Kitobni o'qish: «24 часа»

24 часа

Женя стоял у лифта. Он уже нажал кнопку лифта и завис. Ленка, жена, запахнула халат, закрыла двери тамбура и вернулась в квартиру. Она всегда его провожала до лифта с этим банальным "хорошего дня", бабским "ну все, чмоки" и прочими сентиментальностями. Ему это нравилось. Это было мило, да он и сам был в чем-то сентиментален.

Белый халат, шлепки-раздолбайки, пышное облако русых волос, симпатичная мордашка, большая грудь – оценивал Женя супругу. "Я ведь всегда такую и хотел. Чтоб вот такая вот меня каждое утро провожала на работу… А зачем я с ней живу? Может, так надо?"

Задавать вопрос "кому надо" ему явно не хотелось… Он боялся, что ответ его просто убьет. И почему это вечное желание измены? Откуда оно? Ведь у них все классно. Семь лет в браке, для всех образцовая семья. Они очень гармонично смотрелись вместе. Женька чуть выше ростом, худощавый, шатен с правильными чертами лица. Ленка – просто пышногрудая блондинка, одна из многих, но поскольку была явно не лишена обаяния и обладала высоким интеллектом, за тупую блондинку ее никто не считал.

Вообще ходили слухи, что Женьке больше повезло с женой, чем наоборот.

Забавно, когда Женя отдыхал на рыбалке с друзьями, все ругали своих жен: "Эта овца… готовить я не буду. Я не для этого создана… Нет, ну ладно Ирина Шейк, но эта ж даже не Вупи Голдберг, и все туда же!… Моя… хризантема… ей бы есть в три горла и… Саша, вперед! И я ишачу. Когда мне нужна была помощь – устроил на 10 000. Делать ничего не надо – Я не пойду. Одно слово – бабы!"

Женя сидел как дурак и ему даже сказать было нечего. Ленка классная. Реально классная. Он позвонит с таких посиделок:

Зай, мне плохо. В ответ:

Женечка, я тебя сейчас заберу. – И садится за руль джипа, сама, и едет на «край вселенной» забирать любимого мужа с рыбалки по маршруту: "Ленуль, там левый куст после поворота направо вдоль реки – я там с ребятами."

Лифт приехал. Женя подставил ногу – так не хотелось уходить от своих мыслей. Надо было найти какой-то ответ, какое-то объяснение, но в голову не лезло ничего, а он так не любил. Все должно быть слажено и четко, все должно быть разложено по полочкам, и на все должны быть даны ответы.

Он знал: если что-то кажется – значит не кажется, значит что-то явно не так! Что не так в ней, женщине, о которой он всегда мечтал и которая была абсолютно идеальной? Он не знал.

На землю его вернул голос соседа этажом ниже:

– Что за «олень» держит лифт? Ребята, ну… Всем надо на работу! Мать вашу волшебницу! Он вошел и нажал первый этаж.

В машине опять замер. Ленка из окна провожала его взглядом, улыбалась. Он постно кивнул и нажал на газ.

Через какое-то время он уже ехал по трассе. Ранняя весна или позднее лето. Солнце уже "заявило" о себе во всю. Движение нарастало. Середина дня. Город уже проснулся. Он чуть прибавил скорость и обогнал пару машин.

На работе было два совещания.

И этот отчет! Блин! Я его опять не сделал, – переключился Женя уже на работу. Потом выездная проверка, и, пожалуй, все. Надо пораньше приехать домой, – мысли летели в голове одна за другой.

Он работал налоговым инспектором в главном налоговом управлении столицы. В самой налоговой про него ходил анекдот: "Новый год, идет по улице Дед Мороз, честный таможенник и наш Женя Кравцов. Вдруг на дороге 100 баксов. Кто поднимет? И ответ – Дед Мороз. Двое остальных – сказочные герои." Все смеялись.

