Kitobni o'qish: «Как я мог остановить самолет»

Последнее время мне часто задают вопрос:

– Ранее такое с вами случалось?

– Да, нет, вроде. Хотя постойте, пару лет назад был случай.

На посадке почувствовал себя плохо, ну думаю, ночной перелет, спали два часа, сейчас сяду, вздремну и отпустит. Протянул билет, улыбнулся и прошел в самолет. Дочка к окну, жена Юлечка в центре, а мне у прохода.

Защелкнулся и замер.

Не опускает. Тело ломит, с дыханием проблема, и левая рука слушается процентов на тридцать. Воды попил, откинулся – еще хуже. В голову полезли мысли, от мыслей затылок промок, а рука потеряла еще процентов десять подвижности. Понимаю, что плохо мне сейчас по-настоящему. По-взрослому.

– Ты в порядке? – в поле зрения появляется жена.

– Нет. – говорю, – честно сказать, не очень.

Тем временем стюардессы зарядку начали. Руки в стороны – аварийный выход, руки вниз – направление к аварийному выходу. Жилет под креслом, маска сама упадет – сначала себе, затем ребенку. Потом дружно показали, как дуть в свисток, поклонились и выключили свет. Самолет тронулся на взлет.

Юлечка нажимает кнопку, и из темноты вопросительно возникает девица.

– Yes?

– У вас есть аппарат давление померить?

Стюардесса заинтересовалась, но отвечает уклончиво:

– Есть, но сейчас не время, взлетим, а там посмотрим.

Как только набрали высоту, прибежала:

– Что у вас случилось? – спрашивает она супругу, но потом замечает меня и повторяет вопрос. Английский мой на земле остался, мычу что-то по-нашему, Юлечка пытается переводить.

Народ вокруг оживился, подключается к беседе. Ряд перед нами подсказывает:

– Онемение по-английски, кажется, numb будет. Попробуйте Numb.

Numb помог. Они сразу про инсульт заговорили, и рука совсем онемела.

Хорошо, стюардесса не сдается: