Kitobni o'qish: «Когда горит твой дом… (сборник)»

Все права защищены

© Шойхет Александр Сергеевич, 2016

All rights reserved

От издателя

Я познакомилась с творчеством израильского писателя и журналиста Александра Шойхета и с ним самим в 2005 году.

Сразу обратило на себя внимание его бескорыстное желание быть полезным своему народу, своей стране, любовь к Израилю – порой без надежды на взаимность и отдачу, особенно материальную…

Жизнь Александра в России и в Израиле складывалась нелегко. Ни больших гонораров за свой литературный труд, ни славы, ни почестей, конечно же, не было. Зато была уверенность в своей правоте, честность, порядочность, романтизм, – словом, всё то, что делает писателя писателем, а еврея – евреем… В предисловии к его книге «Витражи», повествующей о московской жизни, предшествовавшей крушению СССР, я назвала главного персонажа книги (он же – и автор) «героем нашего времени». С тех пор этот герой успел репатриироваться в Израиль, прожить в нем более 25 лет, наблюдать израильскую и российскую действительность и остаться всё тем же неравнодушным, тонко думающим и глубоко чувствующем интеллигентным человеком, основное качество которого – обостренная совесть. Совесть, которая не может молчать, и заставила автора выступать в печати со статьями, собранными в этой книге.

Читатель без труда вспомнит обстоятельства и события последних лет, которым была посвящена та или иная статья. Однако темы, поднимающиеся в журналистских работах А. Шойхета, можно назвать не только злободневными, но и вечными. Читатель может согласиться или не согласиться с автором, – но в любом случае он встретит интереснейшего собеседника, с которым можно поговорить и поспорить. Счастливого чтения!

Э. Ракитская, член Союзов писателей Израиля, Москвы и Международного Союза писателей Иерусалима

От автора

Я родился в Москве в 1946 г. Закончил московскую среднюю школу в 1964 г. и поступил на естественный факультет Московского областного пединститута, который закончил в 1969 г. Был призван в СА, служил в ракетных войсках.

Первые свои небольшие новеллы начал писать в середине 70-х после службы в армии. Это были небольшие зарисовки армейской жизни. Все это писалось «в стол». В июле 1979 г. по доносу привлекался КГБ по статье «190 прим. («Распространение клеветнических измышлений о советском общественном строе») и получил так называемое «Официальное предупреждение от лица КГБ», что было равносильно условному сроку. В результате был выдавлен с работы и из аспирантуры. Серьезно занялся литературой с 1980 г. после истории с КГБ, когда фактически я был изгнан из своего института и оказался вне общества.

Мои друзья в тот момент от меня отвернулись, жена со мной разошлась, и я оказался один на один с весьма жесткой «совковой» действительностью. Я работал грузчиком в магазине, кочегаром в ДЭЗ, подрабатывал каждое лето в археологических экспедициях. Эта жизнь «в людях» давала очень много интересного материала, и я, чтобы отвлечься от мрачных мыслей по поводу предательства моих друзей и близких, стал писать свои первые рассказы.

В экспедиции познакомился с одним еврейским интеллектуалом (Борисом Вайнштейном), писавшим стихи, и он, почитав мои зарисовки, осенью потащил меня в литобъединение «Сокольники», где заведовал каким-то сектором. В этом ЛИТО (руководитель Е. С. Винников) я и закончил литературный ликбез и научился прежде всего правильно читать произведения тех самых великих русских литераторов, коих так бездарно «проходили» в советской школе. Кроме того, там мы изучали Ленинградскую литературную школу ОПОЯЗ (Тынянов, Эйхенбаум, Каверин, Шкловский) и литературную критику (Левидов, Панова, Л. Чуковская). Мы учились по программе Литинститута (точнее, семинара прозы К. Паустовского и Л. Славина), т. к. Винников учился у них. Поэтому, когда в 1984 г. я поступил в Литинститут на семинар В. Амлинского, мне там делать было уже нечего, но я отучился практически все 4 года и только на последнем семестре поругался с Амлинским (я прочитал на семинаре свой рассказ о «правильном комсомольце», который, столкнувшись с действительностью, понял, что стал диссидентом). Амлинский кричал, топал ногами и грубо обрывал мое чтение. Тогда я встал и сказал, что на третьем году перестройки пора перестать шарахаться от собственной тени. На этом моя учеба в Литинституте закончилась.

