Kitobni o'qish: «Говоря словами Другого»

Говоря словами Другого

Реальность: изначальный хаос. Воображаемое: рождение «собственного Я». Символическое: позиции субъекта.

Жак Мари Эмиль Лакан

Часть 1. Воображаемое: Воскрешение

Глава 1. Первое воскрешение

Внезапный удар телефонной волны вывел Мишеля Пьера Антуана Отре из сосредоточенной задумчивости.

«Я занят, – пронеслось в голове Мишеля. Большая часть его мозговой активности была задействована в коллективном рабочем разговоре. – Да, сегодня мы «его» воскрешаем, и да, ты мешаешь. Прошу прощения коллеги. Итак …»

Отключив от своего сознания лишнего собеседника, Мишель вновь сосредоточился на рабочих проблемах. Столь гигантское по своим масштабам событие сопровождалось примерно таким же гигантским количеством мелких проблем и неурядиц, каждая из которых потенциально могла сорвать эксперимент. Ситуация осложнялась тем, что сам Мишель посещал лабораторию всего один раз. Не то, что бы его это сильно раздражало, – все-таки, копаться в железках это – удел младшего персонала, вынужденного каждый день покидать свое жилище, – но технические неполадки были способны внести свои коррективы в самой, казалось бы, ожидаемой ситуации.

– Ну что, друзья, – мыслеречь Алмоша Яноша заглушила все остальные каналы, – сегодня мы станем частью истории, готовы?

– Скорее мы сделаем ей одолжение и пустим ее к себе! – руководитель проекта Эрнст фон Лоренц¹ понимал, что несёт полную, ничего не значащую чушь; все остальные это тоже осознавали. Важны были только эмоции. – А теперь, когда все настроились, возвращаемся к делу. Воскрешение начнется примерно через восемь часов. В течение этого времени отключить все внешние телефонные волны. Если кто-то расстроен, сомневается, или… – транслируемый образ передал весь спектр нежелательных эмоциональных состояний – лучше отключитесь. – На «успокоится» Вам отводится десять минут. