Kitobni o'qish: «Отель Эль-Магриб или клуб шпионов»
ОТЕЛЬ ЭЛЬ-МАГРИБ
или КЛУБ ШПИОНОВ
Я посвящаю этот роман, как посвятил саму жизнь,
своей любимой, которая была всегда рядом
в нелегкой суете последних лет.
Автор
Пролог
Удивительные события происходят почти с каждым из нас, вот и я расскажу Вам о тех, которые приключились с моим героем. Этот роман – приглашение организовать свою жизнь интересней. Будьте смелее, пока Вы молоды! А молодость, заметьте, от возраста не зависит.
И не надо сомневаться, будьте решительней, если что-то задумали. Так и жизнь пройдет, а мы все выбираем: надо – не надо, сказать – не сказать. Только подумал сделать удобную лавочку для матери – сделай! Понравилась девушка – так не надо ни себя, ни ее мучить своим стеснением и сомнениями – подойди и скажи. Так, мол, и так: люблю и хочу, чтобы мы были вместе в этой жизни. И так во всем. Вы же не сомневаетесь, что я прошел через все это и знаю, что говорю, так как говорю я о себе.
Конечно, если цель определена – это стратегическое решение на жизнь. Но, к сожалению, реализовать по максимуму свои возможности невозможно. И вообще, как на это посмотреть. Добившись чего-то, что казалось тебе когда-то сложным, ты преодолел первую или очередную ступень к самосовершенствованию, но, оказывается, ровно настолько поднялся и потолок твоих возможностей.
Здоровье – вот определяющий фактор! Я не беру в расчет несчастные случаи или вирусные заболевания – это форс-мажор. На повестке – генетическом здоровье. Это только о нем можно сказать «столько нам отпущено». Так живите той жизнью, которой можно гордиться, и чтобы было потом, о чем поведать своим детям или, к примеру, рассказать о ней, как я расскажу о ней сейчас вам. Для одних из вас будет приключение, для других – шпионский роман.
Часть первая
Отель Эль-Магриб
Глава 1. Русские идут …
Все началось с обычной инициативы русского бизнесмена средней руки, который в поиске посткризисной работы для своего строительного холдинга буквально наткнулся на предложение о проведении тендера правительственными структурами Алжира, а зарегистрировавшись, получил конкретное предложение – построить одиннадцать отелей под заказ Министерства обороны.
Этого бизнесмена звали Арсений Теплов. В прошлом полковник, он только разменял «полтинник». После увольнения в запас без особого труда поступив на третий курс госуниверситета, Арсений за два года стал дипломированным строителем. Дальше больше, эксплуатируя свой опыт общения с людьми и личную харизму, он преуспевал в строительном девелопменте, привлекая деньги инвесторов и реализуя жилищные проекты «под ключ».
Но летело время, менялись условия ведения бизнеса. Пережив два кризиса и один инфаркт, расписавшись в своем бессилии справиться с коррупционной схемой выделения земли и распределения подрядов в «Лужковской» Москве, он обратил свой взор на возможности строительства за пределами России.
У Теплова был характер бойца и креативный ум бизнесмена. В таком сочетании – это ударная волна, которая по своей настойчивости и доказательной базе не имела себе равных. Но в цивилизованном бизнесе – да, а в московских коррупционных схемах он был «белой вороной». Ну, во-первых, Арсений был не в том возрасте, чтобы работать «под кем-то», да и куда ему было девать полковничьи амбиции; а во-вторых – денег на «откаты» за выделение земли под строительство всё равно уже не было.
Поначалу первая поездка в Алжир оказалась безрезультатной, так как ему пришлось разговаривать с посредником, а это все равно что с глухим. Арсений раскрыл перед ним привезенный проект отеля, чертил бизнес-схемы, и все что-то объяснял и доказывал, а тот все слушал, кивал головой, со всем соглашался, и … ждал денег за посредничество.
Во второе посещение ему с большим трудом все-таки удалось выйти на встречу с представителем Минобороны Алжира, который предложил построить два отеля, продиктовал конкретные технические параметры и показал землю, недалеко от международного аэропорта имени Хуари Бумедьена.
Теплов ликовал! Что можно было ожидать лучше? Так нет, же! Как потом оказалось – это были пустые хлопоты. Но всё по порядку.
