Kitobni o'qish: «Падение небес»
Автор выражает признательность Виктору Ночкину за уже ставшие традиционными стишки Тима Белоруса и отдельно – за предложенные сюжетные идеи. Если бы я не потратил столько времени на обдумывание его советов, эта книга вышла бы намного раньше.
Глава 1
Охота на Катрана и ловля на живца
– Скучно живем! – объявил Тим Белорус. Он развалился на переднем сиденье, положив ноги в грязных сапогах на приборную доску. Под каблуками тускло мерцал круглый экран локации.
– Лучше вокруг поглядывай, а то и прозеваешь веселье, – пробурчал Туран.
Он вел «Панч», и ему скучно не было. Приходилось напряженно следить за дорогой, объезжая рытвины, и особо не разгоняться, чтобы идущие следом груженые самоходы не отстали. «Панч» катил в голове каравана добытчиков известняка. Это был скучный рейс – вряд ли грабители польстятся на артельский груз, их больше привлекали торговцы или фермеры, тем не менее следовало поглядывать по сторонам и на локацию. Электроникой заведовал всезнайка Белорус, Туран не возражал против такого распределения обязанностей в их компании. Они уже третий сезон нанимались охранять караваны или работали у богатых фермеров, выбивая с их территории мелкие банды да группы кетчеров. Дело вначале быстро набрало обороты, предприимчивый Белорус умел договориться о выгодной оплате. Вскоре на вырученные деньги в «Панче» заменили двигатель, кабину перекрасили в темно-зеленый цвет и вставили в дверцы бронированные стекла. На оставшуюся монету купили новую резину с крупным протектором и запаслись продуктами.
– Да я поглядываю, – весело ответил Белорус, сцепив пальцы на затылке. – На локации-то пусто! Стало быть, ничего серьезного в округе нет. Ну а ежели какая мелочь, мы ее так, с ходу разгоним…
– Я не хочу никого разгонять с ходу, – Туран покосился на напарника, который шевелил зажатой в зубах спичкой. – Лучше быть готовым.
Тим, сдвинув большие солнцезащитные очки на лоб, молча глянул на экран и снова откинул голову назад.
В глубине души Туран вполне понимал напарника и разделял его раздражение. Третий сезон – а ничего особенного, если сравнить доходы сейчас и когда начался их маленький бизнес. Полтора десятка стычек с бандитами и племенами кочевых мутантов, два уничтоженных отряда кетчеров – и долгие, долгие поездки с караванами, вроде нынешней. Тоска! Имея «Панч», можно сделать куда больше. Хорошо, Туран предусмотрительно не дал Белорусу купить систему автоподкачки в шины, а то бы остались без еды к наступлению сезона большого солнца.
«Панч» перевалил пологий холм, впереди показалась возвышенность, где стояли ветряки, окруженные приземистыми строениями, – конец пути. Здесь караван разгрузится, артельщики закупят припасы. И обратно не двинутся, пока не пропьют остатки денег, вырученных продажей известняка и шкурок ползунов. Неделю, не меньше, в поселке прогудят.
– Ну вот и приехали, – сказал Тим, убирая ноги с приборной доски и потягиваясь. – Никто, будем говорить, не покусился. Потому что знают нас, потому что у нас – ре-пу-та-ция! А это значит что? Это значит, ежели с нами свяжешься, легко можно в репу огрести.
– Просто у нас груз такой, не ценный. Никому не нужен. Вот на обратном пути, когда припасы артели повезем, тогда всякое может случиться.
– Э, да когда это еще будет…
Поселок окружала стена из врытых в землю старых телеграфных столбов, перевитых колючей проволокой, и опрокинутых древних самоходов, для прочности засыпанная щебнем. Ворота – широкие, сбитые из досок и обшитые ржавыми капотами тех самых машин, которые пошли на сооружение стены. На дощатых помостах справа и слева от въезда торчали охранники с ружьями. На флагштоке развевался черно-желтый вымпел Южного братства – одного из самых крупных московских кланов.
«Панч» подкатил к воротам. Турана с Белорусом здесь хорошо знали, часовой просто махнул рукой – проезжай. Справа за воротами была стоянка, разграниченная железными столбиками, между которыми свисали цепи. Дорога огибала их и вливалась в улицу.
