Kitobni o'qish: «На Вятке свои…загадки»
Загадка №1
У какого города три имени и три дня рождения?
Открытка из коллекции автора.
Давайте представим себе, что мы на экскурсии по городу Вятке (с 1934 г. Киров). Годы, несомненно, изменили облик классического губернского города. Особенно пострадали церкви и соборы. Снесены были лучшие архитектурные жемчужины, такие как Троицкий кафедральный и Александро-Невский соборы. Это печально…Но немало и сохранилось. Есть прекрасные примеры подвижнического восстановления памятников архитектуры. Например, усилиями настоятеля отца Петра Машковцева, прихожан и благотворителей, древнейшую улицу Вятки – Спасскую теперь венчает колокольня и купола Спасского собора. Восстановлен не только храм, восстановлен исторический облик купеческой улицы -делового центра торговой Вятки.
Несомненным достоинством Вятки, сегодня архитекторы считают сохранившийся уникальный ландшафт. Овраги, холмы, высокий берег реки Вятки. Засорный и Раздерихинский овраги, помнят еще вечевую Вятку. А вот в других городах – ландшафт сильно изменился. Холмы срыты, овраги засыпаны, где-то шумит под землей метро. У нас же под землей хранятся неразгаданные загадки вятских подземелий…
Выйдем на высокий берег реки Вятки у ротонды Александровского сада. Когда-то здесь возвышалась грозная башня Хлыновского кремля, ощетинившаяся пищалями. Сейчас отсюда открывается прекрасный вид на заречные дали. Экскурсовод непременно укажет нам на перестроенную Дымковскую слободу, родину знаменитой дымковской игрушки. Когда-то здесь стояли курные избы на столбиках. Это место постоянно топило в половодье, и местные жители весной передвигались от дома к дому на челнах-лодках, которые современные мастерицы весьма художественно изображают в глине. Сейчас здесь частная жилая застройка и стоят добротные каменные дома.
Далее экскурсовод расскажет о виднеющемся в далекой дымке селе Никульчино – первом форпосте новгородцев на Вятской земле. Вятка, Никульчино и Марьин кокошник (Чижевское городище) составляли комплекс крепостей, которые сообщаясь между собой дымовыми сигналами, контролировали безопасность этой территории в Средневековье. Часто, экскурсовод, увлеченный рассказом о легендах и преданиях вятской старины, не упоминает об одном немаловажном факте. Никульчино, Вятка (Хлыновский кремль) и Чижевское городище, к югу от кремля – это многослойные памятники археологии. Раскопки на них показали, что еще в эпоху бронзового века здесь жили люди, и эти поселения -городища были так же защищены валами и укреплениями. На местах этих крепостей обнаружены следы Ананьинской археологической культуры – предков финно-угорских народов. Представьте себе! Чижевское городище датируется VII веком до нашей эры! В это время на месте Рима была еще небольшая глинобитная деревушка. В Египте правили фараоны, а в Греции жили люди, лично слышавшие сказания – песни старика Гомера! Примерно такой масштаб древности этих мест!
Они не просто были обитаемы –здесь развивалась самобытная лесная цивилизация, в культурном слое зафиксированы находки скифских (место производства Северный Кавказ) акинаков и известен факт находки древнегреческой геммы тонкой художественной работы! Это то, что перед дискуссией о том «сколько лет городу Кирову» хорошо бы знать каждому интересующемуся историей человеку. Но экскурсоводам не до этих деталей. Поэтому часто эти факты седой старины остаются «за кадром». Теперь о возрасте города Кирова – о котором так много написано и так много «сломано копий» в научных спорах…
В 2024 году город Киров отмечает 650-летие своего основания. То есть День рождения. Давайте вдумаемся в смысл этой даты…Город родился в 1374 году. Получается так? Значит мы точно знаем, вот города не было и вот он появился? Нет, с человеком так быть может (хотя у многих исторических деятелей стерты даты и даже годы жизни) – а вот с городом вряд ли…
С чего идет отсчет истории Вятки-Хлынова? На этот вопрос отвечают два источника «Повесть о стране Вятской» – местный сборник сведений, датируемый концом XVII столетия, переполненный чудесами и хронологическими неувязками. Согласно «Повести о стране Вятской», город был основан после 1181 года новгородцами.
Считается что первое упоминание о городе Вятке (или Вятской земле) в общерусских летописях датируется 1374 годом, в связи с походом новгородских ушкуйников на столицу Волжской Булгарии город Булгар.
