью. Первая вещь, которую он приобрел, стала для него началом длинной дороги, полной новых знаний, мечтаний, необузданных фантазий, безумного голода, насыщения, порой пресыщения, разочарования. Проще говоря, это рефлекс, материализованный в страсть приобретения и обладания вещью. Обладание, равносильное обладанию женщиной или любви, безответной, всепоглощающей и парализующей сознание.
Запах старой бумаги, грязная обложка, суровые нити переплета, поврежденная кожа, замки поломанные, но сохранившиеся в первозданном виде, нечитаемые надписи на полях, автографы и посвящения прошлых владельцев, верже и понтюзо, филигрань и водяные знаки, истерзанные форзац и эрзац – все это вызывает трепет, и в этот момент ты понимаешь, что весь мир сузился до размеров книги или другого объекта, который вливается в коллекцию. Ты знаешь о нем все, но первая встреча всегда волнительна и тревожна. Пока ты испытываешь эти чувства, ты настоящий коллекционер. И лишь потом, когда ты становишься экспертом, появляется ощущение собственной силы. Главное, чтобы это увлечение не превратилось в ониоманию или шопоголизм.
Коллекционирование должно остановиться на понятии «филия», например библиофилия. Но филия может плавно перерасти в манию, а с манией шутки плохи. Алкоголизм и наркомания – цветочки по сравнению с собирательством.
Судьбы многих коллекционеров похожи и, как неудивительно, предсказуемы. В обществе их считают чудаками, домашние терпят и молчат до определенного момента, пока их страсть не мешает финансовому благополучию. Жизнь коллекционера трудна для человека среднего достатка. Но для богатого жизнь превращается в потенциальное одиночество, такой человек постепенно превращается в злобного, сварливого мизантропа с тенденцией к невротическому когнитивному диссонансу. Опасно и неперспективно, хотя именно эти возбужденно-агрессивные собиратели сохраняют историю на последующие тысячелетия, берегут ее для потомков. И за это мы должны сказать им огромное спасибо, хотя жертвуют они своей жизнью.
Если собиратели начинают искать себя в исторических событиях, на свет появляются подделки. Тогда мы получаем измененные рукописи, копии картин, которые они пытаются выдавать за подлинные артефакты. В этом и есть их растворение в объекте коллекционирования, мизантропия высшей пробы.
Франческо де Росси за семьдесят лет любви к искусству собрал удивительную коллекцию, ставшую смыслом его жизни. Она была его семьей, его другом, его женой и его детьми. Он пользовался популярностью среди дилеров, иногда к нему обращались за консультацией. Все знали о его редком даре – понимать большое искусство.
Картины позднего Средневековья и ранние работы Возрождения украшали залы большого дома, фундамент которого погружался на три метра ниже уровня земли, поэтому с улицы можно было видеть только один этаж и крышу. Коллекционеры априори весьма боязливы, особенно когда стоимость коллекции превышает семьсот миллионов евро. Но коллекция художественных произведений не являлась главной жемчужиной бесценного собрания. В секретных помещениях, о которых никто не знал, хранились уникальные рукописи и манускрипты ранней христианской истории и времен крестовых походов. Артефакты, которые появились в коллекции еще до рождения Франческо. Его семья на протяжении шести веков собирала предметы далеких времен и исчезнувших стран и континентов.
Основоположником коллекции был Роберто де Росси. Тот самый Роберто де Росси, один из великих Гуманистов Возрождения, который входил в известный Кружок книжников. То, что он оставил Франческо, хранилось в секрете. То, что он скрывал от всех, являлось ключом к разгадке тайны Нового Завета. Франческо, несмотря на свой авторитет в мире коллекционеров, не мог подобраться к решению этого вопроса. Создавалось впечатление, что высшие силы и тайные общества мешали поиску краеугольного камня.
Он знал, что рано или поздно орден Истина Прелата (Praelatum Verum) найдет его и покарает за хранение секрета, который для них является ересью всемирного масштаба.
