Kitobni o'qish: «Третья сила»
Пролог
«Здравствуйте!
Доброе утро! Хороший день! Новый день!
Всякий, кто скажет вам, что можно читать мысли на расстоянии, – шарлатан. Я никогда не был шарлатаном, и все же я знаю, о чем вы думаете. Вы открыли эту газетенку, увидели меня на первой полосе и обрадовались.
Конечно! Скандальный журналист, правдоруб, обличитель и любитель вытаскивать грязное белье наружу. Он говорил что хотел и обличал ушедшую власть. Сейчас, когда мы живем по-новому, в прекрасном настоящем, где нет той власти, что ты скажешь нам теперь, Санчес? Что напишешь в это прекрасное утро?
Да-да, именно так вы и думаете. И, читая эти строки, улыбаетесь мне и новому солнечному дню. Улыбайтесь, пока я не испортил вам настроение. Потому что я, Санчес О'Гира, буду говорить вам правду, несмотря на погоду за окном и власть в „здании со шпилем“. А правда – не повод улыбаться.
У вас тут свершилась революция? Дворцовый переворот? У вас сменилась власть? Вас поманили новой красивой жизнью? Вам пообещали новое светлое будущее? Вас надули! Жуйте свою яичницу, не подавитесь.
Власть сменилась, революция – или переворот, кому как угодно, – произошла. Но ничего не изменилось. Я вас ошарашил? Не надо откашливаться чаем на скатерть, и, если бекон встал поперек глотки, попросите жену постучать по спине.
Вы знаете, сколько людей погибло во время заварухи возле здания Консорциума? Да, вы слышали статистику. „Жертвы революции“ – так принято о них говорить. Хотя я бы назвал их иначе. Да и какая революция? Посмотрите по сторонам! Выплюньте свой несчастный бутерброд, закройте рот, откройте глаза и поглядите по сторонам. Что изменилось?
Да ничего! Вы так же жуете свой завтрак, пролистывая „Огни Вероллы“. Я так же пишу для вас всяческую ерунду. Солнце так же сверкает на шпиле здания Консорциума. Ах да, в этом здании теперь другие люди. Они обещали вам свободу. Ура?
Откройте глаза! Свобода – это глупое заблуждение. Оно зарождается в детских мозгах, когда ребенок пытается отделаться от несвободы. Ребенок стремится вырваться из-под власти родителей и мечтает о дне, когда он не станет чистить зубы и сможет есть шоколадные конфеты каждый день. Потом он подрастает, и свобода для него – пить будоражащие разум коктейли с друзьями и приходить домой после полуночи. Кстати, пузырьки в игристых винах дают неописуемую иллюзию свободы! Ребенок растет, он пытается вырваться из-под власти родителей, наставников, учителей, начальства.
Стоп! Он уже не ребенок. Он – это вы! И вы по-прежнему хотите свободы от самодурства начальника-идиота. Вы мечтаете вырваться из-под каблука жены, из объятий урода – коллеги по работе, который с чего-то возомнил, что вы с ним друзья. А вы никогда его терпеть не могли, но его жена – ваша любовница, и вам приходится терпеть. Кстати, любовница – это ведь тоже попытка почувствовать свободу? Вас тяготит любая власть, любые рамки. Это у вас с детства. У кого-то больше, у кого-то меньше. Кто-то вырвался из одной несвободы в другую и успокоился. Кто-то так и не повзрослел и продолжает верить, что свободу даст, например, новая власть.
Вот она, эта власть! Какую свободу она вам дала?
Новая власть не запрещает магию? О да, формально! Но ведь она ее и не разрешает. С тем же успехом можно сказать, что новая власть не запрещает запуск дирижаблей над Вероллой. На бумаге запрета нет, но попробуйте взлететь возле здания Консорциума, и это станет последним полетом в вашей жизни.
