Kitobni o'qish: «Планета градиент»

Shrift:

Знакомство

Снаружи бушевал шторм. Крепкие стены природной пещеры, которая еще недавно была домом для панцерника, слегка освещались небольшой самодельной масляной лампой, около нее сидели два человека. Тот, что был одет в потрепанную форму ВВКР (войска внешней косморазведки), разбирал пистолет, второй – молодой в новом комплекте «наемный коммандос», – откинувшись на стену, копался в своем рюкзаке. Вытащив, наконец, банку с консервами, он вскрыл ее за кольцо, смял крышку «совочком» и приступил к еде. Но съев пару «ложек», он прервал тишину:

– И давно ты здесь?

– Пришел чуть раньше тебя, минут на пять. – Тот, что чистил пистолет, не останавливаясь, установил затвор на место в ложе и оттянул на себя.

– Я имею в виду – на этой планете, – не отставал второй.

– Почти шесть лет.

Почищенный пистолет удобно устроился в кобуре на бедре.

– Ты немногословен. Расскажи об этом месте, я, как ты понял, совсем недавно тут, – одетый в «наемный коммандос» медленно облизнул импровизированную ложку.

– Да, это видно. Те, кто здесь побывал, не носят «наймы». Стоят дорого, пользы никакой.

– Мне уже объяснили, что это так, дорогой хлам. Так расскажешь, что и как? Я оплачу. – Рука уже направлялась в нагрудный карман.

– Я тебе, что, бард? Или бармен? Информация за информацию, тут только так. И вот тебе совет, никому не говори, что у тебя есть деньги, никому не показывай, где они лежат, и прежде, чем говорить, назови свой позывной. Я – Шепот.

– Понял, извини, – он сделал паузу, – я – Штык.

– Штык? Это ты прямо сейчас придумал? – произнес Шепот без тени улыбки.

– Ну да. – молодой замялся.

– Н-да, ни выдумки, ни фантазии. Тут Штыков до самой хлеборезки. Надоест отстаивать свой позывной. Когда летел на планету, что видел? Что запомнил?

"Штык" примолк и вроде как стал вспоминать.

– Были ощущения, что плыву и плыву через медную воду, даже вкус на языке появился схожий.

– Медь? В ионный шторм высадился, значит? Вот тебе и позывной. Копер! За право крещения, если что, пусть с меня спрашивают.

– Копер, хм, мне нравится. Что за право крещения?

– Ладно, поясню, буря еще и не разыгралась, часа два у нас есть. В общем, ты позывной и сам выбрать можешь, не запрещается. Только если за тебя никто не поручится, то тогда сам его отстаивать будешь, а это тяжко, одинаковые позывные мало кто терпит, обычно тихо убирают новых, те, кто имеет больше авторитета, кто давно тут и кого знают, или кто половчее окажется. А если новичка кто-то «окрестил», то с них спрос. Не боись, на меня мало кто рискнет лезть. К тому же, последний Копер полгода как в земле лежит. На планете этой последний приют встретил.

– Ясно. А, кстати, на счет планеты. Мне говорили, что она живая. Что это значит?

– То и значит, что живая. У планеты два полюса, как ты знаешь. Северный и южный, все как обычно. Только тут – Северный – это вечная пустыня. Там только камень и иногда снег, дикий холод. Грунт – сплошной известняк, гранит и базальт, воды почти нет, весь снег, что там выпадает, съедается сильнейшими ветрами. Климат злющий. Ближе к экватору начинается нейтральная полоса, уже немного потеплее, но все равно тяжелые условия. Воды и там нет, хотя и ветра помягче, чем на севере. Но лучше всего тут, где начинается «зелень», она только около южного полюса есть, с каждым годом расползается все дальше и дальше, медленно, порой незаметно, но захватывает все большую и большую площадь. Уже второе кольцо фортов поглотила. Южный полюс – это что-то… что-то такое, что трудно объективно себе представить. Здесь источник всех ионных бурь, любых возмущений и землетрясений. Ко времени года эти явления никак не привязаны, зато любая попытка высадить крупный десант поближе к полюсу провоцирует ответную реакцию. Ионный шторм, не утихающий, пока не сдохнет последний танк, быстрорастущие джунгли перед пехотным отрядом, которые вырубить просто невозможно. И еще много чего происходящего, всего и не перечислишь. – Шепот отложил пистолет и открыл упаковку рациона. Снаружи все сильнее грохотало.

