Kitobni o'qish: «Эксгуматор. Эмиссары тьмы»

2004 год. Москва

– Братан, билет на футбольный матч надо? – быкообразный молодой человек, с очень короткой стрижкой и такой же короткой шеей, нагнулся над открытым окном автомобиля, дыхнув импортным перегаром.

– Нет, – Андрей отрицательно покачал головой.

– Ну, тогда попробуй, купи в кассе…

Быкообразный вальяжно направился к банкомату, где уже кучковались несколько личностей до изумления похожих на него. Движения у «быков» были размеренные и спокойные.

«Хозяева жизни… Крепкие ребята… И не только крепкие… Без специального образования запросто и успешно производят финансовые операции с билетами, с валютой… А говорят за годы Советской власти весь генофонд под корень… Значит не весь… Есть еще молодые, здоровые силы в обществе…» – подумал Андрей и посмотрел на часы.

До встречи оставалось двадцать минут. Андрей закурил сигарету – третью за последние полчаса. Ожидание становилось тягостным.

Взгляд Андрея скользнул по витринам магазинов, по лицам прохожих, вдоль дороги и остановился на небольшом сквере, расположенном метрах в тридцати на другой стороне улицы.

«За пару дней вся листва разом пожелтела – гнилая будет осень… Гнилая…» – вспомнил примету Андрей.

Он вообще не любил это время года – время свинцовых туч, порывисто-холодных ветров и грязи.

Андрей включил приемник. Из динамика в салон вырвалась отчаянно-грустная песня. Молоденькая и, судя по голосу, инфантильная певичка постанывала, подвывала, скулила и очень доверительно нашептывала о делах своих сердечных, девичьих. Что-то у нее в любви никак не ладилось, не получалось, но вникать в чужие проблемы Андрей не захотел. Он повернул ручку настройки и нашел «Радио Си».

Сальваторе Адамо исполнял шлягер начала семидесятых «Падает снег».

«Нынче такие песни уже не пишут», – мысленно отметил Андрей.

На ветровом стекле появились мелкие капли дождя.

«Дождь в дорогу… Добрый знак… Хотя дождик-то, наверняка, кислотный… Интересно, кислотный дождь в дорогу это тоже к удаче?… Волнуюсь… Суеверный стал… Все приметы в голову лезут… Момент такой… Ладно, не паникуй, парень, и жизнь сама подскажет правильное решение…» – Андрей снова посмотрел на часы.

До назначенной встречи оставалось двенадцать минут. Нервное напряжение достигало апогея.

«Пора… С Богом… Был бы туман, а там прорвемся…» – подумал Андрей, открыл дверцу и вылез из машины на улицу.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1994 год. США. Штат Пенсильвания

Ферма Майкла Хикса располагалась в трех километрах от шоссе. Хозяин фермы – крупный, шестидесятипятилетний мужчина, с мясистым носом, отвислыми красными щеками, лбом, изборожденным удивительно глубокими морщинами, и с задумчивым взглядом светло-голубых глаз, сидел в старомодном, глубоком кресле, широко расставив крепкие ноги, напротив включенного телевизора. В правой руке Майкл Хикс держал открытую банку пива «Red Bull». Он ждал начала трансляции баскетбольного матча между командами «Детройт Пистонс» и «Чикаго Буллз». До начала игры оставалось несколько минут, когда на голубом экране появилась немолодая диктор, явно не скупящаяся на макияж. Женщина сразу же показалась Хиксу похожей на его бывшую жену Мэри.

«Куча штукатурки на лице и тот же взгляд с поволокой… Ну и ну…» – подумал фермер и основательно отхлебнул из банки. Любое, даже очень косвенное напоминание о супруге, будило в нем целую гамму негативных мыслей и эмоций.

