Kitobni o'qish: «Штурмовик Империи»
Что общего между бывшим заключенным из «Добровольческого Штурмового Отряда» и членом Императорского Дома Романовых на фронте Первой Мировой Войны? С одной стороны, может показаться, что ничего. Другая эпоха, наличие сословного общества со всеми его минусами и проблемами, совершенно разные взгляды на жизнь… и лишь только одно объединяет во все времена верных сынов Отечества. Святой Долг перед Родиной!
Забытая война, никому ненужные герои и небольшой шанс что-то изменить или измениться самому.
Глава 1
Все совпадения с реальными людьми, локациями и событиями случайны.
Цех металлургического завода, чудом оставшийся в живых после падения Советской империи, а может даже заставший времена правления последнего царя, сиял пробоиной в крыше от одного из множества «прилетов». От чего палящие лучи весеннего солнца неслабо прижигали сквозь бронежилет и шлем. Но среди отдыхающих бойцов, желающих снять защиту, не было. Война давно отучила от опрометчивых поступков.
Порой для отдыха достаточно просто помолчать и подумать о чем-то хорошем. У каждого из отдыхающих бойцов был свой жизненный якорь, за который они держались изо всех сил. Любовь, ненависть, желание отомстить или изменить собственную жизнь. В аду, устроенном людьми, нет психологов, да и с отдыхом вечно проблемы. Хруст битого кирпича на входе в здание цеха был сигналом о прибытии начальства, а значит небольшая передышка подходила к концу.
– Здорово, бойцы!
Поставленный, командный голос куратора напоминал о его прошлом в рядах армии России, а увиденные на базе награды о больших заслугах на военном поприще.
– И тебе не хворать, Гуль.
– Здорово, начальник!
– Привет.
– И снова в бой…
– Есть дело?
Хром, Дум, Жаркий, Птица и Белый, – командиры пятерок в моем взводе. Все, как и я в свое время получили возможность «искупить грехи» и получить свободу. Позже наш отряд из колонии одного небольшого, но в прошлом очень криминального города, привлек внимание руководства, и нас стали ценить куда больше. Поверьте, на войне это тоже очень важно.
Пожав руки бойцам, представитель совета командиров с позывным «Гуль» достал планшет с картой города и повернул его в мою сторону.
– Берс, твой отряд на данный момент самый опытный из тех, кто сейчас остался на базе и не имеет боевой задачи, поэтому поработайте хорошо по позициям противника перед тем, как мы отправим новичков на штурм. Что-то планируют сегодня наши «друзья» нехорошее, так что смотрите в оба. Вот здесь у них позиция пулеметчика, а на пятом этаже снайпер…, – куратор быстрыми движениями пальцев показывал на тактическом планшете расположение огневых точек противника.
Данные разведки, полученные с помощью собственных спутников и многочисленных дронов, давно не удивляли, как и серьезный подход к решению рабочих моментов без привычного начальственного гонора. Вот только и требовали немало.
– Мы пару часов как вернулись с задачи! – возмутился Жаркий.
– Больше некому, все остальные опытные группы направлены на купирование прорыва противника. Вам неделя осталась и домой с чистой совестью! Так что давайте, оформите дембельский аккорд, и я отправлю вас на базу, – посмотрел прямо на меня куратор взвода.
– Сделаем.
Другого ответа и быть не могло. Только не здесь. После окончания обязательного контракта и прохождения дополнительного обучения на командира взвода я полностью принял правила компании.
– Надеюсь на вас. Ситуация более чем серьезная. Берс на связи, – обвел взглядом бойцов куратор и отправился дальше обходить готовые к продолжению штурма группы.
– Ну почему снова мы?
Ожидаемый вопрос.
– Ты же слышал больше некому.
– Ага. Я каждый раз эту сказку слушаю. Где теперь Лось, Зуб и многие другие хорошие парни? – продолжил возмущаться Жаркий.
Так хватит! Знаю я, чем заканчиваются подобные разговоры.
