Kitobni o'qish: «Умереть и остаться в живых»
Глава 1
Джейн не могла даже представить, какое бремя ответственности принесет сделанное ею открытие.
«Ядерное оружие менее опасно для человечества, чем маленький пузырек, лежащий на дне моей сумки», – думала она, изнывая от жары в нагретом, как тостер, здании провинциального аэропорта, – «попади моя находка в плохие руки – и неутомимая способность людей превращать хорошее и полезное в свою противоположность может привести к катастрофе библейских масштабов».
От этой мысли стало тревожно. Джейн невольно прижала к себе сумку и посмотрела по сторонам. Ее собратья по несчастью молча ненавидели погоду, самолеты и друг друга. Часы, проведенные в ожидании отложенного на неопределенное время рейса, никого не делают добрее. К тому же вялый энтузиазм технического персонала не давал ни малейшего намека на то, сколько еще предстояло мучиться.
Когда объявили посадку, ожидающие стряхнули оцепенение и потянулись к самолету, дрожащему ртутной каплей на взлетной полосе. Аэропорт мгновенно опустел и стал похож на пыльный прилавок магазина Армии спасения, заваленный ненужными вещами и мусором. Двухмоторный «лайнер» слизнул с трапа последнего пассажира, дымнул сигарами движков и покатил, набирая скорость, по разлитым на бетоне миражам луж.
Спустя три часа изнуряющей турбулентности самолет приземлился в уютном аэропорту Жюис-де-Фора. «Долго летать хорошо только во сне», – усмехнулась Джейн, выбираясь из жесткого, как гипсовая шина, кресла.
У выхода из аэропорта ее окружил рой водителей, наперебой предлагающих свои услуги. Правда, найти желающих ехать в отдаленный район и возвращаться порожняком оказалось непросто. Пришлось прибегнуть к проверенному временем: «Назовите свою цену»…
Устроившись на заднем сиденье такси, Джейн первым делом сбросила туфли и растерла ноги. Она представила, как обрадуется муж ее неожиданному возвращению на сутки раньше, и улыбнулась.
«Мой несравненный Мартин», – Джейн достала из дорожной сумки черную бархатную коробочку и вытряхнула содержимое на ладонь. На светлую кожу между линиями жизни и счастья упал кулон в форме головы пантеры, выточенный из блестящего гематита. Горящие глаза над раскрытой пастью мерцали алмазами, и, казалось, зверь готовится к прыжку. Дорогая вещица, но тем приятнее было покупать ее для любимого человека. Вернув пантеру в «бархатную клетку», Джейн задремала.
Проснулась она от вежливого похлопывания по плечу.
– Мы прибыли, мэм.
– Да-да, конечно.
Джейн извинилась и полезла в сумочку.
– Вот, – сказала она, вручая водителю деньги, – благодарю вас. И еще немного в качестве компенсации за мой храп.
– И вам спасибо! А к храпу я привык. 30 лет женат!
Смущенная результатом собственной шутки, Джейн растерялась, но водитель рассмеялся и поспешил добавить:
– Да нет же! Вы сидели тихонько, как сломанные часы. Я ехал и думал: лучше бы храпела. Дорога-то длинная, ночная. Надо же в такую глушь забраться!
Дом был построен еще ее родителями. Бывшие дипломаты умели ценить тишину и место для усадьбы выбрали подальше от беспокойного Рио-де-Жанейро и оживленных автомобильных трасс. Тенистые деревья, в изобилии растущие по обе стороны каменной стены, надежно скрывали роскошное жилище от постороннего внимания.
Джейн отключила сигнализацию и прошла через ворота во внутренний дворик. На втором этаже, в спальне, горел свет. Сердце радостно забилось. В длительных экспедициях приходилось подавлять мысли о близости. Сейчас, когда до любимого мужчины оставалось всего несколько десятков ступенек, можно было не сдерживаться.