"В лето 6882 (1374) идоша на низ рекою Вяткою ушкунцы разбойницы, 90 ушкунцев, и грабиша Вятку и шедше взяша Болгары"
Слово «разбойники» смущает некоторых историков. Ведь ушкуйники, это по сути «речные пираты». Не хотелось бы вести историю города от каких-то лихих людей. Поэтому это известие так же ставиться под сомнение.
Скажу сразу – я не пытаюсь найти истину и расставить «все точки над i» в этой дискуссии историков. Хочу только подчеркнуть, как мало мы еще знаем о своем далеком прошлом. Многие думают, что дату 1374 год в научный оборот доказательно ввел профессор КГПИ им. Ленина Анатолий Эммаусский. Но это совсем не так. Например в книге «Родиноведение» (автор-составитель В.Д. Емельянов ) изданной в Вятке в 1917 году читаем:
«История Вятского края начинается со времени основания древнего Хлынова (ныне Вятка) в 1374 году, c которого встречаются уже исторические указания событий на Вятке» – напомню написано это до 1917 года! И задолго до профессора Эммаусского.
Но к 1957 году наш город значительно помолодел! Кировское книжное издательство в 1957 году к 500 летнему юбилею города Кирова (!) издает подарочное издание «Город Киров» с красивыми форзацами, на которых цифры «1457-1957». Город отмечает свой 500-лений юбилей: «На высоком берегу реки Вятки, там , где сейчас начинается ул. Коммуны (Московская), в XV в. Простиралось, так называемое «Балясково поле». На этом месте около 1428-1434 по воле князя Юрия Галицкого, тогдашнего хозяина Вятской земли, был построен город Хлынов-нынешний Киров. Первое упоминание о нем в летописях значится под 1457 г.»
Та-а-ак! Отметили 500 лет городу Кирову в 1957 году. А через 17 лет в 1974 году снова праздник! Городу Кирову 600 лет! Выпущены значки, открытки, книги -прошли яркие юбилейные торжества. Закопана «капсула времени» с посланием к потомкам в 2074 год. Но давайте обратим внимание на то, что в 1374 году летописное известие не говорит о городе Вятке, а упоминает Вятку как область земли куда «идоша ушкуйницы».
Интересно, что в XIX веке археолог А.А. Спицин слышал от старожилов, что на Каме близ г. Елабуги в старину была деревня , носившая название Ушкуи, а жители соседней с Ушкуями деревни Челны, считали себя потомками новгородцев, и утверждали, что часть их предков в свое время ушли из Великого Новгорода на Вятку.
О городе Вятке напрямую, об основании не говорит и «Повесть о стране вятской» – там больше о противостоянии новгородцев с местным населением и окружающих эти события чудесах. О городе Хлынове говориться как раз в «духовной грамоте» или завещании в 1457 г. Но эта дата отринута как более поздняя. От более ранней даты из «Повести о стране Вятской» историки тоже отказались. Выбрали как говориться «золотую середину» 1374 год. Как-то обосновали, нашли доводы «за», сомневающихся переубедили…
В 1972 году профессор Анатолий Васильевич Эммаусский систематизировал данные источников и пришел к выводам: Повесть о стране Вятской» смещает дату основания на 200 лет в глубь веков. Но на самом деле говорит о событиях 1374 года. Русские поселения были на Вятке уже в XII веке. Но их культурный слой беден и плохо сохранился. Они были немногочисленны.
Сначала ушкуйники, пришедшие с Волги, смешались с местным немногочисленным русским населением, обосновались здесь и 1374 год можно считать годом основания города Вятки. После 1374 года в летописях появляются сравнительно частые упоминания о Вятке и вятчанах. До этого русские летописи молчат о Вятке…В дальнейшем Вятка развивается и превращается в настоящий средневековый город, имевший облик торгово-ремесленного центра. Примерно в 1455 году в этом городе был выстроен кремль, который получил название Хлынов. Позднее,как это часто бывало в истории, название кремля перешло на весь город- посад, который и стал официально называться Хлыновым и носил это имя до 1780 г. Когда снова был переименован в Вятку, а в 1934 году в Киров. – таково мнение самого авторитетного историка вятского средневековья. В статье Анатолий Васильевич подвергает научной критике взгляды историков Карамзина и Костомарова, на веру принявших сообщения «Повести о стране вятской».
