Kitobni o'qish: «Русские на Афоне. Очерк жизни и деятельности игумена священноархимандриата Макария (Сушкина)»

© Издательство «Индрик», 2010

* * *

От редакции

Величие христианства прежде всего в том, что оно дает душе настоящую свободу. Эта свобода непредставима, а лучше сказать, неприемлема для плотского человека. Поэтому реальная история Христианской Церкви часто весьма далеко отстояла от идеального, желаемого. Так, национальный вопрос уже в древней Церкви становится одной из важнейших проблем: «В эти дни, когда умножились ученики, произошел у Еллинистов ропот на Евреев за то, что вдовицы их пренебрегаемы были в ежедневном раздаянии потребностей…» (Деян. 6: 1). Это происшествие оказывается настолько серьезным, что апостолы вынуждены ввести в Церкви новый институт – диаконов.

Ни для кого не секрет, что в течение всей истории Церкви национальные разделения народов подрывали мистическое единство христиан. Так было и на Афоне – единственном в своем роде интернациональном христианском государстве. Сама многонациональность Святой Горы делала ее уникальнейшим местом на земле, и в то же время – ареной ожесточенной борьбы за христианские идеалы сил добра и зла. Тем не менее, если говорить о конкретных исторических ситуациях, то следует признать, что на Афоне национальные различия де-факто почти всегда оказывались решающими.

Архим. Макарий (Сушкин) – один из легендарных деятелей Русского Афона в XIX веке. В середине XIX века число русских монахов на Афоне превосходило численность греков, а у русских все еще не было своего монастыря. Историческая ситуация взывала к появлению сильной личности, обладающей авторитетом как среди русских, так и среди греков, для того чтобы духовно остановить «ропот Еллинистов» (Деян. 6: 1), ставящих национальное выше христианского. И вот, греческий Пантелеимонов монастырь в середине XIX века становится первой на Афоне русской обителью, и русское монашество получает официальный статус на Святой Горе. В 1875 году игуменом монастыря был избран русский монах. Этот жребий достался священно-архимандриту Макарию (Сушкину).

В настоящее время в архиве г. Тулы найдены новые материалы, позволяющие исправить ряд неточностей, которые встречаются в очерке, и дополнить историческую правду. Прежде всего, удалось найти документы о рождении и крещении отца Макария, что позволило уточнить дату его рождения. До сего дня считалось, что он родился в 1821 году, точной даты не было известно, но теперь точно установлено, что это случилось 17 октября 1820 года в Туле. Итак, архимандрит Макарий (Сушкин) родился 17 октября 1820 года в семье тульского купца первой гильдии, почетного гражданина города Ивана Денисовича Сушкина и его супруги Феодосия Петровны. В метрической книге тульской церкви Успения Пресвятой Богородицы, что в Павшинской слободе, сохранилась запись о его рождении и крещении. «17 октября 1820 года у купца Ивана Денисова Сушкина родился сын Михаил. Молитвословие родильнице читал и младенца имя рек священник Баженов. Крещен младенец 18 октября. Крещение совершали: священник Василий Баженов, дьякон Емельян Гастев, дьячок Терентий Феодоров, пономарь Павел Лукин. Восприемниками были мещанин Петр Петров Сушкин и мещанская вдова Авдотья Яковлева Сушкина»¹.

Тульские архивы содержат более подробные сведения о семье отца Макария. Его отец, Иван Денисович Сушкин, родился в Туле 22 января 1786 года, венчался с дочерью умершего купца Петра Степановича Сушкина девицей Феодосией (родилась 8 мая 1788 года) 9 июня 1810 года в церкви Успения Пресвятой Богородицы в Павшинской слободе Тулы. Поручителями при венчании были купец Иван Петрович Сушкин (брат Феодосии) и дяди Ивана Денисовича по отцу – Егор Осипович Сушкин и Николай Осипович Сушкин².