Или, может быть, новая власть расформировала службу приставов, думая о которой вы боялись спать по ночам? Конечно, ведь коллега-урод может узнать про то, что вы спите с его женой, и написать на вас кляузу, обвинив в использовании запрещенной магии. И вы ничего не докажете. Вы просто предстанете перед судом и будете сосланы на острова. И это по-прежнему так. Служба приставов и Отдел магического надзора не распущены, как вам это объясняют. Они просто переименованы и переформированы. Те же люди, на тех же местах. Занимаются тем же, чем занимались прежде.
Свобода – миф! Чушь для подростков!
Попросите жену, пусть она все же постучит вам по спине. Вы знаете, сколько опальных магов и прочих вместе с ними было сослано на острова за последние десять лет? Нет? Я расскажу вам. Я приведу точные цифры. А знаете ли вы, сколько неугодных отправилось на Свалку за последний месяц? Эта цифра в несколько раз превышает количество сосланных за последнее десятилетие. И, как обычно, я не голословен. Читайте подробное журналистское расследование на страницах 9-14.
Знаете, за что сосланы эти люди? Знаете, чем они там сейчас занимаются? Хотите знать? Я расскажу вам на девятой странице.
А пока новостная колонка от моего коллеги. Кушайте спокойно. Только поторопитесь, я еще испорчу вам аппетит несколькими страницами позже.
Добро пожаловать в новый светлый день!
Да, помните, в самом начале я писал, что не шарлатан? Забудьте. Я шарлатан. Нормальный журналист никогда не напишет того, что написано выше. Вся штука в том, что я не нормальный журналист. Я фигляр, развлекающий вас, пока вы жуете свой завтрак. Но вам ведь нравится, правда?»
Санчес О'Гира «Огни Вероллы»№ 43 за текущий год, первая полоса
Часть первая
Две силы есть – две роковые силы,
Всю жизнь свою у них мы под рукой,
От колыбельных дней и до могилы…
Ф. Тютчев
1
Хрясь!
Охранник с неестественно вывернутой шеей конвульсивно дернулся и обмяк. Орландо придержал несчастного, потом ослабил хватку. Тело с грохотом рухнуло на пол.
– Ты что делаешь? – Пантор ошалело смотрел на громилу-мертвяка. – Мы так не договаривались.
– Мы договаривались по-тихому, – пожал плечами Орландо. – Он, что ли, громко хрустнул?
Пантор глянул косо, оценивающе: не издевается ли. Но мертвяк был слишком прост и прямолинеен для подобных издевок. Потому молодой маг и выбрал его в качестве напарника для побега.
Все, что было в голове у Орландо, тут же проступало у него на лице. Каждая мыслишка, каждое чувство. При возможности читать его, как открытую книгу, при всей этой простоте и открытости он был далеко не глуп. Это редкое сочетание и стало для Пантора решающим.
– Он тебя заметил, – извиняющимся тоном пробормотал мертвяк, по-своему истолковав молчание Пантора.
– Можно было иначе. А так его скоро хватятся, станут искать и…
– Не так и скоро его начнут искать, – покачал головой Орландо. – И найдут не сразу. Главное – получше спрятать. А вот если б ты тут магией воспользовался, нас бы уже взяли. Не забывай, что мы еще в городе. Здесь даже муху при помощи ваших штучек незаметно убить нельзя.
Пантор помялся. Напарник был прав, но сворачивать по этому поводу шеи…
– Но это убийство. Он же теперь мертв, – пробормотал он в качестве последнего аргумента.
– И чо? – искренне не понял Орландо. – Я тоже мертвый, причем давно.
Юный маг не нашелся с ответом. Мертвяк подхватил за ноги бездыханное тело и поволок за угол, туда, где громоздились какие-то ящики и торчал огромный мусорный бак. Вернулся довольный.
– Идем?
Пантор кивнул:
– Только без трупов.
– И без магии, – отозвался Орландо.
– По обстоятельствам.
– По обстоятельствам, – согласился мертвяк и, стараясь держаться в тени, зашагал вдоль замызганных стен первой линии домов.
Пантор заспешил следом.
