Kitobni o'qish: «Люди и нанороботы»

Ржавчина на янтаре

Лена сутулилась над планшетом и кусала губы. Черная челка подрагивала. Резким чертам Лены шла сосредоточенность, в другое время – еще пару недель назад – Вадим залюбовался бы. А сейчас был напуган. Обводил взглядом лабораторию – все эти матово блестящие анализаторы, спектрографы, микроскопы. Такие внушительные, серьезные, надежные. В данном случае внешность не обманчива: отлично приборы работают. Иногда кажется – желания угадывают, иногда того больше: ученый еще не знает, чего хочет, а уже все сделано.

И эти замечательные произведения инженерного искусства скоро превратятся в хлам, металлолом. Потому что умрет электронная начинка – то самое «железо», на котором держится мир. Про которое современные люди забыли и не замечают, как не обращают внимания на воздух вокруг. Надо что-то делать. Но без микроскопов и спектрографов есть только идеи и планы, все могут приборы, но не получается у них спасти самих себя, слишком быстро выходят из строя. И особенно пугает, что решать проблему выпало простому химику-криминалисту Вадиму. Он всего лишь предложил привлечь микробиолога, то есть Лену, чтобы взяла пробы и исследовала образцы своими методами. На самом деле не надеялся на прорыв, всего лишь хотел спасти любимую женщину – ученые, которые ищут выход из ситуации, будут под защитой если не до конца, то еще какое-то время. Но Лене удалось поймать весьма странных мелких тварей в отказавших микросхемах, и Вадиму тут же дали полномочия, людей, включая отряд спецназовцев, технику, включая самые надежные приборы – все равно заражены, но пару дней еще поработают. Заодно свалилась на голову ответственность, которой ни один нормальный человек не захочет, а Вадим вообще боится. А вдруг придется принимать трудные решения, выбирать из зол? К этому Вадим не готов совершенно. И то, что его, не готового, назначили руководителем одной из кризисных групп, очень красноречиво говорит, насколько плохи дела. Спешить приходится, принимать быстрые решения в надежде, что они окажутся правильными.

Тех, первых обнаруженных мелких тварей потеряли в неразберихе, чтобы наловить новых, отправились сюда, в город, с которого начался кризис. И тут уж наловили без проблем, в первых же пробах увидели.

Даже странно, что Лена так долго хмурится и ничего не говорит. Или ей не нравится результат? Вадим уже хотел спросить, что там видно в микроскопе, но Лена нервно покачала головой:

– Это не бактерии.

И повернула планшет. Вадим увидел на экране картинку с микроскопа: тварь, похожая на паука, короткую сороконожку или насекомое, только несимметричная и конечности – не суставчатые, а гибкие щупальца с кисточками на концах. Конечности постоянно судорожно двигались – тварь Отрывала от поверхности под собой куски, складывала в кучу, что-то поправляла.

Довольно быстро, секунд за пятнадцать-двадцать, куча превратилась в еще одну серую тварь, только поменьше. Резво отрастила щупальца с кисточками и взялась достраивать себя сама. Потом твари разделились, принялись каждая свою кучу собирать.

– Размножаются, – сипловато констатировал Вадим. – Мы и раньше знали, но… способ! Не делятся, яиц не откладывают… Собирают, как конструктор?

– Да, – кивнула Лена. – Из чистого углерода, предпочитают монослойный – графены, фулерены, нанотрубки. Потому разрушают электронику – в современных схемах как раз графен. Хотя могут и органику…

– Но бактерии так не могут!

– Я же говорю, они не бактерии! – раздраженно воскликнула Лена. Добавила спокойнее: – Бактерии полужидкие, а эти совсем твердые. Потому на них не действует никакая антисептика.

– А что подействует? – быстро спросил Вадим с нескрываемой надеждой.

– Ничего такого, что не разрушило бы микросхемы. – Голос Лены дрогнул.