У входа в спальню Джейн отдышалась, поправила волосы и громко сказала:
– Мартин, я дома, любимый. Прости, я звонила из аэропорта, с дороги, но…
Мужа в комнате не было. На разобранной постели валялись джинсы, рубашка от Кардена и брошенные на нее часы – подарок к первой годовщине свадьбы. На спинке кровати извивался черными вышитыми драконами ее красный китайский халат. Ветер из приоткрытого окна шевелил чуткую ткань, вдувая в мистические существа жизнь и надежду взлететь.
«Наверное, что-то искал», – подумала Джейн, прикрывая окно.
Драконы перестали махать крыльями и присмирели.
«Сначала в душ! Иначе я умру!»
Она долго стояла под упругими струями, постанывая от удовольствия. Напитавшись влагой, волосы ожили и заструились по плечам. Джейн подсушила их феном и уложила. Скользнув в платье, она застучала каблучками вниз по лестнице, прислушиваясь к заигравшей где-то музыке. Незнакомая мелодия привела ее к гостевому дому.
«Вот ты где!» – Джейн улыбнулась, представив удивленное лицо Мартина, поправила платье и толкнула дверь…
Глава 2
Мартин курил одну сигарету за другой. Стоя у окна, он смотрел на неподвижные, словно вырезанные из черной бумаги, силуэты засыпающих в саду деревьев.
Мечта, вынашиваемая годами, скоро станет наконец реальностью. Два месяца тому назад, как только Джейн отправилась в очередную экспедицию, он приступил к осуществлению своих планов.
Прежде всего Мартин избавился от домашней операционной при зооуголке. В ней жена-биолог подлечивала больных и раненых животных, привезенных из экспедиций. Устаревшее оборудование не соответствовало запросам доктора и было непригодным для высокоточных хирургических операций. Два года назад Мартин нашел в интернете идею хирургического робота, подходящую для его целей. Он оплатил процесс превращения чертежей в модель, затем выкупил за приличные деньги у талантливого, но очень нуждающегося изобретателя права и опытный образец.
Теперь Мартин ждал его прибытия. Главное – успеть закончить установочные работы до возвращения жены из экспедиции и поставить ее перед фактом. Так будет легче объяснить гигантские затраты, возникшие в процессе переоснащения. Хотя состоятельная супруга обещала во всем поддерживать его научные исследования, неизвестно, как она поведет себя, узнав об их характере.
Ввиду деликатности груза, для его сопровождения и установки в условия контракта были включены услуги оператора-настройщика.
«Лишь бы прислали толкового парня», – думал Мартин, выбрасывая сигарету в окно, – «не терпится поскорее приступить к работе».
Глава 3
Солнце уже скатилось с зенита, когда Милли добралась до офиса транспортной компании.
– Милли Рохас? – спросил клерк, выходя из-за стола. Он беззастенчиво разглядывал вошедшую молодую девушку. – Уже ждем! Описание вашей красоты, данное моим коллегой в Рио, ничто по сравнению с оригиналом. Честно говоря, я думал, что он лжет.
Глаза клерка, непропорционально маленькие для его широкого лица, скользили по фигуре Милли, словно карандаш усердного рисовальщика по бумаге.
Милли нахмурилась, но клерк продолжал суетиться вокруг нее.
– Вы проделали долгий путь, – посочувствовал он. – Наверное, жутко устали? Не-е-ет! Я вас так просто не отпущу. Груз никуда не убежит, а заказчику позвоним и скажем, что у нас неполадки с машиной. Я давно здесь живу и знаю один очень уютный ресторанчик.
– Не обязательно быть местным, чтобы знать, где у тебя задница. Я оставлю на ней болезненный след от каблука, если ты сейчас же не отправишь заказ по назначению, – прервала разглагольствования клерка Милли. – Ну?!
Водитель и два грузчика надеялись, что Милли скрасит их компанию, но она даже не ответила на приглашение. Девушка проследовала за тяжелым грузовозом от порта до пункта назначения на арендованной легковой машине.
