Kitobni o'qish: «Путин. Наши ценности»

Shrift:

* * *

О чём и зачем эта книга?

В середине нулевых годов в книге «Путин. Его идеология» я писал: «В истории существуют два типа отношения к ценностям. Сильный собственник готов всем предъявить то, чем он обладает. Ценность, которой обладает слабый собственник, скрываема. В этом случае главной защитой ценности является тайна. Путин вынужден использовать стратегию слабого. Оказывается, что любой сильный тезис, высказанный публично, гораздо труднее защитить, чем тот, который замаскирован общими словами и ничего не значащими выражениями».

За прошедшее десятилетие наша страна стала гораздо сильнее, а Путин стал куда более прямо высказываться о тех ценностях, которые значимы как лично для него, так и для всего российского народа. Скрывать их больше не требуется. В 2012 году во время очередного обращения к Федеральному собранию Владимир Путин заявил: «Мне больно сегодня об этом говорить, но сказать я об этом обязан. Сегодня российское общество испытывает явный дефицит духовных скреп ‹…› дефицит того, что во все времена делало нас крепче, сильнее, чем мы всегда гордились». После этих слов Путина понятие «духовные скрепы» прочно вошло в российский политический дискурс. По значению духовные скрепы безусловно близки моральным ценностям, но всё же это более широкое понятие.

Владимир Путин в своих выступлениях часто обращается к ценностному ряду. Вслед за ним этот вопрос поднимают и другие политические деятели. Таким образом, вопрос традиционных российских ценностей за последние годы прочно вошёл в политический лексикон, но, в то же время произошло и некоторое размывание этого понятия. Споры о том, что именно входит в перечень традиционных для России ценностей, не менее остры, чем споры о том, нужны ли России вообще какие-то свои специфические ценности, отличные от «общечеловеческих», к которым так любят обращаться на Западе.

Ценности нашего общества – главная тема этой книги. Мы попробуем разобраться, что входит в актуальный для России ценностный ряд, в каких аспектах жизни нашего общества эти ценности проявляются, в чём их отличие от ценностного ряда стран Запада.

Каждая глава посвящена одной из ценностей, присущих российскому обществу и тому, как она воплощается в политике Владимира Путина.

Глава I посвящена феномену Новых медиа и их роли в новой России. Ценность, о которой пойдёт речь, – «Открытость».

Открытость – одна из ключевых ценностных установок современного мира. Согласно учению австрийского философа Карла Поппера, в мире противостоят друг другу два типа обществ – открытые, основанные на свободе информации и свободе мнений, и закрытые, основанные либо на традиции, либо на авторитарном диктате.

Современные попперианцы, включая влиятельного Джорджа Сороса, традиционно отождествляют с открытым обществом западные демократии, а с закрытым – советскую систему. А после её краха – различные лидерские режимы, включая и российский при Путине.

Но в этой модели присутствует важное допущение: само по себе повышение уровня открытости, в том числе за счёт массового проникновения и распространения цифровых коммуникационных технологий, должно неизбежно ослаблять традиционалистские и авторитарные системы, заменять их режимами западного образца. Такова, в частности, механика «цветных революций».

Путинская Россия оказалась неожиданным и необъяснимым исключением. По мере распространения технологий и повышения «открытости» поддержка власти гражданами не уменьшалась, а увеличивалась. Как и влияние во внешнем мире, когда уже и ведущие страны Запада говорят о «русских хакерах» и «русской пропаганде» как факторе даже своей внутренней политики.

Задача этой главы – дать ответ на вопрос: почему это произошло? Действительно ли Россия является таким уж «закрытым» обществом, удерживаемым традицией и авторитарным управлением? Нет ли ошибки в самой модели? Что именно внешние и внутренние наблюдатели упускают из вида, наблюдая путинскую систему власти?

Глава II расскажет о среднем классе и о том, каким он мог бы стать. Основная ценность, раскрываемая в этой главе, – «Ответственность».

Среднему классу после перестройки отводилась особая роль в политическом дискурсе страны. Интересы и чаяния этого обширного класса определяли политические цели государства.

Становление и развитие среднего класса было важнейшим условием для благополучного перехода к рыночной экономике после преодоления последствий «лихих девяностых». Во второй половине нулевых средний класс виделся главным инструментом превращения «примитивной сырьевой экономики» в экономику инновационную.

