Kitobni o'qish: «Жизнь»

Shrift:

Роковой день с чудесами

Утром 16 февраля 2019 года начался роковой день. Наступил очередной день уплаты квартплаты и получения пенсии. За тем и отправились мы с супругой в «Сбербанк». Идти – всего одну остановку на автобусе.

Заплатил я по всем счетам: за квартиру с газом и ремонтом, за электричество, воду и телефон. Затем со сберегательной книжки снял свою ежемесячную пенсию 25 тысяч руб. очень небрежно пакет с паспортом, сберкнижной и полученной пенсией сунул в пакет, а пакет – в свою незакрывающуюся на замок хозяйственную сумку. При этом успел заметить, что в паспорт у меня вложены не одна, а две сберкнижки: пенсионная на 150 тысяч и зачем-то вторая – на 400 тысяч руб.

И вот мы пошли с супругой домой пушком, ехать обратно на автобусе было неудобно…

Переходя большую лужу, я почувствовал легкий толчок сзади и голос: «Я вам помогаю!» но пройдя еще шагов пятнадцать, я вдруг почувствовал необъяснимую тревогу. После чего остановился и заглянул в свою сумку. Увы, пакета там не было, не было паспорта, двух сберкнижек, карточки и моей пенсии в 25 тысяч. Оглянулся – вокруг никого, а рядом будка и на ней – камера наблюдения. Моя супруга Тоня сразу же потребовала идти обратно и блокировать банковскую карточку.

От неожиданности и тревоги меня хватил удар, – я сразу потерял и паспорт, и сберегательные книжки на сумму в 550 тысяч рублей. Я еле устоял на ногах.

Наконец мы вернулись к той же сотруднице, и она после долгих соединений со своим центром сообщила, что мою карточку и мой счет удалось заблокировать. Мы облегченно вздохнули и пошли домой.

Я был растерян, потерян, ноги еле шли… Больше всего меня убивало то, что нужно будет бегать по инстанциям, писать заявления о восстановлении паспорта и других документов. Ну, конечно, и возможная потеря кругленькой суммы не вдохновляла.

Дома я сразу же позвонил в милицию. Тоня, видя мое состояние, пыталась меня утешит, успокоить.

Всего через полчаса к нам приехали двое дежурных по району милиционера и предложили мне ехать в отделение милиции для показаний.

Отделение милиции оказалось расположено совсем рядом, в новом трехэтажном здании. Меня пригласила в кабинет, находившийся на третьем этаже, девушка, старший лейтенант. С трудом и короткими передышками я взобрался наверх.

Опрос продолжался более часа. Причем подробно, со всеми маломальскими мелочами. Я так устал, так вымотался, что просил отвезти меня домой. Меня действительно отвезли обратно и даже под руки довели до двери квартиры.

Даже на следующий день я не мог сосредоточиться, все лежал, не мог отойти от такого жестокого удара. Но на другой день приехал симпатичный мужчина, который оказался уполномоченным Уголовного розыска. Он снова очень подробно меня допросил, вес записал. После чего показал мне запись видеонаблюдения, где мы с Тоней, а в какой-то момент за нашими спинами убегают несколько парней. «Мы их найдем», – уверенно сказал наш гость из Угро. Благодаря этому визиту и таким словам стало намного легче.

Конечно, чудес на свете не бывает, но… все же иногда чудеса случаются!

Часа через два снизу к нам в дверь позвонила некая гражданка, она поднялась и сказала: «Это ваше? Я вот тут нашла!» И подала наш пакет, в котором были… паспорт и две сберкнижки. Не хватало только пенсии и банковской карточки. Ну и черт с ними, – сразу решил я. Ведь нельзя даже описать то чувство радости, которое меня охватило. Это было чувство спасения, удачи, облегчения.

Моя Тоня сразу пригласила незнакомцу зайти в квартиру, но та сказала, что у нее в коляске ребенок и быстро исчезла в лифте.

Ну просто растворилась как сказочное видение…

Но даже радость не придала мне силы, я вновь почувствовал потрясение. Странно. От таких потрясений я чувствовал только общее ослабление.

На следующий день мы с Тоней пошли по привычному маршруту погулять – в лесопарк; обычно мы гуляем по два километра. Я еле шел, однако решил не останавливаться и пройти маршрут, как всегда. В этом была наша давняя с супругой традиция. Ноги еле двигались, но я «героически» шел вперед, пока мы не достигли «нашей» скамеечки. И вот тут ноги мне полностью отказали, – я упал на спину. Хорошо, что на снег, а не на голую землю. О чем я успел подумать? – что лежу как рыбка на травке и тяжело, с придыханием, дышу. И чувствую при этом, что ног у меня нет. Совсем…

И все это происходит снами в лесу. И такси в эту часть леса не заезжают. На все дорожки для прогулок на въезде вбиты трубы – не проедешь. До дома – два километра. И печальные мысли, что лезут в голову… Слава Богу, моя Тоня рядом.