Московские старатели пришли сюда сезон назад и сразу принялись за дело: забурили скважину, установили ветряки и начали строить каменные дома. Для того артельщики в поселок известняк и возили. Видимо, нефти под землей было много, поэтому в низине нанятые с окрестных ферм батраки рубили шурфы. Старатели, похоже, собирались бассейн заложить, чтобы начать добычу открытым способом.
Машины каравана свернули на стоянку, за «Панчем» поехал лишь сендер их старшины. Улица была пуста, ветер гнал тучи белой пыли. На плоской, будто срезанной, верхушке холма в тени ветряков Туран остановил грузовик. Здесь, в добротном двухэтажном доме с черепичной крышей, находилась управа поселка. Старшина подкатил прямо к крыльцу, вышел и отправился к управителю. Белорус увязался следом. Туран заглушил двигатель, посидел немного, слушая, как тот, остывая, щелкает и потрескивает, потом полез на крышу. Разрядил ракетную установку и прикрыл ее кожухом. Вернувшись в кабину, включил приемник – на холме сигнал ловился получше.
– …мы стоим на пороге новой Погибели, толкуют нам эти умники, – вещал Шаар Скиталец низким прокуренным голосом, – нашествие диких племен на Москву, надо же – новая Погибель! А что, у московских всегда так: если у них сокращаются доходы, они тут же кричат о новой Погибели.
Туран посмотрел сквозь окно дверцы на здание управы. Если там слушают радио, то речи Скитальца не поспособствуют укреплению дружбы между нефтяниками и местными кланами. Впрочем, по слухам, москвичи платили звонкую монету справно – а пока платят, все их любят. Вот перестанут, тогда и дружбе, глядишь, конец…
– Ну разумеется, когда мутанты наседают на Московию, не до жиру. И топливные короли стали осваивать новые территории, притесняя честных нефтедобытчиков Пустоши! – продолжал Шаар. – Ведь иначе не удержишь монополию на топливо! Московским кланам и впрямь теперь несладко!
Туран окинул взглядом строящиеся дома под холмом… Однако деньги у нефтяников есть, раз поселок такими темпами возводят.
– А я, Шаар Скиталец, так скажу: пережили прежнюю Погибель, переживем и эту. Не бойтесь потрясений!
Дальше пошел отчет о курсах обмена Большого Рынка. Туран отметил, что рубль сильно упал в цене – надо сказать Белорусу, чтобы плату теперь брал только в гривнах. Из динамика полились коммерческие объявления: один фермер продавал недорого большой участок плодородной земли между Херсон-Градом и Мостом; в Харькове открылась первая мануфактура, деньги на которую выделил Владыка Баграт; Натаниэль Фишка, собственник автозаправки, предлагал бензин по ценам вдвое ниже московских…
Туран выключил приемник. Из раскрытого окна управы донеслись крики – старшина препирался с управителем, требовал аванс немедленно, прежде чем товар получат. Белорус поддакивал: если аванс уплатят, караванщики рассчитаются с охранниками. Если нет – придется ждать, пока разгрузят все самоходы, а на это может и день уйти.
В дверях появился Белорус, одернул жилетку, перетянутую патронными лентами, оглядел себя и сунул в зубы спичку, нацепив на глаза темные очки. Судя по его ухмылке, дело сладилось и за охрану с ним рассчитались. Серебро в руках неизменно приводило Тима в веселое настроение, даже если денег было немного, как сейчас. Белорус забрался в кабину и показал монеты:
– Живем! Ну что, в кабак? – И потер кулаком кривой белый рубец на правой скуле – память о схватке с бандой атамана Макоты. – Отметим успешное завершение дельца?
– Заправиться нужно, – напомнил Туран.
– Так я и говорю, поехали к Фишке!
Заправка, хозяин которой оплачивал объявление на «Радио-Пустошь», находилась как раз на окраине поселка. Москвичи уже несколько раз предлагали Натаниэлю хорошие деньги за нее, но тот отказывался продавать бизнес и упорно держал низкие цены на топливо. Рядом с заправкой расположились заведения, принадлежавшие тому же Фишке, в том числе и кнайпа.
– Заправимся, и в кабак, брага у Натаниэля хороша!