Внезапные гости

Шторм закончился. В воздухе висел все еще сильный запах озона, свежий и бодрящий. Снаружи не до конца рассвело, но свет местного солнца просачивался и подсвечивал плотные и быстрые облака, как светильник, окрашивая небо в серо-фиолетовый оттенок. Прямых лучей на южном никогда не было. По камням стучали тяжелые капли. Шел дождь. Обычное явление – дождь после ионного шторма. Не открывая глаза, прислушиваясь к окружающей обстановке, еще пару секунд назад крепко спавший мужчина осторожно и очень медленно вдыхал через открытые вентиляционные щели шлема воздух, принюхиваясь к наполнявшим временное убежище запахам. Легкие втягивали уже не кислый и еще не прогорклый, чистый воздух. Мужчина не шевелился, вытянувшись ногами к выходу, головой к глубине пещеры, в которой он спрятался от внезапно обрушившегося ионизирующего природного явления. Руки держали вперехват штурмовую винтовку S1-240, потрепанную временем, но безотказную, за что ее любили все, кому пришлось побывать в боях, а к ее особенностям и капризам при «прямых руках» можно и привыкнуть. Но главное в этой винтовке – возможность подвергать ее бесконечным улучшениям и модернизациям. Ее принцип работы и конструкция оказались фундаментальными в создании различных видов энерго-огневого вооружения. Ствол винтовки был направлен вдоль ног в сторону выхода из укрытия. Такая поза позволяла сразу и увидеть непрошенного гостя, и, не теряя времени на перемещения ствола, практически сразу стрелять на поражение. Проанализировав звуки, запахи и ощущения, мужчина открыл глаза и медленно выпрямил корпус. Тихо и осторожно он сел, подложив под себя лишь правую ногу, а левую поставив под прямым углом. Произнеся про себя: «Дождь – это хорошо», – он вытянул из лежащего рядом рюкзака батончик-паек, съел его, запив влагосодержащим гелем. Подкрепившись и надежно застегнув бронекостюм, на нагрудном отсеке которого виднелась уже затертая маркировка следа лапы животного – принадлежность сообщества следопытов, вышел из пещеры наружу.

– Хороший день.

И снова короткий разговор с самим собой.

Во время дождя местная фауна не слишком активна, а флора уже не выделяет облака токсинов в воздух, все, что выступает на листьях и коре, смывает вода.

– С такой удачей можно и с десяток километров отмахать.

Следопыт стал спускаться, все время разгоняясь, к концу спуска он уже почти бежал. Но осторожность терять было нельзя, в дождь опасностей становилось мало, но они все равно были. Растения теряли свои ядовитые свойства, листья становились менее острыми и липкими, но зато быстрее росли. Еще при последних всполохах ионного шторма ему показалось, что недалеко прозвучал взрыв, и еще будто до этого был звук двигателей. Мысль об этом растоптала логика: кто будет летать в ионный шторм, ведь это самоубийство чистой воды, и тем более кто будет рисковать таким сокровищем, как шаттл? Он слегка ускорился, так как не любопытства ради, а именно по плану ему нужно было двигаться как раз в том направлении, где предположительно произошел взрыв. С момента «показалось» не прошло и трех минут. Выйдя на невысокий каменистый холм, сквозь дождь он увидел дым и торчащее из кучи разбросанной земли хвостовое оперение шаттла с ярко голубой эмблемой Дворца.

– Корона, тут? Бред!

