Kitobni o'qish: «Космический наемник»

Глава 1

Несколько человек окружили большой черный стол, сделанный из яхтиминского стекла, который сейчас выполнял функции экрана. На нем мелькали какие-то схемы, названия и формулы. Люди громко спорили, каждый пытался выразить свои сомнения или восторг, радость или опасения. Конечно, строго говоря, назвать всех присутствующих людьми было нельзя. С ядовитого Ацидумуса прибыл крупный профессор Корбер, специалист в области гравитации. Его длинная черная борода и такие же волосы угрожающе поднимались, норовя схватить каждого, кто пытался возразить их хозяину. На родной планете профессора часто бывали дожди из смеси самых смертельных кислот, и такая буйная растительность защищала местных жителей от таких осадков. Волосы имели структуру губки и впитывали в себя все агрессивные вещества, оберегая своих владельцев от их вредного воздействия. В остальном же они были совершенно безобидными и безвредными.

– А я говорю Вам, что это совершенно невозможно! – брызгая зеленой слюной, прошипел бородатый профессор маленькому шарообразному представителю далекой планеты Таракса, который постоянно взмывал над столом и лишь благодаря ремню, закрепленному на его тоненькой ножке, далеко не улетал. Он не мог привыкнуть к земному притяжению, и это доставляло ему большой дискомфорт. Звали тараксавца Зер Он.

– Но почему же, уважаемый? Это, конечно, еще несколько лет назад было фантастикой, но с открытием нового элемента Гравития стало вполне возможно. – Ответил шарик, который был самым авторитетным специалистом в космической химии. Провели тысячи опытов и экспериментов, доказавшие обоснованность этих расчетов.

– Ваши расчеты были проведены в лабораторных условиях и ничего общего не имеющие с реальностью, – еще больше наседая на оппонента, кипятился бородач, и его волосы попытались схватить за ногу вновь взлетевшего химика.

– Не только в лаборатории, а и на практике, – возразил ему сверху Зер Он, отчаянно пытавшийся отбиться от напавшей на него растительности. – На Юпитере, как Вы знаете, сейчас идет строительство нового экспериментального космодрома, и Гравитий там успешно используется. А там гравитация самая большая, чем на какой-либо планете Солнечной системы.

Профессор согнулся и громко заскрежетал, изображая, по-видимому, смех. Специальные устройства, расположенные по углам стола и предназначенные для трансформации различных языков в родной для каждого участника конференции, не смогли на этот раз перевести эти звуки. Отсмеявшись, Корбер протер губы цвета спелой сливы кончиком бороды и сказал:

– Юпитер, космодром-все это чушь! Использовать Гравитий для переноса какого-нибудь дома или ракеты – это одно, а попробовать сотворить такое с целой планетой – это совершенно другой масштаб. Это я Вам говорю, как самый крупный специалист в гравитации.

– Но одной частицы Гравития хватает для перемещения груза весом один миллион тонн, – запищал сверху Зер Он.

– Это где-то на поверхности, но не в безвоздушном пространстве, где законы гравитации работают совсем по-другому, – ответил Корбер.

– Господа, прекратите ссориться, – раздался булькающий голос высокого зеленоглазого бартурианца по имени Локи-Ах, министра межгалактического транспорта. При каждом издаваемом им звуке из его рта вылетали разноцветные воздушные пузыри, которые, лопаясь, разносили по комнате запах съеденного накануне обеда. – В конце концов, все мы уже давно убедились, что законы физики, в частности и, гравитации тоже, за последние триста лет существенно изменились. Поэтому я поддерживаю Зер Она, и как заинтересованное лицо требую незамедлительно начать подготовку к первому перемещению какого-нибудь крупного объекта во Вселенной на другое место. Я думаю, что для эксперимента для начала можно использовать любую маленькую необитаемую планету. Если все пройдет благополучно, то для следующего перемещения я рискну предложить свой Бартуриан. Жители моей планеты будут не против, так как не пройдет и тысячи лет и у нас окончательно исчезнет наша атмосфера, которая на данный момент поддерживается искусственно. Я закончил.

Все присутствующие прекрасно знали положение Бантуриана, потому что Совет по исчезающим планетам уже принял решение об исключении его из Закона общей поддержки атмосфер. Слишком невыгодно было содержать планету, на которой проживало всего лишь около ста тысяч жителей.