Спорить теперь было не о чем и незачем. Главное – до ночи пробраться к окраине города и в темноте выскочить за его пределы. План выходил весьма абстрактным, но лучшего у Пантора и Орландо не имелось.
Ту часть побега, что касалась знакомой портовой местности, пара беглецов продумала до мелочей, и реализовать ее вышло без сучка и задоринки. Дальше все выглядело весьма туманно. Города за пределами порта не знал никто из портовых чернорабочих.
Лупа-нопа – порт, принимавший ссыльных с Большой Земли, – по прикидкам Пантора, выходил довольно крупным городом. Вот только проверить свои прикидки он не мог. Город был живым организмом. Он позволял жителям определенную свободу, но при этом задавал жесткую иерархию.
Все сосланные сюда опальные маги и нелюди, большая часть которых была создана нарушившими закон некромантами, прямо с корабля попадали в закрытую зону. Ссыльных регистрировали и отправляли на принудительные работы.
Каторжникам доставался самый тяжелый, самый грязный труд. Это Пантор успел оценить на собственной шкуре. Работали с утра до ночи. Спали мало, питались скудно. Многие живые не выдерживали такого режима, умирали от истощения. Впрочем, с ними не церемонились. Через несколько месяцев, когда каторжан становилось на порядок меньше, с Большой Земли приходил корабль с новой партией ссыльных преступников. Тогда старожилам давали некое подобие свободы.
Теперь они могли работать хоть и под присмотром, но в открытой части города. Формально в свободное время они имели право свободно передвигаться по всему Лупа-нопа. На практике город ограничивался для них бедными кварталами возле порта. Появление кого-то из них на набережной, где случалось прогуливаться жителям богатых районов, было так же невозможно, как появление нищего возле здания Консорциума в центре покинутой Пантором столицы.
С выходом из закрытой зоны работы становилось меньше, за нее платили. Немного. Хватало на то, чтобы снять дешевую комнатушку в одном из доходных домов, и на еду. Если жить скромно, то к концу недели получалось скопить на нехитрые развлечения и надраться до беспамятства или снять портовую девку.
Со временем, если усердно работать и не привлекать к себе внимания дурными выходками, можно было сделать некое подобие карьеры и лет через пятнадцать-двадцать стать полноправным гражданином города либо получить разрешение на выезд за его пределы.
За город попадали большей частью мертвяки, вампиры и прочая нежить. Этим гражданства не давали, лишь разрешали брать на поруки. Потому они в городе не приживались, в отличие от людей.
Получив гражданство, при желании, должном усердии и уме можно было подняться довольно значительно. Нельзя было только вернуться на Большую Землю.
Впрочем, Пантор не скучал ни по ОТК, ни по Веролле, ни по системе, которая поставила его вне закона и вышвырнула на острова, как на свалку. Его незаслуженно посчитали человеческим мусором, и он не собирался лезть из кожи вон, чтобы доказывать что-то кому-то задним числом. Как не был намерен и подлаживаться под новую систему. Хватит, он достаточно в своей жизни играл по чужим правилам.
Побег казался единственным выходом. За пределами города находилась полудикая территория. Без надобности власти в те края не совались и закрывали глаза на все, что там творилось, кроме совсем уж вопиющих случаев. Да и то, если они происходили в ближайшем пригороде. И Пантор решил бежать, найдя союзника в громиле-мертвяке.
Зачем бежал Орландо, юный маг не знал и не пытался догадываться. Мертвяк порой мыслил совершенно непонятными живому категориями…
Орландо вынырнул из тени, и Пантор потерял мысль. Беглецы выскочили на городскую набережную. Здесь было довольно людно. В лучах закатного солнца прогуливались парочки из богатых кварталов. Мужчины в дорогих костюмах, дамочки с ажурными белоснежными зонтами, не спасающими ни от дождя, ни от зноя.
Пантор зашагал медленнее. Та часть набережной, что соприкасалась с трущобами, теперь за спиной. Позади были дешевые таверны и доходные дома, торговые и тюремные причалы, шлюхи и выпивохи. Позади осталась грязная сторона этого города. Вперед убегали чистые улицы с важными людьми. Появление среди них Пантора было неслыханно. А уж мертвяк и вовсе сюда мог забрести, разве что перетаскивая груз, который не в силах поднять человек.