Взглядом следопыт уже искал признаки выживших. При обычном крушении люди сидят около останков и громко завывают или валяются рядом без сознания в лужицах крови, количество которой зависит от диаметра отверстия, откуда она выливается. Или трупы. Пройдя несколько шагов вперед, он поднялся еще выше. Отсюда была видна кабина шаттла, лобовое стекло разбито в дребезги. В кабине только одно тело – второй пилот. Голова опущена вниз, движения нет, шлем разбит, на месте самой большой трещины много крови – труп. Где первый пилот? Желания искать нет, но закон есть закон, если не поможешь в беде, удачи не жди, сам пропадешь. Правила, выведенные первыми исследователями и собранными в некий кодекс, соблюдали лишь «бывалые», те, кто успел пожить на планете и, главное, выжить на ней, многие из «новичков» относились к ним прохладно. Сквозь монотонный шелест дождя других звуков слышно не было. Но то внутреннее чувство, которое не ошибалось ни разу, тревожной вибрацией пульсировало в груди.

– «Осторожней, осторожней!»

Как будто кто-то рядом настойчиво шептал в уши. Ноги автоматически согнулись, корпус сгруппировался, руки твердо сжали штурмовку – «боевая пружина» взведена. Тихим, аккуратным и частым шагом боец направился вокруг кабины, останавливаясь на секунды, чтобы прислушаться, и снова короткими интервалами продолжал путь, все время осматриваясь по сторонам. Навык, приобретенный много лет назад, работал как атомные часы. Обойдя кабину, он прочитал по следам, что шаттл ударился сначала пузом, а второй удар пришелся на нос, и следующий тоже. Видимо, после первого удара двигатели все еще работали, а значит, полет на низкой высоте был маневром. Задев фюзеляжем за невысокие скалы, шаттл наклонился. Дальше удары носом о землю.

А вот и следы. Одни – от ботинок пилота, и еще одни – от туфелек, что ли? Итого три человека, два на ногах в одну сторону, еще один в кресле. Дальше капли крови, уже почти смытые дождем. Пройдя еще немного, он наткнулся на остатки куртки, вся рваная и в красных пятнах. Наверняка первый пилот. Ранен. Истекает кровью. На форме знак дворцовой гвардии.

– Королевская охрана? Какого они здесь забыли? Да еще и в шторм?

Быстрым шагом он двинулся по следам тех двоих. Через пару десятков шагов следы разделились.

– Сбивают с преследования. Обо мне не знают, это точно. Значит, на хвосте есть еще кто-то. Эти двое действуют отчаянно, никто не стал бы разделяться в этих местах. И кто же вас преследует? Наемники? Ребята безбашенные, но лететь в шторм маловероятно. Пираты? Нет, с орбиты ни один джентльмен удачи не станет спускаться ниже «красного предела», даже за добычей всей своей жизни. Проще выждать на орбите, да и наемникам тоже. Не первый раз на «дворцовых» устраивали нападение, и на орбитах это происходило чаще всего. Кто следующий? Охотники за головами? Профессионалы, от этих не скрыться. И сюда бы они сунулись, если бы их план нападения пошел прахом, а это крайне редкое явление.

Следы больших ног тянулись вправо, меньших – влево. В правой стороне были скалистые расщелины, там искать тяжело, а вот засаду устроить – на раз. По левой стороне джунгли уходили к болотам, а затем доползали до горной гряды, которая вытягивалась к южному полюсу.

– Зря ты туда побежал, зайчик.

К пилоту соваться было бессмысленно, он точно откроет огонь. Если удастся, то можно поговорить с ним, когда иссякнут силы устроившего засаду.

– Хорошо бы догнать второго.

Он ускорился, сохраняя концентрацию, и поглядывал иногда на следы, чтобы не сбиться. Шел на предельной скорости, соблюдая режим тишины, если прибавить шаг, то уже станет выдавать себя звуком. Сзади донесся тяжелый гул двигателей. «Венгра». Один из пяти штурмовых кораблей-шаттлов, который хоть как-то мог двигаться в ионно-насыщенных слоях атмосферы, но только на планету, обратно с южного полюса на этом корабле не вырваться. Неровный звук работы силовых установок сразу выдавал сильные неполадки в работе корабля.

– Если заглушит движки, то уже не взлетит. Надо бы валить отсюда, такие проблемы мне не нужны. Извини, но в вашу игру мне можно и не влезать.