С 1985 и по 1990 гг. я рассылал свои рассказы по всем известным мне редакциям «толстых» литературных журналов и получал отовсюду рецензии, в коих редакторы или их замы объясняли мне, что темы я поднимаю интересные, но… или рановато, или портфель редакции перегружен, или фамилия у автора неподходящая. Например, в «Юности» мне куратор отдела прозы Вишняков советовал изменить фамилию с Шойхет на Резников (так благозвучнее), хотя рассказы мои рекомендовал к печати… В 1990 г., когда СП Москвы раскололся на «русских патриотов» и «жидомасонов», то «жидомасоны» создали новый СП под названием «Апрель» и пригласили «молодых литераторов» пополнить ряды. Я отдал рукопись (20 рассказов, две повести и один роман) в какой-то новый комитет по отбору произведений (руководитель Я. Костюковский), но все это, наверное, затерялось.

В конце октября 1990 я уехал в Израиль. Я работал на стройке, на заводиках, периодически сидел на пособии по безработице и писал рассказы. Рассказы печатались в местных «русских» газетах («Наша страна», «Новости недели», «Глобус»). Через пару лет я связался с руководителем Русского отделения СП Израиля Е. Баухом, отправил ему свою рукопись, меня официально утвердили писателем, дали денежную помощь для опубликования первой книги («Приехали мы в Израиль») и она вышла в издательстве «Мория» (Тель-Авив) в 1995 г.

Тогда же меня приняли в СП Израиля, а через некоторое время я стал членом правления этой организации. Я продолжал сотрудничать с «русскими» газетами в качестве фрилансера, что продолжаю делать и по сей день.

Закончил курсы журналистов при газете «Вести» в 2000 г. В последующие годы у меня вышло еще несколько книг, и я стал лауреатом премии им. Нагибина.

Вот перечень наиболее значительных публикаций:

«Танцы на чужих свадьбах» (Тель-Авив, 1999 г.) (рассказы).

«Витражи», Москва, Э.РА, два издания: 2006 и 2012 (роман).

«Агасфер», Москва. Э.РА, 2009 (роман).

«Избранное». Электронное издание. Э.РА. Москва-Тель-Авив. 2015.

Романы номинировались на «Русский Букер», премию «Новая словесность», «Русскую премию», премию им. Бунина.

Отрицание в себе еврея – отрыжка галутного сознания или страх перед новым холокостом?

В полемической заметке А. Римана, помещенной на одном из интернетовских сайтов, автор с досадой, но довольно мягко, говорит о том, что у некоторых русскоязычных поэтов, писателей и телеведущих современной «демократической» России, несмотря на их популярность и востребованность, существует некий пунктик, который заставляет их суетиться и волноваться. И вообще терять лицо, забывая о чувстве юмора и самоиронии. Речь, конечно, идет, как говорили в СССР, о «лицах еврейской национальности» в современной московской творческой тусовке и об отношении в российском обществе к таким словам, как «Израиль» и «сионизм».

