Kitobni o'qish: «Три жизни господина N»

Глава 1. Протеже спонсора(июнь 1999г)

Изображение на мониторе чуть заметно подрагивало. Наверное, из-за этого начинали слезиться глаза и в какую-то черную дыру улетали душевные и физические силы. В благословенные времена студенческой молодости Денис не уставал так, отработав двенадцать часов на кладке кирпичей в стройотряде. Поднявшись, наконец, из-за стола, он прошелся по крохотной комнатушке редакции. У раскрытого окна вдохнул бодрящую смесь запахов скощенной травы, нагретого асфальта и бензина.

   " Сейчас бы на Угру, под отчий кров! Но работы непочатый край, да и Ленка уже два месяца с родителями в контрах."

   Отношение жены с родителями были одной из неразрешимых проблем. Никто не желал идти на компромисс, а его миротворческие усилия обе стороны воспринимали, как предательство и слабость.

«Для Ленки маменькин сынок, для родителей подкаблучник.»

Словно стараясь стряхнуть с себя груз, Денис передернул плечами, отошел от окна и оказался перед книжным шкафом. Глаза привычно пробежали по корешкам расставленных в хронологическом порядке журналов. Последним, заметно выделяясь, стоял апрель девяносто девятого. Увеличив площадь обложки, журнал оделся в глянец, при этом потерял больше половины страниц. Следующий майский номер в печать пока еще не вышел.

   " А ведь как все хорошо начиналось! Одно только название чего стоило!"

   Воспоминания перенесли главного редактора журнала "Прорыв" на несколько лет назад. В этой же маленькой комнатушке составив буквой "Г" столы и тумбочки, отмечали выход первого номера. Команда собралась молодая, амбициозная и страшно талантливая. Пили за первенца, за "Великую и Могучую", за "Новую и Дерзкую", которая эту "Великую и Могучую" еще заткнет за пояс. Казалось, теперь, когда рухнуло проклятое коммунистическое иго, для молодых и талантливых нет преград. Все по плечу, горы свернуть можно! Васька Кошелкин предложил тост, чтобы пятилетний юбилей справить не в съемной конуре посреди промзоны, а в шикарном офисе, где-нибудь на Тверской или в Замоскворечье. Его дружно поддержали, а потом еще много говорили и пили за будущие свершения.

   " Немного же из тех энтузиастов до пятилетия дотянуло!" – с горькой иронией думал Денис. Одним из первых сбежал Кошелкин. Теперь он действительно работал в шикарном офисе где-то в районе Таганки.

   " Ладно, хватит ностальгических соплей! " – прикрикнул на себя Денис и решительно двинулся к компьютеру. Теперь, когда обозначился новый спонсор, майский выпуск журнала нужно было сверстать в ближайшие сроки.

   Но снова перед мысленным взором побежали сцены того давнего застолья. Газеты вместо скатерти, водка с этикетками омерзительно зеленого цвета, из деликатесов домашние огурчики и килька в томате. Но, как же хорошо было и весело! Казалось, крылья за спиной вырастают. Денис почему-то вспомнил, как пьяненькая Машка Спицина подсела к нему тогда и откровенно прижалась своим внушительным бюстом. Ленка делала вид, что ничего не происходит, но в душе наверняка ревновала и вынашивала планы мести. Тем временем, Колька Анохин, дирижируя вилкой, декламировал стихи. А в распахнутое окно врывались запахи лета, словно аромат обрушившейся на страну свободы…

Усилием воли он отогнал и эти воспоминания. Но, как только попытался сосредоточиться, на краю стола, словно издеваясь, завибрировал телефон. Чертыхнувшись, Денис снял трубку. Хрипловатый голос Самохина тут же заставил внутренне подобраться. Каждый раз, когда звонил спонсор, в голове аварийной лампочкой вспыхивал тревожный вопрос. Хорошо зная, что бесплатный сыр только в мышеловках, Денис ждал предложения, от которого сложно отказаться. Но на этот раз просьба оказалась вполне невинной:

– К вам прямо сейчас один мой хороший знакомый рукопись принесет. Что-то вроде мемуаров в мистическом стиле. Вы уж посмотрите, пожалуйста. Может быть, отредактируете и в следующий номер?

   Денис с облегчением вздохнул:

– Конечно, конечно, Павел Савельевич! Посмотрим, отредактируем и в майский поставим!