У Ивана Денисовича Сушкина было трое детей. Первый сын Василий родился в 1814 году (скорее всего, родился не в Туле, данных о его рождении в приходской книге нет), был женат на Ольге Ивановне, имел трех детей: Василия 1839 г. р., Ивана 1847 г. р., Елизавету 1849 г. р.

Второй сын Иван родился 17 апреля 1816 года в Туле, крещен в приходской церкви, жена Вера Федоровна.

Третий сын Петр родился в 1826 году (как и Василий, родился, скорее всего, не в Туле, так как сведений о нем нет в приходской метрической книге).

Семья Михаила Ивановича относилась к числу самых зажиточных в Туле. Его дед Денис Осипович Сушкин владел крупной щетинной фабрикой – предприятием по производству сортированной щетины, которая шла только на экспорт, в санкт-петербургский порт, и приносила владельцу десятки тысяч рублей чистой прибыли в год. Помимо этого, семье принадлежал еще и воскобельный завод. По сохранившимся историко-статистическим исследованиям того времени известно, что здесь ежегодно выбеливалось воска на 150 тысяч рублей. Патоку и вощину Сушкины скупали в Курской и Тамбовской губерниях, чистый мед продавали в Москву, а выбеленный воск в санкт-петербургскому порту. В начале 1830-х годов Денис Осипович вместе с сыновьями Иваном и Кондратом открыли Торговый дом, который вел все торговые операции тульских купцов в Санкт-Петербурге, совершая сделок на 10 миллионов рублей в год. Все это состояние по наследству перешло к старшему сыну, Ивану Денисовичу Сушкину³.

Вся большая семья Сушкиных жила в доме на ул. Ново-Павшинской в Туле (теперь ул. Коминтерна, 4), этот дом сохранился и признан памятником истории и культуры регионального значения. В квартале от дома размещалась церковь Успения Пресвятой Богородицы, прихожанами которой были родители Михаила Ивановича. Иван Денисович Сушкин много лет служил здесь церковным старостой. В 1811 году благодаря его пожертвованиям удалось преобразить храмовый придел во имя святителя Николая Чудотворца, в 1812 году на его средства был построен новый придел во имя иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радости». В 1814–1816 годах Иван Денисович Сушкин финансировал строительство многоярусной колокольни. На ней имелось 7 колоколов, самый большой – весом в 218 пудов. В 1845 году Иван Денисович Сушкин открыл при храме приют для одиноких стариков. Строительство обошлось ему в полторы тысячи рублей серебром, но для сравнения: только на покупку серебряной церковной утвари он пожертвовал 7 тысяч, а на нужды бедных прихожан – 17 тысяч рублей⁴.

Но при этом глава семьи – Денис Осипович Сушкин – оставался в стороне от этих богоугодных дел, так как сам относился к числу раскольников. Как свидетельствуют биографы отца Макария, между его православными родителями и дедом-раскольником был серьезный разлад в отношениях, и сыновьям Ивана Денисовича пришлось в свое время сделать непростой выбор.

Кроме записи в метрической книге о мирском периоде жизни отца Макария в Туле сохранился еще один архивный документ, где упоминается его имя. Это церковное свидетельство, которое 12 марта 1850 года И. Д. Сушкину выдал приходской священник о составе его семьи. В декабре 1849 года И. Д. Сушкин победил на местных общественных выборах и стал тульским городским головой и председателем Тульской городской Думы, то есть занял высший пост в местном самоуправлении, еще более упрочив положение своей семьи в тульском обществе. Из этого документа известно, что у Михаила Ивановича было три брата: старшие Василий и Иван и младший Петр. Наиболее близкие отношения его связывали с Иваном и Петром, причем эти связи поддерживались и в период, когда Михаил Иванович принял монашеский постриг⁵.

