Kitobni o'qish: «До первых плохих глаз»

Я поправила рамочку с нашей фотографией на столе. Мы здесь такие молодые и счастливые. У меня еще русые волосы до лопаток, у мужа – темная густая шевелюра. Мне было двадцать, а ему – двадцать три. Ялта. Мы стоим на фоне белой стены пансионата, обнимаемся и смеемся.

Рядом стояла фотография детей. Мальчик и девочка – идеально. Они и на фотографии, как ангелочки. Никто не поверил бы, что периодически Стас и Надежда дерутся, не поделив компьютер. Там им 8 и 6 лет. Сейчас они выросли, и вместе не фотографируются даже под страхом лишения карманных денег.

Стас через год поступает в институт. Мне тогда будет 41 год. И то, что я сделала стрижку каре и выкрасила волосы в пепельный, чтобы меньше было заметно седые волосы, не спасет. Сначала у меня пропал румянец. Затем лоск юной кожи. Последним ушел блеск в глазах.

Завибрировал телефон. На экране высветилось сообщение от любимого мужа: “дорогая, купи котлет и…” Так не хотелось знать, что там “и”. Почему через столько лет даже идеальный брак с идеальным мужчиной упирается в котлеты?