– Ну, вот и славно! Значит, договорились – теперь уже не скрывая иронии, подытожил Самохин. Кладя трубку, Денис почувствовал, что краснеет. Не научился он еще лебезить перед благодетелем, сохраняя достоинство. Наверное, никогда и не научится. И тут, уже не в первый раз, пришла мысль, что в проклятом коммунистическом прошлом жилось уверенней, честнее и, как ни парадоксально, свободней.

  Минут через десять позвонили с вахты. Встречая гостя, Денис вышел в коридор. Посетителям порой сложно было отыскать редакцию среди многочисленных фирм, что, словно жуки-короеды, оккупировали трухлявый остов почившего в бозе завода. Через минуту в дальнем конце коридора показалась несоразмерно длинная и худая фигура. В глаза сразу бросилась расхлябанная походка и густая копна темных волос. Левой рукой посетитель размахивал, словно гвардеец туземной армии на военном параде, а правой бережно прижимал к телу черную папку. Оценив навскидку ее объем, Денис горестно вздохнул. Посетитель, тем временем, быстро миновал коридор и энергично пожал вялую ладонь главного редактора:

– Я от Самохина. Можете называть меня господин N.

– Ну что же, милости просим! – с вымученной улыбкой произнес Денис. Пропуская гостя в комнату, обреченно подумал:

   " А он еще и большой оригинал! Можно только представить, что за бред в этой папке!"

   Они сели по разные стороны стола. Пробегая глазами напечатанные страницы, Денис время от времени переводил взгляд на гостя. Сколько же разных лиц и вот таких же папок пришлось повидать ему на своем редакторском веку! Сколько людей смиренно ожидали его приговора. И у всех во взгляде читались страх и надежда. Отпечатанные на принтере, а то и на машинке страницы, несли в себе чувства и мысли, которым давно было тесно в тисках индивидуального сознания. Создатели их мечтали поделиться сокровенным опытом, и вписать свое имя в скрижали литературного бессмертия. Но как разительно несхоже то, что несем внутри, и наша внешняя оболочка! Тоже самое и с чувствами доверенными бумаге. Остывая в напечатанных строчках, они теряют энергию. То, что пылало внутри сознания, оборачивается вдруг косноязычной нуднятиной или вычурным фарсом. В начале своей редакторской деятельности Денис честно старался проблески сердечного огня разглядеть. И если получалось, давал начинающему автору шанс. Однако, с годами приобрел профессиональную черствость. А жаждущие вписать свое имя в бессмертие все шли и шли, на что-то надеясь.

Но сегодняшний гость никакого волнения не испытывал. С ироничным любопытством он осматривал убогую обстановку редакции. Огромный, как у Сирано де Бержерака, нос двигался, словно флюгер при неустойчивом ветре.

   " Правильно, чего волноваться, если ты от Самохина!" – с неприязнью думал Денис. Пробежав глазами несколько страниц, он отложил рукопись и попытался изобразить улыбку.

– Ну что же, буду рад ознакомиться. Через недельку сообщу о результатах.

– Ну, вот и славно! – произнес самохинский протеже, повторяя интонации патрона. Дальше последовало новое энергичное рукопожатие, и, наконец, долговязая фигура гостя исчезла в коридоре. Закрыв дверь, Денис вернулся к столу и извлек из верхнего ящика распечатанную сигаретную пачку.

   "Может бросить все к черту! Найти нормальную работу…" – думал он, жадно втягивая в себя табачный дым. Ленка давно уже подталкивала к такому решению. Однако, он чувствовал, что угнетающая зависимость от сильных мира сего на новой работе не исчезнет, а приобретет другие, может быть, еще более жесткие формы.

   Посмотрев на часы, Денис окончательно решил, что не судьба ему закончить сегодня верстку, и открыл принесенную папку. Сначала читал по диагонали. И вдруг в окно ворвался резкий, словно ружейный выстрел, вороний крик. В помещении редакции стало сумрачно, потянуло грозовой свежестью. Какой-то импульс заставил вернуться в начало рукописи. Теперь он уже читал внимательней, чувствуя, как между ним и автором возникает незримая связь.

Глава 2: Дар сумасшедшего.

Текст явно не принадлежал перу профессионала, но некоторые правила остросюжетного жанра автор освоил. Во всяком случае, заявку на рассказ о событиях неординарных давал в первых же строчках:

   …Хочу сообщить вам, милостивые государи, что повесть эта биографична и правдива. Однако, уверен, подавляющее большинство из вас примет ее, как плод фантазии автора. Не осуждаю! Не случись со мной всего, что случилось, и сам бы счел сие правдивое описание выдумкой....