Все казалось бы логично и последовательно, и вдруг в финале статьи маститого историка , опубликованной в краеведческом сборнике «Вятка» в 1972 году читаем: «Таким образом, есть все основания считать временем образования города Кирова 1374 год и в 1974 году отметить 600-летие нашего города.»
В 1972 году свой юбилей отметил второй по древности город области Слободской, празднество удалось на славу – об этом будет отдельная глава в этой книге. А Киров свое 500-летие уже отметил в 1957 году, довольно скромно и буднично. Надо было брать реванш. До следующей круглой даты далеко, даже 550 лет светило отметить лишь в 2007 году. И вот ровно за два года до нового юбилея, появляется доказательство его исторической основы. Как раз время подготовится…Как бы то ни было, здесь чувствуется и политическое влияние местных властей – желающих не отставать от праздничных дат соседних городов. Разве не так?
Хорошо тем, кто в материале, кто прочел толстые фолианты первоисточников. А нам, жителям города как быть, кому верить? И где истина? Голову можно сломать -все аргументы за и против, собрать и осознать просто невозможно! Невольно, вспоминается фраза историка XIX в. Николая Костомарова: «Нет ничего в русской истории темнее судьбы Вятки и земли ее» – вероятно эта фраза была брошена во гневе, на отсутствие письменных источников и изобилие легенд и преданий.
Краткий очерк средневековой истории Вятской земли выглядит так:
В 1378 году между вятчанами и Суздальско-Нижегородским княжеством заключён договор о союзе, а с 1391 года город стал основной резиденцией суздальских князей Василия Кирдяпы и Семёна Дмитриевича, изгнанных из Суздальско-Нижегородского княжества после завоевания его Москвой. После смерти князей в 1401 году власть перешла к галицкому князю Юрию Дмитриевичу. Отряды вятчан участвовали в походах против Золотой Орды 1392, 1409 годов и в войне московского князя Василия I с Новгородом 1417—1418 годов.
В 1412 году произошла знаменитая битва «Своя своих не познаша», между вятчанами и устюжанами. Битва состоялась ночью, в овраге, названном позже Раздерихинским. По одной из версий, устюжане пришли на помощь вятчанам для обороны от татар, по другой, они в союзе с московскими князьями хотели захватить город. В память о тех событиях появился вятский народный праздник «Свистопляска», «Свистунья», а на берегу оврага, где пали воины была построена часовня во имя архангела Михаила.
В 1432—1453 годах Вятка участвовала в войне между галицкими и московскими князьями. После поражения галицкой группировки перешла под контроль местных бояр и купцов. В 1455—1457 годах в городе построили деревянный кремль, названный Хлыновым. После двух военных походов московского войска против Хлынова в 1457 и 1459 годах, власть в городе формально перешла к Москве, но с сохранением местного самоуправления. Хлыновцы участвовали в военных походах Московского княжества против Новгорода и Казани.
В начале 80-х годов власть в городе перешла к противникам Великого княжества Московского, во главе с Иоанном Аникеевым. При хане Ибрагиме в Хлынове сидел казанский наместник. Хлыновские войска совершали походы против земель, находящихся под властью Московского княжества. После двух неудачных попыток московскому войску удалось захватить город в 1489 году. Местная знать была переселена в Подмосковье, а в городе поставлен московский наместник. Вятская земля была окончательно включена в состав Московского государства.
При всей разнородности источников и полярности мнений кабинетных историков, археологи утверждают, что в ходе раскопок на месте первых русских поселений Вятского края фиксируются находки славянского происхождения XII века. И это отсылает нас к сказаниям «Повести о стране Вяткой», которую историки не считают достоверным источником. А вот археология – подтверждает присутствие здесь славянского населения не 650, а более 800 лет назад! И вообще, почему историю Вятки мы должны воспринимать с какой-то определенной даты? Почему? Ведь история не началась ни в 1181 году, ни в 1374 или 1457 годах. Это всего лишь этапы интересной и загадочной, древней и непредсказуемой истории Вятской земли! В этой книге я хотел бы обратиться к теме интересных находок, таинственных кладов древних монет, загадкам подземных ходов, не что бы развлечь читателя, а чтобы показать – насколько древняя и разнообразная история у нашего города с тремя именами и с тремя датами рождения. Все как в сказке! Хлынов-Вятка-Киров 1181, 1374, 1457….
