Kitobni o'qish: «Магнат»

Александр Иванович Седых, Вячеслав Седых

Shrift:

Содержание цикла "Сын ведьмы":

Книга 1. Сын ведьмы

Книга 2. Ронин

Книга 3. Пастырь

Книга 4. Магнат

Часть 1. Парагвай

Глава 1. К неведомому берегу

Алая полоска рассвета лишь слегка окрасила горизонт за кормой броненосца «Морской казак», а на безлюдной палубе уже час волчком крутился атлет с голым мускулистым торсом.

Бывалый усатый моряк, попыхивая трубкой, с любопытством наблюдал за вычурными движениями то ли гимнаста, то ли танцора. Из кубрика поднялись матросы со швабрами в руках, драить палубу.

– Опять его благородие встал ни свет ни заря, – кивнув на размахивающего руками и ногами Алексея, подошёл к боцману вахтенный матрос. – И охота господину Ронину зря по палубе прыгать?

– А ты ему швабру дай, – вынув трубку изо рта, рассмеялся боцман. – Всё ж польза будет.

– Дядька, а чего он так извивается?

– Вчерась мне объяснил: будто бы бой с тенью ведёт, – указал мундштуком трубки на мечущуюся тень боцман. – Уворачивается от ударов, а в ответ наносит свои – руками и ногами.

– А прыгает, как горный козёл, пошто?

– Так давно уж вертится – трупы врагов всю палубу усеяли, – продолжал издеваться над молодым матросом весельчак.

– Да шутите вы, дядька, голыми руками убить никак не можно, – усмехнулся вахтенный.

– Спорим на кисет махорки, – протянул широкую ладонь хитрый боцман.

– А докажешь как? – заподозрил подвох матросик.

– Коли батюшка Алексей всю вашу дюжую братву разом переколошматит – поверишь? – обвёл взглядом собравшихся вокруг матросов боцман.

– Так не до смерти же? – прищурил глаз азартный вахтенный. – Как силу удара проверишь?

– Ну, пожалуй, пару швабр сломать я батюшке позволю, – с сожалением попрощался с деревянным инвентарём боцман. – Только тогда каждый из вас по кисету махорки должен будет.

– Мы же толпой затопчем одиночку, – переглянувшись с братвой, подбоченился задира.

– Разрешаю даже складные ножи достать, – подбодрил глупышей бывалый морской волк, многократный участник кабацких драк. – Бейте батюшку чем хотите. Если сумеете нанести ему хоть царапину, то я за всю вахтенную команду палубу отдраю.

– Ну, дядька, закатывай рукава? – не сомневался в превосходящей силе дюжины молодцов затейник.

– Дерзайте, удальцы, – похохатывая, указал мундштуком трубки направление атаки боцман. – Надысь господин Ронин сам спрашивал доброхотов, рукопашному бою учиться. Вперёд, охламоны!

– За мной, братва! – взяв швабру наперевес, первым ринулся в безрассудную атаку вахтенный.

Матросы засучили рукава тельняшек и дружной гурьбой поддержали задиру. Те из них, кто не очень-то надеялся на кулаки, достали из карманов складные ножи. Резать «гимнаста» по-серьёзному никто, конечно, не собирался, цель – лишь поцарапать кожу. В победе морячки не сомневались. Ведь добрая дюжина на одного!

Однако Алексей как будто и не заметил внезапной атаки, казак даже темпа движения по палубе не изменил. Боец лишь сократил амплитуду ударов, не доводя их до завершения.

Матросы разлетелись во все стороны, словно сдуру наскочили на вращающиеся лопасти мощного ветряка. И четверти минуты не прошло, как вся братва уже корчилась на палубе. Подниматься в повторную атаку никто из поверженных не спешил. Лежачих не бьют.

– Силён батюшка, – вставая на четвереньки, шумно всосал ртом воздух главный задира. И, повернув голову к боцману, злорадно ухмыльнулся: – Однако же древко швабры не сломал.

– Салага, важнее оружие у врага отобрать, чем испортить, – раскуривая трубку, поучил мастерству рукопашного боя боцман.