   " Слишком уж вычурно, но заинтриговал. Посмотрим, что там у тебя дальше, господин N!" – подумал Денис, и начал читать с возрастающим интересом. То, что автор старался подражать старинному стилю, вызвало улыбку, но в целом воспринималось лучше, чем новояз, подперченный профессиональным жаргоном уголовников. Сам же автор, наверное, из-за выдающегося носа, представился настоящим Сирано де Бержераком. Перед глазами встала тесная коморка парижской мансарды: – Пляшущий огонек свечи с трудом разгоняет сумрак по углам убогого жилища. В открытое окно долетают тревожные звуки ночного Парижа, а посреди комнаты склонился над столом благородный кавалер в потертом камзоле, и вооружившись гусиным пером, покрывает бумажный свиток строчками бегущих мыслей:

 …Путь, который, который отшагал я до рубежа Поворота, был достаточно долгим и не особенно радостным. Справедливости ради, хочу сказать, что светлые моменты в этой неудавшейся жизни были. Особенно надежды. Вот этого хоть отбавляй! Правда, когда двадцатый век, под взрывы салютов, уступил место двадцать первому, а мой личный возраст неумолимо начал приближаться к пятидесяти, я все яснее стал осознавать, что ничего прорывного и выдающегося со мной уже не случится. Надежды на мистическую роль рубежа тысячелетий оказались обычным новогодним обманом…

   " Ого, оказывается перед нами гость из ближайшего будущего!"– улыбаясь, подумал Денис. И тут же вспомнил, что и сам ждет Миллениум с какой-то затаенной надеждой. Пробежав глазами абзац, где автор вкратце сообщал о неудачах и разочарованиях, постигших его в грядущем тысячелетии, он, наконец, вплотную подобрался к завязке сюжета:

   … Шел год 2014. И я вдруг снова ощутил дыхание близких перемен. Выработанная с годами привычка к самоанализу убеждала, что это очередной обман. Однако, страх и затаенная надежда не проходили. Правда, в тот вечер на встречу с судьбой меня подгоняла тревога несколько иного рода. Возвращаясь с работы, я спешил домой. После семи ожидался визит телефонного мастера, помимо этого хотелось успеть посмотреть вечерние новости об Украине. Еще месяц назад некогда братская республика неотвратимо начала скатываться в пучину гражданской войны, за плечами которой маячил еще более страшный призрак третьей мировой… .

   " Ну, это ты загнул, господин N! Гражданская на Украине! Третья мировая! Кто и с кем воевать будет?!"

   Возмущенный больной фантазией автора, Денис хотел было отложить рукопись, но вдруг в открытое окошко, потянуло ледяным сквозняком, а где-то совсем рядом раскатисто громыхнуло. Денис даже вздрогнул, будто услышал не обычную июньскую грозу, а раскаты артиллерийской канонады. И тут ему вдруг показалось, что буквы налились огнем и в руках у него уже не папка с литературными упражнениями начинающего графомана, а переплетенная человеческими жилами зловещая книга пророчеств. Но, к счастью, автор, от геополитических прогнозов снова перешел к своей персональной истории:

   …Давно уже замечено – Только начинаешь куда-то спешить, судьба, словно специально, вставляет палки в колеса. В тот вечер из-за поломки эскалатора, ближайший к дому выход метро не работал. Противоположный портал располагался по другую сторону железной дороги, так что возвращаться домой пришлось через мост. Подставляя лицо порывам холодного ветра, я шел над железнодорожными путями. Совсем рядом медленно проезжали машины. Зажженные фары делали этот поток похожим на светящуюся реку. На ее противоположном берегу из-за края эстакады смотрели в пасмурное вечернее небо купола старинной церквушки. Здесь, много лет назад, уже в зрелом возрасте, я принял православное крещение. И сейчас, проходя мимо, вспоминал веселого батюшку и мою группу поддержки. Многие из тех, кто пришел тогда на крестины, больше не появятся в моей жизни. Лица их всплывали в памяти, рождая острые ностальгические спазмы. Наверное, по этому, увидев перешагнувшего через перила человека, я сначала никак не отреагировал. Однако истошный женский крик выдернул меня из собственных мыслей и воспоминаний.