– Еще слово, Жаркий, и мы тебя оставим здесь. Согласен?
– Да ты че, Берс?! Ты же меня знаешь, я поворчать просто люблю…
Стоит признать, Жаркий ворчал только при мне. Строгая дисциплина давно отучила от прямого неподчинения приказам. И все же это не самое главное в «добровольческих штурмовых отрядах». Основное отличие от регулярной армии – оперативность.
Быстрое принятие решений и инициатива командиров на местах под непосредственным контролем штаба в режиме онлайн позволяют творить чудеса на поле боя. Если к этому еще добавить наличие хорошей разведки с постоянным поиском слабых мест в обороне и последующим непрекращающимся давлением по выявленным точкам, то противнику стоит только посочувствовать.
И, конечно же, не стоит забывать про сами штурмовые группы. Причем штурмовые группы нельзя назвать пушечным мясом. Бойцов поддерживают огнем из всего, что только есть на вооружении российской армии. Артиллерийские орудия, «Грады», танки, минометы, дроны-камикадзе, есть даже собственные самолеты. Расход боеприпасов просто ужас.
К тому же, насыщенность гранатометами и реактивными огнеметами «Шмель» позволяет в некоторых случаях действовать без тяжелой артиллерии и бронетехники, правда, без потерь тогда не обойтись. У каждой группы своя задача и тем, кто идет первым сложнее всего. Просто так отойти нельзя, только по команде. Наказание… ну тут все понятно.
Российская армия образца двадцать первого века постепенно отходит от массового солдата. И все же снова возвращается к лучшей пехоте в мире, несмотря на огромные затраты на роботизацию и умные ракеты, показанные слащавыми лицами в телевизоре. Их бы в окопы, по которому лупит вражеская артиллерия, может, тогда быстрее бы стали вводить новое оружие, а не отправлять металлолом, которому сто лет в обед.
– Белый, домой вернешься, что делать будешь? – попытался перейти на другую тему Жаркий.
– Дома жена ждет и дочка. Папа для нее три года как в командировке. Вернусь не сидельцем, а героем с медалями на груди. За свои грехи вольные и невольные мы сполна расплатились в этом аду, – спокойно ответил Белый, проверяя бронежилет.
– Ты у нас и правда герой, а я вот к друзьям в первую очередь загляну. Много чего они мне обещали, когда просили на себя все взять, да и к бывшей жене немало вопросов осталось. Хром, ты тоже к своей неверной зайдешь?
– Иди лучше проверь расчет «АГСа», Жаркий! Чтобы не было, как в прошлый раз, – осадил товарища Хром.
Одного только Жаркого тянет на разговоры перед выполнением задачи. Все остальные молча занимались своим снаряжением. Неудивительно. До момента подписания контракта у каждого из бойцов были свои мысли и чаянья, а сейчас только одно желание – вернуться домой.
Причем я был в числе самых первых, кому предложили «специальные условия освобождения», и то долгое собеседование не забуду никогда. Хотя еще год назад ничего не предвещало резких изменений в моей жизни. Впрочем, жалеть о прошлом бессмысленно. Надо жить настоящим. Нагрузив на себя двойной боекомплект и взяв реактивные огнеметы, что стали незаменимыми спутниками штурмовых групп, мы отправились на так называемую разведку боем.
Группы двигались по известному маршруту, где-то ускоряясь или пережидая обстрел в подвальных помещениях. Артиллерия не смолкала ни на минуту и к какофонии взрывов я давно уже привык. Человек такое существо, что ко всему привыкает. К смерти, что поджидает за каждым углом, к трупам врагов и павшим товарищам.
– Работаем, как привыкли тройками. Один стреляет, второй прикрывает, третий фиксирует попадание. Давайте, начинайте «карусель». Белый, твои пусть займут позиции по флангам.
