Kitobni o'qish: «Режиссер Советского Союза – 3»
Интрелюдия-1
Прошло совсем мало времени, но очень многое изменилось за эти месяцы. Хозяин кабинета освоился не только в положенных ему квадратных метрах, где недавно был проведён ремонт и перестановка. Теперь он полностью контролировал и перестраивал под себя огромную организацию. Не было сферы в стране, а также мире, которую могли проигнорировать многочисленные отделы и десятки тысяч её агентов. И вся эта работа и ответственность возложена на его плечи. Вернее, поручена более старшими товарищами по партии. Пока ему приходилось выполнять некоторые приказы, завуалированные под просьбы. Понятно, что это временное явление. Вертеть собой и навязывать ему чью-то волю, он не позволит никому. Андропов старательно гнал даже намёк на мысли, что можно начать свою игру. Ещё не время.
Только в своей епархии главный именно он, что сразу поняли все подчинённые. Некоторые товарищи уже вынужденно поменяли Москву на другие города. А кому-то пришлось понять, что им не по пути, и покинуть организацию. Постояв ещё немного у окна, наслаждаясь видами заметённой снегом улицы, он подошёл к столу. Подняв трубку, Андропов приказал помощнику.
– Пусть заходит.
– Добрый день, Юрий Владимирович, – поздоровался подтянутый полковник в сером костюме с кожаной папкой в руке.
В ответ на приветствие, контрразведчик сразу приступил к докладу. Председатель КГБ не любил разного рода политесы, чего и требовал от подчинённых.
– Вы приказали сразу докладывать, если будет более детальная информация о режиссёре.
– Есть доказательства получения денег? – Андропов наморщил лоб, вспоминая суть вопроса.
– Точных данных нет. Но нами получена информация, что компания, принадлежащая итальянскому атташе, сделала транш в один из швейцарских банков. В Италии у нас достаточно возможностей, чтобы получить подобные данные. К сожалению, со Швейцарией в этом вопросе проблемы. Но этого и не нужно. Упомянутый Франческо выпустил в этом году четыре вида календарей. Но изначально с нашей стороной был согласован запуск двух проектов. Можно с уверенностью сказать, что Мещерский получает валюту на счёт в иностранном банке, продавая идеи за рубеж.
– Итальянец связан с их разведкой?
– Формально – нет. Атташе зарекомендовал себя с хорошей стороны в развитии отношений между нашими странами. Он принадлежит к влиятельному семейству ди Марко, но не особо богатому по тамошним меркам. В СССР, кроме всего прочего, занимается покупкой картин и скульптур современных художников. При этом с успехом организовал несколько выставок и концертов советских деятелей искусств. Человек со всех сторон полезный. Но никто не гарантирует, что завтра на него не надавит AISE. А за ней может стоять ЦРУ.
– Не слишком ли много интереса к обыкновенному мошеннику? – удивлённо спросил Андропов, – Тем более это какой-то режиссёришка! У всей этой братии хватает грешков. Да и с иностранцами многие из них якшаются. Недавно мне делали справку по этой публике. Так там каждому второму можно предъявить статью. Начиная с контрабанды, и заканчивая антисоветской риторикой. Только мы контролируем ситуацию. При малейшем давлении будут ходить по струнке, ещё и коллег сдадут с радостью. Потому и терпим всю эту богему, хотя она мерзость редкая, но другой нет.
Председатель КГБ брезгливо сморщился после последних слов. Давно пора приструнить эту распоясавшуюся за последние годы публику. Проблема в том, что другой нет. А нынешних можно контролировать, разрешая им небольшие фрондёрские выходки. Есть отдельные индивидуумы, условно непримиримые. Но их вольница давно закончилась, и государство начало полоть эти сорняки.
– Я поручил своим сотрудникам собрать максимум информации по Мещерскому. Надо сказать, что он крайне необычный человек. Если оставить за скобками непосредственно кинематограф, то масштаб его деятельности просто поражает.