Загадка №2
Почему Вятка – серебряная?
Фото автора г. Вятка (Киров), «Овраг Засора»
По одной из версий Вятская земля в древности называлась – «Нократ». На чувашском языке – «Нухрат». Некоторые исследователи полагают, что "Нократ", это искаженное слово "Новгород", с конца XII века на Вятке стали селиться новгородцы. По другой версии "Нократ" это слово арабское. В переводе означает «серебро». В 922 году в Среднем Поволжье появились арабские купцы. Завязались торговые контакты с государством Волжская Булгария. С тех времен, с X века, у Вятки имелось другое, романтичное название «Нократ» – «Вятка -серебряная».
Конечно, это только версия, одно из прочтений значения древнего гидронима. В этой главе я расскажу об удивительных древних кладах восточного серебра, среди которых немало кладов с арабскими серебряными дирхемами. Возможно древние торговые пути и скрытые в веках сокровища прольют свет на малоизвестный период нашей истории, когда берега реки Камы, Вятки и Чепцы были богаты серебром в буквальном смысле этого слова.
Пока доподлинно известно о 10 кладах куфических монет, обнаруженных на территории Вятской губернии и это только те, находки сообщения о которых были опубликованы в прессе или научной литературе, а сами монеты частично были переданы в музеи, частично разошлось по рукам и частным коллекциям.
Для нашей земли это число немалое, для сравнения в Московской области известно об обнаружении 15 кладов восточного серебра. Интересно, что куфические дирхемы были обнаружены и в самом сердце Москвы в 1836 году, при начале строительства храма Христа Спасителя, дирхемы были отчеканены IX веке. А всего на Европейской части России известно, по крайней мере о 700 кладах восточных серебряных монет.
Дирхемом арабы называли греческие серебряные монеты – драхмы. С древности этот термин был знаком многим восточным народам благодаря победоносному шествию воинов Александра Македонского, мечтавших о сказочных богатствах далеких стран. Впоследствии с некоторыми фонетическими изменениями название монеты драхма-дирхем стало обозначать основную денежную единицу Арабского халифата.
В 9-11 веках это уже тонкая серебряная монета диаметром 2-2.5 см. На ней нет изображения правителя, обе стороны монеты покрывали надписи – благочестивые изречения из Корана, имя правителя и год чеканки.
От сложного шрифта – письма куфи, созданного в иракских городах Ал-Куфа и Ал-Басра, центрах арабской учености, и произошло название этих монет – куфические. Восточные дирхемы, это очень интересные и красивые монеты. Вместе с тем дирхемы это монеты с богатой историей.
Например, дирхемы халифа «золотого века» из династии Абассидов – Гаруна ар Рашида (766–809). Именно этот правитель стал прототипом героя сказок из книги «Тысяча и одна ночь». В арабских сказках «Тысяча и одна ночь» правитель Багдада Гарун аль-Рашид описывается как мудрый и справедливый властитель, покровитель искусств. В сказках он, переодевшись купцом, в сопровождении своего визиря Джафара Бармакида бродит по ночным улицам Багдада, чтобы узнать беды и чаяния простого люда.
Его образ оказался столь колоритным, что имя халифа стало нарицательным для характеристики сказочно богатого и щедрого человека, который помогает простым людям.
В вятских кладах в основном содержаться серебряные дирхемы азиатского чекана династии Абассидов. Халифы из этой династии ведут свое происхождение от Аббаса – дяди пророка. Правление Абассидов началось в 750 году н.э. в столице халифата Багдаде.
Помимо этого, в кладах встречаются дирхемы династии Саманидов, правившей в Средней Азии и Иране в 875—999 годах. Самые ранние восточные монеты обнаруженные в составе кладов –серебряные драхмы IV-V веков н.э. династии персидских царей Сасанидов, но к сожалению находки этих монет на Вятке являются единичными. Некоторые экземпляры утрачены.
В книге «Русская монетная система» И.Г. Спасский, отмечает, что серебряные драхмы часто находят на территории России в составе кладов арабских дирхемов. Действительно, спутниками куфических монет были отдельные экземпляры серебряных драхм Сасанидских царей Персидской державы . На аверсе этих монет находится погрудное изображение бородатого царя в пышном венце, а на реверсе жертвенник. На Каму и в Приуралье они попадали непосредственно из Персии.