Бойцы, прикрывая друг друга, отработали из реактивных огнеметов и автоматического гранатомета по вражеским позициям в одном из административных зданий. Спустя полгода боевых действий никто не лез бездумно геройствовать и знал свое дело. Как кто-то сказал: самая лучшая работа на свете!
Звуки взрывов и огненные вспышки в окнах, превращенного в бастион здания. Вакуумные снаряды не оставляли и шанса на выживание. Скрыться от объемного взрыва в закрытом помещении практически невозможно, и тем, кто выжил, невероятно повезло. На вражеских позициях началась паника и слегка поджаренные счастливчики бежали без оглядки. Жаль, «Утес» с собой не взяли, можно было бы собрать сегодня хороший урожай.
– Отходим, пока нас не накрыли.
Главное уметь вовремя остановиться и не дать себе почувствовать всемогущество и бессмертие. Расплата наступает слишком быстро.
– Берс, передай бойцам, что они молодцы, – зашипела рация голосом Гуля. – Видим с птички навели вы шороху в чужом муравейнике. Четко сработали. Все целы?
– Никого не потеряли. Возвращаемся на базу.
– Подожди, это не все, – резко произнес куратор. – Есть еще одно дело. Тут мирняк на связь вышел. Надо эвакуировать и сопроводить на базу. Как принял?
– Принял. Жду координаты.
На эвакуацию гражданских обычно отправляют вольноопределяющихся и новичков, но сегодня мы были ближе всех к объекту, поэтому задачу нарезали нам. Противник снова бил по жилым кварталам прямой наводкой, где не было наших отрядов. Впрочем, говорить о чем-то человеческом бессмысленно. Стать скотиной очень легко, а «немцы» и наемники не считали жителей города своими.
Обычная советская панельная пятиэтажка, что расположилась очень близко к линии соприкосновения. Пара верхних этажей снесено постоянными прилетами, но дом не сложился, как карточный домик и до сих пор дарил защиту своим жителям, скрывающимся в подвалах.
К сожалению, последний прилет все же обвалил крайний подъезд, и теперь жители стали узниками своего убежища. Пригнать технику для разборки завалов сейчас точно не выйдет, поэтому оставалось только надеяться на лучшее. Что-то темное витает вокруг… тяжелые эмоции переполняют этот город, и даже чертям в аду становится тошно.
– Есть кто живой?
Конечно, нас вряд ли стали бы посылать просто для проверки, но на войне смерть ходит рядом, и возможно все.
– Мы живые! Нас здесь завалило. Прошу вас помогите, – раздался отчаянный крик женщины.
– Сейчас поможем. Птица, Белый, проверьте со своими обстановку вокруг. Жаркий, Хром, Дум ваши группы со мной.
Подобраться к выжившим было непросто. Подъезд превратился в груду мусора, но с другой стороны дома, где находилось окно подвала, было куда проще подобраться. С помощью бойцов получилось разобрать завалы и убрать пару сломанных плит, и вскоре мы увидели испуганные лица местных жителей. Вдруг раздались взрывы рядом. Твари. Ничего человеческого в этих зверях не осталось.
– Как страшно, – в глазах незнакомой женщины можно было легко утонуть. – Прошу вас спасите хотя бы детей.
Вытаскивая сначала детей, потом стариков и женщин постепенно я помог выйти и зеленоглазой незнакомке. Именно в этот момент раздался характерный свист в ушах, и я едва успеваю накрыть своим телом женщину, после чего грохот заглушает все звуки, а по телу растекается дикая боль.
– Все целы? Берс, ты как живой? – не сразу доносится до меня вопрос, на который я не могу ничего ответить. – Мать вашу у нас тут несколько трехсотых и мирняк… Димка, держись! Щас тебя вытащат, и мы еще погуляем на воле. Ааа, гниды!
Ярость товарища лучше всех слов говорила о том, что мне недолго осталось. Нелепо. Холод в груди разошелся по всему телу, и похоже смерть в этот раз возьмет свое, хотя я давно должен был умереть. Странно, столько раз она проходила мимо, а сейчас заглянула в лицо. Что меня ждет дальше суд, пустота, забвение? Вся жизнь перед глазами не пролетела, и я сам, чтобы заглушить все усиливающуюся боль вспоминал, как попал в этот ад.