– Уговор был швабры кулаком перебить, – не желал расставаться с табачком вахтенный.

– Ваше благородие, уважьте братву – разбейте парочку деревяшек о тупые бошки, а то не до всех дурней сразу доходит.

– Завсегда пожалуйста, – улыбнулся казак и стопой подбросил в воздух выроненную агрессором швабру. Ладонью поймав на лету реквизит, покрутил древком, словно лопастью пропеллера. – Лови, браток, и держи крепко обеими руками.

Матрос, встав на колени, еле успел поймать летящий в голову предмет.

В следующий момент казак прыжком очутился перед жертвой и картинно занёс руку для рубящего удара.

Матрос инстинктивно поднял древко над головой, стремясь защититься от атаки.

Хрясь! Алексей молниеносно перебил деревяшку ребром ладони.

Вахтенный с недоумением уставился на два обломка, зажатые в ладонях.

– Вставай, дружище, в полный рост и поднимай второй дрынок на уровень груди, – разошёлся казак.

Матрос не посмел оспорить команду, поднял с палубы другую швабру.

Второй предмет Алексей разломил голой стопой, ударом в высоком прыжке.

– Краси-и-во, – отбрасывая в стороны обломки, выдохнул морячок. – Братва, скидывайте кисеты в бескозырку. Нехай боцман обкурится – его правда верх взяла.

– А хотите, товарищи, рукопашному бою подучиться? – дружелюбно улыбнулся Алексей.

– Да это, ваше благородие, казакам-пластунам сподручней в рукопашку драться, – пожал плечами задиристый, матрос. – А нам на море привычнее из пушек палить. Разве что… – морячок задрал голову, разглядывая полупиратский чёрный флаг, поигрывающий на ветру черепом и костями, – только когда на абордаж пойдём.

– На войне навык уж точно пригодится, – Алексей положил руку матросику на плечо. – Однако и на гражданке лишним не будет. Скоро демобилизация, желающие поступят в торговый флот, а по всему свету в портовых кабаках русских не жалуют. Нужно, братцы, уметь постоять за свою честь. Враги всегда нападают, когда их больше или они считают себя сильнее. От злыдней честной драки не ждите. В заморских краях лежачих принято добивать.

– Дядька уж сказывал, – скосив глаз на довольно скалящегося боцмана, почесал затылок матрос. – Только разве ж так кулаками махать быстро научишься…

– Путь у нас длинный, – обнадёжил казак. – Да и в заморских портах придётся подолгу стоять, пока важные дела утрясём.

– А вы, батюшка Алексей, в каком монастыре так лихо драться наловчились? Неужто есть такой?

– В Китае есть, – удивил обступивших учеников мастер. – Шаолинь называется. Только не довелось мне в нём побывать. Приёмы бойцов кунг-фу я изучал в Макао, каратэ и дзю-дзюцу – на Японских островах. Однако основные навыки рукопашного боя мне ещё в детстве преподал старый казак Матвей.

– Ох, батюшка, и бросала вас судьба по всему свету, – с завистью вздохнул паренёк.

– В Южной Америке ещё не был, – улыбнулся бродяга-казак и потрепал морячка по плечу. – Да вы, братки, не горюйте. Скоро тоже вольными казаками станете, весь белый свет обойдёте.

– Вот только русской земли нам больше не видать, – прижимая к животу бескозырку, наполненную кисетами с табаком, проворчал проходящий мимо боцман.

– Русская земля там, где казак землю вспахал, – рубанув ладонью воздух, вспомнил слова старого казака Алексей. – Когда-то и на Дону, и на Кубани, и в Сибири-матушке русский народ не селился. Бедовые казаки расширили русскую державу. Вот, видно, и наш черёд пришёл новые земли заселять. Неужто не сдюжим, братцы, опозорим славных предков?

– Так свободной землицы-то в мире совсем не осталось, – прищурил глаз боцман, задетый за живое дискуссией.

– Коли генерал-майор Беляев ничейной земли не сыщет, придётся силой у ворогов отбивать, – посуровел лицом грозный атаман. – Казакам сражаться с басурманами не впервой.