Хозяин дома, куда было доставлено оборудование, встретил их у ворот. Сухо, по-деловому, представился:
– Доктор Санчез, – поздоровался со всеми кивком головы, – наконец-то! Следуйте до конца дороги, за вольеры. Установите контейнер на бетонной площадке, вплотную к стене. Там есть разметка.
Расстегнутая белоснежная рубашка, небрежно заправленная в брюки, подчеркивала стройную и атлетическую фигуру молодого мужчины лет тридцати. Руки сильные, но без излишне-мужественной мускулатуры. Длинные, тонкие пальцы с безупречно ухоженными ногтями. Уголки тонких губ прижились в высокомерной ухмылке на слегка небритых скулах. Черные, упругие, как кольца пружины, волосы касались плеч, а длинная челка спадала непослушными запятыми локонов на лоб и глаза цвета средиземноморской воды в рассветные часы.
Доктор Санчез скользнул взглядом по лицу Милли, как сытая кошка по тарелке с недоеденной едой, и быстрыми шагами удалился в дом.
– Посигнальте, когда закончите, – бросил он на ходу.
«Самоуверенный красавчик», – отметила про себя Милли.
Она не спеша пошла по вымощенной булыжником дорожке ухоженного, но не укрощенного дизайнерской рукой парка.
– Большое у вас хозяйство, – как можно приветливее сказала она, поравнявшись с работающим метлой пожилым индейцем. Старик близоруко прищурился и кивнул, не вступая в разговор. Он продолжал сгребать упавшие с деревьев листья в аккуратный холмик.
Пройдя, как во сне, еще несколько шагов, Милли опустилась на старую деревянную скамейку. Ее охватило несвойственное ей смятение. Она почувствовала себя больной, которую выпустили из душной палаты на улицу. Воздуха всего парка, казалось, было недостаточно, чтобы насытить жадные легкие. Сколько раз она представляла себе этот приезд! Сколько раз перебирала ТО воспоминание, как разрезанную на мелкие куски черно-белую фотографию, и пыталась сложить из них ответ на мучавший ее вопрос. Ответ еще предстояло отыскать, но он находится здесь, в этом доме!
Теперь Милли била дрожь, но не от слабости или нерешительности. Это было волнение охотника, выслеживающего опасного хищника и встретившегося с ним наконец лицом к лицу. ИГРА НАЧАЛАСЬ!
* * *
Милли обошла вокруг дома и, встав в стороне, наблюдала, как рабочие заканчивают установку контейнера. От недавнего волнения не осталось и следа. С интересом огляделась вокруг. Новую операционную, прилепившуюся к стене кирпичной пристройки, со всех сторон окружали многочисленные вольеры с дикими животными. «На клинику не похоже, да и слишком далеко от города. Электронная аппаратура и хирургическое оборудование предназначены для пересадки органов и операций на мозге. Странный выбор места для подобных дорогостоящих и серьезных занятий. Хотя какое мне до этого дело! Сюда меня привели совсем другие интересы…»
Гудок грузовика, означающий, что работы закончены, прервал ход ее мыслей.
– Контейнер с операционной установлен. Завтра утром я вернусь и приступлю к настройке, – доложила она подошедшему хозяину дома. – Дорога была утомительной, и я нуждаюсь в отдыхе.
Доктор Санчез слушал рассеянно.
– Да, да. Завтра. В восемь.
И добавил:
– Не опаздывайте. Я этого не люблю.
– А я не люблю, когда меня учат делать мое дело, – спокойно парировала Милли. – Я сама заинтересована поскорее все закончить и уехать домой. К тому же, – уже миролюбивей добавила она, – нет никакой необходимости превращать творческий процесс в конвейер Форда. Отдохну и завтра начну со свежей головой. Ваше присутствие при этом не требуется. Как закончу, дам знать. Чао!
Мартин не ожидал такого отпора и нахмурился, но с интересом посмотрел вслед удаляющейся девушке.
Глава 4
На следующее утро Милли приехала ровно в восемь. Вчерашний дорожный костюм сменили со вкусом подобранная юбка и блузка. Легкое облачко тонких духов следовало за ней, как воздушный шарик на веревочке.