Полковник протянул листок бумаги недоумевающему главе КГБ. Андропов быстро пробежался по тексту и перевёл взгляд на подчинённого.
– Это список проектов, которые уже запущены или в планах Мещерского. Разброс достаточно большой. Кино, телевидение, радио, пресса и литература. И это всего за полтора года. При этом объект не лезет на передовую, и формально многие его замыслы продвигают другие люди, – полковник видел, что председатель всё равно не убеждён, поэтому привёл главный аргумент, – В следующем году запланирован запуск нового телевизионного канала. Дело это нужное, и всё организовывается под благовидным предлогом. Я даже сам согласен, что подобный просветительский проект необходим нашей стране. Только есть одно большое «но». Большую часть программ и фильмов для нового канала будет создавать ТО «Прогресс».
Андропов ненадолго задумался и снял очки. Размяв переносицу, он произнёс то, чего ждал от него полковник.
– Это же колоссальный рычаг влияния на умы советских граждан. Кино, литература, музыка, радио и телевидение. И всё сосредоточено в руках одного человека.
– Так точно, – ответил полковник, с трудом сдерживая улыбку, – И во главе всего стоит человек, который, возможно, уже на крючке иностранной разведки. А может, изначально являлся агентом. Вот не верится мне, что весьма посредственный помощник режиссёра, за небольшой период смог предложить такое количество новых проектов. Многие вещи, которые предложил режиссёр и его соратники – это копии английских и американских программ. Если мои подозрения верны, то это идеологическая диверсия небывалого масштаба. Под видом весьма прогрессивных вещей, Мещерский займётся разрушением нашей идеологии и фундаментальных ценностей советского общества.
Андропов впервые за много лет растерялся. Если называть вещи своими именами, то он испугался до икоты. Пропустить такую акцию иностранных спецслужб в самом начале карьеры. Такого ему никогда не простят. Вчерашние друзья и соратники первыми начнут топтать его бездыханное тело, на которое повесят все грехи. Уж он-то не сомневается в ответственных товарищах. Здесь дело не ограничится переводом послом в Монголию. Все мечты и долго выстраиваемые комбинации полетят на помойку из-за одного махинатора. Сделав над собой усилие, глава всесильного ведомства собрал волю в кулак. Ещё не хватало дать слабину перед пусть толковым, но обычным подчинённым.
– Андрей Афанасьевич, – тихо обратился председатель к подобравшемуся полковнику, – Я благодарен вам за проделанную работу. Как вы видите дальнейшее развитие ситуации?
При этом, Андропов оставался бюрократом и винтиком системы. Карьера для него всегда была на первом месте. И первая заповедь большого начальника гласила – всегда должен быть козёл отпущения. Если вдруг они ошиблись в своих подозрениях, то эту роль сыграет полковник.
– Надо брать режиссёра, только по другой статье. Поводов хватает. В любом случае, факт получения денег он признает, никуда не денется. А далее уже будем раскручивать дело, – Полуянов не подвёл своего начальника, – Только это не дело контрразведки. Я готов передать собранные материалы профильному отделу. И надо учитывать ещё один фактор. Мещерский снимает фильм, лично одобренный товарищем Брежневым. Тронуть его сейчас – получить просто непредсказуемые последствия.
Андропов посмотрел на полковника с другой стороны. Гладко тот перевёл стрелки. Значит, будем искать другого козла.
– Так и сделаем. Передавайте материалы в «пятёрку». Это дело нельзя оставить без должного ответа.
Глава 1
Большую часть времени и сил отнимает фильм. Пашу как проклятый и гоняю окружающих со страшной силой. При этом стимулирую народ, как могу, стараясь не допускать прежних ошибок. Но пока у меня просто нет необходимых ресурсов, чтобы заинтересовывать людей. Поэтому приходится лавировать, подключая дипломатию и материальную стимуляцию.