Он свернул на скалистый уступ, чтобы немного срезать. Карабкаться по камням – это не самое любимое занятие, но ставка была очень высока, и сейчас наступило самое благоприятное время за пару лет. Подтянувшись и преодолев нависающий клыком уступ, он быстро осмотрелся. Из-за дождя было видно метров на сто дымящийся остов разбитого корабля «Короны», рядом уже торчал хвост «Венгры», маркировка стерта, не закрашена, а именно стерта. Остатки красного и черного цветов явно указывали на принадлежность корабля герцогу Риастернцерну.

– Твою ж мать! – ругнулся про себя следопыт.

Тут же со стороны кораблей раздались выстрелы. «Рипсперрой». Табельный пистолет-пулемет пилота. В ответ скорым, почти чирикающим выстрелам раздался тяжелый грохот. «Вьорнаут». Любимое оружие «Шакалов» Герцога. Элитное подразделение выдающихся ублюдков на службе у двора Риастернцерна.

«Хана пилоту», – мелькнула мысль. «Вьорн» – оружие капризное, пафосное, дорогое, но огневая мощь у этой тяжелой штурмовки запредельная. Почти зенитка. В истории бывали случаи, когда из этого ствола сбивали космо-истребители, на дальности трехсот метров, пусть и не в лоб.

– Да ладно? – в ответ его сомнениям внутреннее чутье пульсировало, подавая знак, что он рано сделал свой вывод. И тут же разлился трелью «табельник» пилота. Ждать финала было некогда, исход и так ясен, дело лишь за временем. А после этого «Шакалы» начнут искать вокруг и будут искать уже второго. И хоть он сам не оставлял видимых следов, но в поиске они могут наткнуться и на него самого, а этого очень не хочется. Перемахнув через очередную гряду, он заметил рвущую мешающий подол длинного платья девушку.

– Нет, – ответил он, опережая чутье. – Нет. Цель важней всего. Это не моя проблема.

«Ты уже знаешь, что проиграл этот спор», – внутренний голос жестоким ударом поставил точку в этом диалоге. Пульс сильно участился, в голове забил набат. Таких ощущений не было уже очень давно, он словно вновь стоял на краю, когда решил не послушать своего внутреннего наставника.

Следопыт уже быстро и тихо спускался. Пока длился спуск, он оценивал ситуацию. Девушка направлялась вдоль болотистого берега, туда же выходил и край лесной зоны, куда, вероятно, направятся «Шакалы». Снова выругавшись молча, он перешел на легкий бег.

– Решила спасти пилота?

– «Ошибаешься.»

– Неужто пытается опередить шакалов?

– «Да».

– Не успеет!

– «Но надеется».

Со стороны кораблей уже не стреляли.

– Единственный вариант – бежать.

Он выпрямился и помчался во всю силу. Надо было опередить «шакалов» и встретить беглянку раньше них. Риск был велик, его хорошо видно на каменных площадках. Дождь пошел сильнее.

– Хорошо. Не так жарко, – успокаивал он себя. А вот и план.

Внутреннее чутье утвердительно согласилось со спонтанно рожденными мыслями. Пробегая, он подхватил оторванную часть платья. Вбежав в джунгли, он держал, как мог, скорость по внутренним часам, встреча трех сторон была близкой. Он не стал бежать по ее следам, свернул наперерез. В голове мелькала мысль о безумности бега в джунглях, хоть и дождь. Погода была ему на руку. Он представил примерные маршруты движения всех участников. Различная гадость не успела еще вылезти после ночного шторма, видимость ухудшена, звуки бега глушило каплями дождя. А внутреннее чутье наблюдало за происходящим с улыбкой довольного кота. Пнув с ходу тонкое деревце «анганской осы», он надломил его. И, не останавливаясь, помчался дальше. Тут же сзади как будто зажужжал рой, и от дерева пошел синеватый туманчик, прошиваемый каплями дождя, через минуту здесь будет нечем дышать.

