Kitobni o'qish: «Клинок вора»

Глава 1.

Пробуждение…Кто-то настойчиво взывал ко мне из глубин моего сна, который мог длиться как один год, так и сотни лет. Каждый раз возвращение к реальности было чрезвычайно болезненным. Вот и сейчас жуткий холод сковал все моё естество, оставляя гулкие мысли копошиться где-то вдалеке от беспокойного ума.

– Холоден как лёд. – донеслось отовсюду, будто сотня голосов шептала из пустоты.

Тепло человеческих рук наполняло металл, и постепенно я ожил, а картина мира встала на положенное ей место. Моего клинка коснулся молодой человек лет двадцати. Жёсткие волосы цвета ранней пшеницы спадали на глаза непослушной чёлкой, на небритой щеке виднелся узкий длинный шрам, видимо от кинжала или заточки. Одетый в простую кожаную куртку, сапоги и тунику, с набитой всякой всячиной сумкой, он скорее походил на оголодавшего бродягу, нежели на знаменитого воина.

Но была деталь, которая насторожила меня – все тело, до самой шеи, покрывали витиеватые татуировки и шрамы. Я не смог с ходу определить какие-то магические символы, но узор, складываясь в причудливую сеть из завитков и линий, определённо нёс какой-то тайный для меня смысл.

– Бронза? – пробормотал незнакомец, чуткими пальцами перебирая резьбу на моей рукояти. – Не похоже….И не золото…

После долгих лет моего существования сталь, что послужила для изготовления, заметно потемнела и приобрела желтоватый оттенок. Может быть это магия так изменила её со временем, может быть кровь врагов впиталась в металл – я не знал. Мальчишка взвесил меня в руке и поцокал языком. Неужели он раздумывает над тем, чтобы оставить меня здесь? Меня? Самое великое оружие, что когда-либо знал горн? Я чётко осознавал, что надо выбираться отсюда как можно скорее. Паренёк бегло огляделся, стряхнул с меня последние песчинки и сунул в сумку к барахлу, которое таскал с собой. Наверно, его впечатляла форма моего эфеса, а именно две исксно сделанных змеи, символ богини магии, обвивающие рукоять.

– Пригодишься. – коротко заключил он.

Ты тоже.

Тепло его рук тут же начало пропадать и это расстроило меня – только я уже было нашёл для себя человека, способного передвигаться, молодого и сильного, того, кто отнёс бы меня какому-нибудь знатному воину или рыцарю, как вдруг снова оказался забытым всеми в тёмной сумке. В следующий раз надо постараться сделать так, чтобы парень дольше держал меня в руках. Конечно, за один раз я не смогу превратить его мозги в кисель, но через какое-то время мне это удастся. Я даже зафиксировал личный рекорд – трое суток. Трое суток, чтобы превратить человека в послушное средство передвижения.

Паренёк приник к мокрой каменной стене и, крадучись, начал пробираться дальше по коридору. Потолок был низкий, так что ему приходилось нагибать голову, то и дело на стенах я видел барельефы с изображением Ситхнарского Ворона, главного божества покровителя. Его часто изображали со сложенными крыльями на могилах умерших и похоронных одеждах. Раз такая страна, как Ситхнар существует, значит прошло не так уж много времени. Ну не десятки тысяч лет.

Отлично. Я попался к расхитителю гробниц. Только что он вырвал меня из холодных пальцев мертвеца, которого по глупости похоронили вместе со мной и по моей вине. Прошлый хозяин был знатным аристократом, но не слишком умным и абсолютно не подходил под критерии нужного мне воина. Его изнеженное тело чаще прозябало в замке, нежели на полях сражений, отчего я стал изводить его ужасающими кошмарами и считал своим долгом свести в могилу, надеясь в тайне, что перейду по наследству к его сыну. Этого не произошло, во дворце пошёл слушок, что кинжал, то есть я – проклят, а потому меня положили в могилу металлическими щипцами. Затем пески надолго поглотили меня вместе с этим бесславным трупом. На заметку: изводить кошмарами и видениями конечно забавно, но контрпродуктивно.