   – О Господи, он же сейчас прыгнет! – завопила над самым ухом какая-то гражданка. Покрутив головой, я вдруг понял, что человек, по другую сторону перил, не просто проявляет так свою индивидуальность, а собирается лететь вниз под колеса подъезжающего товарняка. Первый реакцией моей были испуг и растерянность. К стыду своему, хочу признать, что именно так мозг мой реагирует на все экстремальные проявления жизни. Героя из меня уже явно не выйдет .

   – Да что ж вы стоите! – снова крикнула женщина, и этот отчаянный призыв, заставил, наконец, действовать.. Схватив потенциального самоубийцу за плечи, я втащил его обратно в безопасную зону. Бедняга почти не сопротивлялся, а когда, покрывая матюгами, я поднял его на ноги, трясущимися губами выдавил из себя " Спасибо!".

   – Что, жить надоело?! – заорал я в ответ, но тут же понял всю нелепость этого вопроса.

   – К сожалению, да! Но вам, все равно, спасибо – пробормотал незнакомец. Лицо показалось мне смертельно бледным, хотя в целом это был весьма упитанный, холеный господин, возрастом, навскидку, где-то около шестидесяти.  Оглянувшись по сторонам, я попытался найти глазами женщину, крики которой сподобили меня на миссию спасателя. Хотел вручить ей несостоявшегося самоубийцу для прохождения дальнейшей психотерапии. Однако, на мосту мы были одни!…

Далее автор ударялся в философские размышления о роли мистики в своей жизни. Потом с излишними подробностями описывал, как был вынужден отменить визит телефонного мастера и взять на себя роль провожатого. При этом, последнее чудо бытовой техники – мобильный телефон, он извлекал из кармана, как нечто совсем обыденное, будто преуспевающий бизнесмен или важный чиновник.

   "Наверное, как моя Ленка, мечтает об этой штуковине," – подумал Денис. Перевернув страницу, он сразу натолкнулся на еще одно новшество грядущего века. После долгих уговоров спасенный затащил господина N в сетевое кафе в японском стиле. Тут уже фантазии автора совпали и с мечтами самого Дениса. Когда-то, в период жениховства, он часто водил Ленку в ресторан "У Гиляя". Погребок в Столешниковом казался тогда одним из самых подходящих мест для романтических свиданий. Зарплата молодого специалиста позволяла время от времени предпринимать такие походы, правда, приходилось по несколько часов выстаивать в очереди перед дверями, но Ленка все рано опаздывала. Раскрасневшаяся и счастливая, она прибегала как раз к тому моменту, кода начинали запускать их партию, и на упреки отвечала поцелуем.

Нагрянувшие девяностые ликвидировали не только очереди, но возможность посещать рестораны. Денег теперь хватало только для похода на оптовый рынок. Однако, желание посидеть за бутылочкой вина где-нибудь в уютном погребке, время от времени, появлялось. Иногда он даже представлял в своих мечтах заведение с национальным колоритом, например, китайским или японским. Видимо, по схожему пути шла и фантазия автора:

 …Удар гонга возвестил о нашем появлении в зале. Подобный ритуал уже давно не вызывает у меня приятного удивления. Куда больше, нравится традиция наливать всем посетителям бесплатный чай. Надо сказать, что это заведение я посещаю довольно часто. Находиться оно недалеко от моего одинокого жилища, и, при очередной попытке наладить личную жизнь, стараюсь заманить сюда новою пассию. После приятного проведенного вечера, довольно естественно звучит предложение зайти в соседний дом на чашечку кофе. Тактика часто приводит к успеху, однако, закрепить отношения надолго не удается. Все повторяется сначала. И мне кажется, что круглолицая официантка уже прячет улыбку, видя меня в очередной раз с новой дамой.

   Но на этот раз я, наверное, впервые в жизни оказался в роли приглашенного на бесплатной ужин. Узнав, что я здесь не в первый раз, Павел предложил выбрать все, что хотел, но не успел попробовать.

   – Боюсь, что все это мне не осилить! – заявил я, усмехнувшись. Его меценатские амбиции начинали раздражать. Однако, вскоре я изменил свое мнение о новом знакомом. Павел оказался человеком эрудированным, приятным в общении, умеющим хорошо и интересно рассказывать. А компаньона в тот вечер он нашел самого, что ни на есть, подходящего. В отличие от многих, я не одержим желанием осчастливить общество своей заветной историей. Слушаю, порой даже охотней, чем рассказываю. Наверное, поэтому и приобрел репутацию человека недалекого, но приятного собеседника…