Первые клады восточных монет в Вятской губернии зафиксированы на страницах историко-краеведческой литературе второй половины 19 века. Об этих кладах и их судьбе рассказывается в работах Елены Юрьевны Мокеровой кандидата исторических наук, эксперта в области нумизматики и истории денежного обращения.
Самый крупный клад был даже не выкопан, а «выпахан» в поле в 1867 году.
Это было настоящее сокровище! Найденный на территории Вятской губернии клад стал одной из крупнейших находок дирхемов в Восточной Европе. Это знаменитый «Ягошурский» клад известный еще как «Глазовский». В найденном в поле медном кувшине были 1500 редких куфических монет и серебряный слиток. В кладе были найдены ранее неизвестные типы монет. Кувшин , произведенный в средней Азии, предположительно в Фергане был датирован VIII веком. Кувшин, слиток и 244 монеты переданы в собрание Эрмитажа. 309 монет вернулись в вятский публичный музей в 1870 году.
Находили древние монеты и на территории губернского города, в 1889 г. в Вятке были найдены 6 куфических дирхемов , самая поздняя из монет датируется 835 годом н.э.
В 1870 году в 10 километрах к северу от Котельнича рядом с селением Городок был также обнаружен клад куфических монет. Клад содержал несколько десятков дирхемов, их изучение позволило датировать клад 800 г.н.э. Из состава клада сохранилось 15 монет, среди них две драхмы Сасанидов, один дирхем династии Омейядов, девять монет Абассидов и три поздних дирхема Идрисидов.
Клад был приобретен и описан вятским историком, первым археологом, проводившим раскопки на территории Вятской губернии Александром Андреевичем Спициным.
Другой интересный клад куфических монет, сведения о котором до нас дошли, был найден в Глазовском уезде в 1 километре от города Глазова на Пермском тракте. Древние монеты нашел гимназист по фамилии Максимович в 1850 г. Клад состоял из 80 серебряных дирхемов, 77 монет Максимович подарил вятскому публичному музеуму.
К сожалению, уже в 19 веке стало известно о том, что монеты пропали, смотритель музея сообщил, будто бы дирхемы были унесены посетителями. Сегодня в это трудно поверить – уходя из музея посетители «прихватывали» дирхемы «на память»! Вполне вероятно, что эта версия просто прикрывает банальную кражу монет, а не постепенный вынос их из музея.
Три монеты из клада найденного гимназистом: один омеядский и два аббасидских дирхема, попали в коллекцию нумизмата В. К. Трутовского.
Впоследствии стало известно, что у детей Максимовича в семье , сохранилось еще три восточных монеты – скорее всего принадлежащих к этому же кладу.
Находки кладов куфических монет были зафиксированы и в советское время. В 1966 году в деревне Омутницы , бывшего Глазовского уезда Вятской губернии, ученик глазовской школы-интерната, нашел под углом дома, который шел на снос 32 серебряных дирхема, завернутых в ветхую тряпицу. Вновь повезло ребенку школьного возраста, даже не думавшему о находках кладов или сокровищ, а вот сохранность клада и в 20 веке оказалась под большим вопросом. Мальчик передал клад директору интерната в городе Глазове. Директор, не придав большого значения находке, (или напротив, поняв что это что то ценное) клад хранил у себя дома и при переезде на другую квартиру, потерял половину клада. Из состава клада в руки исследователей попало всего 16 монет.
И даже дирхемы, что удалось сохранить и исследовать сотрудникам кировского областного краеведческого музея , могут многое поведать о тайнах древней истории вятской земли. О том времени, от которого не осталось ни летописных свидетельств, ни преданий, не надписей. Остались лишь немые свидетели – находки с древних городищ: керамика , наконечники стрел, да еще тонкие серебряные монеты , увитые замысловатыми узорами арабских букв и цифр.
Для того, чтобы разобраться в том, как в наши северные и непроходимые леса попадали монеты чеканенные в Багдаде и Самарканде, вспомним о том что, сегодня в Санкт-Петербурге в Эрмитаже в разделе "Иранское искусство" хранятся великолепные серебряные чаши и блюда IV-VI веков, которые были найдены на территории Афанасьевского района Кировской области. При этом точно установлено, что это серебро попало на Вятскую землю из Ирана. Как же такое возможно? Для этого нам придется обратиться к истории кладов состоящих из серебряных блюд, шейных гривен и серебряных слитков.
