Kitobni o'qish: «Дождик»

* * *

Она заглянула в спальню:

– Вставай, соня!

Улыбнулась, стрельнула глазками:

– С добрым утром, босс.

Он с кряхтеньем вылез из-под одеяла:

– Спасибо, киса, – привычно поцеловал жену. – Что у нас на завтрак?

Она поскучнела.

– Как всегда, милый.

– Ничего, зато безопасно, – засмеялся он и, постанывая, сделал осторожный наклон вперёд: поясницу жутко ломило. – Какие новости?

– Знаешь, – сказала она грустно, – объявили, что будет дождь. Во второй половине дня.

Он огорчился.

– Ну вот, – произнёс жалобно. – Плакал мой выходной.

Она тоже была расстроена, чувствовала себя виноватой, будто что-то от неё зависело, будто именно она не уберегла дом от очередной напасти.

– Таблетки где? – спросил он.

– В кухне, на столе. Я достала новую пачку, старая кончилась.

Она пошла в детскую.

– Ты проснулась, маленькая?

Девочка неподвижно сидела на кроватке и смотрела в окно. При виде матери расцвела, засияла, вспорхнула с насиженного места.

– Ой, мамочка, сегодня будет дождик, правда?

– Откуда ты знаешь?

– Я всегда знаю! Я разве не говорила? А папа встал? А как он себя чувствует?

– Встал, встал, успокойся.

Девочка заторопилась в спальню. Ножки ее двигались с трудом, руки привычно ловили стены.

– Я к папочке, – пропищала она.

– Медвежонок мой, – умилилась мама, чмокнула дочь в темя и отправилась на кухню.

– О-о! – прокричал вскоре папа из спальни. – Кто это к нам пришел? – и тут наступило утро, время визга, хихиканья, звонких шлепков, – папа на минуту почувствовал себя молодым, здоровым, сильным. Он исправлял себе настроение. И у него это получилось. Ненадолго.

– Сегодня будет дождик! – радостно сообщила дочка, наконец утихомирившись. Она прочно обосновалась на отцовских коленях. Папа напрягся:

– Кто тебе сказал? – и предположил, потемнев глазами. – Мама?

– Не-е! – беззаботно отозвалась девочка. – Я сама поняла.

– Молодец, – похвалил папа, занервничав. Его охватила естественная в такой ситуации растерянность. – Пойдем на кухню, малышка, пора завтракать.

– А сегодня мне можно будет побегать под дождиком? – спросила дочка. И замерла, ожидая приговор.

Вопрос был знаком. До спазм. До головных болей. До дрожи в коленях. Вопрос был проклятием этого дома.

– Нельзя, – сухо ответил папа.

– А почему?

– Я же объяснял. Ты станешь некрасивой. Совсем-совсем пятнистой.

– А как же девочка на плеере?

– Там у тебя записана сказка, понимаешь? Такого в жизни не бывает. Никакая нормальная девочка не станет бегать под дождем, потому что этого делать нельзя.

– А та девочка из плеера, она волшебная, да?

– Нет, просто она непослушная и глупая.

Задрожали губки. Папа заставил себя улыбнуться, во избежание слез снял ребенка с колен, поставил на пол, взял за руку и весело сказал:

– Ты ведь у нас другая, хорошая и умная, правда? Пошли спросим у мамы. Она подтвердит!

Мама скучала за столом – ждала. В тарелках мокли пищевые брикеты. Мама заулыбалась, увидев долгожданную процессию:

– Глава семьи пожаловала! – и усадила дочку рядом с собой.

– Нет, это я глава семьи! – капризно скривился папа и подмигнул малышке, приглашая поспорить. Молчал ребенок: о чем-то напряженно думал.

– Ладно… – сказал папа. Он уверенно распечатал приготовленную женой упаковку, раздал каждому по таблетке. Все трое привычно проглотили утреннюю дозу. Завтрак начался.

Через некоторое время мама осторожно заметила:

– Надоели эти искусственные брикеты. Невкусно. Пичкаем наше бедное сокровище.

– Что ты предлагаешь? – папа цеплял вилкой размокшие куски.

– Давай как-нибудь купим нормальную еду. Гораздо дешевле выйдет. Хочешь, я на базаре куплю?

Он перестал есть. Сверкнул взглядом.

– Не сметь, – коротко сказал и покосился на девочку. – Купишь – сама выбросишь.