Она с проходивший мимо женщиной затащила меня с земли на скамейку.

Чудес на свете не бывает, но… все же иногда чудеса случаются!

Именно в то время, прямо к этому месту подошли две прогуливающиеся в лесопарковой зоне пары. В одной паре наш сосед – 65-летний мужчина с супругой, во второй – наши знакомые по лесным прогулкам – здоровый мужик лет 67-ми тоже со своей второй половиной.

Вот эти мужчины взяли меня под мышки, как ребенка, и так донесли до квартиры, где я сразу же свалился на кровать.

Уже дня через два я встал на ноги, стал с тросточкой ходить по квартире. И вскоре настоял на прогулках на свежем воздухе. Но! Если раньше я ход по четыре километра (два – туда и два – обратно), то теперь очень осторожно, опасаясь упасть, всего-то по 1 км: полкилометра – в одну сторону и так же обратно, и все – только вдоль нашего высотного дома.

Мое физическое стояние упало, как мне казалось, до своего минимального предела. Я и раньше уже ослабевал, но такого предела не достигал, казалось: ниже просто некуда. К счастью, с палочкой я еще хочу…

Да, через пару недель я восстановился, но с тех пор хожу только с тросточкой.

Время идет, а удары судьбы продолжаются…

Годы бегут, жизни идет своим чередом. Пришло время сдавать анализы. Решил я стать на учет в нашей районной 42-й поликлинике.

Тоня решила меня сопровождать в этот поход по врачам. Мое предложение ехать на такси она категорически отвергла. Уперлась, уж не знаю почему. И вот мы едем на автобусе, с пересадкой.

Едем. Автобус катит довольно быстро. И вот совершенно неожиданно его подрезал какой-то лихач. Резкое торможение! А так как мы стояли, то я упал, сильно долбанувшись о железную перегородку.

Мы с Тоней на прогулке в Кузьминском лесопарке

Встать с колен сам не смог. Шофер донес меня фактически до лавочки на остановке.

Но еще хуже было с Тоней. Ей заклинило правую руку, содрало кожу на кисти правой руки так, что обнажились сухожилия. Она еле дошла за мной к скамейке. Оба мы были сильно «ушиблены» и слабо соображали.

Но тут две прохожие, простые женщины, стали звонить и вызывать нам скорую. Вскоре приехал врач. Она посмотрела на рану у Тони, по телефону согласовала направление в клинику к специалисту, и мы снова поехали… На сей раз нужно было добираться целый час на другой конец Москвы. Кстати, я никогда не думал, что у машин сокрой помощи такие жесткие подвески: пока ехали, считали все бугорки на московских улицах.

Наконец добравшись, мы попали в руки к хирургу. Но тот не стал ничего зашивать, а лишь положил повязку и выписал мазь, которой нужно было обрабатывать рану во время перевязок.

Теперь Тоня больше не спорила, и мы на такси уехали домой. По сути, протряслись туда и обратно.

И вот лежим дома, приходим в себя.

Размышляя, я пришел к выводу, насколько я благодарен эволюции за то, что он придала моему организму способность со временем восстанавливаться из состояний более близких к смерти, чем к жизни…

Наконец я пришел в себя настолько, что вновь возобновил прогулки. Правда, всего на один километр. Полувосстановился, – так сказать. Но понял: чтобы жить, я должен ходить, ходить и ходить. Пусть на небольшие расстояние, пусть ненадолго, пусть небольшими расстояниями, но зато часто.

Казалось, уже свершились все возможные неприятности. И мы с Тоней решили: главное для сохранения и продления наших жизней в наши-то 90 лет, – это спокойствие, спокойствие и спокойствие…

Но тут!!!

14 июля 2019 года умер мой младший брат Лев. Он моложе меня на 4 года, по в последние несколько лет страдал от жестокого Паркинсона. Не мог ходить, вес больше лежал.

В тот день позвонила его жена Ира и сказала в трубку: «Лева умер».

Лева не смог дольше терпеть такие страдания, написал своей Ирочке прощальное письмо и выпил разом все лекарства.

Скорая отвезла его в Склифосовского, ему сделали операцию, но у него случился инфаркт и он скончался.

17 июня были похороны. Провожающих было немного: жена Ира, три ее подруги, сын Георгий Львович и мы с Тоней. Вот мы стоим в зале для прощания, смотрю, а брат лежит как живой, но холодный, как камень. У меня сдавило горло, и я с трудом только и смог произнести: «Прощай, брат».

Прощай! Действительно мы теперь никогда не сможем увидеться! Никогда?!

