Kitobni o'qish: «Первое копье»

Пролог

Сознание возвращалось медленно. Что же, это все равно плюс. Главный риск затеянной авантюры был в том, что он не сможет очнуться. А головную боль, слабость и ощущение загнанной и порядком побитой лошади можно перетерпеть. Тем более никто его не бил. В этом плане баронесса Синна Веран оказалась верна традициям – просто опоив чем-то довольно эффективным, но не смертельным.

При желании он мог с легкостью этого избежать, да вот желания не было.

– Как он там? Не сдох еще? – донесся сквозь туман забытья первый голос.

– Не-е, дышит. Только без сознания, – отозвался второй.

Туман в голове начал медленно отступать и глухие голоса охранников с каждой секундой звучали все четче.

– Руки ему проверь.

– Да чего их проверять? Надежно связал!

– Проверь, проверь. Один такой уже связал надежно пленника, теперь в земле червей кормит.

– Тем пленником паж был, а это – обычный писака, – недовольно проворчал второй голос. – Что он нам сделает? Разоблачающую статью напишет?

Суман Энно почувствовал, что к нему кто-то подошел, дернул веревки на запястьях раз другой, проверяя крепость пут, и вернулся к первому говорившему.

– Говорю же, надежно связан. Да и руки всегда на виду. Дернется – сразу заметим.

Суман мог бы с легкостью поспорить с данным фактом и показать второму голосу всю ошибочность и болезненность его заблуждений. Но он позволил себя опоить не ради парочки мелких головорезов. Даже не ради двуличной баронессы.

Очень хорошо, что руки ему связали спереди. Впрочем, если бы их связали за спиной, пленителям это бы не сильно помогло.

Издав протяжный стон, он открыл глаза, сделав вид, что только что пришел в себя. С трудом огляделся, хлопая глазами, разыгрывая крайнюю слабость и непонимание.

– На постель баронессы Веран это не очень походит, – пробормотал он, с трудом ворочая языком. Последнее играть не пришлось, во рту было сухо, словно в глубине Пепельных земель.

– Это точно, – гоготнул один из охранявших его громил, устрашающе поведя плечами. – Не суетись под клиентом! Будешь вести себя тихо и скоро окажешься на свободе.

– На дне реки что ли? – ничуть не поверил ему Суман. – Я хочу поговорить с вашей главной. Той, кого вы называете госпожой. И это точно не баронесса Веран. Думаю, у меня найдется, что ей сказать о Гарне Вельке. Это же из-за него меня схватили?

План с пажом сработал даже раньше, чем планировалось. Пусть и немного не так, как они рассчитывали. Излишне осторожная рыбка все же очень бодро проглотила наживку, посчитав пажа какой-то важной фигурой. Нужно дождаться, чтобы она плотно насадилась на крючок и не смогла вырваться, когда рыбак потянет леску. А он и есть тот самый стальной крючок, спрятанный за вкусным червяком.

Маркграф Александр Ранк будет доволен.

Глава 1 Проигравший победитель

Воистину, от триумфа до падения один шаг. Теперь знаю это по себе.

В этот раз все было по правилам, а не как при моем первом аресте-приглашении.

Рунные кандалы сковали запястья, полностью лишившие меня той крохи магических сил, что была. Это при том, что после финала я бы и простейшего светляка сотворить не рискнул. Планшетную сумку со «Стражем» изъяли, как и кристалл-активатор для голема и амулет связи. Для перевозки «особо опасного» преступника выделили закрытую тюремную карету с узкими окошками и двух молчаливых охранителей, зачем-то постоянно державших правую руку на рукоятях служебных револьверов.

Даже немного лестно, что меня считают настолько опасным. Жаль, что я себя таковым не чувствую.