Из воспоминаний биографов Сушкина известно, что в 1851 году Михаил упросил отца отпустить его в паломничество по святым местам, он мечтал попасть на Афон. Иван Денисович сына отпустил, но с условием, что тот вернется домой. Безусловно, глава семьи рассчитывал, что Михаил вместе с братьями продолжит семейное дело, но был вынужден согласиться с выбором сына. Как известно, молодой Сушкин приехал на Св. Афон 3 ноября 1851 года, а 27 ноября был пострижен в схиму. Стремительное развитие событий объясняется смертельным недугом, который сразил молодого паломника. Его состояние казалось настолько безнадежным, что умирающего послушника постригли в схимонашество немедленно, не ожидая никак, что он не только скоро окрепнет и встанет на ноги, но и принесет много пользы принявшей его обители.

22 февраля 1853 года отца Макария рукоположили во диакона, через два года с небольшим, 3 июня 1856 года, – во иеромонаха. А 20 июля 1875 года отец Макарий был торжественно избран игуменом Пантелеимонова монастыря. При этом присутствовали экзархи Константинопольского Патриарха: высокопреосвященный митрополит Никейский Иоанникий и митрополит Деркийский Иоаким. Отец Макарий стал первым русским настоятелем православной обители на Святой Горе.

Тульская родня приняла выбор Михаила Ивановича и оказывала большое содействие его деятельности по укреплению русской общины в Греции и в строительстве московского подворья монастыря. По завещанию И. Д. Сушкина часть его многомиллионного состояния была завещана монастырю. Щедрые пожертвования делали в пользу монастыря и родные братья отца Макария – Иван и Петр.

Их отношения были не только родственными, но и деловыми. Часть финансовых средств монастыря лежала на счетах Тульского городского общественного И. Д. Сушкина банка, которым управляли братья Иван и Петр Сушкины. 24 июня 1886 года Тульский окружной суд по предложению особенной канцелярии по кредитной части министерства финансов признал этот банк банкротом. До разорения крупнейшее кредитное учреждение Тулы довели махинации братьев Сушкиных. Убытки кредиторов измерялись в 1 847 000 рублей, в число обманутых вкладчиков попал и Русский на Афоне Пантелеимонов монастырь, потерявший при крахе банка 70 тысяч рублей. По приговору Московской судебной палаты Иван и Петр Сушкины получили по 6 лет сибирской ссылки и, смеем предположить, даже не смогли проводить в последний путь родного брата⁶. Отец Макарий преставился ко Господу 19 июня 1889 года.

Мы уверены, что архимандрит Макарий (Сушкин) как историческая фигура еще не оценен по достоинству. Такой человек подобен высокой горе: стоя у подножия, невозможно видеть вершину, и только отойдя достаточно далеко, человек может охватить взглядом всю гору целиком. Должно пройти достаточно времени, чтобы потомки могли оценить по достоинству таких личностей, как архимандрит Макарий. Настоящая книга – первый опыт возвращения к истокам русского национального самосознания.

Василий Гирин, Ирина Парамонова

Введение

Архимандрит о. Макарий (Сушкин), игумен Русского Пантелеимонова монастыря на Афоне

Неоднократное путешествие на Святую Афонскую Гору, долговременное пребывание там, жизнь среди своих соотечественников-монахов, как в обителях Св. Горы, так и на их гостеприимных подворьях в Одессе и Константинополе, – все это весьма тесно сблизило нас с насельниками Св. Горы, дало возможность нам основательно познакомиться не только с отдельными выдающимися представителями их в данное время, но, насколько это было возможно для нас, и изучить характер, быт и состояние современного русского афонского монашества вообще. Плодом этих наблюдений является предлагаемый читателям историко-биографический очерк жизни и деятельности приснопамятного старца игумена Русского Пантелеимоновского монастыря на Афоне о. Макария (Сушкина), неожиданно скончавшегося 19 июня 1889 года. Светлая личность покойного о. Макария, пользовавшаяся большой известностью и глубоким уважением не только на Святой Горе Афонской и в пределах своего отечества по самым отдаленным его окраинам, но и за пределами их, в странах иноверных, уже по этому самому заслуживает со стороны русских людей, которых он горячо любил и для которых он в своей жизни жертвовал всем, что ему было дорого, особенного к себе внимания и признательности, слабым выражением которых имеет быть настоящий очерк его высоко-подвижнической и истинно-патриотической деятельности. Но личность о. Макария дорога нам и потому еще, что она является живым олицетворением высокого идеала афонского иночества.