– Господин Локи-Ах, я же предупреждал Вас, что не стоит есть столько чесночной пасты, – недовольным голосом произнес абсолютно лысый мужчина со старомодным пенсне и указал пальцем на лопающиеся пузырьки, которые распространяли жуткий аромат чеснока по всей комнате.

– Извините, – смутился Локи-Ах, – просто только на Земле можно съесть чесночную пасту из настоящего чеснока, к которому я, как и все бантурианцы, испытываю слабость.

– Хорошо, что я не бывал на вашей планете, – поморщился мужчина, когда прямо над ним лопнули несколько больших пузырей, – а то я представляю, чем она пахнет.

Все присутствующие рассмеялись каждый на свой лад: кто-то загоготал как земной гусь и в восторге от шутки захлопал ушами, кто-то издал звук проколотого колеса, подобие улыбки появилось даже на лице сурового Корбера.

– Но я не об этом хотел сказать, – поднял руку мужчина, призывая к тишине. – Вы все знаете меня как принципиального и дотошного человека, который никогда не пойдет на сделки со своей совестью. Я изначально был против применения Гравития во вселенском масштабе, не будучи уверенным, как отразится перемещение живой планеты с одной орбиты на другую на обитателях этой самой планеты. Но тщательно изучив все разработки самых выдающихся ученых Вселенной, я пришел к выводу, что, как говорят у нас на Земле, овчинка стоит выделки. Поэтому я за скорейшее внедрение проекта в жизнь, потому что таких планет, как Бартуриан, тысячи и рано или поздно им предстоит изменить свой галактический адрес или погибнуть.

Послышались тихие хлопки прозрачных маленьких ладошек Зер Она. От этих резких движений он снова взлетел над столом и смешно замахал своей единственной ножкой.

– Спасибо Сан Саныч, – неожиданно сказал тучный мужчина, который до этого момента не проронил ни слова и не участвовал в общей дискуссии. – Разрешите представиться, – обратился он ко всем остальным, – Коперник Всеволод Егорович. Я главный конструктор секретного института по изучению Гравития.

– Какого института? – недовольно спросил Корбер. – Ни о каком институте мы ничего не знаем!

– На то он и секретный, – усмехнулся Коперник. – Мы уже два года разрабатываем проект под названием "Гравиплан" и сегодня собрали Вас всех, чтобы сделать окончательное заключение по применению Гравития во Вселенной. Все, что Вы сейчас видите на экране в виде схем, существует уже в реальном воплощении.

– Как? – ахнул Локи-Ах.

– Вот так! – торжественно поднял указательный палец вверх Всеволод Егорович. – Уже существует прибор, который готов к работе в любой момент. Мы хотели выслушать Ваши мнения, чтобы, возможно, что-то изменить. Но Ваши споры ничего конструктивного не добавили, и прибор останется в своем первоначальном виде. Завтра мы сделаем запрос в Галактический Союз для разрешения его использования и , думаю, что через месяц мы отправим первую планету по ее новому адресу. Дело осталось за малым, какая именно планета удостоится чести быть первой.

– Ну, это уж слишком! – громко зашипел Корбер, пытаясь перебить шум, возникший в комнате после неожиданного сообщения.

– А где сам прибор? – раздался тоненький голос коренного жителя планеты Тортус, главного геолога Министерства полезных ископаемых Вселенной. – Мое правительство тоже заинтересуется проектом "Гравиплан". У нас хоть пока и естественная атмосфера, но избыток вредных веществ уже дает о себе знать. Наши дети начали рождаться с более тонкими панцирями, чем это предусмотрено природой. – С этими словами он постучал себя в область груди, которая была заключена в мощный многослойный алмазный панцирь, надежно защищающий даже от современного оружия. – А это значит, что мой народ вырождается и стоит подумать о смене места нашей орбиты.

– А прибор здесь, – ответил Коперник и достал из-под стола небольшой серебристый чемоданчик.

– Здесь? – заскрежетал Корбер. – Не смешите меня. Я и раньше не верил в эту затею, а теперь и подавно.