Туран завел двигатель и поехал к окраине. А Тим не умолкал:
– Вот же скверные нынче времена! Ты слыхал, Фишка вторую заправку поставил у Кривого оврага! Это значит что? Значит, бензовозы разъезжают туда-сюда, им охрана требуется, а Фишка жадный, нас не нанимает. А вот не случись нашествия мутантов, сюда бы московские диверсанты заявились. Тогда, будем говорить, пришлось бы Натаниэлю раскошелиться, заплатил бы он нам, а мы бы московских в щепки разнесли… – Белорус почесал большим пальцем рубец на скуле. – А когда война, он к нам не обратится, вот о чем я толкую…
Туран не стал отвечать, он считал по-другому. Все равно местного продавца бензина москвичи дожмут, не сейчас, так попозже, когда свои проблемы с мутантами решат. Им точно не к спеху, им даже хорошо, что все фермеры и проходящие торговцы к Фишке заправляться ездят. Прикормил он людей низкими ценами.
Заправка Натаниэля была укреплена лучше, чем поселок – стены в четыре кирпича, казематы по углам, добротные железные ворота. Над воротами на длинном штыре покачивался вырезанный из жести силуэт бензовоза, в двух местах пробитый пулями.
Охрану на стороне Фишка не нанимал, службу у ворот несли его кузены и племянники, благо семья была большой и родни у торговца хватало.
Как-то само собой вышло, что, когда они въехали на территорию Фишки, Белорус потащил Турана в кнайпу раньше, чем заправили «Панч». При этом заявил:
Тим Белорус – как самоход,
Нуждается в заправке,
Залил горючки – и вперед!
И сразу все в порядке!
Туран не слушал стихов, он шагал за развеселившимся Белорусом, разглядывая стоящий у забора сендер. Дверца была распахнута, на сиденье и на земле рядом – не успевшие подсохнуть кровавые пятна. Да и в бортах свежие пробоины от пуль – сендер только что побывал в переделке. Во дворе никого не было, из приоткрытых дверей кабака доносился приглушенный говор. Белорус что-то еще трещал, сыпал веселыми прибаутками, но, едва шагнул за порог, в тень, сразу заткнулся. Молча снял очки и посторонился, пропуская Турана.
Посреди зала сидел на полу тощий долговязый старик, сам Натаниэль. Перед ним распростерся парень в окровавленной одежде. Фишка положил голову покойника на колени, гладил бледные щеки и, раскачиваясь, причитал:
– Внучок мой… наследник мой!
При каждом движении старика по его лысине пробегали отблески огней ярких ламп, горящих под потолком. Вокруг толпились люди, десятка два – родня Фишки, батраки, кабацкая прислуга. В задних рядах тихо перешептывались. Туран уловил обрывки фраз:
– Внук любимый, старик его хотел после себя старшим оставить… Миколай… ехали с бензовозом… банда Коськи Катрана… угнали бензовоз…
Фишка вскинул голову, смахнул с морщинистых щек слезы и надтреснутым фальцетом выкрикнул:
– Убью Коську! За Миколку за мово – на куски резать буду! На клочки порву! Убью его! Своими руками!
Старик шмыгнул носом, снова утерся и велел:
– Эй, кто там? Дениска? Собирай людей, оружие возьми в сейфе. Нынче же поедем!
Денис, кряжистый коротышка со светлыми жесткими волосами, совсем не похожий на долговязого главу клана, потупился:
– Дядька Натаниэль, маловато нас будет против Катрана. У него и сендеров с полдесятка, и людей сколько… Не сдюжим мы. О прошлом сезоне уже бились с ним соседи, помнишь? Мало кто живым возвернулся.
Старик уставился на Дениса, снова шмыгнул носом и опустил голову – приступ скорби миновал, племянник был прав, сил у клана Фишек недоставало для такого боя.
Белорус ткнул Турана локтем и шепнул:
– Выпивки нам здесь не обломится, а вот насчет работы, кажись, можно сговориться.
* * *
Немного позже Натаниэль, уже отмывший слезы и кровь внука, спокойный и сосредоточенный, торговался с Белорусом в собственном кабинете. День клонился к вечеру, косые солнечные лучи били сквозь затянутое шкурой ползуна окно и играли на лысине старика. Туран наблюдал – так у них обычно происходил торг, Белорус отчаянно препирался из-за каждого медяка, Туран помалкивал, но последнее слово оставалось за ним.
