Kitobni o'qish: «Крепости и замки Сирии эпохи крестовых походов»
Как родилась серия «Древности Средиземноморья»
Идея объехать все страны Средиземноморья родилась у меня лет пятнадцать назад, когда я впервые услышал о «карте Кюмона», найденной в Сирии на раскопках античного города Дура-Европос1 бельгийским археологом Францем Кюмоном2 и названной в его честь. На кожаной обшивке щита пальмирского лучника3 был отображён маршрут, или дорожник («интернарий»4 – латин.) – карт, как таковых, в обиходе тогда ещё не существовало. Сохранилась лишь часть так называемой «карты Кюмона» – путь между крепостями Одессос5, Херсонес6 и Трапезунд7. Мысленно я дорисовал недостающие участки: от крепости Дура-Эвропос на Евфрате к берегу Средиземного моря и дальше через территорию современной Турции и через Босфор – к нашим рубежам. Воображение не обмануло меня, так как большинство учёных, изучавших находку Кюмона, полагало, что на утерянном участке были нанесены все пограничные крепости римлян. Крепость Дура-Европос, где был найден «интернарий», являлась южным рубежом империи, а Херсонес – восточным. Таким образом, обнаружилась связь между римской провинцией Сирия и «украинским» (по нынешнему месту расположения) Херсонесом. Такое открытие показалось мне знаком свыше и подтолкнуло к дальнейшему изучению темы.
В 3-м веке н. э. Древний Рим занимал обширную территорию вокруг Средиземного моря, и от всех пограничных крепостей в разных направлениях были проложены военные дороги – via maris, мощеные булыжником. Часть этой транспортной системы по наследству перешла к Восточной Римской империи, затем к Византии и арабскому халифату и, наконец, к Османской империи. Я начал заниматься исследованием этих дорог; по многим участкам, чудом сохранившимся до наших дней, прошёл, и, таким образом, через 10 лет имел представление не только о системе военных дорог Древнего Рима, но и о культуре и истории народов, населявших акваторию Средиземного моря от римского времени (и раньше) до наших дней.
Первая книга моих путешествий «Древние святыни Сирии. По стопам апостола Павла» увидела свет в июне 2011 года в издательстве «Книгоноша». В процессе её подготовки к печати издатель Тарас Бойко предложил выпустить целую серию книг, основанных на моих путешествиях и исследованиях. Так родилась серия «Древности Средиземноморья», а её первой ласточкой стала книга «Древние святыни Сирии. По стопам апостола Павла». Нынешней книге «Крепости и замки Сирии. По следам Лоуренса Аравийского» суждено стать второй книгой серии. Насколько дальше будут прирастать продолжением «Древности Средиземноморья», неизвестно. Это зависит от того, насколько хватит сил, упорства и здоровья мне и издателю, а также от доброй воли спонсоров, без которых такой грандиозный проект вряд ли может быть осуществлён.
Предисловие к книге «Крепости и замки Сирии. По следам Лоуренса Аравийского»
Вторая книга серии «Древности Средиземноморья» неслучайно посвящена Томасу Эдварду Лоуренсу, или Лоуренсу Аравийскому. Обычно, когда говорят об этой легендарной личности, благодаря которой на карте мира со временем появились независимые арабские государства, то вспоминают знаменитый фильм «Лоуренс Аравийский»8 с Питером О ' Тулом9 в главной роли. Но мало кто знает о юношеских годах этой главной легенды времён Британской империи – суперагента британской разведки, боевого офицера, лидера арабского восстания против Османской империи, авантюриста – искателя приключений, археолога, писателя, политика, поэта и философа.
Ещё в детстве Томас путешествовал вместе с отцом по средневековым замкам Уэльса, затем юноша заинтересовался орденом тамплиеров10 и в девятнадцатилетнем возрасте совершил велосипедный 2-хмесячный поход по средневековым замкам Франции. В двадцать один год выпускник Оксфордского колледжа Иисуса11 Томас Лоуренс осуществил пеший поход по Ближнему Востоку, и, пройдя более 1000 миль12 за 2 месяца, изучил крепости крестоносцев в Палестине, Ливане и Сирии. Эти путешествия легли в основу дипломной работы «Влияние крестоносцев на средневековую военную архитектуру Европы», которая была издана в виде книги «Крепости крестоносцев»13 его младшим братом Арнольдом Лоуренсом14, через год после трагической гибели Лоуренса Аравийского в результате несчастного случая.