Диктор, чуть-чуть кокетничая, сообщила сводку новостей: землетрясение на Таити; засуха в Центральной Африке; самолет авиакомпании «Тур-Эир-Лайнс», выполняющий рейс по маршруту Анкара-Кейптаун, совершил вынужденную посадку в аэропорту Бейрута, жертв и пострадавших нет; на юге Албании продолжаются военные действия; пожар на армейском складе боеприпасов в Чили…

«Куда идет человечество?… – Майкл Хикс грустно покачал головой. – Как будто все вокруг сошли с ума…»

А диктор уже рассказывала новость местного значения. Сегодня, в 22.10, на восемьдесят седьмом километре шоссе № 7 около дорожного полотна, обнаружен перевернутый «мерседес» с двумя трупами в салоне – пожилого мужчины за рулем автомобиля и молодой женщины, сидевшей рядом. Машину первым заметил проезжавший мимо мотоциклист Фрэнк Ган. Ган утверждает, что когда он осматривал водителя и пассажирку, оба они были без каких-либо признаков жизни. Мотоциклист вызвал полицию. Спустя несколько минут на место происшествия прибыла полицейская бригада. Разбитый «мерседес» оставался там же, а тела мужчины и женщины бесследно исчезли. Фрэнк Ган в прошлом работал горноспасателем и проходил курсы первой медицинской помощи. Он продолжает категорично утверждать, что водитель и молодая женщина в «мерседесе» были мертвы. Полиция начала расследование.

«Авария на восемьдесят седьмом километре… Совсем рядом… – отметил Майкл Хикс. – Наверное, на повороте… наверняка, превысили скорость… Сейчас все спешат…»

Заканчивались новости сводкой погоды: в ближайшее время обещали резкое усиление ветра, дождь и грозу.

«И погода раньше была получше, и трупы с места аварии не пропадали…»– размышлял шестидесятипятилетний фермер, флегматично потягивая пиво.

На экране замелькала реклама туалетной бумаги фирмы «Help». Малолетний ребенок, едва научившийся сидеть, нелепо размахивал рулоном туалетной бумаги, а вокруг него с обезоруживающими улыбками идиотов толпились многочисленные родственники и прислуга, почему-то одетые в средневековые костюмы. Актеры старались изо всех сил, и радость их не знала границ. Воистину, это был общий восторг и ликование.

Последовала реклама зубной пасты, полностью уничтожавшей кариес, кондиционеров, адаптированных к любому резко континентальному климату, и чудо-макарон, употребление в пищу которых не ведет к пагубной прибавке веса.

Фермер поставил пустую банку на пол. На склоне лет Майкл Хикс пришел к выводу, что вся человеческая жизнь – это бесконечная череда больших, средних, маленьких и совсем крошечных ожиданий. В детстве человек ждет рождественские каникулы, позже – первый поцелуй и свидание с невестой, еще попозже – свадьбу с любимой, повышение по службе, рождение детей, потом – развод со стервой, выход на пенсию, приход костлявой с косой…

В настоящий момент фермер ждал начала трансляции баскетбольного матча между командами «Детройт Пистонс» и «Чикаго Буллз».

Майкл Хикс тяжело поднялся с кресла и отправился на кухню достать из холодильника очередную пару банок пива. Когда он спустился на первый этаж, раздался звонок в дверь.

Майкл Хикс давно уже не ожидал гостей в своем доме: с женой он развелся много лет назад, а замужняя дочь Ирэн жила в Англии и нередко забывала даже позвонить отцу по телефону в день его рождения… Вряд ли могли пожаловать в столь поздний час и супруги Джонсоны, единственные поблизости с ним соседи, чья ферма была в пяти километрах отсюда. Неспеша Хикс прошел по коридору и открыл дверь. В тусклом лунном свете на пороге стоял высокий, поджарый, пожилой мужчина с седой шевелюрой и девушка лет четырнадцати-семнадцати с длинными светлыми волосами. Их одежда была испачкана кровью, рубашка на мужчине порвана у воротника. На лице девушки было несколько ссадин и царапин.

– Извините, мистер… – мужчина говорил чуть охрипшим голосом.

– Мистер Хикс, Майкл Хикс. У вас проблемы? – спросил фермер.

– Меня зовут Сэм Ньюман, а это – моя племянница, Синди… Мы ехали на своем автомобиле из Питтсбурга в Филадельфию. Я разрешил Синди повести машину, и здесь недалеко, на повороте шоссе, она не справилась с управлением, автомобиль – перевернулся. Мы чудом остались живы…

«В новостях сказали, что на восемьдесят седьмом километре перевернулся «мерседес»… за рулем сидел пожилой мужчина, а в салоне – молодая женщина… На какой машине ехали эти двое, и кто из них в момент аварии был за рулем?…» – подумал Майкл Хикс, но вопросы задавать не стал.