В один из перерывов между съёмками у меня произошёл интересный разговор с Капланом. Обычно Яков Израилевич в мои дела не лезет, но здесь я реально чуть не накосячил.
– Алексей, что мы будем делать с предстоящими праздниками? Тут необходимо и в общественной жизни принять участие. Да и народ как-то порадовать. Подарки закупить. А то, смотрю, люди немного приуныли, – начал издалека наш исполнительный директор.
Видя моё недоумение, он грустно вздохнул. Давно обращаю внимание, что Каплан периодически странно на меня смотрит, будто на ребёнка или какое-то диво.
– Пятьдесят лет Революции, – пояснил мой зам, – Это не просто праздник, а целая веха в истории страны. Вы вроде на радио и телевидении работаете, неужели новости совсем не замечаете? Огромное количество коллективов заканчивает масштабные проекты к этой дате. Строятся дома, заводы и объекты инфраструктуры, бригады перевыполняют планы в несколько раз. Вот скоро открытие прекрасного кинотеатра под названием «Октябрь». Весь народ и правительство живут ожиданием праздника. А наше ТО будто живёт отдельно от всей страны, и совершенно не замечает происходящего вокруг.
– Но мы не можем перевыполнить план, – отвечаю непонимающе, – Работа над фильмом идёт строго по графику, даже с небольшим опережением. Но он будет снят ближе к лету. Люди работают, регулярно получают зарплату. Недавно решили выплатить премию, это я ещё молчу про переработки. Что ещё нужно?
– Вы полностью отстранились от общественной жизни, – грустные чёрные глаза собеседника стали ещё печальнее, – Барабанова уже несколько раз интересовалась, мол, как мы готовимся к седьмому ноября. Я бы не шутил с ней, и подобными товарищами. Для начала необходимо сделать нормальный Красный уголок и регулярно его обновлять. То, что есть сейчас – просто слёзы. Далее надо согласовать поход нашего коллектива на демонстрацию, а также транспаранты, которые мы понесём. Возможно, подготовить концерт или выступление с каким-нибудь подшефным заведением. Я могу договориться с руководителями нескольких московских предприятий. С нас не убудет, а людям приятно. Лично вам надо выступить на собрании коллектива киностудии и сделать правильный доклад. Народ стал посматривать на нас настороженно. Ещё не хватало обвинений в поклонении буржуазным ценностям или каком-нибудь ревизионизме. Надо купить коллективу подарки, и не забыть про почётные грамоты наиболее отличившимся сотрудникам. Список я могу продолжать. По общественно-политической жизни ТО хромает на обе ноги. Лучше начать исправлять ситуацию, пока не поздно.
Штирлиц опять был близок к провалу. А ведь я обратил внимание на все эти бравурные и пафосные новости в СМИ. Просто старался от них абстрагироваться, так как реально взвалил на себя непомерную ношу. В бытовых разговорах, народ особо будущий праздник не обсуждал. Зато в официальных сообщениях вал разного рода новостей нарастал. То очередная доярка выдала рекорд, или какой-то рабочий придумал новый прогрессивный метод кладки кирпича. От них не отставали шахтёры, сталевары и прочие монтажники. Чуть ли не каждый день кто-то рапортовал об очередном рекорде.
Я всё пропускал мимо ушей, так как подобных новостей хватало и ранее. Мы как раз полноценно запустили передачи о кино и музыке на радио. И шли они с большим успехом. Там тему политики не поднимали в принципе. Были просьбы от трудовых коллективов поставить ту или иную композицию, но это нормальное явление. Формат передачи Светочки включал в себя две части. Первая – это новости и рейтинг. Вторая – непосредственно песни.