Что же, пока тюремная карета грохочет по мостовым Тирбоза, стоит подвести промежуточные итоги моей второй жизни. Можно спорить, но при изначально низком старте, добился я не так мало. Но это если смотреть с одной стороны, а с другой… ровным счетом ничего я не добился. Спасение Ланиллы, защита академии от атаки ликанов, капитан команды академии, чемпион – все это хорошо, но недостаточно! Капля порядка в море проблем. Империя слепо танцует на краю пропасти гражданской войны. Мои действия ни на шаг не удалили ее от этого края. Была надежда на победу в турнире. Но теперь она тает. Выпустят ли меня до финала командного турнира? Если нет, то шансы нашей команды становятся призрачными. И не из-за каких-то там моих удивительных навыков, мне просто нет замены. Те, что со второго курса, не заучили все тактические схемы, чтобы действовать в команде как единое целое, и будут больше мешать.

Проиграв в индивидуальных схватках, но победив в командных, Север вполне может укрепиться в мысли, что все с их рыцарями замечательно. Амулеты-связи, новая тактика – это второстепенно и можно смело бросаться в бой. А реорганизацией заниматься после быстрой и решительной победы.

Я рассчитывал, что все начнется с допроса. Хотелось узнать, на основании каких доказательств меня арестовали. Да и в целом неплохо бы выяснить, что на самом деле произошло у веснотцев. Рассказ мастера-наставника Раншила Толдокара перед финальной схваткой – это слухи слухов и не более того. Мои ожидания не оправдались. Это стало понятно, когда мы добрались до синего дома Городского Управления Охраны Порядка и стали спускаться куда-то в подземелья, а там только тюремные камеры. Ходят упорные слухи, что еще и пыточные, но насколько они правдивы… скоро узнаю.

Стоит отметить, освещение в подземельях охранителей было на высоте. Никаких тебе керосиновых ламп. На магические ради заключенных тоже разоряться не стали, но вдоль стен весели газовые фонари. Широкий коридор был ярко освещен и этого света хватало для небольших камер, закрытых железными решетками. В толстых стенах между камерами находились печи, поэтому в подземелье было сухо и тепло.

Камеры по большей части не пустовали, а общая скука подземного заключения вызвала у их обитателей живейший интерес к новому вынужденному постояльцу.

– Смотрите-ка братва? К нам ласса привезли! Цельного пажа. Как зовут милую даму? – глумливо хохотнул кто-то из ближней к входу камеры, сумев рассмотреть мой мундир.

– Дамочка с характером, смотри какие дивные цацки на нее навесили, – вторили ему из соседней камеры. Этот приметил и рунные кандалы.

– Заткнулись, висельники, – резко осадил заключенных один из моих конвоиров. – Руки убрали! Отошли от решетки! – добавил он, угрожающе проведя деревянной дубинкой по стальным прутьям ближайшей камеры.

Побурчав для приличия что-то угрожающее, шумные заключенные все же отошли.

– Сюда его давай, – второй конвоир кивнул в сторону свободной камеры в конце коридора. Как я потом выяснил, дальние камеры охранители приберегали для особо ценной публики. – Все же пока еще сквайр.

Слова «пока еще» обидно царапнули по самолюбию. Ладно если бы меня взяли за реальное дело вроде убийства мастера-предателя Прарна Омра. Но попасть впросак из-за явной подставы неведомых недоброжелателей?! Да еще и после победы в финале…

Да, леди Удача любит такие шуточки. Сначала одарит благосклонной улыбкой, а затем тут же продемонстрирует свой стервозный характер и филейную часть, низвергнув с вершины.

Камера представляла собой каменный мешок с низким куполообразным сводом. Мне даже привставать на цыпочки не нужно, чтобы потолка коснуться. Окон нет. Все убранство – железная кровать. Из бытовых удобств только дырка в полу, которую не догадались прикрыть крышкой, из-за чего в камере стояло легкое амбре канализационных стоков.

В академии застенки приличнее будут. Но они предназначены больше для провинившихся пажей, а у охранителей людишки разные гостят, прежде чем переехать на еще менее приличную каторгу или еще куда.

Набитой сухой соломой матрас и подушка выглядели непритязательно. Зато постельное белье оказалось хоть и порядком потертым, но чистым. Привычно застелив койку, я уселся на это с позволения сказать ложе, продолжая обдумывать сложившуюся ситуацию.