1. Оправдание своего еврейства, или как «стыдно» быть «сионистом»

Дело в том, что известный писатель-юморист, «правдоруб» Игорь Моисеевич Иртеньев в статье «Соседские фантазии» (на сайте «Газета.ру») всерьез оправдывался по поводу своего отъезда в Израиль. Иртеньев написал о том, что ему необходимо поехать в Израиль «полечиться и, разумеется, пожить», и что он был потрясен «количеством дерьма, вылитого на него в рунете после этой статьи». Но, вместо того чтобы послать все это «истинно русское» дерьмо по известному адресу или же посвятить ему свой очередной иронический стих, Игорь Моисеевич стал оправдываться, мол, «эмигрантом он себя не ощущает, Израиль, конечно, прекрасная страна, но и Россия для нас не просто место рождения, какие бы уроды там сейчас ни банковали…» Самое удивительное в ответе Иртеньева даже не то, что он оправдывается, а само его «потрясение количеством дерьма». Так и хочется спросить у Игоря Моисеевича – где он жил все это время, на каком Парнасе обитал? Неужели же он, появившийся на свет еще в эпоху Сталина и проживший всю сознательную жизнь в брежневской России, ни разу за свою долгую жизнь не получал от окружавших его представителей великого «народа-богоносца» намеков на его «жидовскую морду»? Его не били после уроков одноклассники, не издевались учителя в школе, не резали на экзаменах в вуз, не захлопывали перед ним дверь кадровики при приеме на работу?

А редакторы в издательствах, куда он приносил свои иронические вирши, неужели не смотрели на него с особым прищуром, как на скрытого «сиониста»? Я полагаю, что все эти факты в его жизни присутствовали: и кривые ухмылки по поводу его семитской внешности, и пьяные угрозы пролетариев по советским праздникам, и пристальное внимание редакторов и цензоров к его ироническим стихам. Ведь даже свою исконную и такую яркую фамилию – Рабинович – Игорь Моисеевич сменил на благозвучную для русского уха – Иртеньев. Впрочем, как и практически все «русскоязычные» литераторы с неправильными фамилиями в бывшем СССР.

Оправдательный тон И. Иртеньева или заявление того же любимого всеми Михаила Жванецкого в телепередаче «Дежурный по стране», что «он ни в коем случае не сионист» (!), – это еще цветочки. Это, так сказать, начальная стадия в «отрицании в себе еврея». Такие известные сегодня российские «культуртрегеры», как Дм. Быков, продвинулись в этом процессе гораздо дальше.

2. Антиизраилизм – вторая стадия самоненависти

Израильские литераторы, надеюсь, еще не забыли визит российских собратьев по перу в нашу страну в 2007 году на устроенную издательством «Гешарим» выставку-продажу книг российских авторов в Иерусалиме? И то, с каким вызовом вели себя Дм. Быков, А. Кабаков, М. Арбатова и прочие господа на встречах с поклонниками их творчества? Создавалось впечатление, что все они находятся не в дружественной аудитории, а во вражеском лагере. Здесь отчетливо попахивало уже вошедшим в моду среди западных интеллектуалов антиизраилизмом, плавно переходящим в самоненависть. Дальше всех в своем неприятии Израиля и израильтян (а на самом деле своего еврейства) пошел известный российский журналист Дм. Быков.

В 2006 году Быков выпускает в свет роман-антиутопию «ЖД», где изображает всю сложную историю Российского государства как нескончаемую тысячелетнюю борьбу двух племен: «варягов» (руси) и «иудеев-хазар» – за власть над ее коренным населением, которых Быков именует почему-то пренебрежительно «васьками». Васьки изображены добрыми, но слабыми и безвольными, этакими бомжеватыми пьяницами с деградирующими мозгами. Руководят и распоряжаются всем в этом расползающемся государстве варяги – потомки воинственного северного племени, ну а «хазары», т.е. «ж-ды», естественно, окопавшись в своем Израиле, который Быков дипломатично именует в романе «Каганатом», мечтают о реванше за поражение, понесенное аж тысячу лет назад от варяжских князей. Во второй части романа каверзные «ж-ды» таки покидают свой «Израиль-Каганат», поскольку перспектив там для российских ж-дов никаких, и начинают на территории России партизанскую войну с потомками гордых «варягов» за свою «исконную родину». Роман «ЖД» насыщен псевдоисторическими перлами в духе небезызвестного «реформатора» истории Фоменко, да и в современной истории Ближнего Востока Быков разбирается, как свинья в апельсинах. Например, одна из героинь, «хазарка» Женька Долинская, говорит своему русскому другу Волохову о создании государства Израиль: «Нам отвел его Сталин(!), сыскал такую резервацию – без него бы до сих пор ничего не вышло. Но эта резервация доживает последние дни . Сколько ее не возделывай, а своей земли она не заменит ». Или, к примеру, некий израильский «историк» Эверштейн «просвещает» того же Волохова по поводу русского богатыря Ильи Муромца: «Элия Эмур-омец(!) до тридцати трех лет был степным воином, начальником стражи кагана…» Или вот такой «экскурс» в историю «хазар»: «…Под Сорочином нас разбили великолепно. Каган ушел чудом. Столицу пожгли. Цецар – это ведь столица… Цецар – старое хазарское слово, его и римляне у нас взяли для названия своих царей…» – «Вы хотите сказать, что и Рим?..» – «За всю территорию не скажу, – сокрушенно покачал головой Эверштейн, – но таки значительная ее часть. Ведь до римской цивилизации была хазарская, достигшая беспримерного культурного уровня» (!)