Передачу про кинематограф запустить оказалось сложнее. Было гораздо меньше информации, особенно про иностранное кино, на которое мы делали ставку. Приглашать большое количество актёров в гости не получалось, так как была конкуренция с «Кинопанорамой». Помогал Франческо, который передавал мне европейские журналы о кино, из которых мы и черпали информацию о новинках. Но получалось всё равно интересно. Наши телевизионные товарищи подходили к работе излишне масштабно. Мы же разбили проект на рубрики, и примерно к четвёртому выпуску почувствовали, что к нам пришёл успех. Писем и телеграмм приходило меньше, чем к Капитоновой, но для меня оказалось шоком такое количество. Ну, реально – мне не до доярок и их рекордов.
Примерно через полтора месяца я почувствовал, что выдыхаюсь. А ведь это только начало. Уже практически готовы сценарии передач для телевидения. Ещё наш коллектив волновали ведущие, и оставить ли рабочее название. Как вариант, можно было заменить на «Звуковую дорожку», но решили разделить телевизионный и радио-газетный проект. Кадры начали готовить сразу с листа, привлекая молодых выпускников и начинающих актёров. Но и здесь не обошлось без дополнительных проблем.
Начались разного рода подковёрные игры. Многим товарищам хотелось работать в наших передачах, тем более, что их количество обещало существенно вырасти. При этом отсутствие у людей необходимых качеств, выявленных в процессе пробных съёмок, мало кого смущало. Заслуженные работники радио попробовали даже надавить на меня через Месяцева. Аргументация была самая что ни на есть продуманная. Почему две популярнейшие передачи ведут люди, далёкие от радио? Более того, себе на смену они готовят каких-то вчерашних студентов. Ведь это важнейший культурный проект крайне важный для страны! Лицемеры.
В итоге, я сделал ход конём и договорился, что меня на радио постепенно заменит Татьяна Лаврова. Она будет основной ведущей, которой будет помогать молодое пополнение. С «Кинопанорамы» она ушла сразу, как только я сделал ей предложение заняться фактически собственным проектом. Работником Лаврова оказалась отличным, перфекционистка похлеще одного попаданца из будущего. Наверное, проблема в том, что после успешной роли, пять лет назад, карьера в кино у неё пошла на спад. А заявить о себе ей очень хотелось. А здесь ты постоянно на виду. Хотя новая работа актрисы вызовет раздражение коллег моментально. В отличие от остальных советских СМИ, мы не собирались отмалчиваться, и решили критиковать пока общее направление развития кинематографа. Мол, призов иностранных кинофестивалей всё меньше, на Запад фильмы не продаются, и скоро мы начнём вариться в собственном соку. Понятно, что придётся часть вопросов согласовывать с «Гостелерадио», но Месяцев не возражал против подобного формата.
Поэтому бывшая звезда «Девяти дней одного года» рисковала испортить отношения с коллегами. С другой стороны, как вариант, Татьяна хотела попасть в нашу команду. Начал я широко и масштабно, на что давно обратили связанные с искусством люди. Мы ещё и осветили несколько моментов будущего фильма в передаче, чем вызвали дополнительный интерес публики. По Лавровой подумаю. Пока она производит исключительно благоприятное впечатление. Ещё и со сценарием помогает, существенно разгрузив мой график. Плюс новая ведущая аргументировала и настояла на ряде нововведений. Такие амбиции могут только радовать.
У Капитоновой получилось ещё легче. Пока она планировала самостоятельно вести собственную программу. Соведущих Светочка тоже выбирала сама. При попытке влезть в свои дела, за неё сразу заступился главред «Советской Культуры», который был в восторге от того, как бурно стала развиваться газета. Разного рода ходоки быстро перестали делать попытки пролезть туда, куда не следует.
С телевидением я решил поступить хитрее. Кроме «Утренней почты», все остальные будущие передачи, наоборот, будут насыщены актёрами со стороны. «В гостях у сказки», «АБВГДейка», «До шестнадцати и старше», «Марафон 15», «Вокруг света» – далеко неполный перечень моих задумок. Понятно, что за базу будут взяты только концепции, кроме детских передач, и названия поменяем. Ну уж очень сильно отличается подростковая и молодёжная аудитория нынешнего времени, и конца восьмидесятых. Здесь мы как раз будем полностью согласовывать разного рода идеологические заморочки, но представим публике совершенно иную подачу.