…

Стрессы и борьба за жизнь

Для сохранения бесценного дара – жизни – необходимо постоянно бороться со стрессами.

Разобью простые рекомендации по пунктам.

1. Исключать факторы, сокращающие жизнь. Полностью исключить курение и наркотики; спиртное – не более 50 г крепких напитков (водки или коньяка) или 1 стакана вина в сутки (кроме юбилеев и праздников). Избегать длительного обездвижения или гипокинезии – сидения у компьютера или телевизора.

2. Непрерывно тренировать свой мозг чтением книг и газет, участием в различных дискуссиях, совершенствоваться в своей профессии или хобби.

3. Научитесь бороться со стрессами, не впадайте в апатию, а сразу же займитесь физическими нагрузками. Подавите в себе зависть или обиду. Любуйтесь природой, картинками, читайте, слушайте музыку. Помните: обида и ненависть сокращают жизнь. Умейте прощать глупости близких. Знайте: исправить человека наказанием невозможно. От человека, который вам не нравится, лучше отойти и держаться от него подальше.

Вроде все правильно. Но тут, в свои 90 лет, осознаешь, что все эти советы хороши до 85 лет, в крайнем случае, до 90. Но когда тебе уже полных 90 лет, то в тебе нет той жизненной силы, которая бы восстанавливала общее ослабление, нет в тебе резервов, как было в 60-т, в 70-ть.

Именно такими советами и рекомендациями полны пресса и печать, а для 90-летних почему-то никаких советов. А ведь мы тоже люди. Хотя, как мне кажется советы для таких пожилых, 90-летних должны давать только сами 90-летние, но увы, таких почему-то не печатают…

Международная жизнь – с высоты моего… возраста

Жизнь идет, а вокруг полно «грандиозных» международных событий.

На Украине выборы президента. С позором проиграл президент Петр Порошенко. Получил 25 % (1/4) голосов. При этом 75 % (2/3) получил юморист-актер Владимир Зеленский. Дальше – больше. Он сразу же распустил думу и на выборах его партия сразу же получила 60 % – т. е. абсолютное большинство.

Зеленский отменил неприкосновенность депутатов и стал полноправным правителем Украины. Но! Пока что он ничего толком не делает, только, похоже, собирается распродавать землю.

Президент США Дональд Трамп полностью разрушил мировую систему сдерживания. Вышел из Соглашения о запрете ракет средней и малой дальности (от 500 до 5000 км) и из всех других подобных соглашений. Собирается атомные бомбы размещать в космосе. Утверждает: мол, надо сдерживать Китай.

Трапм наложил пошлины в 25–35 % на все китайские, а затем и европейские товары. В ответ китайцы объявили о прекращении всех закупок американских товаров, включая автомобили.

В общем, началась торговая война между США и Китаем.

Ну а у нас в Крыму стало отдыхать по 7 миллионов человек в сезон. Еду по новому автомобильному мосту через Керченский пролив.

Болезнь Тони

Меня мой рак простаты не тревожит, живу уже полтора года после постановки диагноза: неоперабельный рак 4-й стадии. Вроде буду жить. Но!

Начался сентябрь 2019 года.

Вдруг! С Тоней стало плохо, очень плохо. Начался жуткий чёс: все тело чешется, ни спать, ни есть. Само тело стало коричневым. Мои предложения госпитализироваться жена гневно отвергает. Говорит: умру дома. Лежит, стонет.

Вызвал врача. Врач пришла, поглядела, даже разговаривать не стала, написала выписку: «на госпитализацию» и вызвала скорую помощь.

Вскоре приехала скорая. Тоня – ни в какую, категорически отказалась от госпитализации, сразу же подписала отказ.

Но всю ночь она стонала и зверски чесалась. За неделю совсем исхудала и стала совсем коричневой. Наутро как-то сказала: «Больше не могу, везите, куда хотите».

На помощь приехала ее племянница Лена, ей 64 года. Собрали мы Тоню. Позвонил я в скорую.

И вскоре Лена поехала с Тоней в Боткинскую больницу; меня же не взяли. Состояние и вид Тони были просто ужасны…

Лена пробыла в больнице, пока Тоне делали исследования и оставалась до тех пор, пока ее не положили. Вернулась к нам домой в 22:00, и сразу с порога сказала, что с моей Тоней все очень плохо.

Это было 4 сентября, среда. Два следующих дня – в четверг и пятницу – Лена навещала Тоню одна. В субботу разрешили с ней увидеться и мне.

Боткинская больница. Корпус 22, этаж 6, отделение 50, палата 6.

Увидев в каком состоянии Тоня, я заплакал. У меня из глаз потекли слезы.