Вообще-то столицей Хазарского каганата был Итиль, а до него Семендер, насчет «беспримерного культурного уровня хазарской цивилизации» – сильное преувеличение, да и не было такой «цивилизации» вовсе. Если автор имел в виду Хазарский каганат, то он возник через 300 лет после падения Римской империи. Если автор подразумевал культуру Иудейского царства, то она распространялась на крошечную территорию Ближнего Востока. Но разве Быкова волнуют исторические реалии? В романе «ЖД» есть много подобной бредятины, не имеющей ровно никакого отношения к истории России, Израиля или Хазарского каганата, но анализ романа «ЖД» не является задачей данной статьи.

В чем сила любого романа-антиутопии, будь то: «Мы» Е. Замятина, «Котлован» А. Платонова, «1984» Дж. Оруэлла или «Град обреченный» братьев Стругацких? А в том, что там из-под самых невероятных, даже одиозных «фэнтезийных» коллизий проступает великая человеческая правда.

Московского колумниста Быкова правда не интересует. Он живет в мире лелеемой в душе самоненависти, которая порой прорывается в описании «ж-дов». Вот, например, во внешности того же Эверштейна: «Он и выглядел чересчур типично – маленький, смуглый, птичьеносый, с редкой черной бороденкой и быстрыми карими глазками… мелко суетился, болтал, бравировал неряшливостью, быстро и неопрятно ел и все трогал себя: то потрет переносицу, то примется теребить мочку уха, то почешет подмышками и быстро понюхает пальцы…» А вот как Быков (глазами его любимого героя Волохова) описывает молодых «хазарят» – литераторов: «Чем больше Волохов на них смотрел, тем меньше их любил. Его раздражала именно эта веселая легкость, гостеприимство, вечная игра-отношение к миру, естественное для балованного ребенка. Было чувство, что все они выросли вместе. В одной системе паролей, в одном пространстве цитат, некоторые так говорили цитатами. Все принадлежали к советской элите(!?), то есть в России чувствовали себя очень неплохо. Некоторые гостили в Каганате. Иные по полгода проводили здесь и там… Все говорили, будто постоянно перемигиваясь: строчки, фамилии и филологические термины служили для той же цели. Для непосвященного разговор был темен: непосвященному деликатно указывали на место… С русской культурой, особенно с той ее частью, которую создали хазары, все ЖД были подозрительным образом запанибрата. Это была их среда, где они распоряжались весело, уверенно, по-хозяйски». И далее Волохов (а на самом деле Быков) досадует, что русские литераторы-почвенники не сумели зацепить этих самоуверенных «ж-дов»: «Просто Кочетову и Шевцову не хватало таланта по-настоящему их зацепить, изобразить среду: даже карикатуре необходима точность. Одной злобой сыт не будешь».

