Kitobni o'qish: «Супутинский заповедник и его обитатели»

От комбрига поступил приказ связаться с зам. командира Уссурийского батальона по производству, он слыл знатоком Супутинского заповедника, и вместе с ним готовиться к выезду в заповедник, организовать там воскресный пикник для московской комиссии. Анатолий Иванович, так звали зам. командира батальона, мужчина в самом расцвете сил, недавно получил майора, созвонился с дирекцией Заповедника, и нам разрешили приехать на территорию ботанической лаборатории. В пятницу вечером загрузили в «Газон» шатры, столы дубовые, скатерти парчовые, продуктов на взвод, и субботним утром отправились в заповедник, с целью добраться до места еще засветло, всё приготовить, и в воскресенье быть во все оружии. По словам дяди Толи, езды до самого заповедника будет 4-5 часов, а сколько до места, он не помнит, был там всего один раз, года три назад. Сам заповедник представлял собой кусочек Уссурийской тайги, находился он в 100 километрах, севернее Владивостока, и добраться туда можно было только на Газ-66 или УАЗ-469, придется преодолевать вброд две или три горных речушки.

Асфальт закончился при въезде в Заповедник, далее мы покатились по грунтовкам. Вверх вниз, с сопки на сопку, с бордовой на желтую и так далее. С погодой повезло, стояло солнечное октябрьское утро, пока холодно, но днем будет около десяти градусов тепла, если солнце не спрячется, больше и не надо, зачем потеть. Подъехали к развилке, Анатолий Иванович забуксовал, не знает на какую дорогу свернуть. Наугад повернули направо, и через час подъехали к нашей первой переправе. Небольшая, примерно в метр глубиной, но довольно быстрая, речка шумно летела вниз, таща за собой камни и разный мусор. Переправа через неё представляла из себя четыре крупных ствола, связанных попарно и переброшенных на другой берег.

« Что-то не помню я этой речки, – начал опять сомневаться Анатолий Иванович – не было её тут, или была, но поменьше, на вроде ручья».

« Опять не помните, – его сомнения стали меня утомлять – так мы на пикник опоздаем».

« В этих местах сегодня речка, а завтра ручей – сказал он, – а послезавтра наоборот, речка не речка, я место это не помню».

« Время к обеду – сообщил я, – ехать будем или гадать».

« Товарищ майор – обратился к нему водитель, – давайте другую дорогу, поищем, наш фургон много весит, усядемся на мосты и привет».

« Девушки, выбирайтесь, сейчас переезжать будем – дядя Толя, решительно открыл дверь фургона, помогая официанткам спрыгнуть на землю, – а ты, давай за руль, да включай первую и потихоньку вперёд. Помни, что твой дембель тебя на том берегу дожидается».

« Спасибо Вам от меня и от моего дембеля» – боец залез в кабину и захлопнул дверцу.

« Анатолий Иванович, обождите, – я взял его за рукав, – не ходите, лаги прогнутся. Вас разом снесёт».

« Удержусь, – ответил он – надо идти, стволы под воду уйдут, водитель из кабины ничего не увидит, если на мосты сядем тогда вообще каюк, сегодня суббота, в дирекции заповедника один дежурный, кто нас вытаскивать будет».

Анатолий прошёл по стволам до середины реки и махнул водителю. Газон заурчал и тихо въехал на переправу. Она закачалась под его тяжестью, стволы стали прогибаться. Несмотря на сильное течение, наш проводник стоял твердо, показывая шоферу направление хода. К середине реки, лаги под машиной глубоко ушли под воду, Анатолий стал отступать перед надвигающимся на него бампером, река хлестала его по коленям. Один шаг назад, второй, он поскользнулся, замахал руками как мельница, пытаясь сохранить равновесие, и полетел в воду. Вынырнул Анатолий в десяти метрах, ниже по течению.

« Не стой, стащит, – закричал он бойцу, видя, как тот открыл кабину и собрался прыгать на помощь, – переезжай скорее».

Наши девушки запричитали, глядя на купающегося в осенней воде начальника, тот, не задерживаясь, рванулся к прибрежным кустам, уцепился за них и выскочил на берег. Машина, к тому времени, благополучно переехала переправу, дядя Толя, на рысях, поскакал прямо к ней. Пришла очередь перебираться нам. Брёвна поднялись, но недостаточно, на самой середине они чуть-чуть выступали над водой. Река хлестала через них, он её ударов лаги трясло мелкой дрожью. « Давай руку Наталья – сказал я – ты первая, только уговор, кто в воду полетит за другого не цепляется, здесь не глубоко». Наташа молча кивнула, но по её глазам было видно, что держаться за меня она будет до последнего вздоха. Пошли мелкими шагами, стараясь сохранить равновесие, ступая на дрожащие брёвна. Перейдя середину, я повернулся к Наталье лицом и помог ей перейти воду. Дальше было проще, с Ленкой мы перешли гораздо быстрее. Из фургона показался Анатолий Иванович, он переоделся в то, что нашёл у водителя, и походил на приличное чучело. Промасленная спецуха трещала по швам на его могучих телесах, брюки заканчивались чуть ниже колен и смотрелись как лосины лейб-гвардии гусарского полка.

« Дядя Толя – сказал я ему под общий хохот – солдат своих кормить надо, тогда не придется сменку с мылом одевать. Вы сейчас, как Санчо Панса без Дон Кихота».

« Давай в кабину, за старшего будешь, – проигнорировал смех дядя Толя, помогая девчонкам залезть в фургон, – не проморгай лабораторию, а то будем кататься до страшного суда».

Развилок больше не встретилось, и через час езды дорога привела нас к 3-ех этажному зданию ботанической лаборатории, внушительных размеров особняку, сложенному из крупных брёвен. Он несколько нелепо смотрелся на фоне, окружающего его лесного пейзажа. Здание лаборатории было построено на склоне сопки, под ним простиралась большая поляна, вся заросшая мелким кустарником и редкими соснами. Дальний от здания, край поляны был одновременно и берегом крупного ручья, который огибал поляну по кругу, и катился дальше, вниз, к подножию сопки, может быть, это был тот ручей, в котором час назад искупался зам. командира батальона. Мы подъехали прямо к крыльцу дома.

« Вылезай, приехали» – я вылез из кабины и постучал по стенке фургона.

Народ попрыгал на землю, стал разминаться, охая и ахая. Я поднялся на крыльцо. С правой стороны от двери висела черная доска, на которой было написано, что это место является испытательным полигоном ботанической лаборатории Дальневосточного института Академии наук СССР и прочая, и прочая. После третьего стука я толкнул дверь, она оказалась незапертой. Мы вошли в дом, из длинного коридора прошли в просторную комнату, шесть застеленных кроватей, тумбочки, стол, половина большой печи свидетельствовали о том, что это была гостиная или комната для приезжих. В комнате было тепло, печка горячая, не далее, как вчера, кто-то топил её. За комнатой находилась кухня-столовая, электроплита и набор кухонной утвари обрадовали наших девушек, перспектива готовить под открытым небом отпала сама собой. Народ стал обживаться на первом этаже, а я полез наверх, в надежде найти сторожа, или кого-нибудь из работников полигона. Второй, а за ним и третий этажи оказались пустыми, ни одной живой души, все двери заперты.