Вернувшись в Москву, Арсений объявил общий сбор всем своим архитекторам и проектировщикам и таки сделал за кратчайшее время эскизный проект, но не двух – участок оказался мал, – а одного большого двухсекционного отеля. Красавец-отель был спроектирован в неомавританском стиле или, как его ещё именуют, – в стиле «мореско». Этот стиль появился в Европе в период Наполеоновских войн, как результат увлечения дворянства и коронованных особ экзотикой Египта. Дело в том, что Наполеон, кроме своих наступательных армий, взял в поход еще одну армию – армию художников, архитекторов, историков и археологов. Именно в тот период Лувр пополнился новыми собраниями произведений искусства и артефактами из Египта. Во дворцах и частных особняках этого периода истории появились пристроенные галереи – «лемонарии» и залы приемов, оформленные в восточных традициях.
Оформленный в таком экзотическом стиле, отель «Эль-Магриб» сразу можно было отнести к категории пятизвездочных. Посудите сами. Двенадцать этажей с партером и подземным этажом, он мог одновременно поселить гостей в семистах шестидесяти номерах на любой вкус и кошелек. Четыре ресторана на первом и втором этажах были отделаны в традициях стран североафриканского Магриба. На первом этаже кроме рецепшен и холлов были спроектированы бассейн, спортзал, биллиардная, а также салон красоты и молельные комнаты. Второй этаж был оборудован под конференц-залы и переговорные. Здесь же размещались бары и магазины. Входную группу украшала композиция из зеркального шара в чаше из полураскрытых ракушек, помещенных в фонтан, подсвеченный желтым светом прожекторов.
И вот, наконец, когда, проект отеля «Эль-Магриб» был готов, и Арсений об этом сообщил заказчику по телефону, – тот повел себя очень странно, будто ни о чем таком не было договорено, и больше на повторные телефонные звонки заказчик не отвечал.
Вообще-то, у Теплова в этот момент должны были опуститься руки, но он, следуя русской традиции, сказал себе: «Да пошел он…», и пошел собственным путём. Бизнес-фактор оказался важнее эмоций. Всё дело в том, что, находясь в Алжире, столице одноимённого североафриканского государства, Арсений наметанным глазом увидел, или скорее почувствовал, что здесь идеальная площадка для бизнеса. Более того, переговорив с людьми, близкими к его горе-переговорщику, он неожиданно для себя узнал, что посреднику нужны были клиенты с деньгами, чтобы они могли сразу «отстегнуть» ему назначенный процент, а что будет потом со сделкой его абсолютно не волновало. То есть, землю Арсений может быть и выкупил бы, но никаких гарантий насчет её использования не предвиделось. Как в таких случаях говорят – «Бог отвел», подразумевая, наверное, нашего героя от такого переговорщика, и того посредника. Только бизнес «лежал» на поверхности и не отпускал Теплова.
– «Мало того, что много денег было потрачено впустую, а тут ещё и проектировщикам задолжал» – досадовал Арсений.
Надо было искать выход, и он замыслил сложную бизнес-комбинацию, но теперь это была его игра.
Постфактум заявляю, что всё уже случилось, и последующее увлекательное повествование будет представлено от первого лица.
Глава 2. Давайте знакомиться…
Алжир – это самая загадочная и непредсказуемая страна Северной Африки. Было пролито много крови, прежде чем сегодняшний этап в её истории стал мирным, и «цветные революции» отступили от ее границ. Экономика стала превалировать над политикой, а политика лишь её обслуживать и оберегать от внешних воздействий. Условия для бизнеса, которые были созданы в этой стране, позволили президенту и правительству регулярно наполнять казну и успешно проводить социальные программы ни от кого не завися. Однако, надо признать, власть сделала ставку на военную хунту, так как переход государства к реальной, а не декларируемой демократии сегодня был невозможен. Сначала нужно провести социальные реформы, реформу образования и медицины, а уже потом гражданам будет предоставлена возможность сделать осознанный выбор за тот или иной государственный строй. Сочетание абсолютной монархии и демократии тоже возможен, как в Великобритании, но примеров перехода от президентского правления к монархии еще не было, а это значит, что единственно возможный путь развития государственности для Алжира – это парламентская республика.