Эта глава даёт ответ на вопросы: почему прослойка офисных сотрудников так и не стала «средним классом»? Почему «Новые сердитые» смогли объединиться в декабре 2011-го, однако никому из лидеров оппозиции не удалось сформулировать для них программу? И кто в конце концов стал основой для формирования нового среднего класса?

Глава III посвящена крымскому консенсусу, и речь в ней пойдёт о «Преемственности».

Воссоединение Крыма с Россией не стало внезапным. Это результат многолетнего идеологического и политического курса, который избрал Владимир Путин. В 2005 году в интервью немецким журналистам Президент отмечал, что распад СССР стал трагедией для 25 миллионов людей, которые внезапно проснулись в другом государстве, хотя идентифицировали себя как часть русского народа.

Однако крымский референдум в марте 2014 года показал, что воссоединение разобщённых россиян возможно. Это одновременно вдохновило многих граждан России и серьёзно обеспокоило зарубежных политиков и журналистов, а также ближайших соседей России.

«Крымская весна» подняла тему идентичности, права на историю нашего общества, поставила вопрос о том, кто же такие «мы», поддержавшие воссоединение Крыма и России?

Третья глава даёт ответы на вопросы о том, почему Крым стал точкой консолидации, несмотря на тысячи проблем, которые он принёс с собой. Какие символы «крымской весны» появились? Как Крым стал фактором актуальной российской политики? И как Российская Федерация, которой чуть больше четверти века, связана с тысячелетней Россией?

Глава IV расскажет о сбережении народа. Главная ценность, о которой мы поговорим, – «Жизнь».

Упор на демографический вопрос и укрепление здоровья нации стал приоритетом внутренней политики после «лихих 90-х», когда миллионы людей погибали по различным причинам. Сложная социальная ситуация закладывала в сознание детей и молодёжи деформированные понятия о семье, что негативно отразилось на обществе спустя несколько лет.

Владимир Путин осознавал эту проблему, поэтому с самого начала своего президентства стал заниматься демографическими вопросами, справедливо считая человеческий капитал главным богатством России. Важным решением стала защита российских сирот за рубежом.

Эта глава призвана ответить на следующие вопросы: какой путь прошла Россия, чтобы решить серьёзный демографический кризис? Какими методами действовали власти? Почему Россия, имея сильную армию и слабую экономику, все же настойчиво гасит конфликты, как внутренние, так и внешние?

Глава V посвящена поискам моделей роста в современной России. Разговор в ней пойдёт о «Благосостоянии».

За 30 лет российская экономика претерпела феноменальные изменения. Переход к рыночной модели, дефолт, несколько кризисов, перераспределение финансовых потоков – всё это к началу нулевых стало сигналом к глобальному изменению в экономической сфере. Разрыв между богатыми и бедными нарастал, механических перераспределений финансовых потоков было уже недостаточно, к тому же в обществе рос запрос на социальную справедливость.

Самым важным шагом для роста благосостояния стали майские указы 2012 года. 34 поручения охватывали практически все сферы государственной социальной политики: от здравоохранения, образования до науки и доступной среды для инвалидов. Указы превратились в полноценную программу перераспределения социальных благ и стали выражением философии «выигрыша для всех» от экономического роста страны.

Эта глава рассказывает о том, почему нефтегазовая экономика кормит всех, но не нравится никому? Как майские указы изменили социально-экономическую сферу в России? И почему майские указы повлекли за собой развитие института общественного контроля?

Глава VI посвящена взаимоотношениям России и США, ключевая ценность – «Независимость».

Тема взаимоотношений двух стран не перестаёт быть актуальной уже много лет. Отношения двух держав всегда были неровными, и зависели не только от международного статуса России, но и от особенностей восприятия обеими странами окружающей действительности.

Американцы считают свой народ «избранным» и имеют «имперские амбиции». Однако российская амбициозность отличается от американской доктрины «явного предначертания».

При стремлении к объединению земель и народов Россия никогда не шла по пути тотального уничтожения коренных народов какого-либо региона. В российской истории не было ничего похожего на индейскую «дорогу слёз».