Российскому писателю Быкову хватило и таланта, и злобы в изображении ненавидимых им «ж-дов» и их «Каганата»; судя по яркости описания, он переплюнул и Шевцова, и Кочетова. Собственно, эти выпирающие из-под псевдоисторических фантазий ложь и ненависть и составляют суть семисотстраничного опуса Быкова. Но еще более ясно этот популярный сегодня в российских СМИ «колумнист» высказался в недавнем своем ответе некоему журналисту Михаилу Майкову в Интернете в статейке «Не примазывайтесь!».

Вообще-то современному журналисту, претендующему на особое место в российских СМИ, да еще и побывавшему с визитом в Израиле, полагается хотя бы немного разбираться в ближневосточных реалиях. Вот что он пишет об арабо-израильском конфликте: «Израиль давно – думаю, с момента своего создания, – загнал себя в сужающийся тупик, в безвыходную парадигму…», т.е. господин Быков не знает элементарной истории вопроса, доступной сегодня любому школьнику, а именно: с чего начался ближневосточный конфликт – с интервенции армий пяти арабских государств против законно провозглашенного на голосовании в ООН Израиля. Далее он бросает гражданам Израиля обвинение чуть ли не в фашистской идеологии: «Вместо изгнания они выбрали данность крови и почвы, т.е. сделали шаг назад, к более традиционной и низкой организации общества. Им нравятся непримиримость, воинственный дух, культ родной земли и собственного этноса…» Выходит, по Быкову, что рабское существование евреев в галуте – это более высокая организация общества, чем жизнь в своем государстве, культ родной земли и собственного этноса. Он как-то позабыл, что на базисе культа родной земли построены все современные европейские государства, а уж обожаемая Быковым Россия всегда держалась именно на этом самом архаическом духе «крови и почвы».

Далее, уже на истерической ноте: «Не надо мне доказывать, что они (т.е. израильтяне) защищают мои ценности. У меня свои ценности. Не надо назвать эти ценности иудео-христианскими. Израиль защищает не мои ценности и напрасно записывает меня в свои потенциальные сторонники…» Господь с Вами, гражданин Быков, Вас в Израиле никто в сторонники и не думает записывать, кроме кучки ультралевых «борцов за права человека»!

Ну, а насчет иудео-христианских ценностей, то общими для иудеев и христиан вот уже свыше 2000 лет являются Десять заповедей, то есть морально-нравственный закон, источником которого является еврейская Тора и постулаты которого разделяют 2 миллиарда человек. Правда, в III веке н.э. пути иудаизма и христианства разошлись, и христиане отошли от принципов иудейской морали, уничтожая как друг друга, так и народ Торы в войнах, погромах и на кострах. Но сегодня ввиду угрозы агрессивного ислама народы вынуждены вновь объединиться для защиты столь дорогой Быкову европейской цивилизации.

А утверждение Быкова, что «мирных граждан в арабо-израильском конфликте нет», а «воюют два ближневосточных народа, одинаково жестоковыйных и непримиримых», – это уже бесстыдная ложь желтопрессного журналюги, не желающего знать правды о сотнях взорванных арабским «шахидами» в автобусах и кафе еврейских женщинах и детях.

«Израиль я не выбрал бы никогда, да и разделять его ценности не обязан», – витийствует Быков в своем ответе М. Майкову. «Как трудно мне было дышать во время единственного посещения Израиля…» Как ему «трудно было дышать» в Израиле – это мы наблюдали, как говорится, воочию: как носились с его персоной коллеги из русскоязычных СМИ, как внимали его антиизраильским выпадам местная читающая публика и зрители 9-го канала ТВ. Правда, когда ведущий программы «Персона» В. Бейдер задал Быкову прямой вопрос о названии его романа «ЖД», то Быков вдруг засуетился, как пойманный с поличным вор, и стал оправдываться, мол, «мало ли что я подразумевал под этой аббревиатурой? Может быть, “железная дорога”, “жирный Дима” или “жидкое дерьмо”?» Что правда, то правда, жидкого дерьма в романе хватает. Что же касается «жирного Димы», то никто никогда и не призывал его разделять ценности Израиля и выбирать Израиль местом жительства – это дело во все времена было сугубо добровольным.