На этом политическом и экономическом фоне в страну устремились все ведущие компании мирового бизнеса, а вместе с ними и иностранные разведки неприменении разместить здесь свои резидентуры. Они чувствовать себя в этой стране комфортно, не в пример, соседних с Алжиром стран, где находиться иностранцам было, по меньшей мере, не безопасно. Главное, господа шпионы, чтобы вы не расшатывали государственный строй, а так, алжирским спецслужбам, до вас нет никакого дела. Сегодня Алжир воспринимался как Иран и Швейцария в период Второй мировой войны. Под видом офисов иностранных фирм и совместных предприятий здесь, на пересечении торговых путей Восток-Запад, прекрасно себя чувствовали резиденты всех разведок мира. Поставщики интересующей их информации, а очень часто и технологий, сами приезжали на нейтральную, с их точки зрения, территорию, и резидентам не нужно было ехать в токсичные, по части безопасности, страны. Находиться в Египте, Тунисе, Ливии – это просто опасно, и мы знаем, чем закончилось для американского посла в Ливии обычное народное возмущение против показа фильма «Невинность мусульман». Он и несколько сотрудников посольства были убиты и растерзаны толпой, несмотря на их дипломатический иммунитет. Ни в каком сравнении – Алжир, со своими фешенебельными отелями и экономическим «клондайком» для мировых компаний. Американцам тоже выгодно иметь такой паритет сил в этой стране. Еще бы, каждые пятнадцать минут от здешних терминалов отходили в Америку танкеры с нефтью и сжиженным газом.
Естественным образом, недавно построенный русскими на деньги банка «Джей-пи-Морган» отель «Эль-Магриб», стал оплотом всех мировых разведок. Сеть продолжала развиваться, и скоро отели под этим брендом планировали построить и в других городах и государствах Северной Африки – туда и переедут местные резидентуры. Не нужно будет звонить по мобильным телефонам, а просто, используя внутреннюю связь отеля, всегда можно легко и безопасно связаться с Тунисом, Ливией, Марокко и другими североафриканскими офисами тайных служб. А как Вы думаете, русские, когда строили отели, или алжирская контрразведка, не учли эти возможности? Наверное, думаете Вы, что они «прошляпили» открывающиеся возможности. Может и так, может только сделали вид, но, скорее всего, совсем нет. Давайте теперь все по порядку, а уже потом Вы сами сделаете из этого выводы на сей счёт.
Сначала я открыл со своим алжирским партнером совместное предприятие и получил право участвовать в тендерах. Следующим шагом была договоренность с американским банком «Джей-пи-Морган» о предоставлении кредита на строительство под гарантию Банка Алжира, что следовало из условий государственного контракта на строительство отелей для Минобороны. С такими данными о компании и ее возможностях мы уже без посредника стали участвовать в тендере на строительство сети из одиннадцати отелей для Министерства обороны и выиграли его. Затем, благодаря связям партнера, да собственно таких предложений было много, арендовали землю под строительство, сначала в столице, а следом и в Константине, и в Оране. Для меня это была победа, но предсказуемая, так как все конкуренты хотели получить от заказчика деньги на строительство, а для «Джей-пи …» была достаточна лишь гарантия его банка.
То, что Минобороны замыслило построить эту сеть отелей с целью создания условий для международного бизнеса, – это было понятно. А то, что это далеко идущие цели, обеспечивающие Миноборону и Госбезопасность информацией о планах разведок разных стран в Северной Африке, а также, представителей оппозиции и «Аль-Каеды», – это мне, бизнесмену Теплову из России, было неизвестно. Я думал, что рисковал своей репутацией и деньгами, а оказывается, что уже попал в поле зрения российской службы внешней разведки и был у них «на крючке». Они со мной пока не входили в контакт, – строит, мол, и пусть строит, – и выжидали, когда дело дойдет до монтажа линий связи. Также думали и французы, и англичане, и американцы, и израильтяне.
Тогда мало кто планировал завербовать меня лично, напротив, все делали ставку на вербовку подрядчиков, тем более, что тех я привлекал из разных стран.
Алжирская служба безопасности и разведки планировала действовать через моего партнера по совместному предприятию, алжирца по национальности. За ним оставалось право утверждать привлечение подрядчиков, а ими должны были оказаться «свои» люди. Как вариант, алжирские спецслужбы могли договориться с российской СВР и действовать совместно. Это было возможно, так как дружеские связи между государствами сложились еще со времен СССР. Многие нынешние руководители алжирского государства учились в России, и кто кого завербовал первыми – еще надо было бы посмотреть в архивах.