Уже несколько веков шла ожесточенная борьба между хранителями тайны и желающими ее уничтожить. Орден Praelatum Verum был лишь небольшим винтиком в механизме, способном разрушить истину. Но на страже ее защиты все это долгое время стояли оливетанцы, или «Конгрегация пресвятой Марии с горы Оливето», возникшая еще в XIV веке в одном бенедектинском монастыре. Цель у Конгрегации была одна: открыть человечеству правду рождения Христа, место его служения и смерти, а главное, доказать, что Христос являлся таким же человеком, как и все вокруг, со своими слабостями, желаниями и любовью к Марии Магдалине.
Оливетанцы надеялись, что смогут отыскать потомков Христа. Они хотели показать миру, что обман, который окружал Евангельские события, был настолько глобальным, что за несколько веков благодаря усилиям католической церкви превратился в самую мощную и агрессивную религию, готовую ради господства и власти на любые жертвы.
Приоры Конгрегации приезжали на встречу с Франческо и предлагали покровительство. Де Росси не любил общаться с ними, очень волновался за сохранность своей коллекции. В последний раз приор Гизи приезжал к нему за день до убийства, говорил об активности врага, о разыскиваемом всеми рукописном свитке времен Христа. Предупредил, но не защитил.
Мы знаем точно, что Евангельские события проходили на территории Палестины и Израиля. Но мы не задаем вопрос, кто нам это сказал. Сегодня мы не найдем никаких письменных источников, сообщающих об этом. Все, что мы знаем, на поверку оказывается фальшивкой, умело изобретенной мастерами Ренессанса, которых мы объединяем в Кружок книжников, или гуманистов. О том, что группа интеллектуальных людей XIV и XV веков, объединившись в клуб по интересам и вооружившись идеями прогресса и возвеличивания человека, взялись с азартом строить здание базисных знаний. Античные источники – вот что явилось точкой приложения их усилий. Жан Ардуэн, иезуит и ученый XVII века, рассказал всю правду об этом, но его никто не услышал. Точнее, его услышали тайные организации и иные конгрегации, вступив в непримиримую войну за уничтожение артефактов параллельной истории. Истории, которая опирается на факты, логику и целесообразность, а не на фальсификацию исторических дат, мест, событий и рукописей, созданную с одной целью – угодить учению церкви и подтвердить ее незыблемость и величие.
Глава 3. Первые поиски, встречи, конфликты и секреты
Доссо Досси – «Святое семейство»
(1527–1528)
По особняку уже вовсю шныряли полицейские и криминалисты, когда бешено завизжали тормоза и к воротам усадьбы подлетела черная тойота. Из машины вышел водитель – высокий седой джентльмен в черном костюме, белой рубашке и смешном зеленом галстуке с рожицами. Он обошел капот, открыл пассажирскую дверь и галантно протянул руку.
Умберто Коэн пытался казаться джентльменом, хотя таковым не являлся. Периодически он становился невыносимым в вопросах толерантности к сексуальным меньшинствам и по природе был «интеллектуалом обыкновенным», старомодным и учтивым. Он все время молчал, напряженно дыша, и оживал, только когда речь шла о философии Канта, истории Средних веков, искусстве, архитектуре или мертвых языках. Умберто относился к тому типу мужчин, которые всецело принадлежат науке.
Подав профессору свою ладонь, из автомобиля выпорхнула женщина тридцати пяти лет. Шифоновое платье бирюзового цвета облегало ее стройную фигуру, подчеркивая сексуальность. Легкий платок был наброшен на ее голову, а солнцезащитные очки, скрывшие заплаканные глаза, ничуть не портили римский профиль.
Пара стремительно двинулась ко входу, но дорогу им преградил полицейский.
– Вход запрещен, – выпалил сержант, – место преступления закрыто для посторонних.
Женщина молчала, тихо всхлипывая, инициативу взял на себя Умберто.
– Мы не чужие. Это Беатрис, сестра убитого, а я его близкий друг и коллега. Пожалуйста, пригласите вашего начальника.