Что там сказал младший… старший следователь Шохал, испортив мне триумф? Покушение на убийство, убийство, диверсия? Сопоставив это с теми слухами, что поведал мне мастер-наставник перед началом схватки, можно выстроить примерную картинку произошедшего.

Ночью на стоянке веснотцев кто-то обезвредил охрану, чтобы испортить парочку подготовленных к финалу големов. Испортить аккуратно, чтобы проблемы начались во время боя. Почему парочку? Если испортить больше, то это будет выглядеть подозрительно. Два тоже подозрительно, но всякое случается. План был не без недостатков, но вполне реализуемый. Да вот беда – один из охранников умер. А такое сложно не заметить.

Дальше все понятно, очухавшиеся охранники нашли труп коллеги и подняли тревогу. Примчались охранители, все оцепили, обыскали, проверили, установили факт диверсии. Затем заявились представители третьего принца, а то и сам третий принц. Очень он трепетно к команде Веснота относится. Зная этот интерес принца, охранители начали работать еще активнее и усерднее.

Главный вопрос, почему они вышли на меня? Какие у них доказательства? Моя поздняя прогулка у северных ворот если и доказательство, то косвенное. Тем более за ворота я не выходил. Значит, у них есть что-то еще.

Я тоже хорош! Знал же, что приглашение журналиста весьма подозрительно, но не подумал взять на встречу Сагара или хотя бы Конна в качестве свидетеля.

Вот и выходит, что меня могли видеть вечером у ворот, ведущих к трибунам и стоянке мехов. Что само по себе вызывает вопросы, если на этой самой стоянке что-то происходит. Тем более проблемы у команды Веснота выгодны команде Тирбоза.

Но для ареста этого мало. Значит, у охранителей есть что-то еще. Что именно?

Впрочем, главная проблема не в том, что у них есть, а в том – будет ли кто-нибудь разбираться? Или все пройдет как с тем бедолагой, которого обвинили в убийстве предателя Омра? Раз вмешался третий принц, то лохматая лапа, что будет играть за меня, не обладает нужной степенью лохматости. Если таковая лохматая лапа вообще есть. Хочется верить в лучшее, но станет ли тот же Константин или Дэя подставлять свой род, ссорясь с возможным императором ради какого-то пажа?

Не знаю, сколько я так просидел. Может час, может десять. В лишённом света солнца каменном мешке очень сложно определять время. Но из легкой прострации задумчивости меня вырвал непонятный шум в коридоре и общее оживление в камерах. Вскоре стали понятны его причины – принесли обед.

Взяв свою порцию, я поковырялся ложкой в похожей на клейстер массе и заставил себя все съесть. Кандалы мешали, сковывая движение, а вкус был… безвкусным. Да, это не креветки в пряном соусе или деликатесы со стола Ланиллы, но ни первого, ни второго что-то не видно, а силы мне понадобятся. Да и весь опыт предыдущей жизни говорит, что наличие самой невкусной еды куда лучше ее отсутствия.

Добавкой к миске каши шел кувшин, в котором оказалась вода. Надеюсь, ее хотя бы кипятили? А то только кровавого поноса мне для полного счастья и не хватает.

Стоило закончить со скромной трапезой, как по мою душу явился первый гость. И вновь это оказался не следователь.

– Наконец-то на заслуженном месте Вельк, – сквозь зубы протянул граф Солис Эно-Интан, не пытаясь скрыть радости.

За какими демонами сюда принесло песика третьего принца? Сомневаюсь, что это просто любопытство. Решил позлорадствовать? Нет, даже для него это слишком мелко. А это значит, что его послал третий принц. Кто еще будет использовать цельного графа для мелких поручений? На крупное я, увы, не тяну. Да и не доверят графу что-то по настоящему серьезное. Дурак он. Это не мои слова, а третьего принца.

Интересно, он хоть сам-то понимает, что находиться в свите принца Ронга Олна в положении «подай-принеси». То есть не более чем слуга с громким титулом. Можно сколько угодно успокаивать себя мыслью, что прислуживаешь возможному императору, но суть-то от этого не меняется – мальчик на побегушках.