– Сразимся, батюшка Алексей, – переглянувшись с товарищами, горячо заверил матрос. – Вот только как бы и нам в казаки записаться?

Алексей обнял ближних матросов за плечи и поведал нехитрую историю казачества:

– В старину казаками становились беглые крепостные и бесшабашные воины. Собирались обездоленные мужики в отряды и шли новые земли занимать.

– А жёнок себе откуда брали? – подал голос юнга, высунув голову из-за плеча обступивших атамана моряков постарше.

– В набеги на басурман ходили, – проявил знание темы боцман и скосил глаз на чернявого казака с явно выраженными восточными чертами.

– А коли мне русские девки милее? – не унимался юноша.

– Раз уж так невтерпёж, то в порту к горячей вдовушке подкатывай, – отвесил подзатыльник балаболу сосед. – Вон, целый пароход баб за нами идёт.

– Мне бы молодуху сосватать, – раскатал губы жених.

– Из Руси привезёшь, – хохотнув, надвинул молодцу бескозырку на глаза старослужащий и, нахмурив брови, добавил: – После семи лет войны много невест осталось без суженых.

– Эт правда, – тяжело вздохнув, вернул бескозырку на затылок матросик, но унывать торопыга не собирался. – А когда, батюшка Алексей, нас в казаки покрестишь?

– Экватор будем пересекать – тогда и запишу в казачество всех желающих, – чуть поразмыслив, отвёл время для агитации экипажей кораблей Алексей. Задрав голову, с прищуром взглянул на пиратский флаг с костями. Лозунги анархистов казаку нравились, а вот чёрный колер и кости надо бы сменить.

Краем глаза Алексей заметил группу офицеров на капитанском мостике. Среди них стоял и начальник контрразведки, полковник Эдуард Петрович Кондрашов.

– Лихо наш атаман в рукопашную бьётся, – встретившись взглядом с казаком, признал полковник.

– Всем офицерам надо бы взять уроки у казака, – кивнул генерал-майор Беляев. – А вашим агентам, Эдуард Петрович, следует особенно тщательно подойти к обучению.

– Вы правы, Иван Тимофеевич, займусь составлением наставлений по рукопашному бою, – щёлкнув каблуками, принял приказ контрразведчик.

– Слышал, вы для господина Ронина и другую полезную книжицу пишете.

– Так точно, ваше превосходительство, батюшка Алексей очень заинтересовался вопросами организации тайной службы. Систематизация знаний окажется полезной для подготовки личного состава разведки и контрразведки казачьей республики.

– Глобально батюшка мыслит, государственно, – подняв указательный палец, привёл мудрого атамана в пример всем офицерам генерал-майор.

– Чудит наш батюшка, – отрицательно покачал головой капитан броненосца, Алексей Ильич Лебединский, недовольный новшествами анархиста. – Вы бы, Иван Тимофеевич, отговорили господина Ронина от идеи превратить боевой корабль в ветряную мельницу. Это же посмешище!

– Ваше превосходительство, на пассажирском пароходе вроде бы получилось неплохо, – пожав плечами, доложил Беляеву полковник. – Вито Лосано собрал ветрогенератор и установил вышку на корме. У испанца имеется в наличии ещё несколько агрегатов и набор металлоконструкций. Теперь на пароходе всё электроснабжение организовано от аккумуляторных батарей. Анархисты даже поставили на камбузе электроплитки. Экономия топлива.

– В масштабе потребления парохода – несущественная, – скривившись, отмахнулся капитан.

– Зато, какая грандиозная перспектива вырисовывается, – не согласился с моряком контрразведчик. – Господин Ронин с испанским изобретателем предлагают устанавливать на всех торговых судах республики большие ветрогенераторы. Электромоторы дополнят мощность паровой машины корабля.

– Полезная затея, – прищурив глаз, прикинул генерал. – Алексей Ильич, не стоит противиться инновациям.

– «Морской казак» – боевой корабль! – нахмурил брови капитан.