Женя был честным, честным до неприличия, взяток не брал, патологически преследовал тех, кто не платит налоги. Ему не раз говорили:

– Жень, ну чего ты прицепился? Люди недавно открылись. Ну не зарегистрировали они в налоговой новый офис… И что? Ответ был всегда один:

– Они получили письмо о проведении плановой проверки за десять дней, за это время можно исправить все и вся.

– Женя, ты зануда!

Может быть, и зануда, думал Евгений, когда всех налогоплательщиков добивал рассказами о старой бабушке, у которой маленькая пенсия, потому что некоторые занижают заработную плату и платят в конверте.

Бабушке, даже абстрактной, судя по Жениным разговорам, было лет эдак 150-170 не меньше, но прием всегда работал, а менять схему Женя не хотел.

Конечно, вся его принципиальность была подкреплена большим блатом. Кто-то шутил: "не блат, а сестла" – дядя начальник МВД по Москве и Московской области, генерал-майор Александр Сергеевич Севастьянов, в простонародье – Пушкин, который не раз вступался за Женю в его конфликтах с крупным бизнесом.

Брат отца, тот рано ушел из жизни, и Женя с мамой остались одни. Дядя не бросил и в академию помог поступить, и денег всегда подкидывал – вел парня по жизни, пока тот не встанет на ноги.

Женя припарковался у здания Главного налогового управления, поставил машину на ручник, взял папку и направился ко входу.

– Привет, ребята, – кивнул он коллегам курильщикам у входа. – Лидия Петровна, здравствуйте, – уступил дорогу грузной начальнице соседнего департамента.

Подошел к двери. Открыл ее и завис.

А зачем я туда иду? Мне, что, так нравится там работать? Это все, на что я способен? Я всю жизнь мечтал "нагибать" людей за неуплату налогов? Я в юности такие рассказы писал!… Да что со мной?

– Кравцов, ты заходишь или нет? – дергали его коллеги, желающие попасть внутрь. – Кравцов завис. К бабушке на день рождения съездил? Подняли ей пенсию? Ты хоть бы сказку свою поменял. Надоело одно и то же слушать.

Женя сделал гримасу, означающую "очень смешно", и отошел в сторону. Развернулся и направился к машине. Резко стартанул, ему даже посигналили проезжающие мимо водители, пересек две сплошные и понесся прочь от работы.

Женя кружил по городу. Водить становилось уже невозможно – девчонки начинают ходить в коротких юбках, и очень сложно сосредоточиться на дороге, глаза смотрят куда-то не туда, куда надо.

Его любимый бар был неподалеку. С работы он часто заходил туда пропустить по рюмашке с друзьями, зависал с однокурсниками по «Юрке» (юридическая академия). Его там все знали. Все знали, где он работает и кем. Отсюда к нему было особое отношение. Он в ответ выручал, когда налоговики с соседнего района борзели с «левыми проверками».

Женя знал: час в баре – и все снимет, как рукой. Проехал еще квартал, припарковался и перешел на соседнюю улицу.

Бар был полупустой. Место у окна было свободно. Сделал заказ официантке и занял любимое место, бросив папку на стол и мобильник.

– Ваш коньяк. Капучино на Санта-Доминго готовится. Что-то еще? – спросила официантка, милая девочка лет двадцати с дежурной улыбкой. Он отмахнулся, и та удалилась так же быстро, как и пришла.

Так, что со мной? Кризис среднего возраста? Так он же позже, – заключил Женя. – Все, хватит мыслей! Можно с ума сойти!

Бросил взгляд на посетителей: пара скучающая у окна, мило держащая друг друга за руки; студент с ноутом и чашкой капучино; девушка лет двадцати трех. Пышные каштановые волосы, правильные черты лица и располагающая к себе улыбка. Мини-юбка, каблук – все это добавляло ей притягательности. Она была из тех людей, после общения с которыми светишься полдня, заключил Женя, в чем вскоре сам и убедился.