– Не могли бы мы у вас привести себя в порядок и воспользоваться вашим телефоном? – спросила девушка. У нее был приятный, мягкий голос. Она смотрела на хозяина фермы. Это был странный взгляд. Пожалуй, такой взгляд можно было назвать застывшим, отрешенным, «стеклянным», но только не живым. Девушка смотрела, как бы сквозь, не замечая Майкла Хикса, в то же время, не сводя с него глаз.

– Прошу, – хозяин фермы отошел в сторону, приглашая неожиданных гостей в дом. – Вызвать медицинскую помощь?

– Нет, нет, – мужчина отрицательно покачал головой.

«Как-то слишком уж поспешно он отказался…» – отметил Хикс.

– У меня есть аптечка, бинт…

– Спасибо, но мы отделались пустяковыми царапинами, – мужчина натянуто улыбнулся.

Девушка поправила волосы.

– Ванная находится на втором этаже… по этой лестнице, – сказал Майкл Хикс.

Мужчина кивнул и сразу же стал подниматься наверх, следом за ним пошла и девушка.

«Похоже, они собираются принимать душ одновременно…» – подумал фермер, направляясь на кухню.

В молодости Майкл Хикс три года проработал агентом по торговле недвижимостью. Уже тогда он научился хорошо разбираться в людях. Так вот, эта парочка ему сразу не понравилась. И дело было даже не в том, что по трассе круглосуточно ездят машины, случаются аварии, и гораздо проще и легче остановить попутку, чем в темноте, пешком, тащиться целых три километра куда-то в сторону от дороги. Просто они ему не понравились, а интуиция, обычно, его не подводила.

«Ладно… В конце концов, люди оказались в беде…» – решил хозяин фермы. Надо приготовить им чего-нибудь выпить. Девица обойдется Кока-Колой, а мужчине он предложит пиво. Более крепких напитков Майкл Хикс у себя в доме не держал.

Не прошло и тридцати минут, как дядя и племянница спустились вниз и расположились за столом в гостиной, словно забыв о своем недавнем желании позвонить по телефону.

Мужчина с явным наслаждением потягивал пиво, девушка – Кока-Колу.

Хозяин фермы закурил сигарету «Даллас», грустно осознавая, что баскетбольный матч ему сегодня не посмотреть.

Девушка обвела взглядом комнату и спросила:

– Вы здесь живете один?

– Да, – ответил Майкл Хикс.

– Я всю жизнь мечтал иметь такой же загородный дом и работать на свежем воздухе подальше от города, но, увы… – мужчина, назвавшийся Сэмом Ньюманом, словно осекся.

Возникла странная пауза.

«Кто они?… Дядя и племянница?… Стареющий повеса и молоденькая любовница?… Зачем они шли сюда?… Не торопятся позвонить по телефону… Совсем не торопятся… Может им это не нужно?… А может им вообще некуда звонить?… Какое отношение они имеют к вечернему телевизионному сообщению о перевернувшемся «мерседесе»?… Посмотрим…» – Майкл Хикс глубоко затянулся сигаретой. Он решил ждать. Просто ждать.

Девушка встала и медленно подошла к старомодному комоду в углу комнаты, на котором стояла фотография Ирэн Хикс восьмилетней давности. Девушка долго и внимательно разглядывала фото, и в какой-то момент тень улыбки мелькнула на ее лице. Или это только показалось фермеру?

– Ваша дочь, мистер Хикс? – спросила гостья.

– Да.

– Она выглядит, как настоящая кинозвезда, – девушка перевела взгляд на Майкла Хикса. Тот же отрешенный стеклянный взгляд и маска полного безразличия на лице. – Как ее зовут?

– Ирэн.

– И она никогда не говорила вам, что мечтает стать актрисой?

– Нет, об этом она никогда не говорила.

– Она замужем?

– Да, – нехотя ответил фермер, подумав, что вопросов, пожалуй, многовато.