– Ладно, Алексей Ильич, я поговорю с господином Рониным, чтобы не уродовал ваш броненосец, – улыбнувшись, поднял ладонь генерал, но как человек с высшим инженерным образованием занял сторону молодых изобретателей. – Однако согласитесь, что для торгового флота идея с ветрогенераторами неплоха. В прошлом веке корабли ходили под парусами, а теперь сила ветра будет преобразовываться в электричество и вращать уже лопасти ходовых винтов. Притом корабль сможет двигаться строго по прямой, независимо от направления ветра. Никаких крутых галсов закладывать не потребуется. Отпадает необходимость в сложном такелаже и парусной команде.

– Электрогенераторы при слабом ветре не смогут обеспечить высокую скорость хода, – упорствовал бывалый мореход.

– Ронин не заставляет совсем убирать паровой двигатель, – тоже горячо отстаивал позицию казака контрразведчик. – Электромоторы обеспечат дополнительную тягу. Кроме того, ветряки позволят накапливать электроэнергию в аккумуляторах и использовать запасённую мощность при необходимости. Заряжать аккумуляторы можно даже на рейде порта. Скорость торговых судов республики в походе будет выше, а в акватории гавани корабль сможет маневрировать мгновенно, даже не разводя пары в котлах.

– При строго встречном ветре, лопасти ветряка несут отрицательную парусность, – сопротивлялся напору сухопутных профанов капитан. – Ибо преобразование силы ветра в электроэнергию идёт с потерей мощности.

– Можно в этом случае лопасти ветряка развернуть вдоль потока, устранив сопротивление, – сразу же нашёл удобный вариант генерал-инженер.

– Господа адепты святого батюшки, позвольте совершить экскурс в историю, – еле сдерживая ярость, зашипел на сухопутных офицеров бывалый моряк и, получив одобрительные кивки, поведал: – В эпоху Пунических войн, когда римляне сокрушили флот Карфагена, на галеры вертикально устанавливали высокие помосты с острым шипом на конце – так называемые вороны. При сближении с противником широкий и длинный помост падал на борт вражеского корабля, вгрызаясь острым клювом в чужую палубу. Римляне шли на абордаж и вырезали моряков. Никто не мог противостоять римской пехоте. В решающем сражении, в свалке кораблей, флот Карфагена был уничтожен простыми пехотинцами.

– Ну, изучали мы Пунические войны, ещё в училище, – пожав плечами, вспомнил историю древнего мира Кондрашов, не понимая, к чему клонит капитан.

– А почему римляне отказались в дальнейшем от столь эффективных штурмовых конструкций? – с усмешкой спросил моряк.

– Достойных врагов в Средиземном море не осталось, – предположил полковник.

– Врагов у римской империи всегда было предостаточно, – отрицательно покачал головой капитан и, зло оскалившись, выдавил сквозь зубы: – Сильный шторм утопил весь римский флот. Одним махом всех! Не выжил никто.

– Очевидно, установленные помосты нарушили остойчивость узких галер, – задумчиво глядя на дымящие пароходные трубы, догадался генерал.

– Громоздкие конструкции стояли вертикально и не могли быть убраны с палубы в момент шторма, – победно улыбнулся профессионал. – В бурю паруса всегда убирают, но как сложить крылья ваших огромных ветряных вышек? Ведь для мощных энергоустановок потребуется большой размах лопастей.

– Значит, они должны быть парусиновыми и складными, – подмигнул капитану Беляев и отдал приказ: – Алексей Ильич, подключайтесь в качестве эксперта к работам Вито Лосано по созданию пароэлектрического флота.

– Высокие ветровые мачты всё равно нарушат остойчивость судна, – нахмурившись, попытался возразить сухопутному генералу капитан.

– Вот, Алексей Ильич, и поработайте над возникшей проблемой как опытный моряк, – положил ладонь на плечо капитана Беляев. – Разработайте конструкцию телескопических или складных мачт, а испанец с батюшкой займутся электрикой и моторами. Не то утопят ваш новый корабль сухопутные профаны.

– Мой новый корабль?

– Ну, милейший, вы же не пойдёте в услужение к аборигенам, – озорно подмигнув, рассмеялся Беляев. – Наш «Морской казак» уйдёт на американских торгах с молотка. И господин Ронин с радостью возьмёт вас капитаном на новейшую… плавучую мельницу.