– Я велю своим, чтобы вам бензин за половинную цену отпускали, – напирал старик. – Сегодня у меня две их, заправки-то, к концу сезона третью поставлю, а там глядишь – и всю Пустошь я бензином да соляркой снабжаю. Вы решайтесь, решайтесь, дело выгодное.
– Нет, папаша, я не пойму, – гнул свое Тим, – ты за родича сквитаться хочешь? И притом монету жалеешь? Что ж ты так, а? Это ж дело семейное, тут нужно щедрость проявлять! Подкинь золотишка!
– А ты подумай, – упирался Фишка, – всю жизнь! Бензин! И колесите по Пустоши хоть сто сезонов! Всю жизнь вам за полцены наливать будут!
– Это сейчас ты так говоришь, – буркнул Туран, – а там нагрянут москвичи, и где твои заправки?
– Хотя, если к нам обратишься, мы и против московских помочь сумеем, – вставил Белорус. – А давай заключим договор? На постоянную охрану, а?
– Мне это не с руки, на постоянную… ну так что, насчет Коськи? Соглашайся, парень, соглашайся!..
Когда они сторговались, солнце уже село. Белорус с Тураном выбили у старика согласие расплатиться золотом и выговорили себе право забрать из добычи все, что понравится. Натаниэль решил, что отправится с отрядом родичей и тоже примет участие в схватке.
– Коську не убивайте, хочу живым его взять, – потребовал напоследок Фишка. – Сам с ним рассчитаюсь. По-свойски!
– Это уже как получится, – ухмыльнулся Белорус. – У меня знаешь, какой удар с правой? После него не всякий выживает!
– Мы попробуем взять живым, но обещать не могу, – заключил Туран.
Выступить решили на рассвете, чтобы до полудня успеть добраться к руинам, в которых обосновалась банда Катрана.
Клан Фишек выставил четыре сендера, в которых разместилось полтора десятка вооруженных родичей и батраков Натаниэля. Сам старик ехал в замыкающей машине, обшитой листами железа и оснащенной пулеметом. Возглавлял колонну «Панч». Катили нарочно медленно, чтобы у бандитов было время подготовиться и атаковать первыми. Руины, в которых обосновался Катран, взять будет непросто, лучше схватиться на открытом месте.
Туран вел грузовик, сосредоточенно глядя в крестообразную прорезь между листами обшивки, покрытыми доминантской броней.
– Чего такой смурной? – Белоруса предстоящая схватка как будто вовсе не волновала. – Заскучал, а, Тур? Сейчас повеселимся!
– Нужно было Фишке сказать, чтобы пару бензовозов прихватил, сошли бы за торговый караван, – пояснил Туран. – Теперь жалею, поздно сообразил. Вдруг Коська не захочет связываться?
– Захочет! – уверенно заявил Тим. – Он из тех, кто не упускает случая на пулю нарваться. Только мы его обманем, вместо пули вот чем угостим.
Белорус погладил экран локации. Сейчас матовый кругляш, перечеркнутый линиями разметки, был пуст, разве что крошечные искорки отмечали, что поблизости в земле покоятся какие-то старые железяки.
Позади закричали – голос едва прорывался сквозь рокот мотора и мерный шелест шин под днищем «Панча». Белорус приоткрыл дверцу и глянул назад. Голос подал пулеметчик Фишки, тот самый Денис, что вчера опасался нападать на банду Катрана. Его сиденье было поднято высоко, и Денис в здоровенный бинокль углядел кого-то в степи. Туран затормозил, сендеры стали съезжаться к нему. Предстоял последний разговор – потом, когда начнется схватка, уже будет не до бесед.
Денис прокричал, размахивая биноклем:
– Заметили нас, выезжают навстречу! Сколько – не разглядел, пыли много! А потом они в лощину скатились, сейчас не вижу их!
Туран прищурился – впереди на фоне равномерно желтой равнины выделялись серой полосой руины поселка. Там, впереди, холмы – невысокие, однако сендер, а то и самоход, укрыть за склоном можно. Если Коська не дурак, то постарается устроить засаду. А он, говорят, в самом деле малый сообразительный. Рисунок предстоящего боя уже начал складываться в голове Турана. Он немного подумал и крикнул, чтобы услыхал Фишка:
– Держитесь за нами в сотне шагов! Не приближайтесь, пока не разделаемся с их сендерами!