После развода с женой еще молодым старлеем больше не заводил серьезных отношений. Многочисленные подружки, которые ценили меня непонятно за что, помогали скрасить одиночество, а попав под сокращение уже капитаном, оказался брошен и государством. Повезло, что смог найти работу, не успев пополнить бесчисленную армию охранников.
Последние десять лет трудился аналитиком в небольшой компании моего бывшего сослуживца, специализирующейся на составление справок по российскому, советскому и имперскому периоду в различные годы. Позже компания перешла в IT- сферу для работы с госкорпорациями. Заказов хватало. Дополнительно как хобби «трудился» в роли обозревателя военных конфликтов на среднем по посещаемости сайте. Сейчас кругом одни эксперты, так что я был, можно сказать, со знанием дела. Моя небольшая ветеранская пенсия не даст соврать.
Жизнь шла своим чередом. Пока в один день с «гостями из ближнего зарубежья» не превысил самооборону. Не смог смотреть, как в своем родном городе прямо перед моими окнами избивают толпой молодого парня. Небольшой подмосковный город в последние годы превратился в далекий «стан», и большинство жителей всеми силами пытаются продать свое жилье и уехать куда подальше от ужасов миграционной политики.
Лоббисты в строительных компаниях и других крупных фирмах тратят огромные деньги на продвижение некоторых правильных законов о мигрантах, а как известно, строительная сфера – локомотив экономики. К счастью, наверху скорее всего понимают, какая проблема висит над всей страной, потому что если нет, то последние новости из Франции и Германии покажутся детским лепетом.
В общем разговор сразу не задался. Они не говорили на русском языке, хотя как позже выяснилось, имели паспорта граждан России. Одурманенное алкоголем или запрещенными препаратами сознание требовало крови и развлечений.
Тело не забыло вбитые службой и войной навыки, поэтому действовало жестко на попытку лишить жизни нечаянного свидетеля. В момент битвы не на жизнь, а на смерть с меня слетают все стопоры, и я полностью оправдываю свой позывной. Кровавое безумие, хруст костей и трупы вокруг. Дальше быстрый суд без репортеров и общественности, тюрьма и неожиданное предложение…
Боли больше нет, а это значит пришел мой конец. И все же я ошибся. Сила человеческой души, что пылает в нас, не готова растворится в вечности. Темнота космоса и лишь отдаленный голос раздается эхом в голове.
– Воин?! Много вас в последнее время. Эх, помню раньше хорошие времена были, что ни война так глаза радуются от воинской доблести. Ну ничего, снова хлебный год у меня. Думаешь, заслужил покоя и мирной жизни?! Нет, ратный труд тебя так просто не отпустит.
– И что меня ждет в таком случае?
Без понятия, что можно спросить. Банальное «Где я?» и «Кто вы?» почему-то не хотелось спрашивать.
– Дорогой, сделай все правильно. Он заслужил новую жизнь, как никто другой, – новый мелодичный голос определенно принадлежал женщине.
– Вчера ты мне тоже самое говорила про летчика, а неделю назад про молодого сержанта десантника.
– Я не виновата, что столько хороших людей попадается. Ты у меня самый умный и хороший. Придумай что-нибудь!
Бывает даже самые сильные мужчины после ласковых слов женщин становятся куда мягче.
– Ладно! И правда, не самый плохой кандидат. Куда же тебя отправить? Пожалуй, здесь тебе будет самое место. Интересно… так тут подправим. Вот здесь бы заменить и улучшить, а то умрешь еще сразу и вернешься снова ко мне, а мне это надо?! Жена ругаться будет. Жаль, лимит исчерпан. Бывай, воин. Может, сумеешь еще пожить мирной жизнью, – добродушный хохот отдалялся все дальше и дальше.