На беглецов косились, указывали пальцами. Орландо не обращал на это никакого внимания, пер как мобиль на гусеничном ходу. Пантор тоже старался держаться независимо, но получалось плохо.
– Уходим отсюда, – шепнул он, поравнявшись с мертвяком.
Орландо кивнул едва заметно и свернул в боковую улочку, что уводила в сторону от набережной. Народу здесь практически не было. Узкая мощеная дорожка извивалась, будто агонизирующая змея. Дома нависали с двух сторон, плотно притираясь к дороге и друг другу.
– Ты что, знал, куда идти?
– Чо? – не понял Орландо.
– Маршрут хорошо продуман. Как будто ты готовился. Ты здесь бывал раньше?
– Ничего я не продумал, – обиделся непонятно на что мертвяк. – Ты сам сказал, что уходить надо, я и повернул. Просто повезло.
Пантор попытался сказать что-то, объяснить, что не хотел обидеть, но Орландо прибавил шагу. Улочка свернула. Раз, другой. Они выскочили на перекресток. Перемахнули на другую сторону и снова запетляли узкими переулками. Здесь стояла странная смесь запахов еды и нечистот. Видимо, это был не самый богатый район.
Солнце клонилось к закату. Ветер, что дул с моря, поутих, потерялся где-то за домами. Орландо замедлил шаг. Пантор поравнялся с ним, притормозил.
– Что? – спросил тихо.
Мертвяк не успел ответить.
– Эй! Вы, двое!
Оклик хлестнул по ушам. Орландо почти совсем остановился. Далеко впереди по улице топали два крепких мужика в форме городской охраны. И сейчас они явно направлялись к беглецам.
Пантор попятился.
– А ну-ка стоять! – рявкнул один из стражей.
Молодой маг замер. Мысли запрыгали бешено и бестолково. Что делать? Не затевать же драку посреди города? Бежать? Куда?
Что-то грубо схватило за предплечье, потянуло в сторону. Он не сразу сообразил, что это Орландо тащит его за собой назад по улочке.
– Стоять! – заорали за спиной с угрозой.
Пантор очнулся от замешательства и бросился вслед за мертвяком. Бежать.
Перед глазами маячила широкая спина, под ногами мельтешила брусчатка. За спиной громко топали бегущие стражи. В ушах пульсировала кровь.
Мертвяку хорошо, ему о сбитом дыхании думать не надо…
– За мной, – отчетливо обронил Орландо и юркнул в сторону к неприметной двери.
Скрипнуло. Дверь распахнулась. Мертвяк отступил, пропуская мага внутрь. Сзади послышались ругательства, топот. Снова скрипнуло, хлопнуло. Пантор сделал несколько шагов в темноте, наткнулся на ступеньки и запнулся. Зашагал вверх на ощупь.
– Быстрее, – поторопил Орландо.
Ступеней было немного. Меньше десятка. Затем ровная площадка. И снова ступени. На этот раз вниз.
– Не спи. Впереди дверь.
Интересно, как это мертвяк видит в темноте?
– Как кошка, – недовольно буркнул Орландо, и Пантор понял, что говорит вслух.
Поспешно скатился вниз по ступеням, уткнулся в твердое. Стена? Дверь?
Нащупал ручку, нажал, потянул. Дверь не поддалась.
– Да толкай же ты, – в голосе мертвяка послышались недовольные нотки.
Пантор толкнул и сощурился от ударившего в глаза света. Пока жмурился, Орландо выпихнул его наружу, схватил за плечо и снова потянул вверх по улице. Параллельной улице.
– Быстрее.
– Вам, мертвым, хорошо, – огрызнулся Пантор.
– Умрешь – обсудим.
Они пробежали еще несколько домов, затем Орландо снова свернул куда-то. Потом еще. Мелькали проходные домов и двориков, извивались улочки. Вскоре Пантор понял, что совершенно потерял направление. Но преследование если и продолжалось, то давно потерялось где-то вдали.