– Может, что-нибудь придумаем? – не сдавался Вадим. – Только что на шаг продвинулись.

– Не успеем. Здесь уже все заражено. Даже этот планшет. – Лена вызвала на планшете сервисный отчет. Да, задействованы дублирующие схемы, большинство основных отказали. Симптом, что микроскопические пожиратели углерода уже внутри.

Вадим хотел сказать, что даже на зараженном оборудовании можно работать, только спешить надо, но вошел пружинистой походкой аналитик Кирилл.

– Что в сети? – спросила его Лена.

– Все со всеми прощаются, – поморщился тот, с комфортом устраиваясь в кресле. Совершенно не нервничает, даже завидно. – Кое-кто уже не отвечает. А идей нету. Нормальных. Самая умная – закупать соль. А у вас что?

Лена показала ему картинку, где размножалась серая тварь, прокомментировала. Кирилл нахмурился:

– Наноробот?

Вадим даже хмыкнул:

– Чего?

Лена смотрела непонимающе, и Кирилл объяснил ей:

– Нанотехнологии когда-то были в моде, потому что обещали сделать нанороботов. Кучу денег на них выделили, пока в начале двадцатых не стало ясно, что пшик это все. Одно время нанотехнологии были синонимом бесполезной науки. А это у тебя ускоренное воспроизведение?

– Наоборот, замедленное. Но это раствор, на воздухе они размножаются медленнее.

– Раствор чего? Та основа для лака? И сколько раз они делятся? То есть… как быстро размножаются?

– Один… новый наноробот в шесть секунд. В основе для лака.

Кирилл принялся что-то быстро прикидывать у себя на планшете. Объяснил:

– Пытаюсь вычислить, откуда все началось.

– В этом городе, на складе лаков, – пожала плечами Лена, тем не менее, глядя с надеждой.

– Это если предположить, что нанороботов туда целенаправленно выпустили. А если их ветром занесло? Если только одного, то можно почти наверняка сказать, когда это случилось… С точностью до часа!

Кирилл вычислил, посмотрел в метеорологической базе данный, откуда в тот роковой час дул ветер. Провел линию на карте. Повторил расчеты и прикидки для другого места, где тоже расплодились нанороботы – цистерны с отходами цеха угольных плат.

Линии пересеклись на старинном здании, где много чего находилось – от мастерских до камерного театра. Неплохое укрытие для темных дел.

Вадим, Лена, Кирилл и десяток спецназовцев погрузились в вэн и помчались туда, к пересечению линий. Выяснять, кто выпустил на свободу нанороботов, а дальше по обстоятельствам – соглашаться на все условия или пытать и брать в заложники родственников. Потому что слишком далеко зашли дела, еще месяц-другой, и человечество в каменном веке. Надо же было так позорно проморгать начало кризиса! Нанороботов уже разнесло на половину планеты, а многочисленные спецслужбы и не думали беспокоиться, что массово выходит из строя техника. Только вчера узнали, что электронику разрушают микроскопические твари, только сегодня выяснили, что это не бактерии. Могли до сих пор не чесаться, если бы не начали превращаться в рыжую пыль янтарные драгоценности в каком-то музее. Еще и повезло, что у кого-то хватило ума связать янтарь с микросхемами. Ведь, если сломается планшет, это не беда и даже не проблема, легко можно новый купить – дешевые они. Так было. Производители даже радовались поначалу, из-за чего и подозревают их многие. Зря, электронные заводы сами останавливаются, потому что разрушены управляющие микросхемы конвейеров. Везде все останавливается. И в городе тоже до жути тихо и немноголюдно, по домам все сидят, кто не уехал. И грязно – мусор посреди тротуаров, черные пятна от высохших луж. Кризис, жизнь разлаживается. Интересно, придумают сегодняшним событиям отдельное название, или они войдут в историю просто как кризис? Или не успеет никто ничего придумать, конец света на дворе?