В шестой главе будут найдены ответы на вопросы: почему в Госдуме России аплодировали победе республиканского кандидата над демократическим? Почему история России тесно связана с сакральными основаниями американской государственности? Как Россия участвовала в становлении и развитии Соединённых Штатов Америки? Почему страна, чей основополагающий документ – Декларация независимости, не хочет признавать право на независимость за другими?

Глава VII расскажет о взаимоотношениях старой и новой Европы, а также о роли России в этом процессе. Основная ценность этой главы – «Традиция».

Важнейшими системообразующими элементами российской идеологии являются консервативные ценности, которые олицетворяет Владимир Путин. А сам консерватизм постепенно становится элементом своеобразного «идеологического экспорта» в страны Запада и особенно в Европу.

Европейский консерватизм сделал круг: в XVII–XIX веках он прошёл определённое переосмысление в России и в XXI веке вернулся в идеологическое поле ЕС, где стал мобилизационным фактором. Евроскептики и консерваторы стали равняться на Путина, который олицетворяет консервативную Россию.

С точки зрения традиционализма и консервативной морали Россию справедливо можно считать «более Европой, чем сама Европа».

Эта глава расскажет, почему для России так важно одновременно быть частью Европы и в то же время постоянно спорить с ней? Каким образом Россия мобилизовала свою внутреннюю «иммунную систему»? Как Россия адаптировала под свой менталитет разрушительную технологию «цветных революций», сделав её механизмом межкультурной коммуникации? И может ли Россия поставлять консервативные ценности на экспорт?

Глава VIII поднимет вопрос роли России в христианском мире. Ценность – «Вера».

Образ сильной и независимой России всё больше влияет на внутриполитические процессы других стран. Христианские консерваторы позиционируют Путина последним защитником веры в Европе, храбрым рыцарем, который без страха и упрёка борется с мировой гидрой.

Однако какова роль религии и Церкви внутри нашей страны? За последние 25 лет РПЦ прошла длинную дорогу, став крупным общественным институтом, но в то же время Церковь не смогла сформировать для страны новую идеологию.

В этой главе читатель получит ответ на вопрос, почему постсоветская Россия, будучи светской страной с малорелигиозным населением, так настойчиво защищает христианские ценности?

Глава IX посвящена исламскому миру, и речь в ней пойдёт о такой ценности, как «Уважение».

Отношение к религии в России можно по праву считать уникальным. Князь Владимир больше тысячи лет назад объединил наш народ, ассимилировал этносы и нации, создав новые религиозные традиции. В рамках этих традиций общество всегда шло на компромисс, когда сталкивалось с проблемами в религиозной сфере.

Новейшая история России и мира выявила новые проблемы в религиозно-государственных отношениях. Ими стали радикальный исламизм и опирающийся на него терроризм. Поскольку в составе России существуют исламские общины с различными культурно-этническими традициями, эта проблема становится особенно актуальной.

Девятая глава объясняет причины возникновения внутриисламских конфликтов и отвечает на вопрос – почему исламским лидерам легче находить общий язык с христианскими лидерами, чем с либеральными агностиками? А также каковы исторические предпосылки этого явления в России и в мире?

Глава X – «Россия в Сирии», речь в ней пойдёт о «Многообразии».

Наряду с Ливией, Египтом и другими странами Ближнего Востока Сирия стала очередным очагом конфликта на мировой политической арене. В отличие от Египта или Туниса с Ливией в Сирии режим сохранился, несмотря на внешнее давление ЕС, США и суннитских монархий Залива.

Сирийский конфликт открыл ящик Пандоры – так мир узнал о террористической организации ИГИЛ, которую запретили в Российской Федерации и ряде других стран. Кроме того, США без согласования с сирийским правительством вторглись в Сирию для уничтожения террористов. Для России же антитеррористические действия на Ближнем Востоке носят не только геополитическое значение, но и символический характер.

Десятая глава даст ответы на вопросы, почему Россия, имея ряд напряжённых конфликтов на собственных границах, приняла сторону в чужой гражданской войне, идущей за сотни километров от неё? В чём современные США копируют СССР?