Не обращая внимания на профессора-скептика, Коперник набрал секретный код на электронном табло чемоданчика и открыл его. Внутри лежал прямоугольный металлический предмет с несколькими маленькими экранчиками. Как только крышка чемодана открылась, тотчас экранчики засветились голубым цветом.

– Сейчас здесь установлен нулевой диапазон, – начал объяснять Всеволод Егорович, – и, чтобы запустить его в действие, необходимо ввести данные об удельном абсолютном весе искомой планеты, количество Гравития, чтобы снять ее с родной орбиты, скорость передвижения и координаты конечного пункта. И все, в добрый путь!

– А как же планеты, которые могут встретиться на пути? – не унимался Корбер. – Кометы или блуждающие астероиды, черные дыры, наконец?

– Все предусмотрено, – ответил Коперник. – Как только будут заданы все необходимые параметры над планетой автоматически создается электромагнитный щит, который надежно защитит ее всяких неожиданных небесных тел до тысячи километров в поперечнике, а все остальные более крупные препятствия наш большой путешественник будет просто обходить.

– Невероятно! – воскликнул Локи-Ах.

– И когда же мы сможем увидеть в работе ваше чудо? – с тем же скепсисом спросил неугомонный Корбер.

– Завтра приглашаю Вас всех на наш полигон невесомости, где Вы и увидите все своими глазами.

– И ушами, – угрюмо сказал специалист по акустике с планеты со сложным названием Магнуаурем. Все магнуауремцы не имели глаз,а всю информацию окружающего мира воспринимали через громадные уши, которую мозг потом преобразовывал в картинки.

Все рассмеялись, а Коперник извинился и с улыбкой повторил:

– И ушами.

Члены конференции начали расходиться, обсуждая друг с другом завтрашний день. Сан Саныч тоже, взяв под руку Коперника, сказал:

– Я как Главный санитарный врач Земли хотел бы у Вас кое-что уточнить.

– Конечно Сан Саныч! Я Вас слушаю, – любезно отозвался Коперник, выходя из кабинета.

Чемоданчик с уникальным прибором остался лежать на столе-экране. Никто и не заметил, что один из участников конференции задержался, а через час спокойно вышел из здания, пряча что-то под широким плащом.

Пропажу заметили только на следующее утро.

Глава 2

– Как можно было так халатно отнестись к порученному Вам заданию? – голос директора института, словно гром, разносился по всему зданию. – Для Вас даже на Фобосе не найдется тюремной камеры за такую провинность. Вас будет судить Высший галактический суд,и Вы отправитесь пасти драков на Горгулию!

– Я… – пытался сказать хоть слово Коперник. – Мы…

– Что Вы мычите, как ваккаун с Марелака? Я Вас не понимаю! Это же позор! Позор для всего института и для меня лично! Остается только одно – выброситься из окна, чтобы моя смерть смыла грязное пятно на репутации нашего почтенного заведения!

С этими словами директор подбежал к распахнутому окну, посмотрел вниз и лишь горестно взмахнул рукой. Кабинет находился на первом этаже.

– Эдуард Эдуардович, – воспользовавшись минутной передышкой, умоляюще простонал главный конструктор, – не надо Фобоса, не надо тюрьмы и драков. Я ведь даже не мог предположить, что такое может случиться у нас на Земле. Простите меня, пожалуйста!

Директор ничего не ответил, а только мерял широкими шагами кабинет, схватившись руками за всклокоченные волосы.

– Я, конечно, не оправдываю Всеволода Егоровича, – вступил в разговор высокий худощавый мужчина, который был куратором из правительства проекта "Гравиплан", – но в одном он прав.

– И в чем же, Афанасий Никитич? – скривив губы, спросил Эдуард Эдуардович.

– В том, что он не мог предположить такого происшествия на нашей планете.

– И отчего же?

– Вы сами знаете, что с тех пор, как Землю объявили Зеленой зоной, на нашей планете не зафиксировано ни одного мало-мальского преступления. Нет воровства, грабежей, я не говорю уже об убийстве. Профессии полицейского и охранника изжили себя. Банки и магазины не закрывают даже на ночь, зная, что преступность искоренена полностью, а новых бандитов сюда просто не пропустят. Хотя, – засмеялся куратор, – приблизительно лет сто назад было одно забавное воровство.