Одним словом, контракт с заказчиком был подписан, и сроки строительства были обозначены. В том, что проект будет реализован, никто уже не сомневался – интерес к нему уже был у всех сторон изначально, а это значит – отель будет построен при любом раскладе сил и средств.
Прошло два года, а мы уже сидели в своем офисе, в построенном в столице Алжира отеле «El-Magrib». Наши соседи – американская фирма «United States Leasing International LLC», которая нам помогала в лизинговых поставках строительного оборудования, со временем тоже открыла офис в Алжире и, конечно, поближе к нам. Они еще при первом знакомстве сразу нам предложили возвратный лизинг, на что мы «купились», так как это было выгодно по многим показателям, и в первую очередь с точки зрения защиты приобретенного по лизингу оборудования от изъятия и щадящего налогообложения. Просто ко мне зашел однажды в офис региональный менеджер этой компании и сказал на русском с английским акцентом:
– Давайте знакомиться, Майкл Даневер или для Вас просто Миша.
Так мы и стали с ними работать, а теперь, когда стали соседями, – отношения переросли и в дружбу. Миша быстро превратился в Мишеля. Ему, такому галантному с женщинами и всегда открытому для дружбы с мужчинами, собственное имя на французский манер очень шло.
Мы управляли строительством сети отелей из своего офиса в собственнос отеле, который местные таксисты сразу прозвали «papillon», что в переводе означало «бабочка». Почему не «журавль», не знаю, у нашей «бабочки» размах крыльев был 70 метров. Двухсекционная архитектура отеля с центральной лифтовой колонной, да еще с создающей тень сеткой больше напоминала птеродактиля.
А отель действительно был хорош. К тому же, была продумана сейсмическая защита от землетрясений до 8 баллов.
Сначала он функционировал как обычный отель, но постепенно двухкомнатные и трехкомнатные номера стали арендовать на длительный срок под офисы представительств иностранных компаний, так как им это было очень удобно. Практически помещения таких номеров использовали для проживания и внутренней корпоративной работы одновременно, а встречи проводились в переговорных отеля, специально оборудованных для этих целей.
Со временем на нашем этаже «люкс» заняла номер под офис и французская компания, которая занималась высотными работами, и использовала для этих целей свой вертолет. Даже для него нашлось место на парковке. На обеде ко мне подошел их административный директор и представился.
– От нашего стола вашему столу! – и поставил на наш столик в качестве презента бутылку французского вина.
– Месье Помпиду или просто Жан. По-русски это, кажется, Иван.
– Не удивляйтесь, – как-то сказал он, – мой дед Жорж Жан Раймо́н Помпиду́ – 19-й президент Франции, но, к моему большому сожалению, уже бывший.
Мы познакомились. Все приехали в Алжир работать с женами, и только я был один. Когда мы собирались по вечерам на коктейль, то мне постоянно приходилось быть в центре внимания их женщин. Поначалу чувствовалась неловкость перед их мужьями, и даже хотелось извиниться и уйти. Но только потом мне объяснили, что в компаниях на Западе так принято. Женщины делают визиты или просто собираются выпить в баре, чтобы пофлиртовать с чужими мужчинами.
– Будьте спокойны. Если бы вы были с дамой, то совершенно точно наши мужчины не обделили бы ее своим вниманием.
Это мне сказала Жули, жена дипломата французского посольства, которая как-то с мужем пришла на традиционный пятничный коктейль. Их пригласил месье Жан. Пятница в Алжире – нерабочий день, и мы могли расслабиться и хорошо выпить.
Я тогда живо интересовался тем, как жила в этой стране миллионная диаспора французов до 1954 года. И в тонкости политики меня всегда посвящал месье Жан.
– Алжир тогда во Франции рассматривали уже не колонией, а полноценным департаментом в составе Франции, наравне с парижским или марсельским. Расстрел в ноябре 1954 года школьного автобуса с французскими детьми в городе Бон стал лишь прелюдией большой войны за независимость.
Ему всегда вторил месье Андре, дипломат из французского посольства.
– В Алжире тогда насчитывалось три заморских французских департамента: Оран – Западный, Алжир – Центральный и Константин – Восточный. В шестьдесят втором все для французов закончилось и пришлось – как это у вас, у русских, говорят – «уносить ноги». Нас тогда так и называло местное население – «черноногие».