– У нее красивый муж?

Майкл Хикс неопределенно пожал плечами. Ему совершенно не хотелось беседовать на семейные темы, тем более, с посторонними людьми, тем более, с юной девицей, которая годилась ему во внучки.

– Такая красивая женщина наверняка должна быть счастливой в браке, – девушка вернулась за стол и взяла банку колы.

Мужчина продолжал пить пиво. Он не принимал участия в разговоре и, когда речь шла о дочери фермера, даже не повернул головы, чтобы посмотреть на фотографию.

Снова возникла пауза.

По подоконнику забарабанили редкие, тяжелые капли дождя. Где-то, еще вдалеке, сверкнула молния и, как обычно, с опозданием, донесся раскат грома.

Мужчина и девушка почти одновременно посмотрели в окно. Теперь Майкл Хикс мог поклясться, что они оба улыбнулись.

– Сегодня ночью обещали сильный дождь и грозу, – фермер затушил сигарету.

– Гроза? Мы не могли бы остаться у вас до утра? – почему-то мужчина произнес это почти шепотом.

– Конечно… – ответил Майкл Хикс. – Вы хотели позвонить.

– Пожалуй, уже поздно. Не будем тревожить наших близких. Мы позвоним им утром, – мужчина снова говорил обычным голосом, но в его глазах появилась явная насмешка.

«Что ж… – подумал Майкл Хикс. – Тогда позвоню я…» Он медленно встал из-за стола.

– Пойду закрою в доме окна.

Когда Майкл Хикс выходил в коридор, мужчина и девушка оставались на своих местах. Фермер плотно прикрыл за собой дверь. В конце концов, он у себя дома, а эти двое ему окончательно и теперь уже активно не нравились. Майкл Хикс был не робкого десятка, но чувство тревоги постепенно охватило его. Он снял со стены радиотелефон и набрал нужный номер. Майкл звонил своему соседу, в прошлом шерифу, а теперь тоже фермеру Фрэду Джонсону. Они редко виделись, но сразу после первой встречи, четыре года назад, между ними возникла взаимная и глубокая симпатия. Хикс и Джонсон были ровесники, и к тому же оба любили баскетбол, и оба болели за «Чикаго Буллз».

– Фрэд… Извини за беспокойство, старина… Да, это я, Майкл. Фрэд, ты не мог бы сейчас подъехать ко мне… Да, прямо сейчас… Пока ничего не случилось, но я хотел бы увидеть тебя в ближайшее время… О'кей, жду… И извинись от моего имени перед Элен…

«Вдвоем с Фрэдом мы разберемся, что это за странная парочка», – подумал Майкл Хикс и повесил трубку.

В это время в гостиной мужчина, назвавшийся Сэмом Ньюманом, подошел к серванту, бесшумно отодвинул стекло и вынул хрустальную вазу.

В спальной комнате на втором этаже, где работал цветной телевизор, спортивный комментатор Гарри Брэм сопроводил великолепный бросок центрового «Детройт Пистолз» восторженным криком: «Фантастика!.. Невозможно поверить, но мяч в корзине и сейчас мы увидим этот бросок в замедленном повторе!»

В пяти километрах от фермы Майкла Хикса, на ферме, принадлежащей супругам Джонсонам, бывший шериф Фрэд Джонсон выдвинул верхний ящик своего стола и достал Кольт Питон 38 калибра.

«Если Майкл звонит ночью, прервав просмотр баскетбольного мачта, в котором участвует команда «Чикаго Буллз», значит, случилось что-то серьезное…», – сразу же понял Фрэд.

Супруга Элен уже спала, и Фрэд Джонсон решил ее не будить. Он быстро вернется, а если необходимо будет задержаться у Майкла, то рано утром позвонит ей… Впрочем, лучше все-таки оставить записку…

Фрэд откинул в сторону барабан револьвера. Шесть патронов 38 калибра занимали свои места, находясь в полной боевой готовности. Джонсон вернул барабан в первоначальное положение.