Предаваясь воспоминаниям, я и не заметил, что коридор сделал поворот и перед грабителем предстал большой саркофаг в огромном зале с круглыми колоннами и барельефами на стенах. Здесь человек мог встать в полный рост, чего он, кстати не сделал, а продолжил красться в тенях, аккуратно заглядывая за каждую колонну. Вот он мастерски обошёл скрипучую нажимную пластину, пока не оказался рядом с саркофагом. Его пальцы принялись исследовать находку и, нащупав где-то под крышкой крохотный рычажок, аккуратно потянули его. В зале тут же послышался гул и скрежет, какие-то механизмы приходили в движение, щёлкали старые шестерёнки где-то в стене и пыль осыпалась с неё вместе с песком. Да парень профессионал! Он тут же отследил всю структуру механизма по звуку и, довольно улыбнувшись собственному уму, залез на крышку гроба, аккуратно приседая на носках. Пальцы его вновь потянули рычаг и когда тот щёлкнул, завершив цикл, из пола с металлическим лязганьем выскочили двухметровые стальные колья. Я почувствовал ноты тщеславия, которые заиграли в душе молодого воришки. Молодец, что сказать. Прекрасный рычаг для манипуляций с моей стороны. Что там ещё у нас? Гордость? Корысть? Надо быть в руке чтобы изучить подробнее.

Он попытался срезать проволоку не отпуская её, но кинжал оказался слишком тупым для этой работы, только слышно было как лезвие трётся о прочную нить. Внезапно, что-то щёлкнуло и лезвие кинжала оказалось перерубленным ровно пополам, на краях срезов виднелась красная оплавленная полоса. Парень выругался, отбросил в сторону бесполезное уже оружие, как вдруг ему в голову пришла идея. В этот раз он не тянул сильно, видимо опасаясь лишиться последнего, и я без проблем перерезал старый металл, а рычажок, печально скрипнув, повис на крышке гроба. Чернеющие колья тут же уползли вниз, под пол. Да, корысти хоть отбавляй, даже смертельные ловушки блекнут когда на горизонте блестит золото.

Новый хозяин бросил на меня ещё один оценивающий взгляд и удовлетворённо закивал, ведь спустя столько лет я все ещё оставался острым словно бритва. Какое-то время мальчишка подержал меня в руке, проверяя вес и балансировку, затем поменял меня местами со своим старым оружием, и я с наслаждением опустился в чужие, пропахшие старой кровью и кожей, но всё-таки ножны. Они были мне слегка большие. Вот ведь неудача!

Наконец вор мог отодвинуть тяжёлую крышку и, с горящими как у ребёнка глазами, заглянуть внутрь. Его добычей стал простой золотой амулет, пара перстней с драгоценными камнями и три серебряных зуба. Он бегло осмотрел все это, аккуратно вытер куском красной ткани, что лежала рядом, и спрятал в одном из многочисленных карманов.

Обратно мы возвращались быстро, да и гробница оказалась меньше, чем я ожидал – всего пара коридоров и комнат, набитых старой рухлядью, ржавыми доспехами и высохшими костями некогда знатных людей. Постепенно песок и ветер уничтожили каменную кладку. Вскоре мир и вовсе поглотит это место.

Хорошо, что этот грабитель здесь оказался. Что же, смертный, я окажу тебе услугу стать моей марионеткой, пока не представится более удачная кандидатура. Можешь считать это честью!

Абсолютно не подозревающий о грозящей ему опасности, вор выбрался наружу по скрюченным от зноя корням деревьев, и мы оказались в жидком ситхнарском лесу. Только тогда я увидел, что вход в гробницу уже давно засыпал горячий песок, превратив древнюю постройку в небольшой холм. Если не знать, где копать, едва ли удастся добраться до спрятанных внутри ценностей. Кем бы ни был мой новый обладатель, в каком-то смысле я был ему благодарен, иначе могила стала бы моей собственной.

Солнце клонилось к вечеру, и полуденный зной уже начал исчезать где-то в хрустально чистом небе, оставляя после себя вечернюю духоту и сумрак.