– Вы кофе хотите? – крикнул он ей на весь бар. На него все обернулись. Девушка встала и грациозно процокала каблуками на весь бар, выписывая обаятельную походку. Подошла к нему и тихо сказала, чуть ли не прошептала:

– Хочу.

А потом уже громко на весь бар:

– Чего вы орете?! – улыбнулась и присела.

– Простите. Сбежал ото всех – от жены, от работы, все надоело, сижу вот пью любимый коньяк, в любимом месте, с красивым видом из окна, вы вот рядом… так обаятельны. Сейчас принесут капучино.

Он жестом показал официантке: два капучино.

– Спасибо, я тоже люблю это место…

– Я вас видела здесь пару раз, – не дал ей договорить Женя.

– На пары идти не хочу, последний курс, надоело все, – поясняла обаятельная незнакомка.

– Надоело – это знакомо, – Женя постно улыбнулся.

Беседа шла непринужденно. Женя вспоминал какие-то анекдоты. Она была отличной слушательницей и смеялась с его шуток, плюс девушка с невероятным обаянием, от чего Женя уже начинал светиться.

Потом перешли к теме отношений. Она рассказывала истории из серии "Все мужики козлы", а он из серии "Все бабы дуры".

При этом оба поддерживали версии друг друга. Время летело незаметно. Они пообедали, а потом она сказала странную вещь:

– Ты слышал про непорочное зачатие?

– Ну, – протянул Женя, – был на Востоке такой случай.

Пойдем, – сказала она и потянула его с собой. Она взяла горячий кофе, воск и… кровь… все это на баре. Они вышли во двор кафе, там была небольшая лесопосадка, посетители часто выходили туда покурить, кто-то позвонить. Там поставили на такие случаи пару столиков, и было одно место, где можно было уединиться. В полицейских протоколах оно часто проходило по сводкам. Женя знал об этом, но все равно пошел.

Она встала напротив него, держа горячий кофе и кровь… Его последней мыслью было: "Все, Ленка, я тебе изменяю."

Он очнулся в траве на следующее утро, раздет с сильной головной болью и дрожью в теле. Найдя какие-то кульки в мусорке, он смог кое-как прикрыться и зайти в бар.

– Мне бы одеться, – заявил Женя с порога.

Бар только открылся, и внутри не было никого кроме официантки, нервно протирающей барную стойку.

– Миша! – крикнула официантка, – по залу мужики голые ходят! Ты где?

Охранник Миша вскоре сбежал по лестнице.

– А чего??? – застыла официантка, не желая продолжать свой вопрос.

– Да, тут развели меня, похоже, вчерашняя барышня, – виновато пояснил Женя.

– Мужик, ну ты… – спустился Миша, не охранник, а шкаф настоящий. – Блин, пошли в подсобку. Там Михаил нашел какие-то штаны и рубаху, Женя оделся и они вернулись в зал.

– Дайте кофе, я замерз до черта и таблетку от головы, если есть, – просил Женя.

– Давай лучше коньяку, да? – заботливо предложил Миша, – ты весь дрожишь, тебе согреться надо.

Женя кивнул.

Он наш постоянный, Лиза, сообрази пару бутеров, раз такое вышло.

Та принялась выполнять. На экране ТВ, который висел над барной стойкой, крутили утренние новости, потом новости региона:

…вчера в лесу был обнаружено тело девушки со следами … Экспертиза показала, что она была беременна… Показали ее фото.

– Она! – мелькнуло у Жени в голове… Непорочное зачатие? Нет. Бред! Что за шутки? Да уж милая барышня! Ничего не скажешь!

По подозрению в совершении преступления разыскивается Евгений Скворцов.

– Преступник! – завизжала официантка.

– Да не ори ты! – рявкнул на нее Михаил. – Тут разобраться надо!

– Вызывайте полицию, – приказал Женя. – Это не я! Я бегать ни от кого не собираюсь!

