Произошло это в то время, когда боги только основали Мидгард на земле, а затем поднялись на небо и принялись там возводить Асгард. Сначала построили Валгаллу, потом принялись за чертоги Одина и других асов.

Однажды к богам явился богатырь редкостной стати и заявил, что способен за три полугодия возвести такие высокие и прочные стены вокруг него, что перед ними окажутся бессильными все враги асов, даже горные великаны и инеистые исполины. Асы спросили мастера о плате. Тот попросил отдать ему в жены голубоглазую красавицу Фрейю, а также солнце и луну.

Слишком большими показались его требования асам, не хотелось им расставаться с небесными светилами, а тем более с Фрейей. В дело вмешался лукавый Локи, он уверил асов, что ничего отдавать не придётся, нужно поставить богатырю условие, что если он даже на самую малость к условленной дате – первому летнему дню – завершить стену не сумеет, то ничего не получит. А в том, что будет именно так, никаких сомнений нет: невозможно за столь короткий срок выстроить подобную стену.

Так и договорились. Только мастер выговорил условие, что ему будет помогать в работе его конь Свадильфари, и только он, больше никто. По совету того же Локи ему боги согласились на это. Обе стороны дали великие клятвы соблюсти свои обязательства.

На следующий же день мастер взялся за дело. Его огромный жеребец возил такие большие каменные глыбы, которые не могли сдвинуть с места и несколько обычных лошадей. Глядя на него, асы впервые осознали, что они согласились на опасный сговор. Далее их опасения усилились и скоро переросли в тревогу, слишком уж быстро возводилась внушительная стена вокруг Асгарда. К лету, до которого оставалось всего три дня, она опоясала город, и до её завершения оставалось сделать совсем немного. Было ясно, что мастер своё слово сдержит. Тогда и богам следует исполнить обещание – отдать Фрейю и светила. Делать это им ой как не хотелось: как потом жить в сплошной тьме и без такой красавицы?!.

Асы взяли в оборот виновника всех бед, а также и этой, Локи, ведь именно он уговорил их заключить договор с богатырём. Иные предлагали даже предать его лютой смерти, Локи перетрусил и поклялся сделать так, что богатырь ни за что не успеет к назначенному сроку. Говорил он столь пылко и красноречиво, ведь на кону стояла его жизнь, что убедил богов, они его отпустили…

Вечером этого же дня каменщик, как обычно, принялся за свою работу, спеша завершить дело. Вдруг из-за высоких деревьев выбежала грациозная кобыла необычной серо-белой масти, в которой сочетались все цвета серебра с оттенками свежевыпавшего снега. Она даже не скакала, а неуловимо для глаза словно бы переливалась-перетекала во времени и пространстве. Длинная грива, рассыпавшаяся по обе стороны гибкой шеи, от холки до загривка, тяжело тряслась на бегу, будто жидкое серебро. Ноздри её чувственно раздувались.

Призывное ржание кобылы сразу привлекло Свадильфари, он остановился, встрепенулся и, оборвав крепкие постромки, изо всех сил понесся к ней.

Кобыла повернулась и побежала в лес, но не слишком быстро, чтобы преследователь не утерял к ней интерес. Впрочем, ей всё равно бы это не удалось, ибо Свадильфари был намного резвее.

Мастер помчался вслед. Долго пытался догнать своего коня, но безуспешно. Не удалось ему сделать этого и в следующие дни. В конце концов богатырь оставил свои попытки. Он понял, что завершить стену не сумеет, и понимал, кто тому причиной. В великой ярости богатырь принялся слать проклятия и угрозы коварным асам. Те презрели свои клятвы, сразу выкрикнули имя Тора и он сразу появился тут.

Увидев незнакомца, он сразу распознал в нём великана, а потому метнул свой молот, разнеся ему череп вдребезги и отправив душу несчастного во владения богини умерших Хель.