Мальчишка повернулся к едва заметному среди песка и толстых деревьев кургану, и бросил в чёрный провал пару серебряных монет из тех, что нашёл в гробнице.

– Тебе, Хитрый Тулейн. – произнёс он торжественно и направился прочь.

Насколько я помнил, это был покровитель всех тех, кто предпочитает прятаться в тенях – воров, убийц и прочих. А традиция после удачной охоты оставлять немного награбленного была популярна ещё тогда, когда моего прошлого хозяина и не думали хоронить. Наверное, моя слава сильно поблёкла за последние столетия. Никто больше не старался заполучить себе силу, таящуюся во мне, никто не совершал подвиги, чтобы вызвать мою симпатию и стать тем, кто сможет вершить судьбы городов… Я использовал людей, прививая им свою волю и зачастую сам принимал решения. Последним исключением был молодой маг…Вельмар…Агастин Вельмар Итхаго…Его воля была сильнее, ломала моё естество и в какие-то моменты я становился простым клинком, именно таким, каким и должен быть клинок – оружием в чужих руках.

Я стряхнул неприятные воспоминания, чтобы вновь переключиться на происходящее вокруг. Хозяин аккуратно ступал по сухим листьям и его мягкие сапоги делали шаг почти неслышным. Деревья в ситхнарском лесу были тонкоствольные, напоминая скорее большие кустарники. Узловатые ветви поднимались на несколько метров от земли, чтобы сплестись в причудливую крону, которая создавала древесный свод над головой. Их узкие красные и жёлтые листья, имеющие подобный окрас в любое время года, были расположены редко, отбрасывали жидкую дрожащую тень, и в самый пик солнечного света путнику едва удавалось укрыться здесь от удушающей жары пустыни. Трава и иные растения практически отсутствовали. Знакомый пейзаж. Но я знал – хороший обзор ещё не делал эти места безопасными, а местные хищники хорошо знали, как прятаться и передвигаться в сухих зарослях.

И судя по прищуренным тёмно-зелёным глазам паренька, тот был об этом прекрасно осведомлён. Он положил руку мне на эфес, благодатное тепло тут же разлилось по металлу. Вечерний сумрак изливался с темнеющего небосвода, причудливые тени вырастали под нашими ногами. Листья, красные и жёлтые, цвета ржавого железа и сладкого мёда, кружась, проплывали мимо в прозрачном как слеза воздухе и абсолютной тишине.

Внезапно, я почувствовал движение среди изогнутых в причудливом танце стволов деревьев. Однако предупреждать об этом человека не стал, он ещё не готов был к нежданному моему вмешательству. Песок под ногами зашевелился, мальчишка тут же сделал большой шаг назад, мышцы его напряглись, а сердце забилось быстрее. Несомненно, он был готов к этому. Прямо из земли выбирались, шевеля крючковатыми руками, маленькие человечки, едва достававшие чужаку до бедра. Их круглые животы были украшены повязками из сухих листьев и мелко раздроблённых костей, а на оплывших вниз зубастых лицах виднелись полоски из чёрной глины. Я был смутного представления об этом странном народе с грубой словно кора дерева кожей, но моему спутнику они явно не нравились. Один из этих коротышек, чья голова была увенчана верхней частью человеческого черепа, прокряхтел что-то на своём языке и указал на пришельца пальцем с длинным ногтем. Интонация у него была скорее вопросительной, нежели агрессивной, но поди же разбери этих аборигенов.

Парень ещё надеялся избежать драки и потому принялся медленно отступать назад, хотя я знал, что мы окружены и чуть дальше за стволами деревьев этой пакости ещё больше, чем перед нами.

Маленький вождь скорчил недовольную детскую гримасу и поднял копьё вверх.

Человек не стал ждать, пока толпа коротышек бросится в атаку и, прыгнув прямо к их предводителю, сделал короткий выпад. Неприятель успел уклониться – эта раса была очень ловкой, но я в последний момент чуть повернул руку моего хозяина и лезвие глубоко вошло в тщедушную грудь. Ну рано ещё, да. Но очень хотелось выбраться из пустыни и оказаться в городе.