Лебединский задумался, грустно вздохнул и признался:

– Да уж, лучше быть капитаном ходячего ветряка, зато русского.

– Вот и озаботьтесь, Алексей Ильич, о внешнем дизайне и мореходности новейшего скоростного транспорта. Вам на нём самому по океану ходить.

– А ведь, пожалуй, идея батюшки-анархиста неплоха, – загорелись глаза у почти уже в отставке капитана первого ранга. – Ибо на чёртовом ветряке можно даже в кругосветку махнуть. Запас угля нужен только при мёртвом штиле. Да и то заряженные в порту аккумуляторы какое-то время приличный ход поддержат. А уж если одновременно запустить паровой двигатель и электрический, то за морской мельницей и боевому фрегату не угнаться. Очень скоростной торговый клипер получится!

– Это метко подмечено. С контрабандным грузом на борту часто потребуется от фрегатов удирать, – пророчески предрёк контрразведчик. – Казаки по буржуазным законам жить не будут.

– А знаете, господа офицеры, мне служить под командованием отпетого авантюриста даже нравится, – честно признался капитан. – Не всегда понятна логика поступков казака, зато дерзость замыслов потрясает. И удивительно – Сыну Ведьмы всегда благоволит фортуна.

– Бог или дьявол тоже на его стороне, а то и оба разом, – задумчиво покачал головой Кондрашов. – Главное, что казак-шаман теперь за всех обездоленных русских бьётся.

– Да-а, не простой у нас атаман, – расправил кончиками пальцев усы генерал. – Прям чародей какой-то. Одни его чары с управлением ветром чего стоят. Вон как сумел лихо дымовую завесу перед морским конвоем поставить.

– Ваша правда, Иван Тимофеевич, – склонил голову полковник контрразведки. – Если обнаружение английской эскадры и уничтожение береговой батареи ещё можно как-то списать на действия разведчиков-диверсантов в рядах врага, то фокусы с ветром никакой логики не поддаются.

– Вы заметили, господа офицеры, как чёртов казак ходит по палубе, когда с кем-либо ведёт увлечённую беседу? – решил поделиться наблюдением капитан.

– Всегда крадётся бесшумно, как дикий кот на мягких лапках, – кивнул Беляев. – Видно, научился у японских ночных убийц к врагу подкрадываться. Вот и вошло в привычку.

– Нет, господа, обычно казак старательно топает каблуками, – отрицательно покачал пальцем внимательный капитан. – И, лишь только когда теряет контроль над обычной походкой, отвлёкшись на беседу, начинает будто парить над палубой. Однажды я проследил с капитанского мостика за тем, как шаман вместе с Вито Лосано пересекли полосу мокрой палубы. Цепочка следов от подошв испанца была видна, а сапоги святого батюшки отпечатков не оставили.

– И стул в кают-компании под шаманом не скрипит, – подтвердил давно примеченную странность контрразведчик. – Я, господа, куда мельче телом, чем наш рослый атлет, а без скрипа взгромоздить зад на расшатанную мебель не могу.

– Ну, значит казачий пастырь действительно святой, – улыбнувшись, развёл руками генерал. – И нечего к чудотворцу придираться. Пользуйтесь благами, которые он дарит народу. Будем считать Алексея, как думает и вся его казачья паства, бескрылым архангелом, посланным Господом Богом на грешную землю. Ведь даже евреи признают его святым мессией.

– Хотя наш батюшка больше смахивает на восточного факира. – Кондрашов усмехнулся, покачал головой и поведал друзьям-офицерам ещё один занимательный случай на поднятую тему странностей Сына Ведьмы: – Вчера вечером захожу в каюту господина Ронина. Он сидит на полу, скрестив ноги, и медитирует с закрытыми глазами. А перед ним лежит ворох тонкого каната, перепутанный в замысловатый клубок. Спрашиваю: «Чем, батюшка, занимаетесь». Отвечает: «Да вот, учусь морские узлы завязывать». Встал, отшвырнул ногой ворох каната в угол каюты и занялся со мной изучением азов шпионского ремесла. А когда я уже уходил, то случайно обратил внимание на отброшенный клубок канатов. И знаете, что заметил?