Глава 1. Новые медиа и новая Россия

Ценность: ДИАЛОГ

Более ста лет назад Владимир Ленин выдвинул тезис, который известен любому сотруднику СМИ на постсоветском пространстве: «Газета – не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор». Безусловно, технологии за прошедший век шагнули далеко вперёд, но их наполнение принципиально не изменилось. В современном мире позицию большевистских «Правды» и «Искры» занимают новые медиа, которые, по замыслу архитекторов миропорядка, должны играть роль пресловутого коллективного пропагандиста, агитатора и организатора.

Во множестве работ западных авторов, начиная с классического труда Карла Поппера «Открытое общество и его враги», описана типичная схема, согласно которой правители всевозможных «закрытых» режимов пытаются сохранить власть путём контроля над средствами массовой информации. Из этого делается логичный вывод, что утрата монополии на СМИ равнозначна утрате монополии на власть. Таким образом, согласно базовой теории либерал-глобалистов, само появление новых медиа приводит к революционным событиям. Новые медиа и социальные сети становятся тем самым коллективным пропагандистом, агитатором и организатором революции, о которых говорил лидер большевиков.

Эта ленинско-попперовская максима прекрасно работала во время всевозможных «цветных революций» на территории бывшего СССР, а равно и во время «арабской весны». На протяжении всего периода 2000-х мы могли наблюдать один и тот же сценарий в самых разных уголках планеты – от Сербии до Киргизии, от Грузии до Египта.

Открытое общество и Владимир Путин

Ещё несколько лет назад в России оппозиционная прозападная общественность всерьёз рассчитывала, что описанная выше механика «вскрытия» подойдёт и для нашей страны. Как аксиома воспринималось утверждение, что развитие интернет-технологий приведёт к неминуемому свержению действующей власти. В июне 2011-го в интервью французскому изданию RFI известный критик Владимира Путина Гарри Каспаров заявил: «В авторитарных режимах политическая оппозиция вообще не находит никакой поддержки. В Египте 30 лет этой оппозиции не было, потом в течение 30 дней режим Мубарака пал. А в России оппозиция убрана с политической арены. Российская оппозиция существует, она борется. Мы считаем, что Интернет и современные технологии дают нам возможность обращаться к людям».

Альтернативой царству свободы в Интернете предъявляется пропагандистская машина провластных медиа. «Контролируемые Кремлём телеканалы ставят перед собой не журналистские, а совершенно другие задачи: создание какого-то вымышленного образа России, его поддержка и контроль. Действуют так: развлечения плюс подрыв критического мышления. Страх, стремление разбередить старые раны, и, наконец, когда люди эмоционально подготовлены, им посылают определённую весть. «Путин приведёт всё в порядок», – сказал в специальном интервью прибалтийскому интернет-порталу Delfi журналист, проживающий в Великобритании автор книги о России при Путине «Всё неправда, и всё возможно» (Nothing Is True and Everything Is Possible), Питер Померанцев.

Проникновение Интернета в нашу жизнь совпало по времени с ростом популярности Владимира Путина. Чем больше Интернета становилось в нашей жизни, тем выше поднимался рейтинг Путина.

Считалось, что власти удерживаются благодаря тому, что государству так или иначе принадлежат крупнейшие телеканалы. После того как вырастет новое поколение, которое привыкло черпать информацию из Интернета, произойдет неминуемая утрата контроля власти над информацией. Однако ничего подобного не произошло. Более того, проникновение Интернета в нашу жизнь совпало по времени с ростом популярности Владимира Путина. Чем больше Интернета становилось в нашей жизни, тем выше поднимался рейтинг Путина.

После воссоединения с Крымом даже самым последовательным сторонникам идеи «вскрытия» стало понятно, что в России она не работает. Несмотря на высокий уровень интернетизации страны, Владимир Путин продолжает пользоваться большой поддержкой населения. Напрашивается неизбежный вывод: либо представление о России как о закрытом полуавторитарном режиме неверно, либо сама концепция открытого общества дала сбой, поэтому изъян стоит искать в ней. На текущий момент «мировая антирусская мысль» находится на этой развилке и никак не может прийти к единому мнению.

Почему-то технологии, прекрасно действовавшие в арабском мире, в Африке, в Азии и других достаточно далёких в культурном плане от Запада местах и прекрасно зарекомендовавшие себя в восточноевропейских Сербии и Украине, забуксовали в достаточно близкой России.