* * *

Когда через несколько минут бывший шериф Фрэд Джонсон подъехал на своем джипе к ферме Майкла Хикса, дождь лил, как из ведра. Фары джипа осветили пустую площадку с ухоженной клумбой перед домом, фермерский «Форд» пикап и небольшой трактор, стоящие под высоким навесом. Фрэд отключил фары, по профессиональной привычке подождал пару минут, пока его глаза полностью привыкнут к темноте, отметив, что с возрастом этот промежуток явно удлинился. Наконец, Фрэд Джонсон открыл дверцу и вылез под дождь. Высокий, шестидесятипятилетний мужчина, он чувствовал себя на сорок, а выглядел максимум на пятьдесят. На нем были темно-синие джинсы, клетчатая рубашка с короткими рукавами, кожаные сапоги и широкополая шляпа. Фонарик Джонсон держал в левой руке, а револьвер он заткнул за пояс.

Метров пять отделяло шерифа от входной двери, которая была приоткрыта, но когда Фрэд Джонсон вошел в дом, он уже основательно промок.

– Майкл! – позвал Джонсон.

Ответа не последовало. Со второго этажа доносился взволнованный голос спортивного комментатора. Шериф снял и повесил мокрую шляпу на вешалку. В прихожей он не заметил ничего особенного.

«Если Майкл дома, то, скорее всего, смотрит баскетбольный матч…», – решил Фрэд Джонсон и направился по лестнице вверх. Не часто, но два-три раза в год шериф с супругой бывали в гостях у Майкла Хикса, и Фрэд знал, что единственный телевизор в доме находится в спальне на втором этаже.

Джонсон шел твердым шагом уверенного в себе человека.

В спальной комнате, где работал телевизор, никого не было. Рядом с креслом на ковре лежала пара пустых банок из-под пива «Red Bull» – единственное пиво, которое, употреблял хозяин дома. Кровать была не расправлена; рядом на тумбочке стоял букет цветов в вазе, а через открытое окно на подоконник вовсю лил дождь; вода стекала на пол, где уже образовалась большая лужа. Джонсон плотно закрыл окно и покинул спальню.

Здесь же, на втором этаже, бывший шериф осмотрел туалет и ванную, обратив внимание на сильно запотевшее зеркало, висевшее на стене в ванной. После этого Фрэд Джонсон спустился вниз на первый этаж, зашел на кухню, включил свет. Все как обычно: чистая посуда, чистый стол и плита.

Из кухни шериф прошел по коридору в гостиную. В центре комнаты, с зияющей кровавой раной в области затылка, лицом вниз, неестественно откинув в сторону правую руку, лежал хозяин дома – Майкл Хикс. Рядом валялась окровавленная хрустальная ваза.

– Так… – тихо произнес шериф.

Он опустился рядом с телом, повернул голову своего друга на правую сторону, приподнял у него верхнее веко, пощупал пульс на сонной артерии. Майкл Хикс был мертв.

Фрэд Джексон медленно встал и подошел к столу. Напротив трех деревянных стульев, на небольшом прямоугольном столе, покрытом светло-зеленой скатертью с каким-то невероятно замысловатым рисунком, стояли три банки – две из-под пива «Red Bull», одна из-под Кока-Колы, в массивной стеклянной пепельнице лежал окурок сигареты «Даллас».

Фрэд Джонсон очень осторожно – двумя пальцами поднял за крышку банку из-под Кока-Колы. Она была примерно наполовину пуста. Шериф приложил ладонь ко дну банки.

«Еще холодная… Достали из холодильника совсем недавно… И звонил Майкл несколько минут назад… Были гости… Двое?… Возможно, мужчина и женщина… Он их впустил сам… Сидели за столом… Майкл курил только «Даллас»… Чем-то гости его насторожили, и он звонит мне… Стоп… Они были здесь совсем недавно… По дороге сюда я не встретил ни одного автомобиля… Успели проскочить до сворота на шоссе раньше?… Очень мало вероятно… Судя по всему, они просто не успели бы доехать до сворота на шоссе раньше меня… Это единственная дорога… Значит, они здесь… Все еще здесь… Где-то рядом… Но где?… И где их машина?…» Фрэд Джонсон аккуратно поставил банку на стол и вытащил револьвер.

Бывший шериф Фрэд Джонсон кожей почувствовал опасность, но это было не то чувство, которое могло его остановить.