Почти до полудня она возилась с документацией. Потом ждала, пока вызванные хозяином электрики подведут силовой кабель. Время в помещении без окон, как в казино, пробежало незаметно. Когда Милли закончила работу и вышла на улицу, день уже заметно постарел. Она тщательно расчесала волосы и набрала номер хозяина…
– Добро пожаловать в вашу новую операционную.
Милли распахнула дверь:
– Заходите, не бойтесь. Зубоврачебного кресла здесь нет.
Помещение наполнилось синевато-белым светом. Его поток мгновенно испарил темноту, плотным облаком покрывающую установленный в глубине комнаты аппарат. Два рабочих стола, как гигантские лыжи для сноуборда, на массивных никелированных опорах. Между ними кресло необычной формы. Мартин сразу оценил удобство его конструкции. Укрепленное на шарнирах, оно позволяет хирургу комфортно сидеть, но в то же время может обеспечить устойчивую опору, если удобнее делать что-то стоя.
Девушка подошла к дисплею компьютера на пульте управления и склонилась над клавиатурой. Мартин переключил внимание на нее. «Алая блузка под белоснежным халатом. Безупречная, как капля воды, фигура. Нитка крупного жемчуга на смуглой шее. Алые туфельки. Просто вишня в сливках!»
– Я заметил: вы любите красный цвет, – сказал Мартин, беззастенчиво разглядывая девушку. – Он, действительно, вам очень идет. Правда, я уверен, что и синий, зеленый и… дальше по спектру.
– Так может сказать только дальтоник. По мнению художника Селарона, красный – это единственный истинный цвет, – не поднимая головы, убила комплимент девушка. – А остальные – только оттенки. Согласно его теории, все самое значительное в мире – красное: кровь спасителя Иисуса и наша, Санта-Клаус, румянец невинности. Те же символы успеха и богатства, как, например, «Феррари» и Кока-кола!
«Помада на твоих губах», – неожиданно для себя подумал Мартин, а Милли, словно прочитав его мысли, добавила:
– И чувственность. Мужчинам этого не понять. Они живут в своем черно-белом мире.
Встав рядом, Мартин внимательно наблюдал за девушкой. Он нервничал. Милли, наоборот, была спокойна и собрана. Ее пальцыпорхалипоклавиатурекомпьютера, какножкиженской команды по синхронному плаванию. Наконец аппарат загудел, и в воздухе появилась светящаяся сфера размером с арбуз. Она стала медленно расти, пока не достигла полутора метров в диаметре.
– Итак! Это – интерактивный 3D-дисплей. Вы фактически находитесь в нем в процессе работы.
Девушка приблизилась к хирургическому столу.
– Оперируемое поле проецируется с блока линз в пространство перед глазами хирурга. Любой его участок можно увеличить до желаемых размеров, потом снова уменьшить или выбрать другой, крутить и разворачивать под любым углом. Десятимикронное разрешение. Заметьте, что способность существующих аналогов позволяет в лучшем случае видеть контуры скрытых в тканях сосудов.
Все это Мартин уже знал, но в изложении этой блистательной красавицы сухая техническая информация превращалась в увлекательный рассказ, который не хотелось прерывать.
– Система также дает возможность совмещать данные вращательной и субстракционной ангиографии с рентгеноскопической, – продолжала свою презентацию Милли. – Все сводится вместе в виде объемного изображения или изолируется на выбранном участке, в зависимости от задачи происходящего на операционном поле. На теле хирурга устанавливаются датчики, позволяющие мимикой и мышечными сокращениями отдавать мгновенные команды. Предупреждаю: задача не простая. Это все равно, что играть на рояле, жонглировать несколькими мячиками и отбиваться от грабителей в одно и то же время. Для овладения потребуется основательная тренировка. Иначе…, – Милли улыбнулась, – иначе после операции могут остаться лишние органы или их части.
Мартин кивнул с серьезным лицом, игнорируя предложение поддержать шутку.