Чтобы понять почему, необходимо снова обратиться к прикладному «россиеведению».

От Петра до Владимира

На протяжении долгого времени Россия, по выражению Владимира Путина, выполняла «цивилизаторскую миссию» в условной зоне своего влияния. После того как Петр I прорубил окно в Европу, в числе знаний и опыта Россия позаимствовала ряд ценностей, в том числе интегрировала в свой код цивилизаторство как практику. В дальнейшем цивилизаторство было распространено на подконтрольные территории: Крым, Северный Кавказ, Среднюю Азию и так далее.

Подобную цивилизаторскую миссию в разное время проводили Великобритания, Франция, Испания – страны, стоящие на более высокой ступени технического и культурного развития. Они несли технологии в колонии (впрочем, совмещая цивилизаторство с насилием и грабежом). Русская модель отличалась меньшей категоричностью. Наш подход к продвижению ценностей и технологий исключал уничтожение других народов и культур – практику, которую в те времена использовали европейцы.

После развала Российской империи роль «прогрессора» и цивилизатора успешно унаследовал СССР, в приоритетном порядке развивавший именно свои окраины. Двигателем цивилизаторства были индустриализация и урбанизация, но, разумеется, помимо заводов необходимо было строить школы, вузы, больницы в республиках.

Кроме того, что советские граждане активно развивали инфраструктуру на периферии, территории получали финансовую поддержку в виде квот и дотаций. После развала СССР многие советские специалисты переехали на территорию России, и многочисленные заводы и предприятия в новообразованных независимых государствах не сумели пережить «транзита». Процесс их медленного угасания продолжается до сих пор.

«Россия сделала удивительную вещь в 1991 году: она возглавила процесс мирного роспуска СССР. Огромные куски той страны стали независимыми государствами. Во многих остались миллионы русских. И всё это без всякого сопротивления со стороны России. Это был невероятный акт самоотверженности или, скажем так, наивности», – так охарактеризовал этот процесс сотрудник Института глобальной политики Лондонского университета «Метрополитен» Джордж Самуэли.

Что удивительно, традиция содействовать развитию на постсоветской территории не прервалась вплоть до настоящего момента. В 2013 году Владимир Путин обратил внимание на то, что Россия является основным инвестором в экономику Белоруссии.

«Объём накопленных российских капвложений – 5,8 миллиарда долларов. Преимущественно это самые ценные инвестиции, прямые инвестиции в системообразующие секторы белорусской экономики – газотранспортную отрасль, обрабатывающую отрасль, транспорт и связь», – сказал Президент России во время встречи с Александром Лукашенко в декабре 2013 года.

Приходя в горные деревни, не знавшие даже канализации, выходцы из России оставляли после себя больницы, библиотеки и заводы.

В числе крупнейших инвестиционных проектов можно вспомнить сооружение Белорусской АЭС, создание холдинга «Росбелавто» на базе «КамАЗа» и «МАЗа», совместную работу компаний «Еврохим» и «Гродно Азот».

Россия систематически оказывает помощь Узбекистану в подготовке учителей, а также многим другим республикам бывшего Советского Союза, Азии, Африки.

На протяжении веков Россия была страной, которая активно влияла на все окрестные государства. Приходя в горные деревни, не знавшие даже канализации, выходцы из России оставляли после себя больницы, библиотеки и заводы. Наша нация – нация цивилизаторов. Даже в конце 1990-х – начале нулевых, когда в России возникали экономические трудности, государство помогало другим странам, не забывая об исторических связях, которые объединяют наши народы. Русские веками впитывали эти догмы, растили своего «царя в голове». Поэтому попытка влияния на нас извне так болезненно и в штыки воспринимается сейчас. Натыкается на позицию «мы сами всё умеем».

Это не всегда так, зачастую России действительно есть чему поучиться и у западных, и у восточных стран, но менторский тон, который на протяжении последних 25 лет используется в отношении России, вызывает жесточайшее сопротивление на ментальном уровне.

Таким образом, оказалось ошибочно само базовое представление о России как о скучающем двоечнике с задней парты. Пока коллективный Запад читал нам проповеди, Россия внимательно слушала и адаптировала удачные ходы под свои нужды.