Разозлённые гибелью любимого вождя, человечки атаковали со всех сторон, но я старался успевать, старался отвоевать себе возможность на продолжение пути, старался, как мог. Едва пробудившейся энергией я наполнял тело человека, заставлял кровь гореть в жилах, а страх перед смертью отступать на заднее место. Я знал, что смертные испытывали ни с чем не сравнимый боевой кураж, что их мышцы становились сильнее, а скорость реакций многократно увеличивалась, стоило мне того захотеть.

Сколько было этих тварей там? Сто? Может больше? В глазах вора загорелся нездоровый огонёк, когда наш боевой азарт слился воедино. Отвратительно светлая кровь уже окропила куртку мальчишки, а он не знал усталости. Оставшиеся враги сначала были шокированы, а после решили скрыться в ближайших кустах. Я не мог сказать, что вся победа была на моем счёту – человек дрался как зверь, самозабвенно, точно нанося удары и полностью растворяясь в боевом безумии, а когда он промахивался – я выполнял свою часть работы. Но самым воодушевляющим было не это. Ему удавалось одновременно следить за многими врагами, контролируя и запоминая их передвижение, предсказывая изменения на несколько шагов вперёд. Он ощущал вибрацию ступнями ног, как будто чувствовал кожей все пространство боя со всеми составляющими. Я был поражён и настроение тут же поползло вверх. Обладать подобными навыками дорого стоило в столь юном возрасте. Если не получиться свершить что-либо великое, то хоть повеселюсь на славу.

Но мой хозяин был поражён ещё больше. Стараясь успокоить дыхание, что с хрипом вырывалось из горла, он с удивлением в тёмных глазах смотрел на лежащий на его ладони кинжал, на вид старый и давно не боеспособный, в то время как сердце бешено колотилось в груди. Моя задача выполнена – теперь можно пользоваться услугами нового тела сколь угодно долго.

– Ты не такой простой, каким кажешься. – пробормотал он и я удивился словам, что были обращены ко мне.

Ты тоже…

К великому сожалению моего обладателя, у маленьких лесных жителей не оказалось ни денег, ни каких-либо других ценностей. Ловкие пальцы быстро осмотрели все тела, не чураясь касаться уже остывающей крови.

Парень ругнулся пару раз, и мы продолжили путь.

Впредь я никогда больше не чувствовал презрительного взгляда этого молодого человека, и никогда больше он не морщился, смотря на меня. Так и должно было быть – оружие, как и воин, все заслуживает в бою. И славу, и позор. Я все ещё не знал имени завладевшего мной, не имея возможности спросить напрямую, и поэтому про себя называл его хозяином или человеком. В том, чтобы называть кого-то хозяином не было ничего зазорного, так я именую каждого, кто сжимает мой эфес, но вот чтобы получить звание господина…Придётся постараться.

К вечеру человеку захотелось есть. Ох уж эти слабости плоти. Он затаился в густых кустах, пригнувшись к самой земле и, зажав меня в руке, принялся ждать подходящую жертву. Мимо прошёл олень, настороженно шевеля ушами, но он был слишком большим, и хозяин не стал его убивать. Затем мы увидели зайца. Лесной зверёк выискивал маленькие красные ягодки в опавшей жёлтой листве, его пушистый хвостик то и дело нервно подрагивал. Человек прицелился, взял меня за кончик лезвия и метнул. Великолепная меткость! Но надо же, промахнулся…Точно так же я поступил и во второй и в третий раз – убивать животных мне не хотелось. Их кровь гадкая и солёная на вкус…Самая сладкая кровь всегда течёт в жилах самых опасных врагов.

– Видимо, как метательный нож ты ни на что не годишься.

Я рад, что ты это понял. И вообще, неужели у тебя с собой нет даже самого дешёвого охотничьего лука?

Человек предпринял другую тактику – он выпрыгнул прямо на добычу и с необычайной ловкостью схватил её за большие задние лапы. Ловкость паренька поражала, это же надо – зайца в лесу руками поймать. Зверёк изогнулся и укусил обидчика за палец, тут же появилась струйка алой крови, но охотник не выпустил пойманного из рук. Он чётким движением воткнул меня в затылок зверьку и тот обмяк.