Обычно, когда эти вечера подходили к завершению, мадам Жули, не обращая внимания на присутствие мужа, все пыталась со мной уединиться для затяжного поцелуя. Но назначить ей тайное свидание я так и не решался, хотя был не прочь, и она это заметила.
Как-то в конце месяца я читал отчеты сотрудников, осуществляющих на стройках технический надзор. На первый взгляд все шло по плану. Однако что-то было не так. Не было в этих отчетах оптимизма и смелости в критике, как за предыдущие месяцы. Можно было сделать только два вывода: либо на сотрудников оказывалось давление, либо им доплачивали, чтобы отчеты были «причесанными». Тогда я и спланировал облет объектов.
В колониальное время французы построили в Алжире двенадцать международных аэропортов и еще тридцать семь аэродромов местных авиалиний. Для сравнения количество аэропортов в Московском регионе всего три и еще Чкаловский и Быково – военного и хозяйственного назначения. А в Санкт-Петербурге – всего один. Так что в Алжире не любят ездить на поезде или на машине на дальние расстояния. Обычно все предпочитают летать.
Когда я сам в Константине, а мой алжирский партнер – в Оране посетили наши объекты, то не нашли ни одного строителя. Охрана на объектах, которая подчинялась не подрядчику, а нашей компании, сообщила, что строителей нет уже неделю, и причины они не знают.
Согласно оформленным актам выполненных работ получалось, что подрядчики должны были получить зарплату и премиальные, но как оказалось – за несуществующие объемы.
По возвращению я поделился этой проблемой с Жаном. Он ухмыльнулся и как-то обыденно сказал, что все дело в профсоюзе строительных рабочих. Причем сменить подрядчика одного на другого невозможно – профсоюз не разрешит, а за невыплату заработной платы за закрытые моим представителем объемы, хоть реально они были просто припиской, – подрядчик подаст в суд и стройку арестуют в обеспечение иска, а разбирательство может продлиться не один год.
– Но ведь у меня сроки. Ты же знаешь! Я тебе говорил, что если к маю будущего года мы не сдадим объект, то заказчик расторгнет с нами договор, а «J.P. Morgan» предъявит счет нам, и в лучшем случае заберет почти достроенные два отеля себе, а может, и выставит иск на столичный отель.
Жан поморщился и сказал:
– Не паникуй, Арсений. Деньги в любом случае подрядчикам придется выплатить, а инспекторов технического надзора уволить. С подрядчиком договор расторгнуть придется тоже. Брать придется иностранных рабочих, которые и должны форсировать объект. Но тут тоже вот какая тонкость. Профсоюз может инициировать в Министерстве строительства проверку качества выполненных работ, а это чревато отзывом у Вас, как застройщика, разрешения на строительство.
– Что же мне тогда в этом случае делать? – не переставал отчаиваться я.
– Понимаешь, друг, когда ты только начинал строить – ты был никому неинтересен. Сейчас ты уже втянулся, и у тебя много обязательств. Самое время тебя начать «доить». Профсоюз хочет денег. Министерство – тоже. А банк будет на тебя оказывать давление, и тебе ничего не остается, как согласиться.
Молчание затянулось, и я уже хотел уйти, чтобы побыть с собой наедине и подумать, но Жан предложил свою помощь как переговорщик, и мы расстались до вечера.
Глава 3. События разворачиваются…
Кто никогда не был связан со строительным бизнесом, тот может пожать плечами и ничего не сказать, так как для него легче найти выход из дремучего леса, чем из сложившейся ситуации. А у меня еще и время на принятие решения было ограничено. После «мозгового штурма» я на удивление легко нашел массу выходов из создавшегося положения и поделился ими с друзьями. Первый – так разобраться с лидером профсоюза строителей, чтобы он нам еще останется должен. Надо только понять, кого или чего он боится. Второй – заиметь своего человека в Минобороны, чтобы не приостановили разрешение на строительство. Третий – заплатить за телевизионное расследование, в результате обличающее руководство профсоюза в корыстных мотивах остановки строительства с шантажом работодателя и с оказанием давления на руководство подрядчика. Четвертый – продать незавершенное строительство и при этом сразу зафиксировать свою прибыль.
Начнем с поиска лиц, принявших несуществующие объемы, и заведения на них уголовных дел за приписки. Напишем заявление в полицию, а следом и в прокуратуру. Кроме того, закажем местному частному детективу найти этих двух негодяев, хоть из-под земли. Скорее всего, они сами жертвы, но нам они нужны как свидетели, а посему запугать уголовным делом их все равно стоило.