– Ну и наконец «Медуза Горгона». Если сфера – это мозг системы, то «Медуза» – это ее руки или, вернее, высокочувствительные подвижные щупальца-манипуляторы. Их функции меняются в процессе операции и не ограничиваются только разрезанием или сшиванием. «Медуза» анализирует движения хирурга, изучает их и может по его команде сымитировать процесс в нужном участке операционного поля. При этом с несравненно большей скоростью и точностью.
К тому же умница Горгона не лимитирована только десятью пальцами и поэтому способна выполнять одновременно десятки различных заданий. Удаляя орган или его часть, робот тотчас же контрастно помечает нервные окончания и сосуды, создавая точную карту срезов. Таким образом, хорошо отлаженный аппарат может самостоятельно обеспечивать соединение сосудов и тканей, безошибочно находя маркеры как в трансплантированном органе, так и в месте, с которого он был удален. Хирург лишь определяет приоритеты последовательности операций.
– Похоже, я и мои коллеги скоро останемся не у дел.
– Не исключено, – ответила Милли, пожав плечами. – Для человека довольно типично вдохновиться на создание того, что помогло бы ему выполнить работу, а затем быть замененным его собственным творением. Ну, а теперь, пока не стемнело, мне надо в город. Завтра вернусь и продолжу настройку. По контракту у вас будет неделя для ознакомления и пробного тестирования. Чао, господин Санчез.
Мартин кивнул и, не заметив протянутой руки, рассеянно направился в дом.
– Жду вас к восьми, и, пожалуйста, не опаздывайте, – крикнул он, не оборачиваясь.
«Хм… Воображает, что он крепкий орешек, а ведь ничем не отличается от других. Посмотрим», – усмехнулась Милли, садясь в машину. – «Вот они, мужчины, образец сознательной ошибки природы. Созданы физически более сильными, чтобы смогли нами овладеть. А по сути, всегда идут у нас на поводу. Уверены, что мастерски разыгрывают партию обольщения, но даже не подозревают, что мат им поставлен еще до того, как фигуры расставлены на игровой доске…».
В эту схему укладывались практически все встреченные ею мужчины. Блестяще отработанная техника обольщения тем не менее не произвела на доктора Санчеза никакого впечатления. Даже если бы не было той цели, ради которой Милли появилась в его доме, она попыталась бы увлечь женатого доктора в силу привычки. Мужчины всегда добровольно компенсировали часть ее расходов. Безразличие самца к ее прелестям задело самолюбие. «Ничего! Терпения мне не занимать».
На четвертый день наладочных работ Мартин остановил Милли, когда она собиралась сесть в машину.
– Погодите.
Он помолчал.
– Каждый день вы тратите массу драгоценного времени на дорогу. В гостевом доме сейчас никто не живет. Почему бы вам не переехать из гостиницы в него? Мы сможем гораздо больше успеть.
– Хотите поскорее от меня избавиться? – Милли почувствовала себя в своей стихии.
– Напротив, мне приятна ваша компания. Просто не терпится испытать аппарат в деле. Поэтому я предлагаю вам жить на берегу… шикарного бассейна. Согласны?
Глава 5
Скучное пепельно-бледное утро. Скоро солнце начнет раскрашивать его теплыми тонами…
Стоя за шторой, Мартин наблюдал за девушкой из окна второго этажа. Он видел, как долго, вопреки всем законам физики и его желанию, с ее плеч падает халат… Мартин не понимал, что с ним происходит. Все время хотелось быть рядом с этой женщиной, вдыхать аромат ее странных духов, слышать насмешливый дразнящий голос. Он чувствовал незнакомую и совершенно неотразимую сладость женской власти над ним.
– Я вижу, вы любите воду! – сказал он, выходя на улицу и спускаясь вниз по лестнице к бассейну.
– Несомненно! Это женская стихия, – ответила Милли и подплыла ближе к мраморной кромке у которой остановился Мартин, – вода раздевает нас, приводит к нам мужчин. Она делает нас сильными, а мужчин послушными. Как не любить союзницу!