– Тут, – добежав до широкоствольного жаркого каштана, он спрятался за стволом. От каштана шло тепло, точнее, жар. Кора этого дерева разогревается до ста пятидесяти градусов. Хорошая защита. А сок на воздухе воспламеняется, хотя сама древесина не горит, а лишь тлеет на открытом огне. Любителей такого «остренького» блюда на этой планете не много. Разве что каменный слон, и то если рядом нет ничего более съедобного. Он уже видел девушку, когда та выбежала из-за деревьев, оглядываясь, спотыкаясь, но не сдаваясь при этом. На коленях виднелись ссадины. Ее путь в любом случае пролегал рядом с каштаном, за которым спрятался следопыт. Все-таки старые навыки не подводили – точный интуитивный расчет. Он стоял боком, так, что его трудно было заметить, одна линза шлема с хорошей камуфляжной расцветкой выглядывала из-за силуэта дерева. Когда девушка поравнялась с деревом, он быстрым движением правой руки обхватил ее талию, левой тут же закрыл рот и оттянул за ствол. Успев только пискнуть, жертва стала отбиваться, и руки потянулись к его набедренной кобуре. Следопыт прижал ее спиной к дереву, усиливая психологическое воздействие еще и горячей корой каштана.

– Хочешь жить, замри. Я – помощь. – Тихий, глубокий и сильный голос дал результат. Жертва замерла, перестала дергаться и кивнула. Взгляд, наполненный страхом, сменился простым недоверием в глазах.

– За мной… – тихо начала говорить девушка.

– Знаю, – жестко оборвал он. Быстрым движением дернул ее за руку, увлекая за собой. План должен был быть успешным на восемьдесят процентов, примерно. Он помнил свою не очень приятную встречу с местными жителями. Особенно с одним. Оставалось еще метров тридцать до нужного места. Вытащив нож, он резанул ее по наружной стороне предплечья и ткнул туда прихваченный подол ее платья. Девушка даже не пискнула. Адреналин. Мгновенье подумав, он разорвал верх платья на ней, девушка сначала было прикрылась, но потом просто прижала руки к себе. Он накинул платье на куст и резко дернул – на ветках, как и положено, остался лоскут. Получилось довольно приметно. Вперед, и снова бег. Ветки нещадно царапали незащищенные голые бедра. Он специально бежал по каменистым участкам и корням, а ее заставлял наступать в грязь, траву или песочные жилы. Вот тут. Сразу за стеной высокой травы перед ними открылась внушительная яма в земле с песчаными краями. Если бы он не знал о ней, то на такой скорости они точно оказались бы внизу. Теперь, аккуратно перемещаясь по краю ямы, чтобы не оставить следов, они переместились на сто двадцать градусов по часовой. Тогда следопыт завернул увесистый камень в вымазанные кровью остатки платья и кинул его вниз, в центр. В середине ямы сразу сработал капкан, мощные челюсти щелкнули со страшной скоростью. И тут же затянули все брошенное вниз. Через какое-то время из центра появился хозяин челюсти, голова насекомого песочной окраски, разочаровавшись в добыче, извлекла из своей жуткой пасти жеваные обрывки платья и снова закопалась в песок. Внимательно осмотревшись вокруг ямы на наличие оставленных следов, следопыт вытащил из рюкзака колбу, открыл крышку и обрызгал содержимым все вокруг. Секрет самки ульцеи – на этот запах сбегаются толпой и самцы-ульцы, и хищники, жаждущие набить желудки. Хорошо. Такой аншлаг помешает осмотреться тут повнимательнее.

– Кричи! – его внезапный голос поставил ее в тупик.