Жан, слушавший меня очень внимательно, предложил силовой вариант. Он был готов устранить главу профсоюза строителей, а с новым провести соответствующую беседу. Детали операции он объяснил так. Его высотники, они же бывшие парашютисты французского иностранного легиона, с использованием вертолета проникают в дом профсоюзного лидера и принуждают его подать в отставку, а в случае отказа – устранить его физически.
– Думаю до этого не дойдёт, и он должен написать заявление об уходе со своего поста по состоянию здоровья. В последующем пригласить в дом нотариуса, и заверить документ – убеждал меня Жан.
Кроме того, он брал на себя переговоры с заместителем главы этого профсоюза, который не должен отказаться. В качестве гарантий он намеревался ему объяснить, что если к 15 мая следующего года два строящихся отеля не будут готовы к передаче заказчику, то его будет ждать такая же судьба, как и бывшего председателя.
Я Жану дал свое добро на его вариант и объявил ему еще двести пятьдесят тысяч призовых, однако при этом оставил за собой право заявить о пропаже двух специалистов в полицию, и нанять для их поиска частного детектива.
Мы обсуждали ситуацию за коктейлем, и Майкл слушал нас молча, а когда Жан ушел, просто сказал, что он готов у меня купить незавершенное строительство этих двух отелей и рекомендовал не «прессовать» председателя. Тогда я сразу подумал: «Вот, оказывается, кто инициировал весь этот конфликт», но гнал от себя эту мысль, посчитав, что к Мишелю несправедлив.
И еще он тогда добавил:
– Прости, ничего личного, это просто моя работа.
Вообще-то он ничего такого сверхъестественного не предложил – да я и сам не исключал этот вариант. Нужно было только на мгновение представить Жана со своими парашютистами, десантирующихся на дом председателя профсоюза строительных рабочих в чужой стране, и сравнить этот вариант с вариантом Мишеля, чтобы оправдать мой дальнейший поступок.
Запросив у Майкла пятнадцать процентов комиссионных от суммы контракта (как, собственно, у меня и было заложено первоначально) и получив согласие на десять, я немедленно позвонил Жану и отказался от его помощи. Не стал я искать и сбежавших специалистов, и не стал подавать в полицию.
Как только на следующий день я подписал переуступку прав на контракт с Министерством обороны в пользу американской фирмы – служба охраны позвонила в офис и доложила, что приехали строительные рабочие. Однако эта стройка уже была не моя, и только тут я понял окончательно, что всю эту кашу заварил наш дорогой и всеми любимый Мишель. Мне сразу вспомнился наш разговор и его слова, в которых я тогда не уловил заложенный в них смысл:
– Прости, ничего личного, это просто моя работа.
Почему он сказал «…это моя работа», а не как обычно следовало бы сказать в таких случаях «…это бизнес» – я понял только через несколько лет.
В целом получилось совсем неплохо. Я получил тринадцать с половиной миллионов долларов, а мой алжирский партнер – четырнадцать миллионов, как и было записано в уставе компании при распределении долей. Но мы оба были довольны, хотя вопросы остались, и главный:
– Почему? Почему Мишель с нами так поступил?
Я тогда зарекся его звать иначе как Майкл – американец он, и никакой не Мишель, и тем более не Миша.
Глава 4. Новый проект
Как оказалось, этот вариант не устраивал наших французов. Жан и Андре ходили с поникшими головами и теперь в баре много пили, и не только по пятницам. Мы с партнером пока не знали, как распорядиться своим капиталом. Ведь кроме этих денег мы еще на первом отеле заработали больше шестнадцати миллионов на двоих.
С такими деньгами – а вместе мы уже имели 50 миллионов долларов, можно было бы взяться строить еще один отель. И тут дядя моего партнера предложил построить отель в городе Хасси-Мессауд, где у него было полгектара земли. Этот город был примечателен тем, что неподалеку от него в пустыне Сахара было разведано гигантское нефтяное месторождение. Нефть уже, вовсю, по нефтепроводам закачивалась в портовые терминалы на Средиземном море, и всё новые и новые скважины вырастали в пустыне.