– Ха, этот приказ им по душе! – ухмыльнулся Белорус. – Вот если бы ты их вперед послал, ох они бы и развонялись, затопчи меня кабан!
Потом он тоже стал серьезным и аккуратно протер рукавом круглое окошко локации. «Панч» медленно покатил вперед. Отъехал от каравана и встал. Белорус выбрался на крышу и снял сварной железный кожух, которым была прикрыта пусковая установка. Потом вставил снаряженную ракетами кассету. Когда он возвратился в кабину, Туран включил скорость и повел «Панч» прямо к лощине.
Сендеры выждали и тоже тронулись – дистанцию в сто шагов они соблюдали очень старательно, и даже с запасом. Когда выехали на возвышенность, Туран осмотрел равнину перед собой – нет, пыли не видно. Пыль всегда выдает движущиеся сендеры, тем более сегодня ветер сильный, должен разнести песчаные шлейфы.
– Не спускай глаз с локации, – велел он Белорусу, – Катран остановился, ждет в засаде.
– Ага… я гляжу. Пока что только Фишка с родней, больше ничего не вижу.
Тим в самом деле больше не скалился, даже спичку выплюнул и сидел, уставившись на экран локации. «Панч» медленно продвигался к руинам, сендеры пылили позади.
– Куда ж они подевались? – пробормотал Белорус, снова и снова протирая локацию рукавом. – Здесь место ровное, лощины неглубокие, холмы невысокие…
– Хватит, дыру протрешь.
Белорус засопел, нагнулся и нащупал под сиденьем автомат в кожаном чехле, вытянул, проверил затвор.
– Я на крышу вылезу, гляну сверху?
– Сиди.
Серые бетонные развалины уже отчетливо выделялись на фоне бледно-голубого неба, даже трещины можно было различить на стенах. Наполовину разрушенная водонапорная башня высилась над древним поселком, светлыми пятнами выделялись в сумерках выбеленные временем да кислотными дождями доски крыш на некоторых зданиях. Город как-то пытались заново обжить после Погибели, но сейчас он опять был заброшен.
– Вижу! – Белорус даже подпрыгнул на сиденье от возбуждения. – Вижу! Три, нет, четыре! Нет, пять!.. Пять сигналов на локации. Вон там!
Туран глянул, куда тычет пальцем рыжий – там вытянулся пологий холм, недостаточно высокий, чтобы скрыть затаившиеся сендеры бандитов. Над песчаным гребнем торчали обломки бетонных стен и ржавая арматура – значит, и перевалить гребень не удастся. По эту сторону холма в песок врос остов сгоревшего самохода – похоже, следы неудачной вылазки против бандитов, которую устраивали в прошлом сезоне соседи Фишки. Здесь Катран фермерское ополчение встретил и разгромил.
Туран покосился на экран под приборной панелью.
– Этот сигнал, что впереди, вот он, сгоревший самоход. А остальные за холмом, так, что ли?
Белорус почесал рубец на скуле.
– Чего же они хотят? Ну ладно, если там ложбина или, будем говорить, яма, то сендеры, конечно, укрыть можно. Но ведь через холм они не проедут? Поверху не проедут, а? Стены поперек стоят, не дадут проехать!
– Может, хотят отрезать нас от Фишки? Вокруг холма нам в тыл выйти? Потом увидим, что там такое. А сейчас гляди, я беру левее, отъезжаю от холма. Им придется действовать, но мы дадим залп прежде, чем они подкатят вплотную. Значит, я еду левей, когда они окажутся справа от нас, разворачиваю «Панч», и ты…
– И я бью с правой! – Белорус оскалился.
– Две ракеты. Или три, самое большее. Не увлекайся.