Потемневшая от горя Беатрис, женщина, которая еще вчера беззаботно веселилась, стала единственной наследницей дома и коллекции Франческо. Теперь она распоряжалась огромной коллекцией картин, библиотекой и кучей ненужного хлама, как считала она сама. Посвятив себя изучению международных отношений, Беатрис никогда не интересовалась антиквариатом, а как это все продать, являлось для нее большой проблемой. В связи с этим она не думая обратилась к Умберто Коэну, лингвисту, медиевисту, этнографу, археологу, писателю и просто удивительному человеку с фантастическими знаниями. Ей очень был нужен грамотный специалист, а денег она не жалела, потому что вся коллекция оценивалась в полтора миллиарда долларов. Мир торговцев антиквариата – это особая, мнительная каста людей, занимающихся банальной спекуляцией. Аферисты, которые создали вокруг себя ореол таинственности и величия. Но среди этой разношерстной толпы встречаются знатоки старинных языков и древних культур и просто гении. Таким был и Умберто. Его привлекали как эксперта, однако продажей антиквариата он не занимался, считая себя абсолютным неудачником, но человеком, верующим в торжество истины.
– Да, сержант, пропустите их, – произнес высокий крепкий мужчина, появившийся в дверях. – Примите мои искренние соболезнования. Меня зовут Габриэль Бушер, я вынужден вас сопроводить для опознания и опроса по факту смерти вашего старшего брата.
Габриэль пропустил вперед Беатрис, но остановил Умберто:
– Извините, синьорина, а этот мэн тоже должен пройти с нами?
– Позвольте, если я мэн, то вы, кэп, должны знать, что я второй человек для Беатрис в этой семье, а хозяин… покойный хозяин, мой лучший друг и коллега по бизнесу. Я консультант семьи де Росси. Умберто Коэн, разрешите представиться.
– Да хоть архангел Михаил! Останьтесь здесь, вас позовут, когда в вас будет необходимость.
Умберто не стал настаивать и выполнил требование. Он знал, что без него этот идиот не продвинется ни на йоту.
Когда Беатрис вошла в зал, она чуть не потеряла сознание. Она не видела ничего, кроме лежащего тела и лужи крови в форме топографической карты незнакомого континента. Кровь почему-то казалась женщине бесцветной, хотя очки она уже сняла.
Беатрис любила своего единственного брата. Она упрекала его в страсти к коллекционированию, несмотря на то что жила на его содержание. Она понимала, что рано или поздно все закончится именно так. Нож в спину или еще какой-нибудь дикий финал, от которого стынет кровь и подкашиваются ноги. Тайны, ордена, манускрипты, барыги и менялы до хорошего не доведут, говорила она Франческо, но все напрасно. Фатум, судьба!
Вдруг от противоположной стороны комнаты на Беатрис двинулся какой-то темный, больших размеров объект. Попятившись, она поняла, что это не кто иной, как Орсина.
– Простите меня, дорогая Беатрис, я не уберегла нашего любимого Франческо. Но это произошло так быстро и неожиданно, что даже я не смогла ничего сделать, – Орсина обхватила хрупкое тело Беатрис и зарыдала на ее плече.
Беатрис утешила несчастную Орсину. Она знала ее с рождения, поэтому не обижалась и никогда не злилась на большую добрую женщину, которая всей душой и сердцем любила семью де Росси.
Когда эмоции утихли, Беатрис подошла к покойнику. За ней проследовал Габриэль, все это время наблюдавший женскую скорбь, прислонясь к стене.
Нож с гладкой рукоятью торчал из груди Франческо, руки его были раскинуты в разные стороны, одна нога согнута под второй. Никаких признаков серьезной борьбы, за исключением искривленного канделябра, лежащего недалеко от тела.
Орсина уже дала показания, и следователь вкратце рассказал Беатрис, как все происходило. Узнав от нее, что накануне покойный попросил ее срочно найти профессора Коэна для продажи одной картины из его коллекции, Габриэль все-таки послал за Умберто.