– Это какое же? – заинтересованно спросил директор, на несколько минут забыв о постигшем его институт несчастье.

– Ну как же? Неужели Вы не помните?

Эдуард Эдуардович отрицательно помахал головой.

– Очень смешной случай был, – улыбнулся Афанасий Никитич. – Одна бабулька, а надо сказать, что она была чрезвычайно близорука, пришла в магазин за свежим французским багетом. А в то время только-только появились роботы-помощники, которые могли сопровождать своих хозяев на прогулках, в музеях, некоторые даже пытались взять их с собой в баню. Роботы были хорошими собеседниками, в любой момент могли помочь с ремонтом по дому или понянчиться с ребенком. И вот с одним из таких роботов пожилая женщина пошла в магазин. Она оставила его на входе, купила еще горячий багет и, выйдя из магазина ,схватила робота за его металлическую клешню и собралась возвращаться домой. Но электронный помощник вдруг замигал всеми своими лампочками, запищал, заскрежетал и схватился за ближайший поручень, наотрез отказываясь куда-либо идти. Но бабуля была очень настойчивой и, огрев робота багетом по голове, потащила его в сторону своего дома. При этом приговаривала, что, мол, ей дед всю жизнь испортил, а теперь еще на старости лет проклятая железяка ей нервы треплет. "Ты, Федя, будь мужчиной и не мучай бедную женщин",– говорила она, подгоняя того багетом. Остановить бабульку смогли только возле ее дома, когда ей едва объяснили, что она просто напросто перепутала роботов. А ее Федя стоял рядом с виноватым видом.

– Курьезная история, – слегка развеселившись, сказал Эдуард Эдуардович.

– Да, – согласился куратор. – Ее какие-то сорванцы случайно сняли на клик-камеру и продемонстрировали запись во Вселенской Паутине. Бабуля стала знаменитой в галактических масштабах.

– Ладно, отставим веселые истории, – опечалился опять директор. – Делать-то что будем?

Афанасий Никитич пожал плечами и ответил:

– Все мероприятия для розыска пропавшего "Гравиплана" и его похитителя проводятся. Участников конференции попросили некоторое время не покидать Землю, сторожевые корабли тщательно проверяют всех, кто покидает нашу планету. Но с момента пропажи и до момента огласки этого прискорбного случая прошло более пятнадцати часов, и за это время с наших космодромов вылетели более сотни больших и малых космических лайнеров. Некоторые из них уже далеко за пределами нашей галактики. Остается надеяться только на чудо.

– Я не верю в чудеса, – зло сказал директор. – А Вы-то что молчите, любезный? – обратился он к Копернику. – Какие Ваши предложения?

– Искать, – испуганно прошептал тот.

– Вы серьезно? Какая светлая мысль! – затопал ногами Эдуард Эдуардович. – Где искать? Может быть здесь? – он открыл один из ящиков стола. – Или здесь? – открылся шкаф. – А, я знаю где! Обычно пропавшие вещи находятся здесь,– и он прошел к огромному аквариуму с экзотическими рыбками и опустил в него руку по локоть и принялся копаться в водорослях. – Вы представляете, и тут нет! А, черт!

Директор вдруг взмахнул рукой, и от мизинца отлипла маленькая голубая рыбка и упала прямо за шиворот Коперника. Всеволод Егорович дико взвизгнул и вскочил с кресла.

– А-а, щекотно! – принялся он носиться по кабинету.

Куратор поймал его за руку и расстегнул ему рубашку, чтобы достать рыбку.

– Вот она! – торжественно продемонстрировал он беглянку на своей ладони. – Пошли обратно в аквариум. Ого, какие у нее присоски! – с трудом смахнув ее обратно в воду, сказал Афанасий Никитич.

– Все! – печально сказал директор. – Боюсь, что на ближайший час наше совещание придется отложить.

– Это почему? – удивился куратор.

– Сейчас поймете, – туманно ответил Эдуард Эдуардович.

Вдруг Коперник улыбнулся, затем смущенно издал смешок и разразился гомерическим хохотом. Афанасий Никитич испуганно посмотрел на него, перевел взгляд на директора, явно спрашивая, не сошел ли с ума главный конструктор от потрясения от пропажи "Гравиплана". И неожиданно сам зашелся в диком хохоте. Через минуту к ним присоединился и Эдуард Эдуардович.