К сожалению, декларации Быкова – вовсе не единичный случай отрицания в себе еврея. Судя по отзывам в Интернете быковщина – это явление, распространенное не только среди российских евреев, но и в европейских странах (в частности, среди «русских» евреев Германии), и в США. Нападки на Израиль сегодня стали модными не только среди университетской профессуры еврейского происхождения, этим занимаются уже и еврейские обыватели из числа бывших «совковых» эмигрантов и активисты всевозможных «правозащитных» организаций.

И, что самое ужасное, бациллой «отрицания в себе еврея» заражены сегодня и многие израильтяне.

3. Израильский антисемитизм как высшая стадия самоненависти

Все эпатажные заявления и писания Дм. Быкова покажутся милыми детским шутками по сравнению с тем потоком самоненависти, который обрушивают на свою страну и еврейский народ израильские «интеллектуалы».

«Полукровку» Быкова, перешедшего в православие и живущего в России, где «борьба с жидами» испокон века является национальным видом спорта, можно если и не извинить, то хотя бы понять. Талантливый журналист очень хочет быть для русских «своим». Такова судьба практически всех одаренных евреев в России во все времена. Хочешь стать «своим» – становись в ряды православных (коммунистов, нацистов, «нашистов») и беги «впереди паровоза». Потому Быков и «выкрестился», потому и поливает помоями Израиль, потому и вопит на весь Интернет: «Не примазывайтесь!», так как сам примазывается к титульной российской нации. Правда, он позабыл о русской пословице: «Жид крещеный, что вор прощеный», но это его личные проблемы.

Но когда в ненависти к евреям и Израилю изощряются коренные израильтяне, это уже симптом либо психического расстройства, либо национального предательства.

«Израиль – нацистская Германия наших дней. Хотя нет, Израиль даже хуже Третьего рейха!.. Только самые отважные осмелятся признать, что Гитлер был прав… Каждый школьник имеет право спросить у своих учителей о том, имеет ли кровавый навет под собой какие-либо реальные основания?»

Эти «перлы» вовсе из прохановской газеты «Завтра». Это цитаты из книги израильтянина, еврея Гилада Ацмона под названием «Вечные кто?» (Ацмон – известный джазовый музыкант, живущий сегодня в Лондоне. Он «сабра», родившийся в Иерусалиме, но в 1990-х годах покинул Израиль и известен сегодня не только как талантливый музыкант, но и как один из самых ярых евреев-антисемитов.) Ацмон признается, что еврейское происхождение вовсе не мешает ему ненавидеть евреев. «Будучи евреем, который ненавидит иудаизм, – пишет Ацмон, – я кропотливо ищу в себе специфические еврейские черты… Наверное, для того, чтобы выдавить их из себя и стать похожим на арийца». Вот что он пишет о своих соотечественниках: «Их объединяют этноцентризм, расизм и тенденция к экспансии. Сионизм и нацизм во многом схожи. Но поскольку Израиль – демократическое государство, ответственность за преступления несет каждый его гражданин». И далее: «Я отрицаю еврея в себе. Быть евреем – значит взять на себя обязательства, которые выходят за рамки правовых и моральных основ».

Остается только добавить к портрету этого самоненавистника, что его взгляды сформировались под влиянием идей австрийского философа еврейского происхождения Отто Вейнингера. Напомним читателям, что Отто Вейнингер, живший в конце ХIХ века, был автором философского антисемитского опуса «Пол и характер», который потом расхваливал и взял за основу в своей юдофобской политике А. Гитлер. Тот же Гитлер называл Вейнингера «единственным евреем, который достоин уважения», потому что Вейнингер, «не выдержав стыда за то, что родился евреем, покончил жизнь самоубийством». Наверное, доживи Гитлер до сегодняшнего дня, он и Ацмона бы посчитал «достойным уважения».