– Верёвки исчезли? – покрутил в воздухе пальцами капитан.

– Хуже, – скрестив руки на груди, выдержал долгую паузу интриган. – Канатик лежал свёрнутым в аккуратную бухточку.

– Видывал я похожие фокусы с верёвками, – пожал плечами генерал. – В московском цирке факир-индус публику развлекал. Тоже узелки на верёвке завязывал, а потом в воздухе тряс, и она вновь без узлов.

– Нашему-то батюшке зачем ерундой баловаться? – наморщив лоб, задал логичный вопрос Кондрашов. – Он ведь комок откинул ногой походя. Меня удивлять факир не старался. Я ведь мог и не заметить сей фокус.

– К будущему грандиозному выступлению на публике готовится, – поднял указательный палец капитан. – И скорее всего, представление состоится, когда будем пересекать экватор. Господин Ронин настойчиво интересовался о существующих традициях у моряков разных флотов по такому случаю.

– И на каком из вариантов остановился?

– Приказал выдраить до блеска большой медный чан для воды.

– Никак наш пастырь собрался весь экипаж окропить освящённой водой?

– Нет. Каждого напоить чаркой солёной морской воды.

– Господа, так обдрищемся же все потом? – не сдерживаясь в выражениях, недовольно поморщился от вздорной затеи сухопутный генерал. Хлебать горькую забортную воду пожилому офицеру совсем не хотелось.

– Шаман вылечит, – успокаивающе тронул Беляева за рукав полковник. – Может, в том и есть вся соль фокуса? Помнится, на фронте казак проявил себя отличным санитаром.

– И полевым хирургом, – инстинктивно приложил руку к старой ране генерал.

– Ну, на этот раз к столь радикальным мерам казацкий шаман прибегать точно не станет, – рассмеялся контрразведчик. – Отделаемся простыми слабительными средствами.

– Не простыми – это уж точно, – глубоко вздохнув, поднял указательный палец капитан.

Никто из моряков и гражданского персонала экспедиции ещё не пересекал экватор – горькая процедура инициации ждала всех поголовно.

Однако никто из массовки не ведал, какое грандиозное шоу задумал факир. Алексей хотел превратить тривиальный праздник в эпохальное событие. Казак вознамерился абсолютно весь персонал экспедиции сагитировать на переход под знамя казачьей республики. Технических средств для организации впечатляющего представления остро не хватало. Красочный салют не устроишь, ракет для фейерверка тоже нет. Приходилось надеяться только на свою колдовскую силу и казацкую смекалку. Да и то надо ещё хорошенько голову поломать, как в народе не колдуном прослыть, а выставить себя в глазах общества эдаким благообразным святым пастырем.

С чёрным анархистским стягом на флагштоке тоже было негоже появляться в Новом Свете, и так уже встречные корабли шарахаются, завидев пиратский флаг. А материи заменить его на что-то более пристойное в океане не найдёшь. Хорошо ещё, что на пассажирском пароходе Андрюха раздобыл трёхцветный флаг, символ торгового флота распавшейся империи, а у капитана не поднялась рука разодрать его на лоскуты. Алексей попросил казачьих жёнок простирнуть бело-сине-красное полотнище и украсить золотой вышивкой. В качестве нитей использовали моток тончайшей медной проволоки, которую мастеровитый испанец сумел позолотить с помощью электролиза.

И вот, наконец, знаменательный день настал. Морской караван достиг широты экватора.

Алексей вновь обрядился в привычный полумонашеский наряд – длинную чёрную рубаху, с медным крестом поверх. Вместе с настоящим попом, отцом Онуфрием, вынес на палубу броненосца медный, начищенный матросами до блеска объёмистый чан. И по радиосвязи велел капитанам парохода и сухогруза пришвартоваться по обоим бортам броненосца. Минному тральщику приказал причалить к корме.