Вот на этом фоне мне наносят неслабый такой моральный удар. Я здесь разрываюсь на части, и просто забыл про отдых. А мой замдиректора прямо заявляет, что я должен рисовать плакаты для Красного уголка, и утром выступать с уроком политинформации для коллектива. Утрирую, конечно. Но ситуация всё равно сюрреалистичная.
В общем, такие вот идеологические выверты, на которые я старался не обращать внимания. И зря. Каплан долго вправлял мне мозги, объясняя прописные истины окружающей реальности.
– Ну не упоминать же ведущую роль нашей партии, описывая современные музыкальные веяния в «Утренней почте»? – решаю подколоть зама.
– Ваши шутки неуместны, а иногда опасны. Жалко, что вы об этом не думаете. Одно неосторожно сказанное слово – и под угрозой закрытия окажется всё ТО. Это, на минуточку, сотня людей, – достаточно жёстко ответил Яков Израилевич.
Я начал ощущать себя глупеньким мальчишкой, которого распекают за очередную проказу. Только масштаб моих проделок несопоставим.
– Вы уже почти подготовили «АБВГДейку»? Вот и запустите её в честь пятидесятилетней годовщины, – внёс рацпредложение Каплан, – Не обязательно же ставить её в эфир именно седьмого числа. Но объявить об этом, и отчитаться перед начальством нужно именно в такой форме. Это снимет много вопросов, которые постепенно копятся у разного рода надзорных органов. В первую очередь идеологического отдела. Получится удар на опережение. Нужная и совершенно новая детская программа, которая просто обязана стать популярной. И при этом мы заявим, что приложили все силы, дабы успеть именно к важной дате. Никто же не мешает вам заниматься своим делом, только надо обращать внимание на небольшие нюансы!
Прокручиваю в голове все сложности с запуском реплики с американской «Улицы Сезам», заимствованной советскими телевизионщиками. В принципе, ничего сложного нет. В наших планах было обрадовать детишек в первый день зимы, вернее, второго декабря. Но придётся переиграть, и вставить программу в сетку на две недели раньше. Тем более, что мы решили не усложнять проект разного рода куклами и клоунами. Учениками у нас будут выступать сказочные персонажи вроде Петрушки и Емели. А вести уроки станут разные актёры и прочие деятели искусств. Получается двойная выгода. Молодёжь из ТЮЗа, и просто не имеющая нормальных ролей, получает работу. Заслуженные мэтры, вроде Плятта или Баталова, проводят уроки. Это, кроме денег, ещё и возможность показаться всей стране. Я же налаживаю отношения с киношной тусовкой.
В итоге решили, что запускаем передачу, посвящая её круглой дате. Месяцев будет только «за», так как регулярно интересуется, когда мои идеи получат материальное воплощение. Каплан ещё долго читал мне ненавязчивые лекции, перечисляя многочисленные ошибки. Вроде пытался я быть более хитрым и подстраиваться под ситуацию, но наблюдательный товарищ вычислил меня моментально. Нет, Яков Израилевич не считал меня шпионом. Просто думал, что перед ним человек новой формации – идеологически нейтральный, или вообще диссидент. Чур меня от подобных подозрений! Хорошо, что он начал этот разговор. Я опять начал расслабляться, и пора снова мимикрировать под местного как можно усерднее.
Общественную нагрузку решили поручить профоргу, которого у нас пока нет. Придётся искать человека и открывать под него какую-нибудь должность. Заодно новый сотрудник займётся разного рода распределениями путёвок и прочих подарков. Пока мы находимся под крышей киностудии, и нам положены все местные бонусы. Но, по словам замдиректора, наш коллектив уже начали немного зажимать. Поэтому пробивной товарищ, который ещё прикроет нас с идеологического фронта, просто необходим. Как же здесь всё сложно!