А потом начался настоящий кошмар. Мне не хотелось видеть и знать, что моё древнее лезвие маленькими рывками разрезает пушистую шкурку, снимает её с окровавленного тела, срезает все жилы, которые крепят её к плоти. Я кинжал, я могу использоваться вором, убивать безоружных и детей…но я не мясницкий нож и не нож палача. Чувствовать это было невыносимо, я сдерживался как мог, пытался унять всю ярость, кипевшую в моей искусственно созданной душе, но вскоре не выдержал. Рукоять мгновенно накалилась, ненависть ошпарила душу молодого паренька через кончики пальцев и человек, вскрикнув от неожиданности, отбросил меня в сторону. Я тут же утонул в мягкой листве, сизый дым поднимался от обуглившихся веток. Подобное проявление эмоций было моей ошибкой – слишком рано, теперь это создаст проблемы и хорошо если не разлучит с только что приобретённым средством передвижения. По опыту я знал – едва стоило проявить волю не как оружие, которое даёт боевые навыки и позволяет не промахиваться, а как нечто иное – как существо, способное к субъективным ощущениям… Едва люди понимали это, они старались от меня избавиться.

Хозяин аккуратно раздвинул листья руками и внимательно посмотрел на меня. Если он глуп, то подумает, что ему показалось. Но человек не был таким, он сразу начал догадываться, что к чему.

– Тебе не нравиться? – шёпотом спросил он, осторожно беря меня в руки. – Или может это просто особое заклинание?

Его голос был тих и мелодичен, походил на шелест листьев в долине. Я молчал, не подавал никаких признаков жизни. Смотря в тёмно-зелёные глаза этого юноши, я не видел в нем господина, достойного меня, но его понимание моих проблем поражало. Он будто чувствовал, что именно меня разозлило.

– Меня зовут Неатрис. Я слышал раньше о магическом оружии, имеющим свой разум, но никогда не видел его собственными глазами. Такие клинки чрезвычайно редки, и обычно у них есть имена…

Я смолчал на немой вопрос.

– Это ты направлял мою руку во время боя?

Он горько усмехнулся, ожидая реакции с моей стороны, каких-то эмоций, изменений, но я снова смолчал. Его слова не сочились лестью, в его голосе не было почтения. Только интерес, живой интерес мной, не мной-кинжалом, а мной-личностью, и это пугало меня. Я не очень любил непривычные вещи.

Шкуру с зайца Неатрис все же снял, так как уже успел надрезать её в области шеи. Он насадил тушку на вертел, развёл костёр и устроился возле большого дерева. В движениях парня явно чувствовалась усталость. Как он оказался здесь без должного снаряжения? Впоследствии я узнал и его рассказа другу, что человек сбежал из тюрьмы и с собой у него был только один кинжал, да пара медяков, что удалось стащить у стражи. Кто-то из заключённых рассказал мальчишке о старой гробнице где-то в песках. Её бы уже давно разграбили, если бы она не была засыпана почти полностью так, что вход пришлось откапывать. Паренёк решил проверить информацию от сокамерника по пути в столицу, где так легко было затеряться беглому преступнику среди таких же голодранцев и попрошаек.

Дальнейшая дорога была приятнее, чем до этого. Я хорошо чувствовал себя в новых, пусть не совсем по моей форме ножнах, и много размышлял по пути. А что же ещё остаётся делать клинку, умение убивать которого сейчас не нужно? Тихий шёпот листвы нарушали лишь осторожные шаги человека, было видно, что он здесь не в первый раз и что свежий воздух ему явно нравиться. Я никогда не имел возможности дышать, никогда не знал, что собственно означает это выражение, но обычно в лесу воздух всегда был именно такой, чистый, свежий, и так далее. Почему все мои хозяева любили им наслаждаться, оставалось для меня загадкой.