Локи же в образе кобылы пришлось пребывать с неистовым Свадильфари до тех пор, пока не иссяк его любовный пыл. Но и после он не сумел вернуть себе обычный вид, ибо забеременел и ходил так, пока не родил восьминогого серого жеребёнка. Он получил имя Слейпнир (Скользящий). Когда жеребёнок вырос, то стал самым быстрым и сильным из всех существующих коней на свете, лучшего нет ни в каком мире. Всем коням конь, Слейпнир мог бегать по земле и по облакам своими восьми ногами. Его забрал себе отец богов Один и ездил на нём.

Золотые волосы Сив

Жена громовержца Тора богиня плодородия Сив в красоте уступала лишь Фрейе, но с определённого времени далеко превзошла её роскошью своих золотых волос, прекраснее которых не видывал свет. Случилось сие так…

Однажды в лесу Локи наткнулся на спящую Сив, утонувшую в море своих прекрасных волос, которыми богиня очень гордилась. Лукавый бог фыркнул, представив себе её без них, острижённой наголо, тихо рассмеялся, прикрыв свой рот ладонью, не в силах сдержать свой привычный внутренний зуд устраивать проказы: тут же незаметно состриг с её головы все волосы до самых корней. Да так ловко, что она ничего не почувствовала. Обнаружила себя лысой Сив только тогда, когда проснулась: слишком уж лёгкой показалась ей голова, которую до того украшали великолепные кудрявые волосы. Да и от ветерка голове стало прохладно.

Закутав голову покрывалом, со слезами богиня бросилась к мужу.

– Что с тобой, почему ты кутаешься в это покрывало? – спросил рыжебородый громовержец.

– Мне стыдно показаться тебе в том виде, в каком я оказалась. Я превратилась в настоящую уродину, кто-то состриг с моей головы все мои волосы, ни одной волосинки не оставил.

– Кто это был?

– Не знаю, увы, я спала. Не видела вора. Только проснувшись, почувствовала потерю.

Тор пришёл в страшную ярость. Размышлял он недолго, сразу поняв, кто был вором, и кинулся за ним в погоню.

В это время, предовольный своей проказой, Локи взобрался на ствол Мирового древа, уселся на толстую ветвь и с довольным смешком рассматривал свою добычу, волосы Сив. Тут его и схватил разгневанный унижением супруги огненный бог грома. Он готов был переломать все кости шутнику, сразу заявив:

– Готовься к лютой смерти, Локи!

Насмерть перепуганный, тот принялся униженно просить о пощаде, уверяя, что достанет новые волосы, ещё лучше прежних.

– Где ты их можешь взять? Ты врёшь!

– Я исправлю свою вину, я попрошу тёмных эльфов, они могут сделать волосы лучше тех, что были у твоей жены! Клянусь тебе в этом!

Тор хорошо знал хитроумие и изворотливость Локи, а потому, понял он, лучше пойти на мировую, иначе его супруга останется без волос. И отпустил лукавого бога огня.

Не надеявшись так легко отделаться, Локи тут же поспешил в подземное царство гномов Свартальвхейм. Тёмными мрачными ходами спускался всё ниже и ниже, выспрашивая про самых искусных мастеров, ему нужны были не абы какие, а наилучшие. Локи указали на братьев Ивальди, которых всех почитали как истинных умельцев. К ним и обратился красноречивый бог хитрости и обмана, умоляя смастерить новые волосы Сив. Острая необходимость сделала его ещё более красноречивее, чем прежде. Он услаждал уши карликов похвалами, превозносил их мастерство и твердил, что они могут прославиться на весь мир, если сделают прекрасные волосы богине.

Так очаровал своими речами братьев Ивальди, что те согласились помочь ему и тут же принялись за работу. Новые волосы Сив гномы своими маленькими молоточками выковали из золота, они были мягки, тонки и прочны, как нити шёлка, но при этом могли расти, стоило лишь приложить их к голове. Поднятые вверх, волосы струились до самой земли, между тем они могли поместиться в одной ладони, а весили так мало, что, казалось, их могла унести крохотная пичужка.

Довольный Локи уже был готов с ними поспешить к остриженной богине, но карлики остановили его:

– Подожди ещё немного, мы ещё не закончили свою работу.