И снова тишина. Интересный сон, да и на ангела или демона говоривший совсем не похож, а слова про мирную жизнь звучали как страшное проклятие. Стоило мне только подумать о том, что будет дальше, как появились картины различных войн.
Сирия, война в Грузии, первая и вторая Чеченская война. Там в борьбе с иностранными боевиками я потерял немало своих товарищей. Нам было чуть больше двадцати после училища… Остановившись, калейдоскоп картинок пошел дальше. Афган и череда редко обсуждаемых конфликтов. Великая Отечественная Война, когда каждый испытал на себе боль утраты. Советский Союз остался позади, но в двадцатом веке была еще одна мировая война. Надолго забытая из-за внутриполитических моментов и кроме вылитой грязи редко можно было услышать что-то хорошее.
Вместо белоснежных облаков с прекрасными ангелами или на худой конец адских котлов с чертями меня самым жестким образом вернули в грешный мир. Первое, что я почувствовал это конский запах. Откуда конь в разрушенном городе?
Тяжелое дыхание живого транспорта и стук копыт. Пора открывать невероятно тяжелые глаза. Конь вороной, хромовые сапоги и темно-синие кавалерийские штаны, что можно было увидеть только в исторических фильмах. Куда я попал?!
Передо мной предстала обычная проселочная дорога, да и солнце припекало не по-детски, но хуже было другое. Я на полном скаку приближался к раскинутой колючей проволоке и явно настроенной враждебно ко мне пехоте.
Глава 2
Почувствовав неуверенность всадника и заметив опасное препятствие, конь скинул ненужный балласт и бросился в противоположную от колючки сторону. Очень вовремя. Просвистевшие пули пролетели совсем рядом. Грех жаловаться, но точность неизвестного противника сильно хромала. Густая трава смягчила падение, а раскидистый кустарник позволил перевести дух и проверить, что у меня есть в наличии.
Рука привычно потянулась к автомату, но удалось лишь нащупать портупею с пистолетом, если быть точнее с револьвером. Держать в руках револьвер системы Нагана само по себе удивительное событие, поэтому наличие шашки уже нисколько не удивляло. Что ж, поучаствую в этом странном сне или чьем-то разыгранном представлении. Ради того, чтобы подержать в руках легендарное оружие можно многое простить.
Противник почему-то не стал кидать гранаты или подавлять огнем на поражение. Несколько пехотинцев, отделившись от основного отряда и выставив вперед винтовки, направились в мою сторону. Сверкающие на солнце штыки выглядели весьма впечатляюще, а значит пора позаботиться о собственной безопасности. Стрекот пулемета вдалеке заставил быть осторожнее. Даже если это сон, не хочется так резко просыпаться. Стало интересно, чем все закончится.
Встав из-за своего укрытия, я открыл огонь по противнику. Отсутствие предохранителя непривычно, но после нажатия на спусковой крючок последовал выстрел. Вражеский солдат, получив пулю, упал в траву, после чего я снова скрылся за спасительным кустарником, а в мою сторону последовала масса выстрелов и оскорбительные крики. Мои противники не слишком похожи на представителей регулярной армии.
Прошла примерно минута безостановочной пальбы по кустарнику со стороны противника, и теперь можно вставать. Выстрел из револьвера, еще выстрел. Седьмой выстрел с начала стрельбы стал последним, и мое оружие превратилось в бесполезный кусок железа. Перезаряжать слишком долго.
Стрельба из револьвера на удивление была успешна, – пять тел бездыханно лежали в траве, а еще один безуспешно пытался остановить кровь. Остальные, разозленные потерями, побежали в мою сторону. Раздавшийся рядом взрыв снаряда помог мне больше, чем противнику. Солдаты легли на землю, а я, наоборот, резко сократил расстояние до вожделенной винтовки, и все не успел.
– Шайсе, русен! – на немецком произнес рослый детина, что встал самым первым.