Пока ехали копы, Женя старался прийти в себя и вспомнить, что же все-таки вчера было. Он помнил, как теряет сознание, потом силуэт мужчины, который уводит эту девушку, и, похоже… была та самая измена, о которой он так давно мечтал.

Но почему так болит голова? – пронеслось у него в голове. – Чем она меня напоила?

Мысли его перебил охранник.

– Сделай еще капучино, как он любит, – попросил он официантку. – И мне чашечку.

– И Этому? Такая девочка! Не девочка, а куколка! – возмущалась официантка.

– Да не виноват он! Не ори. Делай, что просят… Она тут частая гостья, вы постоянный клиент, просто редко пересекались, тут… пересеклись вот, – пояснил он Жене.

Появилась полиция. На Женю надели наручники и отвели в машину.

– Вот номер той машины, на которой барышня приезжала, – обратился Миша к одному из полицейских.

Тот взял бумажку и сказал:

– Приедет следак. Расскажешь все ему. Телефон пока у меня. Давай. Пока. Спасибо за оперативность.

– Да нет, ну моя работа. Что уж? – ответил Михаил и пожал полицейскому руку.

Обезьянник оказался местом малоприятным: бомжи, проститутки, сявки, бандиты. Женя забился в дальний угол и ждал, пока останется один, если и останется вообще. Мобильник его, как и все личные вещи, пропали.

Ленка, наверное, с ума сходит… Вот я тебе и изменил, дорогая, – вздохнув, подумал он.

Младший сержант, дежуривший на посту, был совсем молоденький. По жестам и его суетливости было видно, что парень только из академии. Было в его лице что-то непорочное, – наблюдая за ним, думал Женя, – пройдет пару лет, и от остальных его не отличишь.

– Сержант, дай позвонить, – крикнул Женя, что есть силы. Тот не услышал.

К счастью, всех обитателей обезьянника скоро развели, и Женя остался сам.

– Дайте позвонить, товарищ сержант!

– Чего ты орешь-то? – тот быстро подскочил. – Я вижу, ты тут парень случайный. На, – тот протянул мобильник, поправил фуражку и добавил, – только быстро, пока никто не видит.

Женя кивнул.

– Александр Сергеевич, доброе утро.

– Доброе, – прозвучал генеральский ответ.

– У меня проблемы. Я в обезьяннике на Вернадского. Это РОВД Братеево. Заскочите к жене. Возьмите мои вещи и немного денег.

– Еду, – прозвучал такой же четкий генеральский ответ.

– Пушкин что ли? Тот самый?

– Женя в ответ глубоко вздохнул.

Через десять минут генерал был на месте. Высокий, стройный мужчина спортивного телосложения, у которого накачено было все… даже улыбка. Фуражка, надвинутая на глаза, генеральский мундир – все в нем говорило о том, что он на своем месте и искренне любит свою работу. Александр Сергеевич был брюнет, коротко стрижен, черные как ночь глаза часто пленяли женщин наряду со спортивной фигурой и, конечно, с должностью, которая женщин невероятно возбуждала. Он понимал, что 57 – это уже возраст, но принимал все меры, как он говорит, чтобы дать старости по зубам. Он нравился женщинам и ему хотелось, чтобы это продлилось как можно дольше, отсюда и спортзал, и уход за лицом, и прочие соответствующие процедуры.

– Так, этого ко мне в кабинет. Дай нам кабинет начальника.

Младший сержант, увидев начальника всей Московской полиции, вытянулся по стойке смирно.

– Дай кабинет начальника. Ему не звони… А кстати, где он? Чего не на работе? – рявкнул Александр Сергеевич.

– Ничего не передавал, – отчитался сержант.