После этого они продолжили свою работу и смастерили вдобавок чудесный корабль Скидбладнир, который был больше любого другого суда, но быстро и легко складывался, а затем свободно умещался в кармане. В паруса Скидбладнира всегда дул попутный ветер, увлекая корабль в нужном направлении.

Затем гномы сделали копьё Гунгнир, изукрашенное красивой резьбой. Оно всегда попадало в цель, пробивая самые толстые щиты и доспехи.

Передавая подарки Локи, братья Ивальди сказали:

– Это наши подарки богам. Отнеси их в Асгард, копьё отдай Одину, корабль – Фрейру, а волосы – Тору.

Донельзя обрадованный этим, лукавый бог забрал все подарки и отправился восвояси.

Пробираясь к выходу из подземелий, в одной из пещер Локи заметил неутомимо стучащего по наковальне карлика Эйтри. Не удержался и по своей привычке похвастался необыкновенными изделиями братьев Ивальди. По своей привычке принялся дразнить гнома6

– Гляди, какие необыкновенные вещи смастерили братья Ивальди! Вот уж искусники из искусников! Тебе ни за что не сделать ничего подобного, как ни старайся!

Эйтри осмотрел волосы, копьё и корабль, похвалил:

– Слов нет, хорошие вещи, но я могу сделать кое-что и получше.

– Нет, не сможешь! Куда тебе до таких мастеров! Ставлю в заклад свою голову, что тебе такое не по силам! Отрежешь её, если превзойдёшь в искусстве братьев Ивальди!

– Что ж, по рукам! – согласился карлик. – Предупреждаю, что ты потеряешь свою голову. А теперь отойди в сторону и немного подожди, тогда увидишь, что мне по силам.

Задетый за живое Эйтри, тут же взялся за дело. Он положил в горн свиную кожу и велел своему брату Брокку раздувать его, ни в коем случае не останавливаясь:

– Помни, если хотя бы на мгновение прервёшь работу, то ты всё испортишь.

После этого ушёл по каким-то своим делам.

Локи уже стал раскаиваться в том легкомыслии, с каким заключил спор, понимая, что дело может обернуться для него очень туго. Он превратился в муху и принялся кружиться над гномом, мешая ему заниматься делом. Садился на лицо и щекотал его. Брокк отмахивался и стоически терпел все приставания к нему.

Затем пришёл Эйтри, хитроумный бог тут же отлетел в сторону и принял свой вид. Карлик ничего не заметил, достал из горна Гулинн-бурсти, вепря со светящейся золотой щетиной, который был резвее и неутомим любого скакуна и мог бежать не только по земле, но и по воде, по воздуху, по облакам.

Локи поглядел на него и скривился лицом, говоря:

– Твой вепрь хорош, но копьё и корабль братьев Ивальд лучше.

Карлик промолчал, только положил в огонь кусок золота и поручил Брокку раздувать огонь, повторив прежние слова о том, что делать это нужно без передышки, иначе ничего не получится.

Едва он ушёл, как снова появилась муха и стала виться вокруг занятого поддерживанием огня в горне Брокком. Тот мужественно терпел все её укусы, лишь иногда отмахиваясь рукой.

Вернулся Эйтри. Локи тут же встал в своём прежнем виде в сторонке, а гном достал из огня золотое кольцо Драупнир, каждую девятую ночь приносило ещё восемь таких же колец, во всём равных ему.

– Кольцо хорошее, – но копьё братьев Ивальди лучше, – не сдавался Локи.

В третий раз кузнец положил в горн увесистый кусок железа, поручил брату следить за огнём, а сам удалился.

Локи понял, что его голова в опасности, а потому тут же в образе мухи занялся Брокком, нещадно жаля его. Но тот не оставлял усилий, несмотря на все его усилия. Обозлённый бог обмана ухитрился усесться на глаз карлика и укусить его в веко. Тот принялся растирать рукой больное место, но в этот момент вошёл Эйтри, перехватил меха и сказал, что брат чуть было не испортил всё дело. Локи поспешил принять прежний вид, словно он тут ни при чём.