Здоровенный противник, исказив лицо, выставил винтовку с примкнутым штыком и побежал прямо на меня. Достав из ножен шашку, я приготовился встретить врага, а перед глазами снова предстал один из первых боевых выходов в качестве штурмовика. Кто поверит, что в двадцать первом веке на войне используют нож и саперную лопатку… этот этап моей жизни я не забуду никогда.
Попытка насадить меня на штык не удалась, а вот рубящий удар сверху шашкой враг не смог заблокировать. Неожиданно сила удара была настолько велика, что разрубила череп противника вместе со странной кожаной каской. Силушкой не обделен. Смотреть на поверженного противника было некогда, следующий враг уже был рядом. Резкое замедление времени, как после мощного выброса адреналина и других ферментов в кровь. Только эффект, на порядок превышающий стандартное ускорение реакции.
Привычная работа штурмовика, когда нет времени думать, а надо действовать. Что там во мне накрутили неизвестно, но шашка в руках пела свою песню от одного противника к другому. Безжалостная рубка грудь в грудь без каких-либо пируэтов. К тому же, работа со штыком у немцев была на зачаточном уровне, что еще раз утверждало меня во мнении, что это не профессиональная армия.
Последний противник судорожно пытался перезарядить свою винтовку и со страхом смотрел, как я двигаюсь к нему с окровавленной шашкой в руке. Трясущиеся руки отбросили патроны в попытке успеть ударить штыком и… шашка закончила свой танец, а у меня, наконец, спала кровавая пелена с глаз. Радует, что моя главная особенность пережила даже смерть старого тела.
Уничтожить усиленное отделение противника в одиночку вполне достойный подвиг и можно заслужить Орден Мужества, а может даже и Героя. Правда, сейчас мне точно не до медалей. Кругом враги, а своих рядом нет.
– Урааа!
Знакомый боевой клич под грохот взрывов расставил все по своим местам, и последние сомнения пропали. Немцы, наши, странная одежда, наган, шашка, а это значит мне невероятно повезло попасть на поля Первой Мировой Войны. Думать о последствиях пока рано, и мое внимание, несмотря на учиненную бойню, переместилось в сторону атакующей русской армии.
Самоубийцы какие-то! Кавалерия наступала на развернутые артиллерийские орудия и пулеметы. В любом случае, атака конницы со стороны выглядит впечатляюще. Вышколенные кони, сабли наголо и склоненные пики нижних чинов. Пика в руках умелого кавалериста страшное оружие, даже в начале двадцатого века.
Выстрел из пушек, стрекот пулеметов и залпы винтовок беспощадно косили кавалерию, но набравший скорость эскадрон было не остановить, и стоило им только сблизиться с противником, началась безжалостная рубка. Жаль лишь, что победа досталась дорогой ценой.
– Ваше императорское высочество, ну вы тут и нарубили. С вами все в порядке? – раздался голос за моей спиной.
Развернувшись, я с удивлением посмотрел на солдата или точнее кавалериста, кто он точно неизвестно, но простых солдат на виденных дома картинках и фотографиях одевали попроще. Если присмотреться, наша с ним форма была немного похожа. Значит, мы из одного подразделения.
– Да… я в норме.
– Вот хлебните, Дмитрий Павлович. Вам сразу полегчает, – протянул фляжку солдат. – Страсть какая, что я генералу Рен… скажу?!
Поняв, что сболтнул лишнего, мой собеседник спохватился и резко перешел на другую тему. Не переставая говорить, опытный солдат подвел ко мне вороного коня, который, как будто извиняясь, склонил голову. Возможно, конь спас мне жизнь. Еще бы узнать, как зовут свое средство передвижения… и не успел я додумать эту мысль, как в следующий момент наступил резкий отходняк. Тело молодого парня не было готово к подобной мясорубке.