В августе 1951 г. в Удмуртский краеведческий музей поступили серебряные вещи из клада, найденного у д. Шудьякар Зюздинского района (ныне Афанасьевский район) Кировской области. Клад был найден в мае 1951 г. жителями д. Шудьякар (Харинская) Кириллом и Константином Хариными при распашке поля на левом берегу р. Камы, в ее пойме, в 1,5 км к северо-западу от берега реки, напротив деревни. Клад состоял из большого серебряного блюда и трех серебряных шейных гривен. Плуг зацепился за блюдо, сорвал с него поддон и вывернул сосуд на поверхность. Поддон не был найден, но следы его отчетливо сохранились в нижней части блюда.
Не поняв значения своей находки, Харины разогнули обручи шейных гривен, причем две из них потеряли, а блюдо разрезали на несколько частей.
Жители д. Шудьякар рассказывают, что еще до революции на том же самом поле было найдено большое серебряное блюдо. Дальнейшая судьба этой находки неизвестна. Возможно, исчезнувшее блюдо относилось к тому же кладу, что и найденные вещи.
Массивность блюда и схожие приемы производства, позволяют датировать его IV—V векам.
После этой находки было обследовано Шудьякарское городище находящееся в трех километрах от места находки клада. Городище относится к родановской археологической культуре и принадлежит предкам коми-пермяцкого народа. По находкам керамики и других вещей городище датируется IX—XI вв. Таким образом, по соседству с местом находки клада располагаются древнее поселение и могильник, относящиеся ко времени захоронения клада. Очевидно, сасанидские блюда бытовали у местного населения в течение очень длительного времени и иногда попадали в землю в кладах, уже столетия спустя после времени их изготовления , вместе с другими драгоценными вещами и монетами. Археологами достоверно установлено, что сасанидское серебро попадало на Урал в обмен на пушнину и использовалось местным населением для культовых целей. Интересно отметить и то обстоятельство, что именно на IX—X вв. в Прикамье отмечается очень большое число кладов, состоящих из драгоценной привозной посуды, серебряных шейных гривен и других вещей.
Основная масса этих кладов сосредоточена на Вятке и Чепце. Видимо, это связано с обстановкой военной опасности, которая создалась в IX—X вв. в связи с образованием в низовьях Камы государства Волжская Булгария. Булгарские правители облагали данью местное население Прикамья. Неспокойная обстановка вызывала потребность зарывать клады, которые чаще всего прятали недалеко от поселения и не очень глубоко, чтобы иметь возможность в случае изменения обстановки легко их извлечь из тайника. Одним из таких кладов и является, описанный выше клад у д. Шудьякар.
Из девяти известных науке «зюздинских» кладов закамского серебра, обнаруженных вблизи села Бисерово Афанасьевского района Кировской области два самых ценных клада были найдены в окрестностях деревни Турушёвы примыкающей к Бисерово на севере, два населенных пункта разделяет глубокий овраг.
Первый «турушевский клад» восточного серебра был найден летом 1927 года. Мальчик – пастух на опушке леса, оступился и внезапно провалился в яму, которая, как выяснилось впоследствии, оказалась местом захоронения древнего клада. На дне ямы обнаружилось серебряное ведёрко, наполненное блюдами, шейными гривнами и светильниками.
Два года спустя, летом 1929 года, был найден второй «турушевский клад». Все его предметы были изготовлены из позолоченного серебра. Самое древнее произведение иранских мастеров-ювелиров, это блюдо с изображением сцен охоты иранского царя Шапура II – примерно 320 год нашей эры. Сюжет: обернувшийся всадник в царской короне стреляет из лука в поднявшегося на задние лапы льва.
В нижней части изображения видно, что царской добычей уже стал один поражённый стрелой зверь, распростёршийся под копытами его коня.
Сегодня это блюдо – является «жемчужиной» и главной ценностью коллекции Иранского серебра, в экспозиции Государственного Эрмитажа в Санкт – Петербурге.
Помимо персидской посуды в кладе находились византийское и греческое серебро. Византийское блюдо, изготовление которого относится к VII веку, изображает тёмный крест в обрамлении плюща. В кладе также были среднеазиатские светильники VIII века, в том числе четырёхрожковый светильник. На рукоятке светильника выгравирована свернувшаяся в клубок пантера – атрибут античного бога Вакха-Диониса.