* * *
Приехавшие французы точно не ожидали, что им придётся работать, как неграм на плантации. Демонжо ещё и мужа своего привезла. Думала, что им удастся посетить несколько туристических мест. Наивная. Я взял её в такой оборот, что вызвал самую настоящую истерику. Кстати, одна из сцен, где Милен была крайне взвинчена, удалась на славу. В подобном режиме мы эксплуатировали звезду ещё две недели, а потом решили выделить ей несколько выходных. Француженка ругалась и не скрывала, что прокляла тот день, когда подписала контракт. Но она реально хороша! Думаю, скатаются с Сименоном в Муром с Суздалем – и наша звезда будет в порядке.
Хорошо, что Дино оказался необыкновенным дипломатом. Иностранцев на съёмках хватает, поэтому необходим мостик для налаживания здоровых отношений внутри коллектива. Именно им стал ди Лаурентис, успевавший пообщаться даже с нашей уборщицей. Золотой человек! А меня народ постепенно начинал ненавидеть. Надо бы немного сдать назад, а то перебарщиваю с тиранией.
Съёмки шли больше в павильоне. Натурных было всего две, но из-за погоды пришлось растянуть их на пять дней. Базовая работа на природе должна состояться весной. Пока вроде не выбиваемся из графика. Следующий прилёт иностранцев уже согласовали, и разного рода форс-мажоры не предвидятся.
С актёрским составом мы, на удивление, угадали, что меня несказанно радовало. Трабо так вообще стал любимцем съёмочной группы. Мужик реально вжился в образ, ещё и русский начал учить. Наш народ смотрел с умилением на его попытки произносить сложные слова и помогал, чем мог. Конечно, в первую очередь технари научили его материться и правильно пить водку. Главное, чтобы не споили – эти могут. Но политрук из француза должен получиться самым настоящим. Даже Зельцер перестал сомневаться, когда мы смотрели отснятый материал.
Надо ещё учитывать, что иностранцы прилетали в этом году всего два раза на определённый срок. Вот я и гонял их по полной. Лишних эпизодов не бывает. Ещё неизвестно, чего мы оставим в фильме, или какое мнение будет у приёмной комиссии.
Если брать чисто игровой подход, то все работали примерно одинаково. Просто кто-то дольше вживался в образ или запоминал роль. У Милен с этим не было никаких проблем. А ведь она наша главная звезда и надежда продвинуть фильм в Европе. Именно от неё зависел график съёмок. Немного забавной вышла любовная сцена с лёгкими элементами эротики. Француженка в принципе не переживала, что ей надо раздеться, хотя я выгнал с площадки всех лишних. Больше всего пришлось уговаривать нашего главного героя, что постельную сцену с полуобнажённой Демонжо пропустит комиссия. Заодно сняли два более целомудренных эпизода. Милен делано возмутилась, заявив, что первый раз мужик не хочет лечь с ней в постель. Ржала вся группа. Думаю, ещё и данный эпизод обрастёт разного рода сказками. Зато атмосфера разрядилась, и я понял, что у нас сложился коллектив единомышленников.
Советская часть актёрского состава тоже быстро начала поддерживать заданный темп. Локомотивом стал Белов, на что я и надеялся. Юра понимал, что для него это последний шанс забраться на вершину. Васильев раскачивался больше, даже пытался строить из себя звезду. Пришлось провести с ним ряд индивидуальных бесед, где до него донесли прописные истины. Одна знаковая роль может быть у любого артиста. Ну и? А два успешных фильма подряд – это проездной на всю жизнь. Даже если больше не будет главных ролей, то актёр всё равно останется востребованным. С Терентьевой вообще не было проблем. Главное – мы разрешали ей периодически мотаться в Киев к мужу. На площадке она была просто великолепна. В быту же Нонна скромна и незаметна.