– И я тоже рад вас видеть, Ваше Сиятельство, – равнодушно, без тени издевки, отозвался я.

После ответного приветствия графа слегка перекосило. На короткий миг он замер, словно получивший сбой в рунной управляющей цепочке голем. В его фантазиях все должно было произойти по-другому. Либо я должен наброситься на него с обвинениями, либо упасть на колени и молить о заступничестве третьего принца. Второе предпочтительнее! А мое ровное приветствие его смутило. Я практически вижу, как в пустой голове графа ворочается то немногое, что может породить какую-то мысль. Крутится, вертится, да все без толку – пустота порождает только пустоту.

Если короля играет свита, то у третьего принца проблемы. С такими подчиненными неудивительно, что он так плохо закончил при обороне Веснота. Да и род Интан с гнильцой. Благодаря предательству многих членов этого рода, армии древолюбов прошли через земли одноименного герцогства чуть ли не парадным маршем, предрешив судьбу севера империи.

– Ты подумал над предложением Его Высочества, – не найдя достойного решения, граф вернулся на рельсы, проложенные третьим принцем.

Я позволил себе усмешку, висельнику можно быть наглым даже перед императором, что уж говорить о каком-то прислужнике принца.

– Которого из двух? В последнее время принцы только и делают, что ходят ко мне на прием.

– Его Высочеству Ронгу Олну естественно, – не купился на мою подначку граф. Все же какие-то мозги в его голове есть. – А на принца Сандора ты зря рассчитываешь, он не станет ссориться с братом из-за подобной мелочи.

Что, а вернее «кто» подразумевается под мелочью, граф говорить не стал, оно и так понятно.

Хм, третий принц вновь предлагает мне лечь под него. Вот только условия изменились и теперь даже плату зажали, а вместо сладкой морковки угрожают кнутом. Но если с моим приговором дело решенное, то зачем принцу какой-то паж. Причем наглый, раз посмел напасть на команду, которой он покровительствует, и тупой, потому что не сумел проделать все в тайне? Как он там говорил при нашей встрече: «Дураков хватает – новые не нужны»?

Что-то тут не сходится. Похоже, с моим арестом не все чисто. Арестовать – арестовали, но долго держать меня в застенках не получиться. С другой стороны – долго и не требуется. Достаточно продержать меня до конца турнира. А это два-три дня.

– Передайте Его Высочеству мою благодарность за участие в судьбе скромного узника, но я справлюсь.

Плевать на деньги и Кубок Превосходства! Близкое знакомство с представителями правящего рода только утвердило меня в мысли, что к ним в свиту рваться не стоит. Служить империи рад, но прислуживать принцам или другим родовитым – это не для меня.

– Думаешь, что твои друзья сумеют тебя вытащить? – скривился граф, распыляясь с каждым словом. – Сильно в этом сомневаюсь. Никому не нужен жалкий узник. Ты сброшенная карта, грязь, пыль под ногами! Никто не станет ссориться с будущим императором ради пыли! Даже если произойдет чудо и тебя выпустят, то это произойдет после командного финала.

Ой, дурак! Сам то хоть понял, что ляпнул? Мои подозрения насчет шаткости доказательной базы охранителей превратились в уверенность. Что-то у них есть, но этого «чего-то» явно мало для моего однозначного осуждения.

Впрочем, это вовсе не исключает того, что меня осудят. Методы работы охранителей мне хорошо известны. А суды, несмотря на декларируемую беспристрастность, могут быть очень даже пристрастны, если задеты интересы кого-то из родовитых, а тем более императорской семьи. Жернова правосудия способны перемолоть даже камень, если тот по глупости своей окажется на пути кого-то из принцев.

Что же у охранителей есть такого, что третий принц решил воспользоваться ситуацией, под благовидным предлогом выбив у команды противника капитана? Вот ведь… хитрец.