Он вышел из гостиной в коридор, подошел к входной двери, ударом ноги распахнул ее, и, включив фонарик, снова шагнул под дождь. Шериф пересек двор и оказался под навесом склада. Луч фонарика последовательно и быстро осветил все углы, затем скользнул по старенькому «Форду», небольшому трактору, аккуратно уложенному сельскохозяйственному инструменту, прицепу, железной бочке…

«На запланированное убийство не похоже… Совсем не похоже… Они сидели за одним столом… Вместе… Может быть, убийцы – его знакомые?… Кто?… Бывшая жена?… Судя по рассказам Майкла о ней, на такой шаг она вряд ли способна… Если не знакомые, то кто?… Убийство с целью ограбления?… Майкл никогда не был особенно обеспеченным человеком… Спокойно… Они здесь… Где?… Где их машина?…»

Дождь чуть приглушил звук выстрела, который прервал размышления бывшего шерифа. Раненный в правое плечо Фрэд Джонсон выронил свой Кольт и оказался отброшенным на землю.

Шериф лежал в грязи, вне навеса, под струями холодного дождя, чувствуя, как мокрая рубашка на нем все больше и больше пропитывалась удивительно теплой и липкой кровью. А в раздробленном пулей плече боль жгла и расширялась, подобно пламени огня, охватывая теперь уже всю правую руку, шею и лицо, поглощая все сознание шерифа. Только какая-то крошечная часть его сознания, подобно погружающемуся в пучину островку, пока еще находилась вне боли. Она-то и определила, что, судя по звуку, стреляли сзади и с правой стороны от дома, что марка оружия, из которого произведен выстрел – винтовка системы «Гаранд»: именно такая винтовка была у убитого хозяина фермы, что нужно срочно переместиться в зону глубокой тени от навеса, а перед этим нужно обязательно подобрать револьвер.

Револьвер где-то здесь, рядом, справа.

Чтобы найти оружие Фрэд Джонсон вынужден был перевернуться через спину, при этом он едва не потерял сознание, зато теперь бывший шериф мог искать левой рукой. Пот градом заливал лицо Джонсона, правая рука висела плетью, а боль становилась все нестерпимее.

Револьвер. Он должен найти его.

Левой рукой шериф искал вокруг себя в грязи на земле. Где Кольт? Твердый предмет под пальцами. Револьвер? Затуманенный разум не сразу определил, что это фонарик, каким-то образом оказавшийся отключенным. Джонсон не без труда отбросил в сторону совершенно бесполезную в данной ситуации вещь.

Револьвер. Он должен успеть его найти. У него не так много времени. Убийцы тоже здесь. И, вряд ли, в магазине винтовки у них был только один патрон.

Все длиннее и длиннее становились мгновения. Время замедляло свой ход, но еще не остановилось совсем, когда бывший шериф нашел Кольт. Фрэд Джонсон с трудом поднял голову. Теперь нужно переместиться назад – под спасительную тень навеса. Надо это сделать любой ценой… Потом он попытается приостановить кровотечение, но вначале нужно уйти в тень…

Место, где лежал Джонсон, слабо, но все-таки освещалось из окон дома, в которых горел свет.

Сверкнула молния, и метрах в двадцати, справа от себя, шериф не столько увидел, сколько угадал два темных силуэта.

Времени и сил на раздумье не было и, сжимая револьвер левой рукой, превозмогая боль, несмотря на капли дождя и пота, заливавшие глаза, бывший шериф Фрэд Джонсон открыл ответный огонь на поражение. Только один раз он успел нажать на курок своего Кольта, и почти сразу, как бы возражая ему, отрывисто и категорично прогремел выстрел из винтовки. Вторая пуля прошла навылет через голову шерифа, теперь уже навсегда остановив для него время.

Дождливой летней ночью на ферме Майкла Хикса Фрэд Джонсон вступил в неравную схватку с убийцами своего друга и проиграл.

А рядом с домом, не обращая никакого внимания на дождь, стояли пожилой мужчина и девушка, держащая в руках винтовку системы «Гаранд».

– Отличный выстрел, – заметил мужчина.