Неудивительно, что антисемитский опус «Вечные кто?» был встречен с восторгом отрицателями Холокоста, неонацистами и… представителями либерального академического истеблишмента в США, как то: Ричардом Фальком (Принстонский ун-т), Джоном Мершаймером (Чикагский ун-т), Джеймсом Петрасом (Ун-т Бингхемтон) и, что самое постыдное, их коллегами в Израиле. «Многие израильтяне согласны с моей точкой зрения, – с гордостью заявляет Ацмон. – Писатель Иорам Канюк обратился в суд, чтобы ему изменили в документах запись “еврей” на “не установлено”».

На самом деле большинство израильтян гордятся своим еврейством и не собираются от него отказываться, и слава Богу, что такие «интеллектуальные» уроды, как Канюк, Амос Оз, Игаль Тумаркин, Ури Авнери и им подобные, не составляют большинства в израильском обществе.

На самом деле «еврейская самоненависть» существует давно, и сформировалась она еще в догалутные времена, в III в. до н. э., при столкновении иудаизма с античной культурой. В Иудее, ставшей провинцией в империи греков-Селевкидов, многие образованные знатные евреи, принадлежавшие к классу аристократов, стали исповедовать греческий культ тела и увлеклись философией Эпикура, что означало: «Получай наслаждение здесь и сейчас, откажись от моральных заповедей и поклонения Единому, который невидим и непостижим. Есть только сиюминутные материальные удовольствия». Именно в империи Селевкидов евреи-эллинисты возненавидели тех евреев, кто остался верен Всевышнему и морально-нравственному учению Торы. И уже тогда были среди евреев те, кто готов был раствориться в античном мире и ненавидел свое еврейство.

В уходящем году мы в Израиле в очередной раз отпраздновали Хануку. Напомню, что Ханука – это не праздник поедания пончиков и даже не «чудо с горшочком масла». Это праздник нашей победы над греками и, самое главное – над евреями-самоненавистниками, над евреями-предателями, которые помогали когда-то Антиоху Эпифану уничтожать дух иудаизма и национальное самосознание народа, устанавливая языческих идолов и закалывая свиней в Иерусалимском Храме.

Матитьягу Хашмонай и его сыновья, братья Маккавеи, поднявшие восстание евреев против навязываемой им силой «великой греческой культуры», в отличие от «эллинистов», обладали инстинктом национального самосохранения. Именно это спасло еврейский народ от ассимиляции и исчезновения в критический момент его истории.

Сегодня Израиль снова стоит лицом к лицу с силами международного антисемитизма, стремящимися его уничтожить. И, чувствуя знакомый «запах жареного», запах вселенского погрома и нового Холокоста, подгоняемые страхом за собственную шкуру, множатся ряды евреев-самоненавистников, клевещущих на Израиль и «отрицающих в себе еврея». Обо всех этих быковых и ацмонах когда-то очень точно сказал в своей статье «Четыре сына» Зэев Жаботинский: «Ничем вы его не прошибете: раз он научился говорить о своем народе “у вас”» – пиши пропало. Оскалит на вас зубы, и ничем вы их не притупите. Пусть идет своей дорогой с крепкими зубами. Твердые орехи придется ему там разгрызть: из них самый твердый – орех презрения. И много раз придется ему молча глотать пинки в ответ на любовные признания и плевки в ответ на лесть, – и смиряться и стискивать зубы. Пусть сохранит свои зубы, они ему еще понадобятся и для фальшивых улыбок, и для скрежета бессильной злобы…»

Ну, а мы, те евреи, кто остается верен национальному знамени, мы переживем и их предательство, и жажду всемирных антисемитов нас уничтожить. Мы пережили фараонов, Римскую империю, христианскую инквизицию, погромы Хмельницкого, гражданскую войну в России, Гитлера и Сталина с их стремлением «окончательного решения еврейского вопроса». Переживем и исламскую угрозу.