Капитан полиции Габриэль Бушер прибыл на место преступления первый. Для него как для опытного полицейского с огромным стажем все было понятно еще на подходах к месту преступления. Он давно знал хозяина дома и неоднократно предлагал свои услуги. Но Франческо отказывался, так как решительно не верил в силы полиции по защите своих прав и свобод. Он думал, что Габриэль пытается проникнуть в его дом и лучше узнать, что у него в коллекции. В свое время Габриэль действительно думал об этом, ведь он уже пять лет исполнял обязанности посвященного в ордене PV. На самом деле его не посвящали во многие тайны и секреты ордена, но он как истинный католик в десятом поколении мог оказать значительные услуги ордену. Главная его задача была следить за всеми движениями возле дома Франческо и знать обо всех визитах незнакомых людей.
Габриэль был высоким крепким малым сорока пяти лет отроду. Полиция, погони, преступления – это то, о чем он мечтал с детства и к чему стремился всю жизнь. Он был хорошим полицейским, но вера в бога и ответственность сделали его фанатиком. Несмотря на это, он благополучно служил в полиции, не забывая носить под лацканом пиджака символ ордена Прелата, две буквы PV. О том, что он состоял в ордене, никто не знал, даже близкие люди.
– Оцепить всю территорию, не ходить по залу, и выставить охрану на входе, и никого не пускать, – скомандовал Габриэль. – Пригласить эксперта и фотографа, криминалисты могут войти на место преступления.
Полиция приехала быстро, так как Орсина, очнувшись от удара, позвонила первая и спокойным и грубым голосом вызвала ее на место преступления. Через минуту она набрала телефон Беатрис и сообщила трагическую новость. Орсине показалось странным, что Беатрис ответила, что скоро будет на месте, причем она ехала не одна, а с другом семьи и ее профессором Умберто Коэном.
Оказывается, накануне Франческо позвонил сестре и попросил срочно найти Умберто для решения одного безотлагательного дела касательно продажи одной картины из его коллекции. Картина, автором которой был известный итальянский художник Доссо Досси.
Этот шедевр эпохи Возрождения принадлежал семье де Росси уже почти четыреста девяносто лет. С момента написания работы в 1528 году. Доссо Досси написал ее через восемь лет после смерти своего кумира и учителя, великого Рафаэля.
Автором картины был известный итальянский художник Доссо Досси, – объяснила Беатрис. – Шедевр эпохи Возрождения принадлежит нашей семье уже почти четыреста девяносто лет. Досси написал ее через восемь лет после смерти своего кумира и учителя, великого Рафаэля.
Никто не понимал, но после того как семья де Росси оплатила картину, вокруг нее стали происходить удивительные вещи, она всегда возвращалась в дом, даже когда ее трижды продавали. Первый раз отказался покупатель, не объясняя причины, второй раз, когда ее потеряли на таможне в Париже при транспортировке на выставку и пять месяцев не могли найти, пока ее не доставил неизвестный человек, якобы посылкой из Латинской Америки. И третий раз буквально три года назад, когда нерадивые строители, пока потолок, пролили на нее ведро с краской. Франческо думал, что она погибла и утеряна навсегда. Но нет, реставратор из Падуи неожиданно быстро и чисто убрал все дефекты, и сейчас она, как почти 500 лет назад, сияла своими красками и четкостью линий, выведенными мастером Досси.
Вошедший в зал Умберто заметил то, чего не увидел никто. В пяти дюймах от правой кисти он обнаружил нечто похожее на неровные латинские буквы DD. Помня о просьбе Франческо, Умберто молниеносно сообразил, что речь идет о той же картине Доссо Досси. В коллекции была только одна картина этого художника, поэтому он догадался, что надо искать что-то в «Святом семействе». О своих предположениях он сказал Беатрис и Габриэлю.
Криминалист, который проводил исследование по обнаружению отпечатков пальцев, попросил Габриэля подойти. Все трое направились к нему. Просыпав флуоресцентный порошок, он обследовал именно то, что ожидали найти Умберто и Беатрис. На картине, в месте, куда указывала пальцем Дева Мария, светилась надпись на латыни – VERTE.
– Verte? Verte… – произнес вслух Габриэль. – Интересно, где-то я это видел и слышал…
– Элементарно, Габриэль, – сказал Умберто, но, чтобы не показаться слишком наглым, добавил: – Я предполагаю, хоть и не утверждаю, что это можно перевести, как Переверни или Смотри на обороте. Такую фразу раньше писали врачи, заполняя истории болезни. Конечно же, сейчас все решает компьютер!