– Господин Ронин, сей странный манёвр пароходам будет весьма проблематично провести на открытой воде, – стиснув зубы, выдавил Лебединский. Капитана бесила некомпетентность сухопутного, мягко выражаясь, деятеля. Моряк попытался в цензурных выражениях доступно объяснить проблему штатскому франту: – На море мелкое волнение. Да и борта у судов различной высоты, объединить палубы в единую площадку не выйдет.

– Уважаемый, вы только обеспечьте прочную сцепку канатами и переброску трапов между бортами, – не моргнув глазом, повелел начальник экспедиции. – Капитаны подведут суда на самом малом ходу, и даже краску с бортов «Морского казака» не сдерут. Поверьте, мне тоже важен товарный вид броненосца.

– Охотно верю, – прошипел, не сомневаясь в скаредности батюшки капитан, хотя в филигранном маневрировании судов у профессионала были очень большие сомнения. Однако катастрофического урона случиться не должно, а проучить заносчивого шпака следовало.

Броненосец застопорил ход, и суда, следующие в кильватерной колонне, начали медленно его нагонять. На палубы высыпали разом все пассажиры. Люди соскучились по празднику.

Лебединский забеспокоился, как бы при жёстком столкновении кто-нибудь из толпы зевак не свалился за борт. Пароходы крались на самом малом ходу, но волны ощутимо покачивали палубы. Капитан броненосца уже хотел отдать команду вахтенным готовить спасательные круги, но тут произошло очередное чудо.

На корме броненосца появился батюшка Алексей и, обратив благообразный лик в сторону пароходов, широко распростёр руки навстречу.

В следующий миг волнение вокруг бортов броненосца стихло, вода словно замёрзла. Вот только белого льда не было – голубая гладь застыла сияющим на солнце стеклом. Пароходы выходили из зыбких океанских вод и медленно вползали в тихую, словно озёрную, заводь. И лишь за их кормой возникал бурлящий канал, который быстро застывал, парадоксально замерзая в лучах солнца. Пароходы будто скользили по волшебному голубому льду.

При полном штиле суда поочерёдно плавно пристали к бортам броненосца, словно к недвижимой громаде бетонного пирса. Удивительно, но даже слабого толчка не последовало, как будто невидимая сила предохранила от жёсткого столкновения.

– Сегодня батюшка чудит не по-детски, – сдвинув фуражку на затылок, вытер платочком лоб капитан броненосца.

На капитанском мостике собрались все высшие офицеры экспедиции.

– Да уж, господа, денёк выдастся жарким, – нервно хихикнув, взглянул на поднимающийся из-за безоблачного горизонта алый диск солнца Кондрашов. – Запасайтесь прохладительными и алкогольными напитками, а слабонервных прошу приготовить валидол – факир решил дать грандиозное представление.

– Похоже, господа, событие назревает действительно историческое, – задумчиво разглядывая сосредоточенное выражение лица полкового попа Онуфрия, деловито суетящегося с церковной утварью, заметил Беляев.

– Эпохальное! – кое-что уже разведав, важно поднял указательный палец полковник Кондрашов. – Господин Ронин приказал матросам подготовить к поднятию новый флаг казачьей республики.

– Давно пора сменить шутовской стяг, – зло оскалился на пиратскую чёрную тряпку капитан. Он уже один раз порывался водрузить старый андреевский флаг на законное место, и лишь вмешательство генерала удержало его от опрометчивого шага. Не следовало связывать авантюрные действия сумасбродного казака с авторитетом Черноморского флота. По факту броненосец уже не являлся боевой единицей. У предназначенного для продажи корабля даже снарядов не было, а экипаж составляли потенциальные эмигранты. Но идти под ненавистным анархистским флагом капитану претило.

– Господин Лебединский, вам не нравится озорная улыбка пиратского Роджера или лозунги свободного братства? – подшучивал над моряком контрразведчик.

– Чёрный цвет и набор костей, – сдерживая ярость, прошипел сквозь зубы капитан.

– Это хорошо, что к словам не придираетесь, – веселился полковник. – Вам ещё пол-океана предстоит идти под новой вывеской анархистов.

– Эдуард Петрович, не томите, поведайте, о чём разузнали, – попросил весельчака генерал.