Но так как личность покойного игумена Русского Пантелеимоновского монастыря на Афоне, наделенная от природы богатыми сокровищами ума и сердца, слегка лишь раскрытыми религиозным воспитанием своей матери, создалась и всецело образовалась на афонской почве, под сильным влиянием гениальной личности не менее известного в летописи русского афонского монашества покойного духовника того же монастыря о. Иеронима, то отсюда явилась настоятельная необходимость дать место характеристике и этой замечательной личности. Призванный в Русский Пантелеимоновский монастырь покойным игуменом греком Герасимом и греческой братией в 1840 году со скромным званием «духовника» русских иноков этого монастыря, о. Иероним так искусно повел свое дело, что в короткое время устроил крайне расстроенные монастырские финансовые дела; привлек в монастырь много русских иноков и дал им все необходимые средства к прочному их существованию в этой обители на Святой Горе. Мудрый духовник достиг этого не столько тем, что он обеспечил материально своих соотечественников, но более всего тем, что он воспитал для них беззаветно преданного делу и себе самому вождя-игумена и подготовил ему нужных деятелей, сотрудников, с которыми можно было отстоять для себя право существования на Афонской Горе и принести своему отечеству ту посильную пользу, какую оно вправе ожидать от афонских иноков, живущих трудовыми грошами его сынов. Настоящий наш очерк жизни и деятельности о. Макария был бы поэтому не полон и односторонен, если бы мы не отвели в нем видного места характеристике покойного духовника о. Иеронима, первого организатора русского монашества на Афоне, его главного руководителя и если не первого деятеля, то, во всяком случае, инициатора всякого важного дела, касающегося этой общины. Вся деятельность о. Макария, за исключением последних четырех лет, прошла под сильным влиянием о. Иеронима, который был советником и руководителем покойного игумена. Деятельность эта так сливается с деятельностию о. Иеронима, что трудно указать, что принадлежит одному и где начинается деятельность другого. Эти две великие личности афонского иночества, совершенно не сходные по характеру, в жизни и деятельности были так единодушны и согласны, как бы у них была «одна душа и одно сердце».

Кроме этой характеристики, для понимания нашего рассказа о судьбе русского иночества на Афоне в истекающем столетии мы считаем необходимым дать хотя и краткие, но живые очерки главных деятелей и сотрудников о. Макария. Будучи важными деятелями в судьбе русской иноческой общины Пантелеимоновского монастыря на Афоне, эти сотрудники и споспешники о. Макария являются в то же время живыми выразителями то этой, то иной стороны высокого идеала афонского иночества, причем эти стороны раскрываются в них с большею подробностью и рельефностью, чем в лице одного человека, хотя бы это была и такая выдающаяся личность, как покойный о. Макарий. В этих конкретных образах, как мы полагаем, высокий идеал афонского иночества напечатлеется глубже, цельнее и живее в представлении наших читателей.

Так как жизнь великих подвижников старцев о. Макария и о. Иеронима с их главнейшими сотрудниками была посвящена всецело и беззаветно на служение русской общине в Пантелеимоновском монастыре на Афоне, ее водворению в монастыре, внутренней организации, ограждению от нападок и козней ее недоброжелателей, приобретению его прочного положения на Афоне и в пределах своего отечества, процветанию в ней истинного монашеского духа и братской любви, как по отношению к своим соотечественникам и единоплеменникам, так и по отношению к иноплеменникам единоверцам и т. д., то посему настоящий биографический очерк жизни и деятельности о. Макария является вместе с тем и историческим очерком образования, развития и жизни этой самой общины за весь период с 1840 года по день кончины этого игумена. Потребность в таком цельном и правдивом очерке кажется нам тем более настоятельной, что в нашей русской литературе, сравнительно довольно богатой солидными в научном отношении дневниками и путешествиями по Афону (например, Плаки-Григорьевича-Барского, преосвященного Порфирия Успенского, архимандрита Антонина и др.), доселе не имеется подобного очерка и для большинства русских людей Афон и судьба на нем соотечественников иноков остаются еще и доселе terra incognita⁷.