Наконец мертвяк отпустил его руку, сбавил шаг. Только теперь Пантор понял, насколько устал бежать. В груди клокотало и хрипело. Мышцы налились тяжестью, саднило плечо, которое все это время мертвой хваткой держал Орландо.
Пантор оглянулся. Улица была пуста, тонула в сгущающихся сумерках. Маг остановился, упер ладони в колени и перевел дыхание.
Мертвяк, перестав слышать шаги, обернулся, пошел обратно.
– Чо застыл?
– Устал, – признался Пантор.
– А, – глуповато кивнул Орландо.
Молодой маг распрямился и кивнул, пошли, мол. Мертвяк понял без слов, потопал вверх по улице, но уже неторопливо.
Пантор какое-то время шагал молча. Зыркал по сторонам, но местность была совершенно незнакомая. Дома стали ниже, выглядели богаче и стояли не так плотно друг к другу. Вокруг них зеленели сады и дворики.
– Куда мы идем? – не выдержал наконец маг.
– Куда шли, туда и идем, – пожал плечами Орландо.
– Уверен? Я давно потерял направление.
– Я не потеряю. Я его чувствую. – Мертвяк тяжело вздохнул и грустно посмотрел на Пантора. – Это единственное, что я способен чувствовать.
И маг впервые услышал в голосе компаньона тоску. Дальше шли молча. Орландо впереди, Пантор видел его могучую спину и мог только догадываться о том, что у того на душе. Да и есть ли душа у мертвого? Впервые об этом маг задумался только здесь, на острове.
Прежде он смотрел на мертвяков как на материал для экспериментов с некромантией и только. Но на острова на равных ссылали и ненужные обществу результаты неудачных опытов с запрещенной магией, и самих магов, нарушивших закон. Во всяком случае, ссылали при власти Консорциума. Теперь, после того как в Веролле восстали маги и свергли правительство, ходили слухи, что все стало совсем по-другому. Впрочем, слухи слухами, а корабли с Большой Земли приходили по старому расписанию и все так же привозили ссыльных.
Орландо сослали тогда же, когда и самого Пантора. Маг запомнил громилу-мертвяка еще на судне. Слишком уж выделялся этот бугай среди прочих своих собратьев. Но тогда он был для мага просто неким существом. Сущностью, возвращенной к жизни другим магом. Только прожив с этими сущностями несколько недель, Пантор начал замечать, что порождения некромантии не бессловесные тряпичные куклы.
Неживые оказались такими же разными, как и люди, которыми они были когда-то. Разные характеры, разные привычки, разные повадки. Совершенно разный образ мысли. Да, мертвяки тоже были способны нелинейно мыслить. Нехитрое знание стало для Пантора откровением.
И это было не единственное открытие.
Пантора сослали на острова за незаконное использование запрещенной магии. И пусть изначально вины за ним не было, а обвинение выходило ложным. Пока бегал от липовых обвинений, он успел нагрешить на значительно большее количество уже серьезных обвинений по делу. Так что как ни крути, а вина перед законом у опального мага имелась. Вся вина Орландо состояла в самом факте его существования. Это казалось логичным, когда Пантор жил среди людей, где неживые выглядели не более разумными, чем мебель. Вот только время, проведенное среди мертвяков, несколько изменило логику.
И если маг, создавший Орландо, был вне закона за нарушение запрета, то сам Орландо был вне закона по определению. Виноватый без вины.
С создателем Пантору познакомиться не удалось. Маг, породивший громилу-мертвяка, погиб накануне в той самой заварухе, окончившейся сменой власти, которую газеты теперь называли революцией.
За неспешными мыслями совсем стемнело. Потому, когда Орландо резко остановился, Пантор едва не впечатался ему в спину. Насторожился:
– Что там?