Туран повел самоход, держась в стороне от холма, за которым локация обнаружила цели, и забирал левее – дальше и дальше от бандитов. Катран не мог покинуть засаду, потому что за «Панчем» с большим отрывом следовали сендеры Фишки. Ударить по самоходу означало подставить фланг, это Катран, конечно, понимал. Но и бездействовать ему тоже было невозможно – сейчас главарь банды должен принять решение. Когда Белорус крикнул, что точки на локации уже почти сравнялись с горизонтальной линией, проходящей через центр круглого экрана, Туран повернул руль – «Панч» двинулся по дуге, разворачиваясь к холму. Прямо по курсу был сгоревший в прошлом сезоне самоход, и Туран успел подумать, что одна ракета может пропасть зря… Белорус занес руку над пультом ракетной установки…
И тут обращенный к «Панчу» склон холма пришел в движение. Огромная масса песка покатилась по скату, рассыпаясь в стороны, взметнулись вихри пыли, крепкий ветерок подхватил их и понес, разворачивая в мутную полосу. Сквозь желто-серую пелену проступил темный прямоугольник – будто там, позади песчаной завесы, открылись ворота в чрево холма.
– Ну, сейчас! – азартно выкрикнул Белорус.
Туран молча взмахнул рукой, отбрасывая пальцы Тима от клавиш. Левой он держал руль, правую занес над пультом.
– Ну давай, ну чего ж ты! – взвыл рыжий.
– Рано!
На Турана накатил приступ – одно из тех озарений, какие случались с ним перед боем. Он словно видел одновременно всю равнину – и холм, который вовсе не холм, а занесенное песком бетонное здание; и стальные ворота в стене, управляемые древним механизмом; и Коську Катрана, скрежещущего зубами от нетерпения, и бандитов в сендерах. Сколько у них машин? Три? Четыре? Сейчас они должны быстро пролететь по тоннелю сквозь холм, вырваться на равнину, развернуться цепью и атаковать одинокий самоход – причем быстро, очень быстро, пока сендеры Фишки пылят в ста с лишком шагах позади.
Сквозь песчаное марево в темном прямоугольнике проступили очертания сендера с горящими фарами, и Туран утопил газ в пол, одновременно щелкая рычажком пульта. Потом, когда «Панч», ревя, словно раненый манис, пролетел с два десятка шагов, он выпустил вторую ракету. Скорость нужна была, чтобы они вылетели с промежутком и поразили разные цели.
Песок перед разогнавшимся «Панчем» встал огненным столбом, взметнулись обломки.
– Тормози! – заорал Белорус, роняя автомат. Откинувшись назад, он уперся ногами в пол, а руками – в приборную панель.
Туран попытался остановить самоход, но не успел – из черной дымовой завесы навстречу «Панчу» вылетел горящий изломанный скелет машины, переворачиваясь в полете. Врезался боком в радиатор, «Панч» содрогнулся от удара, Туран вывернул руль, под колесами хрустнули обломки… «Панч», грохоча, дребезжа и тяжело переваливаясь на перемолотом железном остове, прокатил еще немного и остановился. Белорус, тряся головой, подобрал автомат и выглянул сквозь узкую щель в дверце – «Панч» замер правым боком к длинному холму.
– Что там? – прохрипел Туран, массируя ушибленную о рулевое колесо грудь и сплевывая песок.
Серая завеса из дыма и пыли начала оседать, обрисовались очертания холма. Посередине он провалился, сложился внутрь себя, среди косо стоящих бетонных плит пылали искалеченные сендеры, – первая ракета, вероятно, угодила в головную машину бандитов, вторая разорвалась в тоннеле, прорезающем холм, и обрушила своды.
Белорус закричал, тыча рукой в сторону развалин города. Туран слышал его как сквозь толстый слой ваты. Потряс головой, в ушах щелкнуло, донеслось гудение моторов сбоку и сзади, прорезался голос Белоруса:
– Уходит! Гляди! Один сбежал!
В сторону засыпанного песком города, вихляя задним мостом, катил сендер, за ним тянулся шлейф густого черного дыма, горело что-то в багажнике, горели скаты, багровые сгустки пламени вращались на ступицах.
Подъехали сендеры Фишки, сам он стоял на переднем сиденье, держась рукой за борт. Венчик седых волос вокруг лысины стоял торчком.
– Где он? Где Катран? – требовательно завопил Натаниэль.
– Там поищи, – махнул рукой Белорус. – Вон твои катраны – под холмом валяются. Холмик нам пришлось развалить, конечно, чтобы их выковырять.