– А зачем нам нужен этот "Гравиплан"? – сквозь слезы спросил Коперник. – Ведь жили до этого без него прекрасно. А-ха-ха…

– Да и не говорите, Всеволод Егорович, – схватившись за живот от сотрясавшего смеха, ответил директор. – Еще и название придумали –"Гравиплан"! Кому пришла в голову такая идея? Ой, не могу! О-хо-хо…

– Это мне, мне, – повалился на пол куратор, корчась от приступов хохота. – Согласитесь, не название, а умора! Гы-гы-гы…

И все трое, переглянувшись, зашлись в новой истерики.

Около часа продолжалась эта вакханалия, пока, наконец, они красные, потные и помятые ,иногда только глупо улыбаясь, не успокоились.

– Что это было? – икнув, спросил куратор.

– Это была рыбка-ризус, – ответил Эдуард Эдуардович. – Она обитает в сладких озерах планеты Хистерия и абсолютно безобидна. Но только стоит ей присосаться к любому разумному существу, она сразу выделяет вещество, которое приводит к таким вот последствиям. Но смех смехом, а что дальше?

– Ждем результатов сутки. – ответил Афанасий Никитич.

– За сутки "Гравиплан" можно увезти на край Вселенной, – возразил директор. – Еще неизвестно в чьи руки он попал и с каким умыслом. У меня предчувствие, что не для забавы его умыкнули и стоит ждать беды.

– Не будем такими пессимистами, – успокаивающе сказал куратор. – Сутки, -резюмировал он.

Но и через сутки ни "Гравиплан", ни похититель не были обнаружены.

Глава 3

В этот раз совещание было более многочисленным. Кроме вчерашних участников, присутствовали также все представители конференции, Высший Совет Земли в полном составе и два капитана самых быстроходных околоземных патрулей. Первым взял слово директор института Эдуард Эдуардович Лапша.

– Доброе утро, – поприветствовал он всех присутствующих.

– Да уж, добрее не бывает, – раздался голос кого-то из Совета.

– Прошу прощения у всех, что пришлось Вас здесь собрать из-за этого недоразумения, – начиная нервничать, продолжил директор. – Но…

– Хорошенькое недоразумение! – опять прервал его тот же голос.

– … нам необходимо разработать план для дальнейших действий.

– Пока вы будете думать, похититель "Гравиплана" выкинет какой-нибудь фокус и всем мало не покажется, – поднялся с кресла обладатель голоса. – Разрешите представиться, Копытин Василий Семенович – секретарь Высшего Совета. У нас уже есть конкретное предложение, которое, возможно, кому-то не понравится, но мы не видим другого выхода.

– И что это за предложение? – спросил Локи-Ах, по своей привычке выпустив несколько воздушных пузырей.

– О, Мать Вселенной! – застонал, сидящий рядом с бартурианцем Сан Саныч, когда над ним лопнули несколько цветных шариков. – Что Вы сегодня ели?

– Салат из тертого хрена с чесночной подливой, – смутился Локи-Ах, заметив, что некоторые участники совещания слегка отодвинулись от него. – Извините.

– Если когда-нибудь будет принято решение, чтобы переместить ваш Бартурион на другую орбиту, я первый потребую, чтобы он был как минимум на три Галактики дальше от Земли, – то ли в шутку, то ли всерьез сказал Сан Саныч.

Но никто даже не улыбнулся этому замечанию, так как все понимали, что если не удастся вернуть прибор, то Бартуриону еще нескоро предстоит космическое путешествие. Чтобы синтезировать еще такое же количество гравития для создания нового аппарата, потребуется много времени и средств.

– Так что хотел нам сказать уважаемый секретарь Совета? – спросил трехметровый зеленый гигант, выпустив струйку дыма из единственной ноздри. Это был знаменитый космический путешественник и немного авантюрист Зорхан. Его родная планета называлась Фламмия, жители которой отличались редкой вспыльчивостью, иногда граничащей с жестокостью. Настроение фламмийца можно было узнать по оттенку дыма, который они постоянно выпускали. Чем темнее был дым, тем в худшем расположении духа находился его обладатель. А если начинали изо рта вырываться языки пламени, то его лучше было бы обойти стороной, не дожидаясь, когда выплеснется огненный фонтан.