Изучая крепости и замки Сирии, я постоянно думал о пути, пройденном молодым Томасом Лоуренсом. Во многом наши дороги совпадали, но иногда они расходились. Наши подходы к изучению фортификационных сооружений на Ближнем Востоке во многом отличались. Томас изучал преимущественно крепости крестоносцев, меня же интересовали все крепости на территории Сирии, как европейские, так и мусульманские. Главное отличие этих сооружений в том, что крестоносцы были завоевателями и строили громадные крепости, в которых можно было укрыться большому гарнизону и защищаться длительное время. Крепости мусульман служили укрытием для арабских князей-феодалов и их челяди – они находились в своей стране и могли найти защиту в любом другом месте, поэтому не считали нужным возводить фундаментальные сооружения. Крепости крестоносцев в Сирии в основном располагались вдоль берега Средиземного моря или вблизи от него. Небольшие арабские крепости строились в горах в труднодоступной для конницы местности, более крупные сооружения размещались в больших городах – например, крепости в Алеппо и Дамаске.
В отличие от дипломной работы Лоуренса Аравийского, моя книга не носит научный характер. Это не монография, а скорее путеводитель для туристов-одиночек или коллективных групп, желающих ознакомиться не только с устройством фортификационных сооружений, но и с историей раннего и позднего Средневековья.
В первой части книги читатель познакомится с моим путешествием по следам Лоуренса Аравийского, где я буду цитировать выдержки из его дневников и писем. Во второй – читателю будут представлены практически все крепости и замки Сирии, которые мне удалось увидеть собственными глазами и сделать снимки, многие из которых можно считать очень редкими. Особенно это касается крепостей и замков секты ассасинов, которая сыграла особую роль в противостоянии европейцев и арабов в эпоху крестовых походов. В третьей – я расскажу о времени расцвета фортификационной архитектуры в Сирии, об эпохе крестовых походов.
Но сначала несколько слов о Лоуренсе Аравийском.
Автор
Ещё одно предисловие. Вынужденное. Кто такой Лоуренс Аравийский
Я бы никогда не взял на себя труд объяснять, кто такой Лоуренс Аравийский, если бы, рассказывая об этой книге, когда она ещё была в проекте, на утверждение: «Вы, конечно, знаете, кто такой Лоуренс Аравийский?» в девяноста девяти случаях из ста не получал бы отрицательный ответ. Самое обидное состоит в том, что и большинство моих сирийских друзей, особенно молодых людей, ничего не знают об этом человеке. Думаю, если бы такой вопрос я задал молодым британцам, то пришлось бы краснеть и за какую-то часть из них. Увы, время вычёркивает из людской памяти героев, а что же тогда остаётся – страшно подумать.
Лоуренс Аравийский был очень скромным человеком, очень образованным, и очень старомодным, даже для своего времени. Ему нравились средневековые рыцари – тамплиеры, демократия аристотелевского образца, свобода и независимость. Он плохо вписывался в современную действительность имперской Великобритании, всю жизнь искал себя и так и не нашёл. Несмотря на всё это, он самый известный из героических личностей Британии XX века.
Томас Эдвард Лоуренс (Лоуренс Аравийский) родился 16 августа 1888 года в уэльском городке Термадоксе15. Раннее детство будущего военного героя Британии прошло во французском городке Динаре16, а с 1896 года семья переселяется в Оксфорд17. Где-то в 10 лет пытливый ребёнок заметил некую странность – родители никогда и нигде не называли себя «мужем» и «женой». При детях они говорили «мама» и «папа», наедине и при посторонних обращались друг к другу «Томас» и «Сара». Мальчик почувствовал неладное, но возраст не позволял ему понять правду: родители жили в гражданском браке, что осуждалось обществом, т. е. и он, и четыре брата считались незаконнорожденными детьми18.
Взрослея, он догадывался обо всём, но ни словом не выдал себя перед родителями, которые, боясь позора и осуждения, тщательно скрывали семейную тайну от постороннего глаза. Это наложило отпечаток на характер Томаса: он рос задумчивым, молчаливым, застенчивым. Зато ночью, за чтением исторических романов из жизни средневековой Англии, он представлял себя рыцарем, скачущим на коне, сражающимся в рыцарских турнирах, защищающим честь Родины на поле брани.
В 1907 году, закончив Высшую школу Оксфорда для мальчиков, Лоуренс поступил в Оксфордский колледж Иисуса, где изучал историю и археологию. На каникулах юноша совершает сложные путешествия: в 1908 году на велосипеде он объехал всю Францию, а в 1909 году прошёл пешком более тысячи миль по Палестине и Сирии. И там, и там он изучал архитектуру средневековых крепостей и замков. С этой темой он защитил диссертацию и получил диплом с отличием. Ещё в колледже на Томаса обратил внимание известный историк-востоковед Хогарт19, который пригласил молодого человека участвовать в археологической экспедиции на Ближнем Востоке, где Лоуренсу поручили руководить несколькими сотнями арабских рабочих-землекопов. С 1911 по 1914 год Томас занимался этой тяжёлой работой на раскопках хеттского города20 в верховьях Евфрата.