Принимая на себя нелегкую задачу составления настоящего историко-биографического очерка, мы не ограничивались своими личными наблюдениями и впечатлениями, которые как таковые всегда субъективны, односторонни и неполны, еще менее мы были доверчивы к устным рассказам очевидцев и современников, к которым мы обращались в весьма редких и исключительных случаях, когда у нас под руками не было более надежных источников, а старались проверять наши наблюдения наблюдениями людей компетентных, ближе нас стоявших к описываемым личностям и событиям и уже печатно высказавшихся по тому или иному случаю. Но пред всеми этими источниками всегда отдавалось нами предпочтение документам (в оригинале или копии), какие случайно⁸ попадались нам под руки, письмам, запискам, дневникам, автобиографиям и другим рукописным материалам, которые считаются источниками первой руки. Таким образом, наши источники, кроме нашего личного непосредственного наблюдения над жизнью современного русского афонского иночества, делятся на печатные письменные, причем последние в качественном и количественном отношении весьма значительно превосходят первые. К источникам первого рода мы относим следующие печатные книги и статьи:

Инок Парфений. Сказание о странствовании и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле. М., 1855. Ч. I–IV.

Письма святогорца о святой Горе афонской. М., 1883. Изд. 3. Ч. I–III.

Леонтьев К. Панславизм на Афоне (Русск. вестн. 1873. Кн. IV).

Его же. Воспоминание об архимандрите Макарии, игумене русского монастыря Св. Пантелеймона на горе Афонской // Гражданин. 1889. № 191, 192, 196, 207, 211, 243 и 246).

Красковский И. Ф. Макарий афонский, игумен и священно-архимандрит афонского св. Пантелеимоновского монастыря. М., 1889.

Известия и корреспонденции газет, русских и иностранных.

Из указанных источников первые два дают нам материал собственно для характеристики личности о. Иеронима и быта русских иноков на Афоне до поселения и сейчас после поселения их в Русском Пантелеимоновском монастыре. Превосходные статьи К. Леонтьева представляют ценный материал для характеристики главным образом о. Макария, но немало в них можно находить данных и для биографии о. Иеронима. Что же касается книги Н. Ф. Красковского, то, несмотря на всю искренность ее тона и чувства глубокого почтения и уважения ее автора к личности почившего игумена – архимандрита, книга эта не лишена в суждениях односторонности (см. статью К. Леонтьева в «Гражданине») и даже прямых весьма важных ошибок.

Из многочисленных рукописных источников, бывших у нас под руками, на первом месте мы должны, по всей справедливости, поставить сборник покойного иеромонаха Русского Пантелеимоновского монастыря на Афоне о. Мины под заглавием: «Описание достопамятных событий». Любознательный от природы, большой начетчик и усердный писака, о. Мина долгое время состоял при покойном игумене о. Макарии в качестве личного его секретаря. По своей любознательности, он переписывал каждую исходящую и входящую бумагу к о. игумену в особую для себя заведенную книгу, куда кроме того попадали и другие бумаги, письма и даже выдержки из газет, так или иначе относящиеся к истории монастыря. Таким образом и составился обширный полулистовой сборник того весьма любопытного, даже интимного материала, который, при другом к нему отношении, навсегда был бы утрачен для истории монастыря. (От того же о. Мины осталось около 30 подобных томов с самым разнообразным содержанием.) Вот какие статьи этого сборника нам оказали несомненно важную услугу при составлении настоящего очерка:

«Газетные клеветы на русских в 1877 году в Константинополе (несколько статей)».