Орландо молча поднес палец к губам кивнул в сторону. Маг проследил направление. Последние дома остались за спиной, вдоль дороги буйствовали деревья и кусты. А там, впереди, куда указывал мертвяк, светилась сиротливым огоньком крохотная будка да висел, перекрывая дорогу, хлипкий шлагбаум.
– Обойдем, – шепнул Орландо и свернул с дороги.
Зашуршал ветками. Пантор поспешил следом.
Шли небыстро, осторожно отводя и перехватывая ветки, чтобы не создавать лишнего шума, не привлекать внимания. Опальный маг сосредоточился на этом процессе настолько, что потерял счет времени. Наконец заросли стали редеть. Впереди проявилась поляна. Орландо остановился.
Пантор прислушался. Тишина.
– Думаешь, они нас не перехватят? – спросил шепотом.
– А чо мы им? Они следят, чтоб в город всякие не лезли, а что из города бежит – им без разницы. Главное – порядок в Лупа-нопа.
– Откуда такая уверенность?
Орландо пожал плечами:
– Так мы уже за городом. И никто не ловит.
2
Костер разошелся быстро. Запасливый Орландо достал газетку для розжига, наломал хвороста, потом, когда весело заполыхало, принялся подкладывать бревна поувесистее. Эти сперва тоже взвились ярким пламенем, затем огонь притих, и заалели угли. Зрелище было невероятно красивым. Пантор смотрел на игру стихии едва не с раскрытым ртом.
– Не гляди, – посоветовал Орландо.
– Почему? – не понял маг. – Это красиво.
– Красиво, – согласился мертвяк, – только потом не видно ничего.
Пантор повернул голову и вгляделся в кромешную темноту. Перед глазами на фоне ночи замелькали яркие пятна.
В лесу Пантор ночевал считаные разы, в обществе таких же городских жителей, как и он сам, потому очевидным это не казалось. До того, что от долгого всматривания в огонь теряется зрение, нужно было додуматься. Как и до того, что в лесу может подойти кто-то, кого не ждешь. Вот только откуда такой опыт у мертвяка?
– Откуда ты это знаешь?
Орландо пожал плечами:
– Не знаю. Просто помню и все.
– То есть?
– Я хорошо помню свою жизнь мертвым, – пояснил мертвяк. – С того момента, когда меня подняли. А вот что было до того… вся прошлая жизнь, ну та, когда я был живым, – в тумане. Я говорил с другими. У всех по-разному.
– Может, это зависит от того, кто и как воскрешал? – предположил Пантор.
– Может. А может, от времени, которое прошло от момента смерти до момента воскрешения. Вот ты маг, ты же этого не знаешь?
– Не знаю.
– А мне откуда знать? – грустно ухмыльнулся Орландо. – Я ведь в магии не разбираюсь. И меня, когда поднимали, не спрашивали, хочу ли я такой жизни. Тот, кто меня вытащил из небытия, забавлялся с некромантией. Что-то изучал, исследовал, экспериментировал. Обо мне он думал в последнюю очередь.
– Это наука, – попытался заступиться за коллегу Пантор.
– Это для вас наука. Для нас – нет. Нас не спрашивают. Нас просто создают и пускают в мир, в котором нам не рады. Любое существо, порожденное магом, существует вне закона. Оно изначально обречено стать изгоем. Жить на свалке. Выживать. Ты этого не поймешь.
Пантор помялся. Орландо был прав, но что-то мешало просто согласиться.
– Почему же не пойму. Два человека кувыркаются в постели, получают удовольствие. В результате на свет появляется новый человек. Его тоже никто не спрашивает, хочет он жить в этом мире или нет. И перспективы у него могут быть разными. Все зависит от родителей, общества, воспитания.
Орландо покосился на компаньона с интересом.
– Твои родители просто развлекались?
Опальный маг помялся.
– Нет, мои родители хотели детей и были рады моему рождению, но…
– Я же говорю, что ты не сможешь понять, – перебил мертвяк и уткнулся в обрывок газеты.