Туран следил за удаляющимся сендером – это был головной, ракета не настигла его, угодила в ржавый остов самохода, обломки которого попали под колеса «Панча», так что сендеру удалось вывернуться – теперь он спешил под прикрытие бетонных стен. Вот он резко вильнул и, не доезжая полсотни шагов до построек, ткнулся в бархан. Из кабины справа вывалился человек и остался лежать неподвижно, над телом курился дымок, тлела одежда. Вслед за мертвецом выбрался бандит, еще один выскочил слева – этот вел сендер. Две фигурки, пригибаясь, побежали к стенам. Увязнув ненадолго в песке у подножия развалин, поспешили дальше изо всех сил.
– Вон Катран, это он! – крикнул один из Фишкиных подручных. – Снова сбежал!
– За ним! – рявкнул старик. – Сами его возьмем!
– Нет уж, дедуля, – буркнул Белорус. – Нам добыча полагается. Эй, Тур, давай, не отставай! Жми!
Сендеры торговцев, объезжая «Панч», устремились к руинам, Туран двинулся за ними.
– Давай скорей! – азартно потребовал Белорус. – Не то Фишка, затопчи меня кабан, все бандитское барахло к рукам приберет!
– Я думаю, там еще много бандитов скрывается, в городе, – возразил Туран. – Не будем спешить.
Сендеры, огибая горящую машину, подъехали к развалинам, нырнули в тень, отбрасываемую стеной… первый скрылся за углом, следом и остальные втянулись в улицы. «Панч» катил медленно, Туран, щурясь, вглядывался в развалины, словно чего-то ждал. Белорус то и дело косился на него, но болтать не решался. Бабахнул взрыв, над разрушенным городом поднялся столб дыма. Туран удовлетворенно кивнул в ответ собственным мыслям.
* * *
Когда «Панч» поравнялся с горящим бандитским сендером, Туран затормозил. Белорус спрыгнул и, прикрываясь ладонью от разлетающихся искр, подбежал поближе. Обошел вокруг, пнул мертвеца, потом бегом возвратился.
– Ничего интересного! Поехали.
В развалинах то и дело вспыхивала перестрелка, палили сразу не меньше десятка стволов, и непонятно было, кто куда стреляет – всякий громкий звук подхватывало эхо, отголоски подолгу бродили по засыпанным песком улицам. «Панч» въехал в тень, потом выкатился на широкое пространство, прежде бывшее улицей. Бетонные коробки справа и слева таращились пустыми прямоугольниками окон, некоторые были украшены поверху черными разводами копоти – в разрушенных домах не так давно что-то горело. Под стенами громоздились кучи песка, из них торчали обгорелые доски, угловатые куски бетона и ржавые прутья арматуры. Дома были разрушены, и перекрытия, наверное, не везде сохранились.
– Плохо дело, – пробубнил Белорус, – здесь железо повсюду, локация взбесилась.
Туран поглядел – по круглому экрану вспыхивали целые созвездия огоньков, среди них, как рыба в сетях, трепыхались крупные объекты. Ржавого хлама здесь было в избытке.
Дорогу преградила груда бетонных обломков, засыпанных песком, Туран поехал влево – и тут же наткнулся на стоящий сендер. Денис, укрываясь за капотом, целился из ружья в окна второго этажа здания напротив, рядом с машиной копошились еще двое людей Натаниэля – один рычал сквозь стиснутые челюсти, другой бинтовал ему простреленную руку. Правого переднего колеса у сендера не было, под искореженным диском дымилось черное углубление в земле, след взрыва гранаты. Ошметки ската вяло источали струйки жирного черного дыма…
«Панч» затормозил, и Белорус полез с автоматом в башенку за кабиной. Батрак Фишки закончил бинтовать раненого, подхватил дробовик, высунулся из-за сендера сзади. Тут же в здании напротив ударили два выстрела. Белорус азартно крякнул и засадил по окнам из автомата. Денис с батраком бросились к входу в дом. Чуть погодя внутри началась стрельба, кто-то пронзительно взвыл, крик перешел в хрип и смолк.
– Давай вперед, но медленно, – бросил сверху Белорус.