Удивительно, подумал Умберто. Столько лет это полотно висело у Франческо, и никто не подозревал о загадочном послании.
После того как картину сняли, Умберто разглядел под слоем лака и маслянистых пятен темное, почти черное полотно. Пришлось пригласить эксперта, который долго расчищал указанное место.
Когда все было готово, общему взгляду предстала надпись:
Умберто и Беатрис владели языками, но профессор еще и переводил с древнеаравийского, иврита, хинди, потому он незамедлительно приступил к переводу.
Через полчаса можно было понять, что это значило: «искать и обрести молодую кровь бога в последнем дне катаров; секрет мастера единорога, последние три из Апокалипсиса код в них; там, где он родился».
Умберто все записал. Взяв Беатрис под руку, он быстро увел ее в сад, где начал размышлять:
– По первой фразе – искать и обрести молодую кровь бога в последнем дне катаров – все вроде бы понятно. Искать надо в «последнем дне катаров». Может, здесь говорится о последнем дне борьбы катаров против крестоносцев? Летом 1243 года армия крестоносцев взяла Монсегюр в кольцо осады. Небольшой отряд рыцарей и солдат почти год отважно сопротивлялись, но в итоге около двухсот двадцати не отрекшихся катаров были сожжены на костре у подножия горы. Сейчас это место называется Поле Сожженных. Но самое главное крестоносцы не получили. Ходили легенды, что в крепости Монсегюр катары хранили святой Грааль. Что это был за Грааль, сокровища катаров, кубок последней трапезы Христа или что-то другое, не знаю.
– Умберто, но есть еще одно обстоятельство! – прервала монолог профессора Беатрис. – Я слышала, что из этой крепости ночью кто-то сбежал. И они вроде бы унесли какую-то реликвию или тайну.
– Да, ты абсолютно права, вероятно, в этом и есть секрет. Вторая запись: секрет мастера единорога, последние три из Апокалипсиса код в них. Надо понять, кто такой мастер единорога.
– Пастух? Писатель-сказочник?
– Я знаю только одного мастера единорога, который связан с Апокалипсисом, это гравер и художник XVI века Жан Дюве. Он выпустил серию гравюр, посвященных Апокалипсису или «Откровению апостола Иоанна богослова, которое он получил на острове Патмос». Но, насколько мне известно, эта серия является редкостью в кругах собирателей гравюр. Мне известны лишь четыре серии, они сейчас в музеях. Какие три последние? Какой код в них? Где их найти?
– Последняя запись мне, честно говоря, совсем непонятна. Нам надо вернуться в зал и посмотреть на картину внимательнее.
Умберто и Беатрис вернулись на место преступления.
– Там, где он родился? Кто родился? – бесился Умберто. – Где родился?!
– Ну хорошо, если на лицевой части картины написано VERTE, значит, запись переверни подталкивает нас на связь одной из записей на обороте с картиной.
– Только последняя запись может быть связана с тем, что изображено!
– Надо смотреть на картину. Что мы видим? Святое семейство, вероятно, в Египте, после того как убежали от преследований Ирода. Все традиционно и в духе Доссо Досси, но что там такое может быть?
– Беатрис, посмотри внимательнее на место, куда указывает Мария!
Беатрис и Умберто приблизились к картине, изучая холст. Под пальцем Марии, где была светящаяся надпись Verte, текст имел контуры карты!
– Почему обычный текст книги превратился в таинственное место рождения, рождения кого?
– Вероятно, того, во имя кого написано это полотно, – предположила Беатрис.
– Во имя Святого семейства… Скорее всего, это место рождения Иисуса!
Это увеличенный фрагмент предыдущей фотографии
Но что это за место, на которое указывает Мария, а точнее, Доссо Досси? Где искать карту? Умберто и Беатрис требовалось детально изучить архивы Франческо, которые хранились где-то в доме, а может быть, и за его пределами.