Он явно надавил на охранителей, чтобы те действовали скорее и быстрее, но в моей виновности неуверен. Видимо, доказательства не такие железные, как может показаться по наглости и скорости, с которой меня арестовали. Но это не помешало принцу выжать из ситуации все, что только возможно.

Может принц и окружил себя дураками, но сам он отнюдь не дурак.

– Ваша светлость, не выполните просьбу жалкого узника? – попросил я графа, добавив в голос нотку легкого заискивания.

Кого-то другого моя дилетантская игра обмануть не могла, но перед решеткой стоял не кто-то другой, а граф Солис Эно-Интан. Умом и сообразительностью этот представитель свиты третьего принца не отличался.

– Разумеется, – благосклонно кивнул он, посчитав, что его предыдущий спитч произвел на меня впечатление – наглый паж готов склонить голову и вымаливать прощение у третьего принца.

– Благодарю… Отнесите это тюремщику, – с этими словами я всучил ему грязную тарелку, пропихнув ее через раздаточное окошко в решетке. Соображалка у графа работала медленно, он машинально взял тарелку и только затем сообразил, что это такое.

С силой брошенная на пол тарелка разлетелась осколками, словно граната. Вот и верь после этого родовитым на слово!

– Т-ты! Т-ты! – от возмущения граф начал заикаться.

И тут грянул дружный хохот.

За неимением иных развлечений, все обитатели камер внимательно следили за этим разговором или хотя бы слушали. Сначала кто-то один из заключенных прыснул. Следом другой. Ну а те, кому нечего терять, ржали в полный голос, отвешивая в адрес графа похабные шуточки.

Под этот смех, красный от ярости граф вылетел из подземных казематов, словно пробка из бутылки игристого вина. Вот теперь мы точно враги до гроба. Такого унижения Солис Эно-Интан никому не простит. Хорошо, что он дурак, но как же плохо, что этот дурак находится возле уха третьего принца!

– Вижу, ты не растерял навыков заводить себе врагов, сквайр Вельк, – донеслось из расположенной напротив камеры.

Если раньше я не обращал на своего вынужденного соседа никакого внимания, то теперь рассмотрел его получше, благо он подошел к решетке. Невысокий, сутулый мужчина находился в том странном возрасте, который сложно назвать средним. Но на старика он не тянул. Хотя голова его совершенно побелела от ранней седины.

Одет незнакомец был прилично, я бы даже сказал щеголевато, хоть и несколько старомодно. В двубортном сейчас никто не ходит. Одежда, несмотря на место пребывания, была чистой и свежей. Видимо мой собеседник сидит в узилище не так давно.

– Мы знакомы? – удивился я, внимательно разглядывая странного заключенного.

Ответом мне стала лукавая усмешка и хитрый прищур темных глаз.

– Кто же не знает сквайра Велька, чемпиона турнира. Сначала до нас дошли новости о победе, а потом смотрим – победителя под белы рученьки ведут. К тому же, хоть представлены мы не были, – он изобразил что-то вроде пародии на поклон, – но встречались.

Я нахмурил лоб, пытаясь вспомнить, где мог видеть этого ловкого пройдоху. А в том, что это именно ловкий пройдоха, можно не сомневаться – видно по глазам и общей наглости.

– Не помню такого, – признал я, перестав мучить память.

– Оно и неудивительно, – хмыкнул мой загадочный собеседник. – Когда мы виделись в первый и единственный раз, ты был привязан к стулу. И пребывал без сознания… Расслабься сквайр, – добавил он, заметив как потяжелел мой взгляд. – Что было, то прошло. Кто старое помянет тому глаз вон.

– У этой пословицы есть продолжение, – напомнил я.

– Тоже верно.

Повисло недолгое молчание.

– Я думал, что всех людей Патриарха перебили или осудили, – отметил я.

Делать особо нечего, почему бы не развлечь себя беседой? На обычного головореза мой собеседник как-то не походит, можно узнать что-то интересное о той старой истории с похищением.