– Еще глотните, если легче не стало. Самое лучшее средство после боя, – улыбнулся в темные усы солдат. – Китель вам новый надо принести, а то словно у мясника в гостях побывали! В Японскую последний раз такую рубку видел после того, как донцы порезвились… я от вас теперь больше ни на шаг. Вы как только того корнета раненного с поля боя доставили, конь вас понес в сторону германцев. Я чуть не помер от страха, когда мне рассказали.
Только со второго глотка я почувствовал вкус горького пойла. И правда прошибает мозги.
– Благодарю за помощь.
Мой дипломатичный ответ не устроил солдата. Увидев что-то в моем взгляде, он подошел поближе.
– Неужели не признали меня? Я же Демьян, ваш денщик. Доктору вас бы показать, ваше высочество. Всякое бывает после битвы. Иной раз люди забывают, где находятся и как зовут.
Взглянув еще раз на солдата, я заметил, что кровавое представление его нисколько не смутило. Взгляд бывалого солдата или даже скорее казака, не раз взглянувшего смерти в лицо. Хотя я настоящих казаков никогда не видел в своей жизни, чтобы точно знать. Сейчас проблема была в другом. Какое еще ваше высочество? Где я уже примерно догадывался, но кто я…
На мои вопросы мозг неожиданно выдал ценную информацию. Великий князь Дмитрий Павлович Романов. Корнет Лейб-гвардии Конного полка. Ординарец при генерал-майоре Скоропадском Павле Петровиче. С начала войны, как велел ему долг, вместе с частью родственников отправился на фронт.
Самый молодой великий князь в Российской империи. Остальные ровесники Романовы – князья императорской крови. Какая разница, как назовут? Память тут же подсказала, что разница есть. По решению Александра III, «просто князьям» Романовым денег не платили, а мне что-то капает от родного государства просто за титул и принадлежность к императорской фамилии. Бездельник.
– Уходить нам отсюда надо, пока не прилетел снаряд. Ан нет, ошибся я, похоже, отступил германец. Ну и Слава Богу, – перекрестился солдат.
Послушав своего денщика, я заметил, что пока наши громили заслон, немцы под прикрытием небольшого отряда кавалерии отступали со своих позиций. Догонять пехоту никто не собирается. Я, конечно, профан в кавалерии, но догнать отступающую пехоту намного проще, чем позже снова атаковать окопавшуюся по всем правилам.
В принципе, я догадался, что это была за лихая атака кавалерии, да и память расщедрилась на подсказку. Знаменитая атака эскадрона Лейб-гвардии Конного полка под руководством ротмистра Врангеля. Известный эпизод Первой Мировой Войны.
Получается, я в гвардии. Неудивительно с таким титулом. Корнет – аналог пехотного подпоручика. Если ближе к нашему времени, то лейтенант. Мда. Был когда-то я в этом звании. Погоны в имперской армии отдельная тема для обсуждения, как и различие в обращении от младшего к старшему воинскому чину. Хорошо, что не в гусары попал, там совсем страх божий.
Форма на мне красивая, хоть и заляпанная кровью, но еще в армии был равнодушен к мундиру. Удружили мне с подарком после смерти. С одной войны сразу же попал на другую. Верните меня обратно, где есть командир и товарищ с позывным. Все! Больше ничего не требуется для эффективного выполнения поставленной задачи.
Возвращение к непосредственному командиру происходило под странные взгляды офицеров. Кто-то смотрел с восхищением, кто-то со страхом, были и раздраженные взгляды. Радует, что в мире ничего не меняется и люди во все времена одинаковые. Высокое происхождение скорее всего вносило определенные нюансы во взаимоотношения, но лихая молодежь во все времена остается молодежью. Что не скажешь про непосредственных командиров.
– Корнет, объяснитесь! Мой приказ был доставить сведения командующему первой дивизии, а не атаковать противника в одиночку. Да вы хоть понимаете, что мне пришлось бы выслушать от императора случись с вами беда?! – нахмурив брови, спросил офицер с золотыми погонами.