– Я старалась, – бесстрастно ответила девушка.

– Ты просто на глазах делаешь успехи.

– Хорошо, что у хозяина оказалось в доме оружие.

– Да, этот второй, судя по всему, был не из слабых.

– Теперь у нас даже две машины.

– Надо уходить, племянница, – мужчина интонацией выделил слово «племянница».

– Надо, дядя, – согласилась девушка.

– Револьвер заберем, а винтовку лучше оставить.

Девушка едва заметно кивнула и бросила оружие на землю.

Из незакрытого окна спальни на втором этаже, где работал телевизор, донесся восторженный крик спортивного комментатора:

– Мяч у центрового «Детройт Пистолз» Лукаса… Великолепный дриблинг… Изящный сольный проход… Высокий прыжок… Лукас зависает в воздухе… Бросок… и за две секунды до окончания игры Джордж Лукас увеличивает счет еще на два очка!.. Да, сегодня команда «Чикаго Буллз» и ее болельщики потерпели сокрушительное поражение…

* * *

Звонок будильника разбудил Элен Джонсон ровно в семь утра. Она сразу же поднялась с постели, накинула шелковый халат. Миссис Джонсон была высокая, симпатичная женщина, с миловидными чертами лица и неплохо сохранившейся фигурой.

На столе Элен обнаружила записку, оставленную мужем:

Срочно уехал к Майклу Хиксу.

Вернусь утром.

Фрэд.

Миссис Джонсон умылась, тщательно расчесала волосы и оценивающе посмотрела на себя в зеркало.

– Привет, девочка… – вслух произнесла Элен и слегка улыбнулась своему отражению. – И что же мы имеем к пятидесяти четырем годам?… Да… шевелюра не слишком густая… Не слишком гладкая кожа… А что это у нас под глазами?! – Элен почти вплотную приблизила лицо к зеркалу. – Ах, да… это грубо называют «мешками»… Но, у нас еще только мешочки, совсем маленькие мешочки. – Она снова отодвинулась назад. – Впрочем, кое-что из былого оружия все-таки осталось! – При слове «оружие» Элен вспомнила своего мужа-шерифа.

Былое оружие, бывший шериф…

Она все еще глядела в зеркало. – Ладно, не грусти, – совсем тихо сказала Элен Джонсон. – Ты же большая девочка… Ты не будешь плакать… Большая девочка знает, что плакать бесполезно и даже вредно!

«Большая девочка» в зеркале резко вскинула голову и вызывающе посмотрела прямо в глаза Элен.

Минуту спустя жена бывшего шерифа легко сбежала вниз по лестнице на первый этаж, прошла на кухню, привычным движением руки включила радиоприемник. Передавали утренние новости. Миссис Джонсон выпила свою традиционную чашку черного кофе без сахара и, нарушая все запреты врачей, – она страдала хроническим бронхитом – с наслаждением выкурила сигарету. Принимая жизнь такой, как она есть, Элен относилась ко всему просто, не усложняя, не комплексуя, и все же где-то в глубине души умудряясь оставаться романтиком.

Сводка новостей закончилась, передали прогноз погоды. Потом пошел блок рекламы, и Элен принялась готовить завтрак для мужа. Фред был совсем не привередлив в еде, да, пожалуй, во всем остальном тоже. «Именно таким и должен быть настоящий мужчина», – считала Элен Джонсон, однако, к своим кулинарным обязанностям относилась не формально, а скорее, излишне ответственно.

За два года пребывания супругов здесь, на ферме муж впервые срочно уехал ночью из дому, но Элен это ничуть не насторожило и не удивило. Много лет назад, когда они только поженились, а Майкл тогда был помощником шерифа, ему очень часто приходилось отлучаться в любое время суток, по будням и выходным дням.

Лучи солнца пробивались между туч через оконное стекло и бликами играли на посуде.

Тридцать шесть лет Элен и Фрэд жили душа в душу, как бы опровергая все категоричные утверждения интеллектуальных циников и яйцеголовых специалистов в области секса и семейной жизни об ужасах и кошмарах, подстерегающих супружеские пары при длительном совместном проживании.

Миссис Джонсон вспомнила, как они познакомились.