– Многих, – согласился он, – но далеко не всех. Организация почтенного Патриарха была довольно обширной… хм… организацией. Охранители отсекли голову, но иные части это пережили. Живут себе. Некоторые даже здравствуют, цветут и пахнут, – он хлопнул себя по груди, явственно указывая, кто эти некоторые. Несколько странное заявление, учитывая место, где мы находимся. Хотя, насчет «пахнут» он недалек от истины, если вспомнить про ощутимый запашок сточных вод.

– Рад за них. Но вы знаете, кто перед вами, а я совершенно не знаю кто передо мной. Согласитесь, это как-то неправильно?

– Неправильно, – кивнул арестант, как-то совершенно по-птичьи склонив голову на бок. – А прозываюсь я, – на его губах появилась странная, нечитаемая улыбка то ли грусти, то ли гордости, – Шкипер.

Я выгнул бровь, ожидая продолжения, но его не последовала. Именем, данным родителями, Шкипер называться не захотел.

Попытался отыскать в своей памяти что-то связанное с данным прозвищем – пусто. Я не знал этого человека, ни в настоящем, ни в прошлом-будущем. Оно и неудивительно, больно разный у нас круг общения. Интересно, Шкипер просто прозвище или за этим что-то стоит?

– И чем занимаетесь, почтенный Шкипер? – поинтересовался я, принимая правила игры. Не хочет человек нормальным именем называться, и не надо.

– Разным и всяким, – усмехнулся мой собеседник. – Поэтому и вынужден гостить в этом милом заведении, – он обвел камеру руками и уверенно добавил: – Какое-то время.

Уточнять, свобода дальше будет или каторга, я не стал. Да и не мое это дело.

Дальнейшая беседа как-то сама собой затухла. Не найдя ничего лучше, я устроился на койке и попытался медитировать. Как это ни странно, но это у меня неплохо получилось. Давно мне не доводилось так просто проваливаться в медитацию. Вечно в голове мысли дурные о спасении империи бродят, мешают. А тут словно отпустило.

Мастера-наставники всякие сады камней создают в академии, техники изобретают различные, методики дыхания. А оказывается, что достаточно человека запереть в темнице, и такое на него просветление находит от скуки и безделья, что никаким садам камней не снилось.

Вечером принесли ужин, макароны. По крайней мере, так эта клейкая, слипнувшаяся масса называлась. Но перед этим тюремщик, ворча про себя проклятья, убрал осколки разбитой миски из коридора. Причем не просто убрал, но и собрал их вместе, словно какой-то пазл. Явно опасался, что кто-то из заключенных прибережет острый осколок, чтобы сделать тюремщикам что-нибудь плохое.

Про меня все словно забыли, давая пищу самым черным мыслям. Можно сколько угодно убеждать себя, что все это происки третьего принца или охранителей, чтобы я стал более покладистым и сговорчивым. Но что если это не так и столкнувшись с непростым выбором, все те, кого я называю друзьями, пошли по простому пути?

Неприятные мысли, но пессимист – это знающий суку-жизнь оптимист.

– Побольше дровишек положи нам со сквайром, братец, – скорее приказал, чем попросил мой сосед, когда ближе к ночи тюремщики начал топить печи. Непростое дело, одних только дров понадобилось две или три тачки.

Я ожидал, что тюремщик пошлет моего соседа в очень далекое путешествие, тем более наши камеры были последними, и он порядком умаялся, но тот лишь молча кивнул, докинув в печку несколько дополнительных поленьев. Странная покладистость. А не работает ли мой сосед на охранителей? Слышал про такие фокусы, когда к обвиняемым шпиона подсаживают, который провоцирует их на откровенный разговор, а потом сливают полученную информацию следователям.

Но в таком случае Шкипер как-то слишком странно себя выдал с этими дровами. Да и на откровенные разговоры он не набивался. Какие могут быть откровенные разговоры через широкий общий коридор? Вот если бы мы сидели в одной камере…

В любом случае, стоит вести себя аккуратно.

Может благодаря дополнительным дровам, либо из-за удачной конструкции печей, воздух в камере прогрелся основательно, и меня быстро сморило в сон.