Тихо потрескивали угли. От земли тянуло сыростью и прохладой. Пантор поежился и придвинулся ближе к костру. Хотелось смотреть на пляшущие по поленьям огненные языки, но он сдержал желание. В самом деле, мало ли кто может ходить рядом в ночи. Да и от города они ушли не так далеко. Что бы ни говорил Орландо, а возможна погоня. В темноте гулко ухнуло, затихло и снова глухо расхохоталось. Птица?
Молодой маг зябко повел плечами, посмотрел на попутчика. Тот невозмутимо изучал потрепанные останки газеты.
– Это с Большой Земли?
– Местная, – помотал головой Орландо.
– И что пишут?
– Чо? Про революцию, знамо дело. Как на Большой Земле власть переменилась. Дескать, раньше Объединенные Территории Консорциума гнулись под властью консерваторов, не желающих иметь дело с магией, но теперь все будет по-новому. Нами правят маги, значит, жизнь станет сказкой.
Орландо сложил газету и бросил рядом на землю.
– А еще говорят, люди логичны, – добавил со значением. – Где здесь логика? Это то же самое, что сказать: нами правит богатый человек, значит, мы все заживем богато. Жизнь у них теперь сказка. А корабли с каторжанами как приходили, так и приходят.
– На Большой Земле тебя бы за такую философию в два счета на острова сослали, – усмехнулся Пантор.
– И чо? На Большой Земле меня бы сослали на острова и без этой философии. Я мертвяк. И вообще, мы с тобой не на Большой Земле, так что бояться нечего. Тем более мы в бегах. Кстати, а ты зачем бежал?
Вопрос прозвучал совершенно без перехода. В лоб и настолько резко, что Пантор опешил. Они никогда не говорили о причинах. Просто сговорились, выносили план и реализовали его. Это казалось настолько закономерно, что вопрос «зачем?» просто не возникал.
– Надоело, – честно признался Пантор. – Надоело подстраиваться под систему, ее законы и бояться стать неугодным. Надоело быть виноватым, когда ни в чем не виноват.
– Не боишься, что система догонит и уничтожит?
Пантор покачал головой.
– Раньше боялся. Теперь не боюсь. Пусть лучше убьют за дело, чем для профилактики.
– Это ты сейчас так говоришь. Станут убивать – заговоришь иначе. Не убивали тебя.
Пантор отвернулся и уставился в костер. Языки пламени слепили, делали уязвимым, но эта игра огня и тени успокаивала.
– А сам зачем сбежал?
Орландо крякнул и пожал плечами.
– Ну, так… Ты про Витано слышал?
Пантор оторвался от костра и перевел взгляд на мертвого приятеля. Про Витано слухов ходило не меньше, чем про революцию в ОТК. Поговаривали, что где-то в глубине острова находится огромный город, возникший вдруг. Ниоткуда. Причем его появлению способствовал невероятно сильный магический всплеск. Власти Лупа-нопа об этом не распространялись и, кажется, не проявляли к этому никакого интереса.
А может, и проявляли.
А может, и не было никакого Витано, слухи одни.
– Слышал кое-что, – уклончиво ответил Пантор.
– Вот туда хочу, – обрадовался Орландо, будто причастность приятеля к сплетне подтверждала реальность неведомого города. – Там, говорят, к таким, как я, с уважением теперь относятся.
– Теперь? – не понял маг.
– Раньше все не так было, – кивнул мертвяк. – Но потом там случился переворот, и новые власти к магии и неживым относятся со всем почтением. Не веришь?
Пантор помялся.
– И здесь революция?
– А чо тебя удивляет? Революции, они косяками ходят. Мир обновляется не точечно. Уж если начинает трясти, то всех и повсюду.
– Ты же не верил в перемены? – упрекнул маг.
– Э, брат, перемены переменам рознь. Тут такие перемены, что хочется верить. Так что я в Витано. А ты?
– Не знаю.
– Айда со мной.
Пантор снова повел плечом. Планов не было. Давать обещаний не хотелось.
– Посмотрим, – выдавил он и добавил, чтобы только прекратить разговор: – Дай газетку. Чего там еще интересного пишут…