Я чуть повернулся, удобнее устраиваясь ножнах, и тут же осёкся, наблюдая за реакцией юноши. Он лишь слегка скосил глаза и ничего не сказал, будто это случается каждый день и с каждым оружием. На самом деле если меня бросить где-нибудь на голом холодном камне, я ничего не смогу сделать. Силу я получаю лишь когда меня держит рука разумного существа, которое пусть и является отчасти подчиненным мне, все равно движется к своей цели. Так прошло много сотен лет, так пройдёт ещё больше. Когда висишь на бедре эффект не такой значительный, но человеческого тепла хватает на самые примитивные действия и движения.

Ярко-жёлтый лист мельтеша опустился на песочные волосы Неатриса и он небрежным движением смахнул его с головы. Над нами в чернеющих ветвях копошились мелкие птицы, лес оживал, проглатывая ночную прохладу. Я заметил, что с едой в желудке человек шёл гораздо бодрее. Ах да, это происходит каждый раз. Есть им нужно регулярно, следует помнить это при дальнейшем управлении тельцем.

Следующие несколько месяцев я познал все прелести жизни вора-домушника. В основном мы обитали в так называемом Нижнем районе Ситхнара, где стража ходила редко, а под ногами плескалась зловонная жижа человеческих отходов, что стекали с верхнего города. Отсюда такой неуёмный даже для людей беспредел – набитые беженцами и рабами бараки, бордели с дешёвыми женщинами и конечно, вездесущие вши. Собственно, таков был облик любого крупного города, особенно в жарком климате и, хотя мне казалось невероятным выживание здесь, Неатрис знал каждую узкую улицу, каждую скрипучую доску деревянных подмостков, и ему всегда удавалось оставаться в выигрыше.

Любопытно, что Ситхнар являлся столицей одноимённого государства и располагался в самом центре страны. Иногда, имея ввиду страну, а не город, люди добавляли Великий Ситхнар, чтобы подчеркнуть значимость предков. Кому пришла в голову великолепная идея одного и того же названия для страны и города, я не знал. Но абсолютно точно в далёкие времена здесь был небольшой городишко, который в последствии разросся до весьма значительной империи. Она начиналась у берегов Зыбкого моря и заканчивалась где-то в горах на севере.

Воровская жизнь била ключом. Человек умело проникал в дома сословия побогаче. Ему было известно кому дать взятку, чтобы беспрепятственно несколько дней ходить вокруг какого-нибудь особняка, высматривая все его слабые и сильные стороны, просчитывая вероятный распорядок жизни владельцев. И только потом, уверенный на все сто процентов, что внутри никого нет, парень решался на кражу. Даже магические ловушки, которые в последнее время приобрели небывалую популярность в качестве защиты от краж, не могли его удержать. Для их обнаружения он пользовался целым арсеналом взломщика, куда входили какие-то иглы с начертанными рунами и маятник. В чужом доме Неатрис вёл себя как истинный добропорядочный гость. Он старался не ходить по ковру, не ворошить особо вещи, не ломать дорогие вазы и бокалы, а лишь забрать самые дорогие побрякушки, деньги и приглянувшееся оружие. Иной раз сами хозяева не могли понять, был кто-нибудь в комнате или нет, а кража обнаруживалась через пару дней, когда самого виновника уже и след простыл.

После случая с зайцем я больше никак не напомнил о своём существовании, предпочитая активным действиям благоразумное выжидание и радуясь, что новый хозяин не настаивает на обратном. Несколько месяцев, что мы провели вместе, было с лихвой достаточно для подчинения воли человека. Но я медлил. Это казалось мне странным. Может предыдущая ошибка так повлияла на меня, и я просто не хотел оказаться в очередной засыпанной песком гробнице? Я наблюдал. Изучал жизнь и времена, которые сильно изменились со времён моего последнего появления здесь.

Проводя дни с человеком, я начал понимать все прелести быть воровским оружием, убивать точно и яростно – за один удар. С одной стороны – почётно, с другой – редко, ведь основная задача вора – это не кромсать направо и налево, а оставаться незамеченным. Когда Неатрис вскрывал резные шкатулки, ювелирные шкафчики и аккуратные пузатые трюмо, я с нетерпением ожидал увидеть свою награду, наблюдая, как опытные пальцы щупают её, а глаза прикидывают цену. Будь моя воля, я бы не отдавал ворованное, а складывал бы где-нибудь в укромном месте, подобно драконам. И вскоре смог бы накопить несколько сундуков, а что делать с ними потом мне не хотелось думать. Блеск украшений, полоски света, играющие на их гранях, завораживали меня как маленького человеческого ребёнка, и я впервые желал иметь руки.