– Мы совещались и спорили всю ночь, – продолжил секретарь, – и решили, что нам необходимо обратиться к Руди Аменсу.

– Только не это! – пискнул Зер Он и от волнения взлетел под самый потолок. Сегодня его забыли пристегнуть ремнем. Все, кто мог, задрали головы вверх, а Зорхан, выпустив струйку серого дыма, поднял длинную трехпалую руку и схватил несчастного Зер Она за тоненькую ножку и потянул того вниз. Окружающие затаили дыхание, потому что фламмиец одним неосторожным движением мог запросто переломить единственную конечность тараксанца. Но все обошлось благополучно, и в этот раз Зер Ону нацепили ремень на ногу.

– Что тебя так испугало, кругляш? – спросил Зорхан.

– Потому что это не человек, а самый настоящий дикарь. Даже необузданные племена карелов по сравнению с ним дети.

– Чем же он так тебе не угодил?

– Мы мирная планета, – ответил Зер Он, – и поэтому часто подвергаемся нападению разбойников, которые живут на спутнике Тараксы. Они уничтожают наши инкубаторы, уводят в рабство жителей и вообще всячески вредят. Но однажды эти бандиты совершили ужасное -они похитили нашего правителя Шар Она и потребовали за него фантастический выкуп. Моему народу он оказался неподъемным, и мы решили обратиться за помощью к знаменитому сыщику и шпиону Руди Аменсу. Он согласился нам помочь, и через несколько дней Шар Он был освобожден и вернулся на родную планету. Руди Аменс получил обещанное вознаграждение и решил немного у нас погостить. В первый же день он умудрился сжечь дотла правительственный дворец, который был построен несколько тысяч лет назад. Во второй день он взял прокатиться личный быстроходный воздушный катер Шар Она и разбил его вдребезги. А в третий… – тут Зер Он всхлипнул и чуть взлетел. – Руди Аменс на охоте в заповеднике застрелил единственного оставшегося на Тараксе кудреглавого пира.После этой последней выходки Шар Он вежливо, но настойчиво попросил этого дикаря покинуть нашу планету. И за все свои безобразия Руди Аменс даже не извинился, а лишь со смехом пообещал в следующий свой визит привезти десяток кудреглавых пиров.

– Интересный персонаж, – усмехнулся Зорхан, и отчего-то выпущенный им дым, был почти черного цвета.

– Мне тоже не нравится Руди Аменс, – мрачно сказал Корбер, и его борода и волосы беспокойно зашевелились при упоминании этого имени. – Он и у нас выполнял какое-то темное задание правительства и когда улетал, то назвал нашу планету кислотной вонючей помойкой и пожелал ей по-быстрее раствориться в собственных ядовитых дождях.

– И этому человеку Вы хотите доверить судьбу "Гравиплана", – обратился к Высшему Совету пораженный такими сведениями об исполнителе Эдуард Эдуардович. – Неужели нет более подходящей кандидатуры.

– Честно говоря, мы рассматривали еще две кандидатуры, – ответил секретарь. – Первая-это капитан Дождь, честный, умный и исполнительный офицер. Но,как оказалось, два месяца назад он пропал где-то в районе Мескального Галактического разлома, и с тех пор его никто не видел.

– Ну а второй-то кто? – с нетерпением спросил директор.

– А второй ,Гарри Ловец Счастья, сейчас находится на Нептуне.

– Так в чем же дело? – удивился Эдуард Эдуардович. – До него рукой подать .На водородном лайнере туда два часа лететь. Пошлите за ним кого-нибудь.

– Вы знаете, что находится на Нептуне? – грустно спросил секретарь.

– Никогда не интересовался этим вопросом, – ответил Эдуард Эдуардович.

– Там самая большая в нашей Галактике психиатрическая больница.

– И что? – не понимал директор.

– После того, как Гарри побывал в сетях Дикой кометы, он сошел с ума и уже неделю находится в одиночной мягкой палате под усиленной охраной. Так что выбор у нас небольшой. Но есть одна проблема, – секретарь обвел всех взглядом, – Руди Аменс находится в тюрьме для государственных преступников, которая расположена на Луне.

– Час от часу не легче, – простонал директор института.