– Золотошвейки нанесли на полотнище флага лозунг вольного народа, – выдержав театральную паузу, трижды горизонтально взмахнул ладонью в воздухе контрразведчик и изволил произнести заветные слова: – Свобода, равенство, братство.

– Милейший, а каков фон стяга? – прищурив глаз, уже и сам догадался Беляев.

– Да уж, какое полотно казаки нашли на корабле, на том и вышили словеса, – разведя руками, рассмеялся полковник и разрушил интригу: – Бело-сине-красное.

– Кощунственно, – поджав губы, осудил надругательство над имперским стягом капитан.

– А ведь это не случайно, господа, – покачал головой генерал-майор. – По-моему, батюшка Алексей принял весьма мудрое решение смешать воедино символы старого и нового мира. Казак всерьёз вознамерился объединить изгоев: монархистов с анархистами.

– Из столь дикой затеи получится страшная химера, – брезгливо скривил рот Лебединский. – Да и зачем Ронину брать старый торговый флаг империи? Малевал бы анархистские каракули сразу уж на боевом стяге.

– Ох, милейший, утомился народ от войны, – устало вздохнул генерал. – Мирная торговля, свобода, равенство, братство – вот постулаты казачьей республики. И новый флаг вполне отражает чаяния обездоленного народа.

– Без боя казакам новую землю в Америке не отбить, – покачал головой прагматичный полковник. – Для воюющего государства боевые символы обязательны.

– Может, Алексей Ронин ещё и герб воинственный придумал? – с прищуром посмотрел на контрразведчика генерал.

– Про герб не знаю, а государственный гимн сегодня прозвучит, – хмыкнув, пообещал Кондрашов.

– Эдуард Петрович, текст вам уже известен? – придвинувшись ближе, шёпотом спросил Беляев.

– Нет. Партитуры будут розданы хору из матросов и военному оркестру только перед самым поднятием нового флага казачьей республики.

– Неужто у казаков ещё и поэт с композитором появились? – пренебрежительно фыркнул капитан. – Уж поверьте, господа, настоящие моряки подпевать казакам не станут.

– Готов с вами, милейший, поспорить на бутылку шампанского, что батюшка-анархист сумеет договориться с матросами, – рассмеялся над наивностью офицера Беляев.

– Посмотрим, – улыбнувшись, протянул руку для заключения пари Лебединский и, уже после пожатия ладони, объяснил свою уверенность в выигрыше. – Малограмотные матросы не смогут без разучивания текста исполнить казачий гимн.

– А вдруг господин Ронин подсунет морячкам «Боже царя храни»? – рассмеялся абсурдной версии Беляев. – Ведь тогда, Алексей Ильич, и вам придётся подпевать.

– С таким гимном я бы согласился, – обескураженно пожал плечами капитан.

– Ну если завзятого монархиста уже не коробит трёхцветный колер торгового флага империи с начертанными свободолюбивыми лозунгами анархизма, то и с казачьим гимном как-нибудь уж смиритесь, – усмехнувшись, похлопал морского офицера по плечу пожилой генерал и кивнул в сторону главной сцены: – Что это, господа, мы с вами на галёрке задерживаемся – нам по чину в первом ряду места занимать.

Офицеры спустились на палубу и прошли к орудийным башням на носу корабля.

Там Сын Ведьмы уже вскарабкался на башню броненосца и, как подобает великому вождю пролетариата, начал толкать зажигательную речь народным массам. Громогласный глас пророка загремел над головами запрудившей палубу, замершей в благоговейном молчании паствы.

– Граждане и гражданки, казаки и солдаты, матросы и офицеры! – широко распростёр руки батюшка Алексей. – Сегодня знаменательное событие: все мы впервые пересекаем экватор. На карте рубеж между полушариями планеты обозначен лишь условной тонкой чертой географической широты, а в действительности на экваторе мир балансирует на грани света. В полдень солнце ещё стоит в зените над самой головой, но с завтрашнего дня светило начнёт скатываться на север. И чем дальше мы будем уходить в чужие неведомые воды, тем круче солнце начнёт клониться к линии северного горизонта.