И, конечно, очень многое для сглаживания общей обстановки делала Серова. В который раз благодарю судьбу, что она свела меня с этим неординарным человеком. Для советской части съёмочной группы актриса была непререкаемым авторитетом. При этом сглаживала острые углы одного экспрессивного режиссёра. Французам объяснили, кто она такая для поколения фронтовиков, показали фильм, и они реально прониклись личностью актрисы. Грешным делом, думаю переманить Валентину Васильевну на административную должность.
* * *
– Мы же договорились, Владимир Николаевич. Почему в одностороннем порядке сдвинуты сроки?
Сижу в кабинете директора «Мосфильма» и, наступив себе на горло, униженно прошу товарища выполнить взятые обязательства. Ненавижу подобные ситуации. Хотя и в моём времени договора спокойно нарушались, но здесь – будто ушат холодной воды вылили. У нас французы скоро уезжают, а съёмки фактически остановились.
Ничего не предвещало беды, и на последнюю неделю у нас была запланирована работа в мосфильмовском павильоне «инфрамаски». Есть такая киношная технология – «блуждающая маска», так вот – в Союзе свой аналог. Если кратко, то это возможность, позволяющая совмещать актёров и другие объекты с произвольным фоном. Для этого требуется специальное оборудование. И в нормальном виде оно есть только на главной киностудии страны. К моему удивлению, советские киношники вообще были чуть ли не лидерами в этом направлении. Особенно отличился оператор Борис Громов, который в своё время изобрёл даже несколько способов подобных съёмок.
Но сейчас не про технологию. Она меня волнует по остаточному принципу. Нам откровенно ставят палки в колёса. Бедный Клушанцев, бросив все дела, две недели занимался подготовкой. Привёз макеты самолётов и прочие экспонаты. И тут вдруг за два дня до начала мне объявляют, что съёмки придётся перенести. Мол, павильон понадобится мосфильмовскому режиссёру. У них тоже график и планы, а мы подождём. Как же меня это взбесило. Ведь оппоненты прекрасно знают, что Демонжо прилетает на ограниченный срок.
Что прикажете делать? Опять бежать жаловаться Фурцевой? Глупо подключать тяжёлую артиллерию по любому поводу. Значит, надо договариваться. Плохо, что не смог помочь даже Бритиков. Путём долгих телефонных переговоров, когда меня откровенно футболили, удалось записаться на приём к большому начальнику.
– Алексей Анатольевич, не надо разговаривать со мной в подобном тоне. Это наш павильон, и мы решаем, как его использовать. Вам всё объяснили, но вы никак не можете успокоиться. И вообще, я мало связан с производственным процессом. Для этого есть мой заместитель, который через три дня возвращается из командировки. С ним всё и обсудите.
Сурин чуть ли не презрительно сморщил лицо и откинулся на спинку кресла. Ага, так я ему и поверил. И чего такого в моём тоне? Может, я должен упасть перед ним ниц и слёзно молить предоставить павильон? Есть такая черта у местных начальников. Слишком далеки они от народа, да и от линии партии постепенно отклоняются. Но я не гордый, для дела перетерплю любое отношение. Хотя нагнули меня капитально и на ровном месте. Ничего, надо только сделать правильные выводы.
В общем, после долгой игры словами, перешли к сути. Мосфильмовские режиссёры воспылали излишней страстью к некоторым нашим камерам, в первую очередь для воздушной съёмки. Были ещё какие-то приблуды, но это уже к Клушанцеву. Оказывается, на него выходили с предложением помочь в работе, но он отказался. И это вполне нормально. Мы сейчас просто живём своим проектом, и нет времени на остальное. Товарищам это не понравилось. А ещё их перевозбудило наличие у ТО цветной плёнки в неограниченном количестве. Это их мнение. Я-то прекрасно знаю, куда девать очень дефицитный продукт.