Мастер достал из горна молот. Осмотрел его и посетовал, что всем хорош, только рукоятка маловата из-за того, что его помощник отвлекался от горна. Затем показал Локи, который уже как ни в чём небывало стоял в стороне:

– Это молот Мьёльнир. Пущенный в цель, он летит с оглушительными громами и смертельными молниями. Во всём мире нет ничего, что бы могло выдержать его удар, а поразив цель, молот сам возвращается в руки своего хозяина. Скажи-ка мне теперь, какое из творений братьев Ивальди может с ним сравниться?

Бог хитрости и обмана отказался признавать свой проигрыш и предложил вынести дело на суд богов, пусть они всё решат.

Локи взял волосы, копьё и корабль, а карлик – молот, кольцо и вепря. Так они отправились в путь к источнику Урд. Здесь на зелёном холме уже собрались все асы – Один, Тор, Фрейр, Тюр, Видар и другие.

Локи передал волосы для богини Тору, копьё Гунгнир Отцу богов, а корабль Скидбладнир – Фрейру.

Затем вперёд выступил Эйтри и рассказал о своём споре с богом огня. Вручил Одину кольцо Драупнир, Фрейру – золотого вепря Гулинн-бурсти, а Тору – молот Мьёльнир.

Посовещавшись, боги вынесли вердикт, что самое лучшее из всех изделий гномов – молот Мьёльнир, а потому Локи проиграл и своей головы должен лишиться.

Обрадованный Эйтри тут же достал нож со словами:

– Ну, Локи, готовься лишиться головы. Я её сейчас тебе отрежу!

– Прежде попробуй меня догнать! – насмешливо выкрикнул лукавый бог, поскорее натянул на ноги свои крылатые сандалии и бросился наутёк по воздуху.

Карлик обратился за помощью к богам:

– Это нечестно! Он проиграл спор и должен отдать мне свою голову! Вы сами вынесли такое решение!

Правда была на стороне гнома. Тор бросился вдогонку, быстро догнал беглеца и, волоча за собой, притащил его обратно.

Гном приготовился отрезать Локи голову, но тот находчиво заявил, что голова его, но трогать шею он не имеет право. Карлик растерялся, не зная, что ему делать. В конце концов он воскликнул:

– Ты очень хитёр. Я много слышал об этом, а теперь вижу, что это чистая правда. Я не могу отрезать тебе голову, не задев при этом твою шею, но безнаказанным ты не останешься: с твоим мерзопакостным ртом я могу делать всё, что пожелаю! Я зашью его тебе, чтобы ты впредь не мог говорить свои гнусные слова!

Эйтри достал шило, проткнул губы Локи и пропустил в дырки ремешок, чтобы он больше не мог говорить. Едва гном удалился в свои подземные владения, как Локи вырвал ремешок, губы его быстро зажили и он стал таким же, каким был прежде неудержимым говоруном.

Золотые волосы после суда отдали Сив, она приложила их к своей голове и они тут же приросли к ней, вернув богине прежний восхитительный вид. На Локи она не сердилась, ибо приобрела лучшие волосы в целом свете. Да и другие боги на него обиды не держали, ибо стали обладатели редкостных подарков.

Тор в гостях у Гейрода

Как это уже случалось многажды, всему виной стал Локи. Ради забавы он выпросил соколиное оперение Фрейи и полетел в нём на восток в поисках забав и приключений.

В конце концов оказался в Ётунхейме, стране великанов. Чтобы отдохнуть, опустился на крышу самого высокого дома, который принадлежал могучему Гейроду. Мало кто с ним мог потягаться в мощи, уме и хитрости. Великан имел трёх дочерей, который почти не уступали ему силой.

Просто так сидеть Локи было мало, он принялся громко кричать, подражая голосам различных птиц и зверей. Для этого использовал дымовую трубу, которая усиливала его голос, придавала громовые раскаты, чем перепугал всех обитателей дома. Даже сам Гейрод выбежал наружу и принялся вглядываться, кто же там засел на его крыше? Увидев большого сокола, приказал слугам поймать её. Одни принялись искать лестницы, а самый настойчивый из всех принялся карабкаться по стене наверх.