Она лежала и не двигалась. Говорила с трудом и почти невнятно. И при этом… заботилась обо мне! Говорила, чтобы я продолжал строго соблюдать режим и не забывал о прогулках.

Все-таки Лена покормила ее свежим теплым рыбным бульоном, и она еще скушала 1/3 котлетки.

Тоне непрерывно ставили капельницы. Чёс уменьшился, но, как выразилась Тоня, «еще сохранился в ослабленной силе».

Они с Леной выставили меня из палаты в коридор, где я сел в кресло. Но и сидя там я плакал.

А в это время…

На улицах проходят демонстрации молодежи, они кричат и требуют: «За честные выборы!» Выборы будут 8 сентября, и он совпадают с Днем города.

Повсюду гулянья, вечерами фейерверки, – даже в нашем «спальном» районе.

Я смотрю на все это и понимаю, какая же все это ерунда, вся эта земная суета.

В какой-то момент я вдруг почувствовал, что… начал себя ненавидеть. Жена лежит, а я хожу, ем, пью и ничего не могу сделать. Только сижу дома и жду, когда Лена придет из больницы от Тони.

Жуткое состояние. Ждать и не знать, что же с Тоней, как она…

Не выдержал, позвонил Лене на телефон. Она сказала, что Тоня покушала и спит, и что состояние ее не лучше, но и не хуже. И то слава Богу…

Тоне поставили диагноз: закупорка желчных сосудов, – от чего она стала желто-коричневой.

Две недели интенсивной терапии. Все время – промывка капельницами и соответствующими лекарствами: уколы, капсулы, таблетки.

Наконец через две недели Тоне стало чуть полегче и ее наконец выписали. Из больницы ее привезли на такси Лена и ее подруга ля.

Но состояние Тони ужасное – она не встает. У Лены закончился отпуск, она больше не может оставаться. Так я остался один.

Сам варю разнообразные каши, накрываю на стол, ставлю виноград, соки, фрукты и овощи – чего только Тоня захочет.

Она, опираясь на меня, доходит до кухни, но сидит с трудом, стонет. И затем я отвожу ее в постель. Сам что-то ем, мою посуду, после чего иду в магазин.

Слава Богу, одна соседка – добрая душа – стала варить нам супчики, то борщ сделает, а то и сырники.

Сентябрь и октябрь 2019 года.

Погода дарит разнообразие. В первой половине сентября погода – +18–22 градуса. Просто рай! Во второй половине настали холода: +4, +6. Народ сразу завопил: даешь отопление! И дали отопление в сентябре. Но тут опять начались колебания температуры: 2–3 дня +18–20, затем 3–4 дня +2–6.

За окном осенний «пожар» от ярко-желтой листвы. Хотя и идет листопад. Но листья в начале октября еще крепко держатся на ветках деревьев, хотя и пожелтели. И ведь чихать этой самой Природе на все наши человеческие страдания и радости.

А с Тоней лучше не становится после «обеда»: 3 ложки супа или кашки, затем с трудом доходит до постели и тут же засыпает.

А у меня опять, глядя на нее, слезу из глаз. Лучше ей не становится, и я ничего не могу с этим поделать…

В 90 лет я остался один – и повар, и сиделка, и в магазин сам хожу. Начинаешь особо понимать: да, надо было детей заводить. Но первая жена не смогла родить – сердце, комбинированный порок, аборт и ранняя смерть. Тоня тоже не смогла родить – пришлось сделать аборт.

Обычное дело: человек не осознает несчастья, пока его самого «не стукнет». Слишком увлечены мы были «творческой» жизнью и всякими глупыми мелочами.

Здоровый будет изображать именно изображать!) страдания, но он никогда не поймет больного, ему некогда… Это два разных мира, два противоположных полюса.

Фот уже 16 октября, а состояние Тони не меняется. С начала сентября, т. е. почти полтора месяца состояние Тони не меняется. Иногда начинает стонать, иногда ей чуть лучше.

Жду, что 20 октября в отпуск к нам из Саратова снова приедет наша племянница Лена.

А пока меня развлекает наша пресса, пытающаяся показать, что у нас в стране есть средний класс. Определение среднего класса дал Аристотель, он сказал, что средний класс – «опора государства», и что это «производители материальных средств: ремесленники, строители, земледельцы».

У нас же применяется совсем другой критерий – по уровню доходов. 5 октября 2019 г. в «Комсомольской правде» так и напечатано!

«У нас 10,3 мил россиян соответствуют всем характеристикам среднего класса.

Это люди, имеющий хорошие зарплаты (элита бюрократов), загородную недвижимость (все взяточники и воры), крупные сбережения, руководящие должности».

То есть, бюрократическая элита, элита артистическая и др., не имеющая никакого отношения к производству материальных ценностей, принадлежит к… среднему классу.

Bepul matn qismi tugad.