На дне одного из сосудов изображён слон, почитаемый буддистами в качестве священного животного, изображения на другом представляют собой бытовые картины ранних доисламских земледельческих обрядов: гранатовые деревья, символизировавшие множеством своих зёрен плодородие и многочадие. На светильнике также изображены конь, олицетворяющий почитание священной воды, олень, наделённый целебным свойством своих рогов продлевать человеческое существования, и верблюд, как и гранатовое дерево символизирующий плодородие.
Одно из блюд клада изображает сюжет охоты на газелей царевича Бахрама Гура – он же сасанидский царь Варахран V (421—439). Позади него сидит рабыня Азаде. Сюжет охоты передан также в поэме Фирдоуси «Шахнаме», относящейся к домусульманской эпической традиции.
Находки кладов восточного происхождения в Афанасьевском районе историки объясняют обширными торговыми связями наших далеких предков. Большинство сасанидских, как и византийских, серебряных изделий найдено в Приуралье и Прикамье, куда они были завезены купцами, что свидетельствует о включении Вятской земли в мировой рынок той эпохи.
В раннемсредневековье, в нашем крае активно развивались торговые взаимоотношения местных племен охотников и рыболовов с приезжими купцами, которые осуществляли обмен пушнины на серебро, в основном это была серебряная посуда с художественной обработкой из ближней и средней Азии.
Изящные изделия из серебра в непроходимых и малообитаемых северных лесах – в свое время эти находки стали настоящей сенсацией! Из роскошных дворцов персидских владык, эти прекрасные украшенные чеканкой блюда и кувшины с тонкой проработкой орнаментов попадали в городища лесных охотников!
Связано это с исторической обстановкой, сложившейся на Ближнем Востоке и Азии. После падения Сасанидской империи под ударами Арабского халифата в середине VII века, несметные богатства шахиншахов, накопленные за столетия, перешли в руки завоевателей.
Изображения людей, животных и древних божеств были запрещены религией. На арабском востоке эти блюда утратили свою художественную и религиозную ценность, зато на Вятке и в Прикамье они вызывали интерес местных племен, как по причине содержания в них драгоценного металла, так же по причине интересных сюжетов чеканки. Эти блюда из серебра могли иметь не только материальное значение, но и мистическое и религиозное, поэтому их в большом количестве арабские купцы везли сначала в Булгар или Итиль, а оттуда они попадали уже на Север.
Большое количество серебряных изделий наводнило рынки и торжища, часть серебра переплавлялась в звонкую монету, часть уходила в дальние торговые экспедиции вместе с предприимчивыми купцами. Известно, что арабские купцы были частыми гостями на Волге и в Поволжье. Поток серебра в основном шел в Верхнее Прикамье, в легендарную Биармию. А из суровых лесных стран на юг купцы везли добытые местными охотниками драгоценные меха – соболя, бобра, горностая, белки, лисицы.
Со временем вместо «крупных» вещей, таких как серебряные и золотые блюда, в этот поток влились и куфические монеты. В то время, завоевавшие титул главной денежной единицы в торговле Древней Руси! И не только. Дирхемы находят и в Европе и в Скандинавии! В VII-IX веках это была международно-признанная валюта.
На Руси IX-X веков дирхем постепенно становился основной монетой в торговых сделках и назывался: «Ногата». Еще дирхемы могли именовать «Кунами» по древней традиции сложившейся еще во времена Античного Рима, когда римские денарии попадали к славянским племенам в результате торгового обмена (от латинского сunes – кованный). Термин «Ногата» возник в X в. в связи с необходимостью отличать более доброкачественные арабские дирхемы от обращавшихся рядом с ними худших – то есть подражаний, или дирхемов с меньшим содержанием серебра. «Ногата» образовано от арабского «накд» – полноценная, отборная монета, она, вместе с куной и резаной составляла, так называемую кунно-денежную систему Древней Руси.
Куфический дирхем благодаря качественному серебру имел чистый красивый звон. С давних пор на Руси бытует выражение "платить звонкой монетой". Его использовали для подчеркивания качества оплаты – наличными деньгами.
В древних кладах находят и множество "резаных" монет. Например, на Неревском раскопе (Новгород) были найдены два больших клада. Первый содержал 60 целых дирхемов и 811 их обломков. Второй клад – 131 целый дирхем и 604 обломка. Самая младшая монета датирована 972 годом. Такие отрезанные части дирхема называли на Руси «резана». Это своеобразная «сдача».