– Что? – девушка не понимала. Тогда он толкнул ее в яму, схватив в последний момент за руку. Тут же жвалы из песка появились вновь. Она сразу закричала, и закричала пронзительно. Если бы не акустический фильтр в шлеме, то вполне можно было оглохнуть на пару минут. Он выдернул ее из ямы, поставил на ноги и потянул за собой прочь от этого капкана. И вновь бег. К землеройке они не сунутся, без тяжелой техники лезть смысла нет. А сейчас сюда технику добросить просто невозможно, единственный выход: загубить еще один шаттл и привезти тяжелый экзоскелет. Только в этом случае можно выкопать хищника, выпотрошить и удостовериться, что цель съедена. Он свернул к болотам, это было опасное сближение с наемниками, но зато давало больше шансов, что следов не найдут. В стоячей мутной воде, под дождем следы можно только нащупать. Девушка выбивалась из сил, ноги начинали заплетаться, каждый шаг она боролась с грязью, нагло пытавшейся снять ее обувь, которая явно была не приспособлена для хождения по болотам. Останавливаться нельзя.

– А ведь я был так близок к нему, преодолел половину пути, удачно переждал шторм, дождь помог бы преодолеть «Злую гряду», да к тому же продал почти все ценное, набрал амуниции. Чего стоили только три ампулы буст-платины. И самое главное – плазма. В этот раз была плазма, – рассуждал про себя следопыт. – Но ослушаться внутреннего Я… Больше никогда.

Они выбежали из болот на границу джунглей и каменистого плато. Остановились. Продолжение пути, уже становилось самоубийством, нужна была передышка. А значит, лучше добраться до «грязных пещер» и отдохнуть именно там. Шесть километров. Один он бы добежал минут за тридцать. Вдвоем, да еще и с неукомплектованной и не подготовленной девушкой, – в лучшем случае чуть меньше часа. Дождь уже пройдет, повылазят гады, и испарения от джунглей сильно снизят самочувствие. Вернуться в предыдущее укрытие? Опасно. Велик риск, что оно или уже занято, или уже было занято, ведь вглубь он не заглядывал. Вероятность, что «шакалы» найдут это укрытие, по обратным следам или случайно, тоже есть. Он еще раз взглянул на девушку. Ноги опухли, разбиты щиколотки, вероятно, мозоли на ногах уже лопнули, в том, что они были, сомнений не оставалось. Промокшая, с обрывком легкого платья вместо одежды. Адреналин в крови уже падает, ее начинает трясти. Нет, не выдержит. Решено. Отдышавшись, он снова схватил ее за руку и потащил к горам. Девушка молчала, видно было, что боль вышла из адреналиновой тени и теперь каждый шаг все сильнее и сильнее вколачивает стержень боли по нервной системе, расстреливая сознание. Под ногами зашуршала скальная порода, следы перестали оставаться, быстро смываемые каплями затихающего дождя. Он остановился, легко подхватил одной рукой тонкий стан девушки и закинул ее себе на плечо. Она молчала. Теперь он держал штурмовку одной рукой и был готов для случайных встреч. В таком виде он быстро преодолел скальные, ставшие острыми выступы и остановился только за несколько шагов до своего прежнего убежища. Затем поставил спутницу на твердый камень, перехватил винтовку, сменил позу в штурмовой вариант и аккуратно двинулся ко входу в пещеру. Девушке не надо было объяснять, она не проронила ни звука, только тихонько присела на корточки, не спуская глаз со своего странного спасителя, обхватила колени, ее била дрожь. Сделав шаг в пещеру, он напряг слух, опустил фильтры шлема. Сканер молчал, светофильтры позволяли заглянуть в глубину, где проход пещеры скрывался за поворотом, куда он так и не стал заходить, пережидая шторм. Затем отправил туда выстрелом датчик движения. Устройство просигнализировало о раскрытии и замолчало. Прошло семь секунд. Уже завершилось сканирование, и датчик включился на режим охраны.

– Странно это, – в голове следопыта не укладывалось странное течение обстоятельств, что-то было не так с этой пещерой, по расположению очень удобная, вход прикрыт извилистым приступком, так, что с открытых мест вход не виден, но она была пустой. В других местах любая ямка или вмятина в скале или земле всегда кем-то заняты. А тут пусто. И внутреннее чутье молчало по этому поводу, но было какое-то непонятное напряжение. Опасность была, но не прямая, не сейчас. Ну, да и хрен с ней. Им надо было ненадолго устроить привал, отдохнуть – и в путь, к Рубежу, в город, в подобие цивилизации.