Мой хозяин же был равнодушен к блестящим побрякушкам. Странно для вора. Паренёк казался мне интересным ребусом, с одной стороны он проникал в действительно богатые дома, с другой – продавал краденное у доверенного скупщика и тут же спускал на развлечения. Ничего не накапливал, ни к чему не стремился. Но грабил с остервенением, выбирая самые сложные варианты с магическими ловушками, со стражниками и прислугой. Как будто каждый богатый дом бросал ему вызов. На мой взгляд – опасная тенденция, рано или поздно попадёшься.

Сначала я думал, что ему приходиться заниматься этим из-за нехватки денег и образования, но потом понял – какая-то другая сила руководила его действиями. Он мог устроиться наёмником и продавать свой меч, а точнее, кинжал на благо Ситхнара, или стать торговцем, грузчиком, да даже слугой любви в постели у светских дам…Человек предпочитал воровство и я, глядя на него, стал уважать эту профессию.

И все же одно дело оказалось поворотным в дальнейшей нашей судьбе. Неатрис сидел на пороге заднего входа в дом, там, где начинался тенистый сад с благоухающими цветами и травами. Он поставил маятник около двери и аккуратно стал подносить его ближе, следя за большой металлической бусиной. Здесь требовалась точность движений и внимательность. Бусина качалась туда-сюда, как вдруг дрогнула лишь на долю секунды и снова продолжила свой путь. Момент этот был настолько мимолётен, что я сам едва замечал его. Вор кивнул самому себе, достал самую длинную иглу из своего арсенала и, одев перчатку из толстой кожи, зажал её между ладонью и большим пальцем. Обычный замок к тому времени уже был вскрыт и Неатрису оставалось лишь легко толкнуть дверь. Блеснула яркая вспышка, магические знаки на игле раскалились, пока вся энергия ловушки поглощалась этим предметом. Без перчатки человек наверняка обжёг бы себе руку. Затем мы беспрепятственно вошли в дом, и когда уже оказались в гостиной, вошёл владелец дома. Рослый мужчина с длинными вьющимися волосами, красиво блестевшим в свете лампы топором и суровым взглядом. Это было все, на что обратил внимания Неатрис, прежде чем спрятаться за широким шкафом, ну, ещё на форму одежды незнакомца. Даже я понял – вошедший был стражником не самого низкого сорта, так как носил плащ и два резных наплечника с изображением ворона. Скрип открываемой двери настолько громко отразился в душе вора, что он даже вздрогнул.

– Это плохо. – прошептал вор то ли себе, то ли мне, и получше спрятал рубиновый кулон, браслет и пару мелких побрякушек в пояс, чтобы они не звенели при ходьбе. Ему ещё не удалось как следует поживиться в этом доме, и он ушёл бы, не желая убийств, но это была не просто вылазка. Какая-то молодая леди в сером плаще с капюшоном попросила его достать из дома некую вещь, за разумную плату, конечно. И мы пообещали, что сделаем это сегодня же ночью. Неатрис любил подобные дела и согласился. Теперь на кону стояла его репутация в определённых кругах, а лишиться её значило потерять полезные связи. По наводке, сегодня хозяина не должно было быть дома. Вот что значит взяться за срочную работу, не проведя наблюдения пару дней за незнакомым жилищем в чужом тебе квартале. Никогда больше так не делаем.

Вор прислонился к стене, пользуясь моментом, пока хозяин дома снимал ботинки и ставил в угол. Вор дотронулся до эфеса дрожащими пальцами и беззвучно освободил меня из новых, недавно купленных ножен.