Мы сообща посчитали, что строить будем для себя, и нам своих денег хватит. Мои архитекторы отрезали у нашей «бабочки» одно крыло и получился «моноплан» – так мы и назвали наш новый проект на триста восемьдесят номеров. Но, как говорят в России, «наступать на грабли» второй раз мы не стали и пригласили подрядчика из Башкирии – они давно ко мне просились. Это был уже не государственный, а частный проект, и продавать его мы были не намерены.
Перемещать свой столичный офис в пустыню было необязательно, достаточно, что там обосновались наши башкиры-подрядчики.
Я пожалел Жана и рассказал ему о своем новом проекте. Он сразу приободрился и, поблагодарив меня за дружбу, предложил техническое оборудование отеля поручить французам, а на субподряд по техническому оснащению отеля он сможет предложить несколько фирм, за которые будет в ответе. Я согласился не думая, так как у нас этот вопрос еще не был решен. В последующем мы согласовали этот вопрос с подрядчиком и договорились о цене работ.
Время шло. Мы неплохо проводили его с моими знакомыми на яхте, которую я приобрел, и куда приглашал их на прогулки по выходным. Однажды мы все вместе посетили Марокко, и эта поездка была незабываемой, особенно для женщин. Жули ко мне так и «клеилась», а Андре, вроде, был не против, и оказывал знаки внимания нашему незаменимому секретарю-референту, Татьяне. Она была высокой, и ей надоедало целыми днями «смотреть на мужчин свысока». Андре, напротив, был даже выше ее, и ей это было очень приятно. Когда она с ним говорила о чем-нибудь, то смотрела на него снизу-вверх, и у нее непроизвольно раскрывались губы. Пары как-то естественно сформировались, но не хватало правды. Андре и Жули не были мужем и женой – это только была их легенда, и они в ней не были счастливы, так как их личные приоритеты были расставлены по-иному. Как только они в этом признались – все само собой встало на свои места.
Не знаю, как так получилось, но, узнав эту информацию, и я, и Татьяна, оказались завербованы DGSE – так называется дирекция внешней разведки Франции. Мы согласились сотрудничать, если точнее, то помогать, так как собственно не понимали ни своих, ни их задач, тем более, что это не было направлено против России. Они просто раскрылись перед нами и предложили выход. Все-таки Андре был вторым секретарем посольства, а Жули работала в секретном делопроизводстве. Истинных задач, которые им ставили, мы не знали, и нас они в них не посвящали. Мы наслаждались любовью.
По работе с Татьяной я общался каждый день, но однажды она меня пригласила посетить с ней вместе стоматолога: якобы она боится, что потеряет сознание. Отказывать было неудобно, и я пошел на прием вместе с ней. Когда мы зашли к врачу, то он нас очень приветливо встретил (сразу было видно, что ждал) и пригласил пройти в смежную комнату. Там и состоялся разговор, только не как с врачом, а как с резидентом российской службы внешней разведки. Так я был завербован и нашей СВР. Татьяна, как оказалось, была внедрена к нам давно и обязана была опекать и присматривать за мной, чтобы я не наделал глупостей. А я, по их мнению, уже «накуролесил» достаточно. Одно то, что я расстался с сетью «Эль-Магриб» в течение трех минут, подписав предложенный американцами контракт, стоила высокому начальнику в Москве погон и должности. Но ничего, сегодня это выглядело уже не так трагично, когда весь бизнес вращался в Хассе-Месауд вокруг нефти и газа, и мы с Татьяной стали двойными агентами. Нам была поставлена задача «покрутиться» вокруг Майкла, он-то точно хочет в Сахару. А в том, что он работает на американскую разведку, – не было сомнений. Он и сам когда-то сказал – «…это моя работа» …
Каких же нам стоило усилий помирить Жана и Андре с Майклом! Они ведь все это время так с ним и не разговаривали. Пришлось устроить мой день рождения, пригласить Майкла с супругой, а там уже как пойдет. Американцы были мне очень признательны и подарили огромного плюшевого белого медведя. По их понятиям, если я русский, то обязательно должен состоять в «Единой России». Так как мы пригласили гостей на яхту и отплыли от берега, то демарша французов не ожидалось. Стол с закусками и спиртным был большой и круглый, и все были на виду. Когда мы изрядно набрались, я предложил перед «горячим» всем отдохнуть и предоставил каждой паре по каюте. Не досталось каюты только нам с Жули, но мы отлично провели время, искупавшись, а потом нежась на шезлонгах.