«Происшествие на келлии Одоида и последствия его. События 1877 года в Русском монастыре».

«Серайское дело о распре между настоятелем Андреевского скита архимандритом Феодоритом и братством скита. Переписка с антипросопом».

«Письма по делу Ильинского скита в 1873 году».

«Воспоминание (о. Мины) о военном времени в 1877 году».

«Дневник собственноручный архимандрита о. Макария».

Это – копия с первой тетради собственноручного дневника о. Макария, веденного им во время его путешествия по Востоку. Отрывок этот содержит в себе некоторые биографические черты о. Макария, его сборы в путешествие, дорогу до Киева и пребывание в нем до выезда в Одессу. В наших руках кроме этого имелись уже в подлиннике две следующие тетради, обнимающие жизнь и пребывание о. Макария и его спутников в Одессе, путешествие в Константинополь и описание его достопримечательностей. Последующие тетрадки этого любопытного дневника утрачены.

«Письмо к игумену о. Макарию от иеродиакона (ныне иеромонаха) Алексия о событии в городе Солуни, бывшем с ним 29 августа 1877 года».

«Воспоминания о. игумена Русского на Афоне Пантелеимонова монастыря священно-архимандрита Макария, в миру потомственного почетного гражданина, Тульского 1-й гильдии купеческого сына Михаила Ивановича Сушкина, записанные с его слов в 1877 году иеродиаконом Миною».

«Воспоминания эти относятся только к семье о. Макария и к его воспитанию школьному и домашнему».

«Переписка о. Макария с русским генеральным консульством в Солуни и с петербургскими благодетелями перед Русско-турецкою войною 1877–1878 годов».

Из другого не менее по объему сборника того же о. Мины для настоящего очерка мы воспользовались «Дневником происшествий в Пантелеимоновском монастыре, начиная с 1853 года и кончая 1884 годом». Впрочем, этот дневник краткий и в нем отмечены лишь важнейшие события, произошедшие в монастыре, а посему для нашей цели мало пригоден. Более важную услугу оказал нам второй подобный дневник с 1840 по 1874 год, в котором события монастырские за последние годы в самую бурную эпоху монастыря ведутся обстоятельно день за днем. Этот дневник в связи с книгой «По поводу вопроса об афонском монастыре Св. Пантелеймона. СПб., 1874» анонимного любителя истины сообщает весьма ценные данные для истории той ожесточенной борьбы, какая в 1874 году и несколько раньше велась в Пантелеимоновском монастыре между монахами греческими и русскими из-за прав на этот монастырь. Упомянутый второй дневник дал нам возможность восстановить эту печальную историю в истинном ее свете.

Для характеристики внутренней религиозной настроенности о. Макария, его чаяний и идеалов в первые годы его монашеской афонской жизни, его отношений к родителям и старцам обители в это время неоцененную услугу оказали нам 22 письма за годы с 1851 по 1856 г., любезно сообщенные нам родным братом покойного о. Макария И. В. Сушкиным, которому мы и приносим за это глубокую благодарность.

В наших руках находились, кроме того, письма о. Макария и Иеронима, адресованные на имя покойного профессора киевской духовной Академии Ф. А. Терновского, находившегося в живой переписке с афонскими старцами и исполнявшего многие поручения их, особенно касавшиеся издательской деятельности Русского Пантелеимоновского монастыря на Афоне. Письма эти переданы нам в собственность покойною матерью профессора Н. Т. Терновскою.

В нашем очерке нередко цитируются и другие письма афонских старцев, писанные ими или собственноручно, или только подписанные их руками и адресованные частным лицам: монахам или мирянам. Письма эти собраны нами на Афоне. Владельцам их мы выражаем нашу сердечную признательность.

Киев. 1892, 18 января