Плёнку я отказался отдавать наотрез. И документальные фильмы мы будем снимать именно в цвете, что никак не мог понять директор. Ведь в Союзе чуть ли не большинство фильмов снимается чёрно-белыми, и всех это устраивает. А я решил тратить столь ценный девайс на документальщину. Камерами же придётся поделиться. Не знаю, как будет оформляться материальная ответственность, переговорю с Капланом. Товарищи воспользовались ситуацией и нагло залезли в наши фонды. Хуже всего, что придётся делиться Клушанцевым. Хорошо, что хоть не потребовали предоставить им всё сразу. Будем согласовывать графики съёмок. Интересно, что подумал бы ди Лаурентис, узнав про столь наглый наезд? Хотя, у них там есть мафия, и итальянца сложно удивить разного рода рэкетом.
Выхожу на улицу, вдыхаю прохладный осенний воздух и поднимаю воротник пальто. Тоже проблема. Пора озаботиться гардеробом и купить более удобные вещи. А то порядком надоели все эти шарфы, меховые шапки и излишне тяжёлые пальто. Обувь – отдельная тема, и тоже требует обновления. Блата в лице Зои уже нет, поэтому потрачу часть сертификатов на «Берёзку». Мне наконец-то поступили выплаты за фильм, который на удивление тепло встретила европейская публика. Не знаю, сколько заработает «Госкино» – плевать. В любом случае, деньги государство потратит на какую-нибудь дурь. Лучше бы фонды киностудий обновили. Не хочу о грустном. Хотя моё состояние совсем недавно было близко к бешенству.
Иду по Мосфильмовской немного взвинченный, но начинаю постепенно успокаиваться. Смотрю на спешащих домой людей, и даже немного взгрустнулось. Им есть куда идти, где людей ждут близкие. У меня же, кроме рабочих отношений, здесь никого нет. Да и с жильём пока проблема. Субботние встречи с рыжиками дают небольшую отдушину, но затем снова приходит тоска. Как бы мне не забухать в подобном состоянии.
А ноги машинально несут меня к кафе, где мы ещё совсем недавно сидели с одной прагматичной студенткой. Хотя оно должно быть уже закрыто. Вдруг слышу девичий голос.
– Отпусти! И вообще, прекрати меня преследовать. Я всё давно тебе сказала.
Смотрю, как молодой парень хватает за руку вырывающуюся девушку. А голос-то я сразу узнал. Хотя в мешковатом пальто и большой сумкой через плечо незаметна её отличная фигура.
– Тебя же попросили отпустить и исчезнуть, – стараюсь говорить спокойно.
Самого же просто переполняет азарт и желание подраться. Минорное настроение куда-то сразу пропало. Зато хочется сунуть кому-то в морду. И это не обращая внимания на красотку, которою я сейчас спасу от рук хулигана. Прямо два в одном. Может, жизнь налаживается? Хулиган меня не разочаровал, и весьма грубо объяснил, куда я могу идти. Ещё и первый полез в драку.
Драться на гололёде и в моей нынешней одежде – то ещё сомнительное удовольствие. Но оказавшегося весьма хлипким парня я повалил на землю одним хорошим ударом. Подняться он не смог, так как для страховки получил ногой в живот. Довольный до невозможности, поворачиваюсь к девушке. Вот только не заметил я восторга в прекрасных зелёных глазах. Более того, события полетели совершенно по иному сценарию. Бац! Я получаю тяжёлой сумкой в лицо. Кирпичи у неё там, что ли? Бац! Бац! Отскакиваю от разошедшейся валькирии.
– Серёжа, с тобой всё хорошо? – девушка бросилась поднимать хулигана и заквохтала над ним, как наседка.
Меня ещё раз обожгли гневным взглядом. Красотка удостоверилась, что пристававший к ней парень в порядке, и выпалила гневную тираду.
– Зачем вы напали на несчастного человека? Я разобралась бы как-нибудь без вас. И вообще, чтобы я больше не видела вашей наглой морды. Поэт недоделанный, – девушка хотела сказать что-то ещё, но перевела внимание на стонущего Серёжу.