Вскоре Женя вышел и спрятался за широкую спину своего дяди в прямом и переносном смысле. Александра Сергеевича очень уважали. На работе у него во всем был порядок. И к порядку он приучал всех остальных. Каждое утро он обходил управление и не дай Бог где-то что-то будет не так. Его замы шутили: не исправите – он сделает с вами то, что делает со своей молодой любовницей каждую ночь. Работало безотказно! Он мог наведаться без предупреждения в любое РОВД и попросить все необходимые бумаги, отчего с отчетностью всегда был полный порядок. Впрочем, не только с отчетностью, порядок был во всем. Это была его «земля», и это были его люди, и относился он ко всем с большой заботой, так как считал это управление своим, а приходя на работу, часто говорил вслух: вот я и дома. Они вошли в кабинет и сели.

– Чего у него такой бардак?! – рявкнул Александр Сергеевич, раскладывая папки с бумагами. – Жека, что случилось?

Женя подробно рассказал всю историю.

– Женя, ты мне как сын, ты знаешь, об этом можно и не говорить… я думал, коммерсы, тут ладно, но и то я уже устал от твоих вечных разборок с ними, но убийство! Жека? Ты что?

– Да не было там ничего! Я быстро отрубился. Помню, как к ней, к этой… гм.. подходит какой-то мужчина, может, охранник, и отводит ее в сторону – все!

Александр Сергеевич глубоко вздохнул и затем философски заметил:

– Бабы, да, те могут устроить геморрой.

Он задумался. Воцарилась тишина. Затем Александр Сергеевич сказал:

– Я… гм… я даю тебе сутки. Двадцать четыре часа разобраться в этой истории. Не больше! После тебе придется сюда вернуться. Ты пойми, убийство я не прикрою… жена твоя с ума сходит.

– У меня пропало все… Ах да, я тебе вещи принес, вот возьми, – он протянул ему сверток. – Номер восстановят… на тебе денег, – бросил на стол пачку банкнот. – Я пробью по своим каналам, кто эта барышня… странная история… попахивает каким-то сговором, есть здесь кто-то еще за всем этим. Наберу тебя. Пошли! – скомандовал генерал.

Первым делом Женя заехал домой. Стараясь не смотреть на жену и ничего не говорить, он молча собирал вещи, генерал хоть и был дома, но захватил не все.

– Прекрасно, – подытожила Лена, глядя на всю эту картину. – Ну как, вкус измены? – спросила она с иронией в глазах. – Ты ж давно хотел.

Тут он впервые посмотрел ей в глаза. Интересно, откуда она знает, что давно хотел, телек ясно – смотрела, но знать его желания… она работает на Google, а он за нами следит и уже читает мысли – мысль и поразила, и заставила улыбнуться.

– С чего ты это взяла? – спросил Женя тихо, застегивая сумку.

– Я ж все-таки жена полицейского, хоть и налоговика, – она засунула руку за руку и встала в дверном проеме.

Он ничего не ответил. Какое-то время они молчали.

– Сутки не будет… он еще что-то хотел добавить, но она перебила.

– Жень, у нас все хорошо?

– Не совсем, – резко ответил он и спешно покинул квартиру.

Ему нужно было зайти в кафе, просто банально позавтракать и подумать, что делать дальше и с чего начинать расследование. Неплохое место было как раз недалеко от дома. Женя бросил вещи в машину и направился туда пешком. Устроившись за столиком, он заказал завтрак, взял лист бумаги, ручку и стал напряженно думать, выводя на листе бумаги какие-то каракули.

Ленкина привычка. Перешла мне… Так, что это может быть? Что я помню, она меня целовала, я выпил ее напиток, это был кофе, но кровь… это была не кровь, это что-то другое… потом я не помню ничего, кроме силуэта одного амбала, который ее… как назвать эту барышню? Женщина Х оттаскивает от меня… все… стоп… ничего не помню. А если коммерсы? То кто? ООО Гибралтар? Вряд ли. «Горяйнов и партнеры»? Нет! Глупо. Если его подставить, то почему так сложно? Новых конфликтов с коммерсами нет…