Мартин рассмеялся.
– Союзница у женщины? Разве она может быть лояльна к другой?
– До тех пор, пока это служит ее интересам.
– В чем же тогда интерес женщины?
– Привлечь мужчину, конечно, – ответила Милли, переворачиваясь на спину, – что тут непонятного?
– А где же хваленые целомудрие и скромность?
– Странный вопрос! Там же, где и у вас. Разве мужчины не добиваются своего любой ценой? Только когда инициатива исходит от женщины, они делают большие глаза и обвиняют ее в распутстве.
– Вы всегда так откровенны?
– Я всегда говорю то, что думаю, нравится это людям или нет. Например, я совершенно уверена, что ваша жена испортила вам жизнь.
– С чего вы взяли? Чем же?
– Во-первых, она старше. Я видела фотографии в доме. Такой интересный мужчина заслуживает женщину намного моложе себя, а не наоборот. Во-вторых, она оставляет вас одного на долгое время. Это несправедливо! Сексуальное здоровье – это не то, что можно копить, как деньги в банке. Больше его со временем не становится! Я немного продрогла. Пойду к себе, погреюсь. Чао!
* * *
День и терпение иссякли. Мартин тихо вошел в гостевой домик и остановился на пороге спальни. Милли лежала на кровати. Раскинутые руки и нимб черных волос вокруг головы на атласной поверхности покрывала делали ее похожей на сброшенное с пьедестала распятие падшего ангела, если бы такое существовало. Идеально выпуклые окружности грудей, увенчанные темными конусами сосков, призывно вздымались при каждом вздохе апофеозом антиневинности. Благочестивому художнику потребовалось бы много красок смирения и праведности, чтобы замазать на полотне своего воображения эту врезающуюся в сознание картину искушения.
Милли сразу почувствовала присутствие мужчины. Не прикрываясь, она села на край кровати, встряхнула волосами и медленно, с вызовом, закинула ногу на ногу. Будто черная роза мелькнула в падающем из окна свете луны. В следующее мгновение ее, как снежной метелью, запорошила белизна точеных бедер.
– Я тебе не нравлюсь?
Голос прозвучал томно, с философской интонацией, как вопрос о смысле жизни.
У Мартина пересохли губы. Эта женщина возбуждала его до озноба в теле. Он вышел из тени в тот же лунный свет, который только что трогал ее, и задрожал еще сильнее.
Спросил первое, что пришло ему в голову:
– Ты такая распущенная?
– Нет. Просто я знаю, как сильно тебе хочется мной овладеть.
Неожиданно девушка властно спросила:
– Что ты ждешь? Я не люблю, когда стучатся те, кому можно войти без стука.
* * *
Мартин откинулся на подушки и застонал.
– Ты не человек, а какой-то дикий зверь. Всю спину мне расцарапала!
Он поднялся с кровати и подошел к зеркалу. Поворачиваясь во все стороны, несколько раз даже присвистнул от удивления.
– Глубоко! Как бы шрамы не остались. Надо обработать перекисью.
– Я не бешеная, дорогой! И потом, только в древнем Риме мужчины избавлялись от своих шрамов на спине, чтобы никто не подумал, что в бою они отвернули лицо от противника.
– Значит, не только в древнем Риме! В наше время говорят: «Если жена обнаружит у мужа царапины на спине, то они тут же появятся у него и на лице». Верная примета! А мне они там ни к чему. Лучше, достань из медицинского шкафчика…
За спиной хлопнула дверь. Мартин повернул голову. Милли в комнате не было. Хирург закрыл глаза. «Какая женщина!» Ему нужна именно такая: молодая, полная амбиций красавица, которая будет сиять рядом с ним. Внезапно он осознал страшную и безжалостную правду слов Милли. Жена все еще красивая, но стареющая женщина. Придет время, и кто-нибудь невинно скажет в его присутствии: «Как мило с вашей стороны, что вы пришли на концерт со своей мамой». Джейн приезжает послезавтра. Надо принимать решение…