Локи решил подшутить над ним, сделал вид, будто не замечает его приближения, занялся приведением в порядок оперения, старательно поправляя каждое пёрышко. Про себя же лукаво твердил: «Лезь, лезь! Старайся! Я подпущу тебя поближе, а потом в последний момент перед самым твоим носом вспорхну и улечу под облака. Оставлю тебя в дураках».

Так и сидел до того момента, как слуга протянул к нему руку, не заметив, что один из когтей его ноги оказался между черепицами и, когда Локи попытался взлететь, то не смог этого сделать, словно попав в капкан. Пока он старался освободиться, слуга его схватил и торжественно принёс великану.

Гейрод посмотрел птице в глаза и понял, что это не обыкновенный сокол. Принялся выспрашивать:

– Ну-ка, говори, кто ты? Откуда прилетел сюда и зачем?

Локи молчал, надеясь, что этим обманет великана. Тот же, не получив ответа, рассвирепел:

– Не хочешь отвечать? Так посиди взаперти, может, язык у тебя развяжется!

По его приказу пленника посадили в клетку. Три месяца Локи просидел в нём без всякой еды.

Гейрод каждый день приходил к нему, задавал вопросы, а не получив ответа, уходив, давая крепкий наказ не кормить упрямую птицу.

Измученный длительной голодовкой Локи всё же заговорил и рассказал, кто он. Попросил отпустить его, суля любой выкуп.

– Ничего мне от тебя не нужно. Ты получишь свободу, если пообещаешь, что ко мне сюда пешком придёт Тор, но без своего молота, пояса силы и рукавиц. Я давно хочу с ним поговорить.

– Я не могу этого сделать, – понурился Локи. – Тор никогда не расстаётся со своим Мьёльниром, с рукавицами и поясом. Без них он не пойдёт к тебе.

– Не можешь? Или не хочешь сделать это? Что ж, тогда ты останешься в клетке до тех пор, пока не передумаешь или не умрёшь от голода, – саркастически произнёс великан. – Выбирай сам свою судьбу.

– Нет, нет! – в страхе воскликнул Локи. – Так и быть, я что-нибудь придумаю. Клянусь, что уговорю Тора прийти к тебе!

– Без пояса, молота и рукавиц? – спросил Гейрод.

– Без пояса, молота и рукавиц, – послушно повторил Локи.

– Ну, вот мы и договорились, – рассмеялся довольный великан.

Он позвал слуг, приказал им как следует накормить и напоить бога огня, а затем выпустил его на свободу.

Вернувшись в Асгард, Локи вернул Фрейе её оперение, которое ввергло его в беду, и принялся размышлять, как же ему исполнить данную великану клятву. Хитроумие бога огня подсказало верный способ. Он пришёл к громовержцу и сказал:

– Я заключил пари с великаном Гейродом.

– И какое же пари? – заинтересовался Тор.

– Он утверждает, что ты трус и не посмеешь прийти к нему в гости в Ётунхейм без Мьёльнира, пояса и рукавиц. А я ему сказал, что ты никого не свете не боишься и сделаешь это.

Громовержец задумался. Он помнил о силе великана, но ему была нестерпимой даже сама мысль о том, что его могут счесть трусом. Тор заявил:

– Ты выиграл заклад. Я навещу Гейрода в таком виде, какой ему желателен, но это ему не очень понравится. Я могу разбить его голову и без молота.

Тор оставил дома своё смертельное оружие вместе с рукавицами и поясом силы. Без них вместе с Локи отправился на восток, в страну великанов.

Долго шли. В один из вечеров они подошли к морю, на берегу которого стоял дом великанши по имени Грид. Она давно порвала с сородичами и перешла на сторону богов, а потому другие великаны её не любили, она же платила им тем же чувством. Грид была матерью Видара Молчаливого, На ночлег асы остановились у неё.

Узнав, что громовержец направляется в Ётунхейм без своего оружия, она всплеснула руками:

– Это безумство! Ты ищешь смерти! Ты же знаешь, как сильны и коварны Гейрод и его дочери! Они расправятся с тобой! Лучше тебе повернуть обратно, пока не поздно.