В январе 1914 года Лоуренс присоединился к военно-разведывательному проекту лорда Китчнера21 «Обследование Синая», который выдавался за производство топографической съёмки. Итогом этих исследований явился доклад «Пустыня Син», принёсший ему известность.
Знание местности, прекрасное владение арабским языком, природные качества первопроходца-разведчика привлекли к молодому человеку внимание спецслужб и, когда начиналась 1 мировая война, Лоуренса призвали в армию в чине лейтенанта и отправили служить в качестве переводчика в Бюро по арабским делам в Каире. Здесь очень пригодилось знание арабского языка и реалий жизни на Ближнем Востоке. Сначала Лоуренса командируют в Месопотамию – вести переговоры с немецкими генералами о почётной капитуляции британского гарнизона, попавшего в окружение. Затем ему поручили найти в арабской среде человека, способного возглавить восстание арабов против Османского ига. Лоуренс находит такого человека – наследного принца Фейсала22, сына эмира Мекки Хусейна23. Зная схему Хиджазской железной дороги24, построенной немцами, Лоуренс устраивает целый ряд диверсий, взрывая несколько эшелонов, снабжающих турецкую армию. Потом вместе с шерифом Насером возглавляет беспримерный поход на верблюдах через Сирийскую пустыню и 6 июня 1917 года захватывает порт Акабу на Красном море. В 1918 году войска арабов во главе с принцем Фейсалом входят в Дамаск. Лоуренс также участвует в захвате столицы Сирии во главе группы британских войск.
Популярность Лоуренса в арабском мире была чрезвычайно велика. И он симпатизировал арабскому народу, чаяниям арабов о независимости. В 1919 году уже в чине полковника Лоуренс участвует в Версальской мирной конференции25, где, наперекор намерениям правительства Великобритании, пытается отстоять идею создания независимого арабского государства. Но идти против налаженной государственной машины тяжело, инициативы Лоуренса остаются без внимания у других членов делегации. В дальнейшем, Лоуренс, разочаровавшись в политике, отказавшись от высших наград Британии, стесняясь своей известности, меняет фамилию (берёт её у своего друга, известного писателя Бернарда Шоу), служит в авиационных частях, занимается литературной деятельностью. Из-под его пера выходит роман об арабском восстании «Семь столпов мудрости»26, перевод с древнегреческого «Одиссеи» Гомера.
Жизнь Лоуренса Аравийского полна тайн и остаётся не до конца понятой многочисленными исследователями. Те, кто хочет больше узнать об этой загадочной личности, могут найти ответы на многие вопросы в недавно вышедшей в русском переводе книге «Лоуренс Аравийский» известного британского специалиста по военной тактике Б. Лиддела Гарта27.
Я же, в завершение моего краткого рассказа, в котором каждая строчка биографии Лоуренса Аравийского может претендовать, по крайней мере, на отдельную статью, приведу рассуждения писателя о том, какую роль сыграл Лоуренс Аравийский в борьбе арабского народа за независимость:
«Я начал писать эту книгу с намерением дать исторический обзор того восстания арабов, в котором Т. Е. Лоуренсу, естественно, пришлось бы отвести большое место. Я ставил себе целью снять покров «легенды», которым был окутан этот особенно интересный эпизод мировой войны, и выявить его роль в основных военных событиях и в истории ведения иррегулярных военных действий. Мне хотелось также установить действительные размеры личного участия Лоуренса, которое, как я полагал, менее, чем ему приписывает легенда.
По мере того как я углублялся в выяснение вопроса, картина менялась. Крупные события являлись результатом деятельности Лоуренса, прочие становились незначительными. Я увидел, что правда оказалась больше той, которая содержалась в сделанном Лоуренсом разъяснении, что якобы его роль была только координирующей, что он лишь «раздул искры в пламя, превратив ряд не связанных друг с другом выступлений в сознательную военную операцию». По мере уточнения событий, личность Лоуренса выявлялась всё более и более отчётливо. Наконец, я убедился, что восстание арабов было делом его рук. Это и послужило поводом для переработки книги мною заново, и к освещению в ней, прежде всего, роли Т. Е. Лоуренса».
Мнение Гарта очень важно, поскольку вокруг имени Лоуренса Аравийского до сих пор ведётся много споров, а писатель лично знал полковника и часто беседовал с ним.
Bepul matn qismi tugad.