– Не промахнись. – прошептал он, – прошу, сделай это, не промахнись. Один раз послушай меня…

Я чувствовал на себе его горячее, прерывистое дыхание, слышал, как колотиться в груди его сердце и понял, что не хочу, чтобы оно умолкало. Неатрис был ловок и смел, и отлично орудовал кинжалами, но против воина в отличной броне у мальчишки не было шансов. Ну или по крайней мере он так думал.

Вор метнул меня резким движением. Но противник, словно учуяв близкую гибель, выбросил руку вперёд, перехватив меня у основания лезвия. Я бы не удивился, если он услышал песнь летящего оружия, которая обычно звучит, когда оно прошивает воздух.

Человек держал меня перед лицом, широко распахнутыми глазами наблюдая, как его руки слабеют, а я продвигаюсь дальше. Он попробовал опустить меня вниз, но это ему не удалось. Траекторию всегда выбираю я сам – таков закон, и он нерушим. Несколько секунд бесцельной схватки и я, выскользнув из ослабших крепких рук, продолжил короткий полет, снова запев свою песнь, правда, лишь на мгновение. Кровь брызнула на стены, когда по самый эфес моё тело вонзилось в его череп так, что кончик вылез с другой стороны. Стражник мешком рухнул на пол, на лице до сих пор оставалось выражение удивления, перемешанного с ужасом. Сколько ему было лет? Дети, жена, были ли они у него? Никогда не задумывался об этом, и никогда не стану. Неатрис подошёл к мёртвому и присел на корточки. Меня забавляло, что выражения их лиц были похожи как две капли воды из одного ручья. Хозяин без усилий вытащил меня из остывающей плоти, обтёр об одежду мёртвого.

– Я не знал, что ты способен убивать…так. Так всё-таки в тот, первый раз ты промазал намеренно. Больше, надеюсь, ты не станешь этого делать?

Я смолчал.

Он тоже.

Вору удалось не спеша обшарить все углы, полазить под кроватью, найти тайник в стене и взломать замок на нем, запустить руки в письменный стол. Убитый, судя по всему был ещё и командиром стражи, поскольку на его столе я заметил беспорядочные стопки бумаг и указов. Но поиски Неатриса не увенчались успехом. То, что он искал, лежало где-то в другом месте, а может и доме. Вор присел на кровать, задумчиво потирая подбородок. Я не знал, о чем он думает, но догадывался – убийство стражника не сойдёт ему с рук так легко как простая кража. На всякий случай я бы залёг на дно или уехал на пару месяцев, пока все здесь не уляжется.

Неатрис согласно кивнул, посидел около пяти минут, раздумывая все над тем же и, наконец, встал. Поиски продлились несколько часов, пока он не нашёл то, что искал…в большом горшке с вареньем. Всегда поражался смекалке людей, мало у кого хватит ума так спрятать документы, а то есть отчёты о трате казначейских денег далеко не на благо государства. Вор обнаружил их случайно – совсем отчаявшись, он пнул большой глиняный сосуд на кухне, отчего тот разбился, сладкая фиолетовая жижа растеклась по полу, а среди осколков лежал кожаный чехол. Я лишь уныло кольнул его руку, отмечая что надо спешить, вдруг стражник живёт вовсе не один? Человек закивал, будто понял, о чем я и, за два прыжка поднявшись по лестнице, вылез через окно на крышу.

Ночь уже подходила к концу, звезды поблёкли, а вся красота испарилась утренней дымкой. Если живёшь столько, сколько суждено мне, начинаешь ценить каждое прекрасное мгновение своей жизни только для того, чтобы они не слились в один бесцветный серый ком внутреннего одиночества. Так и эти звезды, и эта луна, и шум ветра, и голоса ночных котов, дерущих глотки под окном…все навсегда останется в моей памяти, а жаль. Почему никто не спросил меня, хочу ли я все это помнить, хочу ли существовать вообще? Может мне было бы приятно вновь увидеть, как облезлый чёрный кот с одним глазом отскакивает от пинка раздражённого стражника, жалобно вереща и подпрыгивая? Увидеть и вновь испытать странные чувства удивления от чего-то нового, прекрасное, трепещущее чувство. Как я завидую способности людей забывать!