– Я не могу, – покачал рыжебородой головой Тор, – они примут меня за труса. Я пойду к ним.

– Ну, если так, то иди, – проворчала Грид. – Но только надень на руки мои старые железные рукавицы да захвати с собой мою клюку, с которой я хожу в лес. Поверь, что и то, и другое тебе очень пригодится.

– Спасибо, тетушка Грид, – поблагодарил Тор. – Я знаю, что ты умна, и послушаюсь твоего совета.

Добрая великанша накормила бога грома и Локи, уложила их спать, а на утро разбудила его, накормила и проводила в дорогу.

Путники дошли до широкой реки Вимур. Тор понадеялся на свой высокий рост и стал переправляться через неё, велев богу огня держаться за него. Вода доходила ему только до пояса, но вдруг она принялась стремительно прибывать и уже начала перекатываться через плечи Тора. Локи изо всех сил цеплялся за его пояс. Громовержцу помогала удерживаться на ногах лишь клюка Грид.

Тор посмотрел вверх по течению реки и увидел вдали чудовищную великаншу Гьяльп, старшую дочь Гейрода, которая стояла одной ногой на левом берегу реки, а другой – на противоположном. Она ладонями загребала воду и направляла её на асов. Обозлённый громовержец схватил валун и метнул в великаншу. Камень попал прямо в голову Гьяльп и проломил ей череп. Она тут же упала мёртвой в русло, перегородив его, и вода тут же спала.

Боги легко перебрались на другую сторону реки, где им помогли вылезти на берег крепкие ветви рябины.

За рекой находилась горная гряда. Путники перешли её и увидели огромный дом великана.

Сильно удивился Гейрод, когда увидел Тора с Локи на пороге своего дома, но пригласил войти:

– Входите и будьте гостями. Рад тебя видеть, Тор, хотя знаю, что ты не любишь моих соплеменников.

– Я люблю их в той же степени, в какой они любят нас, асов, – ответил прямодушный громовержец, смело проходя в дом.

– Ладно, забудем старое, – притворился радушным хозяином великан. – Погляди, что я тебе готовлю, чтобы встретить тебя с честью: на вертеле жарится целый бык, у стола стоит бочка доброго старого мёда. Мы с тобой попируем на славу. Не хуже, чем в Асгарде.

Тор огляделся по сторонам. Действительно, над огнём очага на вертеле находился туша быка, у стола стояла высокая бочка. «Это всё так, как он говорит, – подумал громовержец. – Но зачем в очаге находится большой кусок железа, который уже светится, раскалившись добела?..»

– Наверное, ты устал, садись на почётное место, – скрывая усмешку Гейрод указал на массивный табурет.

Едва Тор устроился поудобнее, как табурет стал подниматься вверх и едва не раздавил его о потолок. Ас едва успел выставить вертикально клюку Грид, и тем уберёг себя от участи быть раздавленным.

– Хорошо ты принимаешь гостей, Гейрод, – воскликнул Тор. – Но я не привык сидеть так высоко, моё место пониже.

Он упёрся клюкой в массивное стропило, оттолкнулся, и сиденье пошло вниз, а под ним раздался громкий хруст, крики и хрипенье. Оказывается, под скамьёй находились дочери хозяина – Гьяльп и Грейп, и он переломил спины обеим.

– Похоже, я слишком тяжёл для них, – усмехнулся громовержец, увидев трупы дочерей великана. – Удержать меня они не смогли.

Гейрод заскрипел зубами от сильнейшей злобы, а потом бросился к очагу, ухватил клещами уже раскалённый докрасна брусок железа и метнул в Тора. Ас перехватил его в полёте железными рукавицами Грид.

– Гейрод, такое угощение мне не по вкусу, – сказал он, сверкнув глазами. – Придётся съесть его тебе самому.

В сильнейшем страхе великан спрятался за огромный каменную колонну, но громовержец метнул в него брусок, он пробил и столб, и сердце великана, и развалил всю стену за ним.

– Теперь, пожалуй, никто из гримтурсенов больше не будет звать меня в гости, – сказал Тор богу огня. – Но ничего, я приду к ним и без их зова, когда сам сочту нужным…