Туран вытянул помповый дробовик из-под приборной доски, проверил затвор, положил оружие на сиденье рядом и тронул «Панч» с места. В здании, оставшемся сзади, хлопнул одиночный выстрел. Потом стрельба зазвучала где-то впереди, эхо бродило между бетонными стенами и мешало определить направление. «Панч» неторопливо полз по улице, объезжая груды обломков, время от времени совсем рядом раздавались выстрелы, но на глаза никто не показался. Наконец самоход выкатил на площадь, посреди нее на растрескавшемся древнем асфальте стояли два сендера, люди Натаниэля, укрывшиеся позади машин, часто стреляли по окнам – сразу видно, на патроны Фишка не поскупился. Пули и заряды дроби били в одинокое двухэтажное здание, цокали по стенам, отбивали куски кирпича и пласты штукатурки. Время от времени раздавался ответный выстрел – то ли с Катраном осталось совсем мало людей, то ли он замыслил какую-то хитрость. Между сендерами и входом в здание лежали два покойника и чернели свежие следы от разрывов гранат. Дверь была заперта и выглядела очень внушительно, хотя ее заметно посекло осколками.
Натаниэль, надсаживаясь, орал:
– В дом! Давай, навались! Хватайте Коську! Обойти! Сзади влезть! Кто Катрана приведет живым, золотой подарю! Ну!
Батраки и родня торговца не спешили заработать золотой. Когда «Панч» остановился рядом с сендерами, молодой долговязый парень – один из многочисленных внучатых племянников Натаниэля, пожаловался:
– Гранаты бросают! Поди-ка сунься к двери – в окошко гранату бросят!
В оконном проеме возник силуэт, человек выстрелил и тут же исчез. Стрелял он неплохо – навскидку, не целясь, а рядом с Тураном на дверце, обшитой доминантской броней, будто волдырь вскочил – вмятина от пули.
– Эй, – крикнул Белорус. – Посторонись, народ торговый! За нами не лезть, а то подстрелю ненароком! Сейчас вам к столу жареного катрана подадим!
Тим сменил магазин автомата, Туран тем временем подал «Панч» назад, развернул – так, чтобы кабина глядела точно на входную дверь. Пространства было маловато, и ракета, конечно, уйдет вверх… но дальше отъезжать было бы неразумно, электроника пустит снаряд в сторону, здесь же повсюду железо.
– Ложись! – весело заорал Белорус. – Сейчас увидите мой коронный справа!
Туран щелкнул тумблером на пульте управления пусковой установкой.
Как и следовало ожидать, стартанувшая ракета начала набирать высоту, потом электроника уловила что-то железное внутри здания – взрыв вышел на уровне второго этажа. Обломки и осколки застучали, словно густой дождь, по капотам и крышам сендеров, досталось и «Панчу». Туран с Тимом быстрей, пока не пришли в себя бандиты в здании, бросились к двери. Белорус выхватил световой нож и в несколько взмахов перерубил петли, Туран ударил плечом, дверь провалилась внутрь и хлопнула по полу, подняв облако пыли.
В доме царил мрак, окна нижних этажей были заложены кирпичом. Туран с Тимом бросились к лестнице. Коридор второго этажа, расчерченный на черные и светлые прямоугольники, озаряло солнце, яркие лучи били в окна и освещали стены напротив дверных проемов. Туран кивком указал Белорусу на вход – похоже, стреляли по «Панчу» именно оттуда. Тим прыгнул внутрь, вскидывая автомат, простучала очередь, с шорохом свалилось что-то тяжелое, а Туран уже бросился, припадая к полу, в соседнюю комнату. Он знал, что внутри кто-то находится – по стене, в ярком прямоугольнике, промелькнула тень. Поэтому Туран пригнулся, выставив перед собой дробовик, и прыгнул. Над головой свистнула пуля, выбила штукатурку из стены позади, Туран выстрелил, уследив краем глаза мелькнувший слева силуэт. Перекатился, досылая в движении новый патрон в ствол, выстрелил снова и, уже вдавливая спусковой крючок, сообразил, что палит в пустоту, противник после первого выстрела бросился в противоположную сторону. Туран развернулся, попытался вскочить – человек отшвырнул разряженный обрез, прыгнул навстречу, получил удар прикладом, но это бандита не остановило, он вцепился в помповик и навалился на Турана сверху, повалил на спину. Извернувшись, Туран всадил колено в пах нападавшему и тут же боднул головой – вышло удачно, удар пришелся в челюсть, хрустнула кость, бандит дернулся и обмяк. В себя он пришел быстро, но Туран успел его сбросить и прижать к полу.