Память молчала при виде погон. Две звезды на золотом фоне. Подполковник? Нет, скорее всего это мой непосредственный командир генерал-майор Скоропадский Павел Петрович. Золотые погоны еще не поменяли на защитного цвета или приказа не было.
– В ходе выполнения вашего приказа…
В бытность службы понял, что иногда надо просто выполнять завет Петра Iдля собственного спокойствия, но здесь почему-то все внутри меня было против этого. Словно данный генерал не имел никакого права меня отчитывать, да и делал он это только для проформы.
– Хвалю! Георгия буду вам просить и золотое оружие за такой подвиг, как доказавшему свою храбрость и мастерство. Дмитрий Павлович, от меня без приказа больше не отходить, – сменил гнев на милость генерал.
Чуть не сказал: «Служу России!». Без понятия, как сейчас отвечали.
– Благодарю!
Недовольно дернув щекой от моего ответа, генерал Скоропадский резко повернулся в другую сторону. В мозгу всплыло «Рад стараться!» или «Служу Царю и Отечеству!». Последний ответ лучше всего подходит при награждении. Запоздалая помощь лучше, чем никакая.
– А вот и наш герой! Дмитрий Павлович, вы меня удивили. Расскажите поподробнее о том, как вам удалось уничтожить в одиночку целый отряд противника?
Разворот и передо мной предстало еще два высоких командира со свитой из штабных офицеров. Генерал-лейтенант Казнаков Николай Николаевич – командующий первой гвардейской кавалерийской дивизией и Гусейн Хан Нахичеванский – командующий сводным кавалерийским корпусом, который, собственно, и задал вопрос. Выдала память порцию необходимой информации.
Учитывая, как бездарно воевали войска, заслуга в этом данного персонажа. И в тоже время, четвертая шашка империи и сам храбрец с золотым оружием. К тому же, мусульманин, а для православной Российской империи это непростое достижение. Возможно, повлияла знатность его рода, но великий князь и внук Александра III котируется куда выше.
– Всего лишь удачное стечение обстоятельств и не вовремя взбесившийся конь. Прошу меня простить, но противник отступил, а приказа на преследование нет. Почему?
Скоропадский показывал мне глазами, чтобы не лез. Как никак его подчиненный. Но мне уже сам черт был не брат, да и память выкидывала все новые подробности. Оказывается, прошлый владелец этого тела был далеко не так прост. Из всплывших воспоминаний Дмитрия жил он очень даже хорошо. Любимец дворца и женщин, «олимпиец». Император относился к нему, как к собственному сыну и часто проводил время вместе с царской семьей. Несомненно, прошлого владельца тела ждала блестящая военная карьера или выгодный брак. В тоже время, у парня были проблемы со здоровьем, правда, с моим вселением все изменилось. И это знание точно пришло извне.
– Дмитрий Павлович, вы настоящий храбрец, но в военных делах я назначен императором командующим и наделен властью отдавать приказы. Сейчас мы не готовы преследовать противника, – повысил голос генерал и появился заметный акцент.
– Господин генерал, как вы думаете, что от меня услышит император, когда спросит про данное сражение? Использовала ли гвардия все возможности для нанесения максимального урона противнику? Покрыла ли себя славой достойной предков?
Собравшиеся рядом офицеры хранили молчание и старались даже не дышать. В глазах офицеров я видел, что они не были готовы к подобной войне. Количество людей с боевым опытом ничтожно мало, и первый бой показал, что все будет идти по самому кровавому сценарию.
К генералу следовало обращаться Ваше Превосходительство, ну а ко мне и вовсе Ваше Императорское Высочество, так что мы с ним квиты. Выверт чужого мозга или бушующий в крови адреналин после боя не давал спокойно принять чужие правила. Всю жизнь я плохо уживался с начальством. Такой уж характер. Молчаливое согласие памяти говорило о том, что максимальное наказание при продолжении давления на генерала это отправка домой. Сословная империя во всей своей красе.
– Большие потери, нам требуется время на восстановление, чтобы…
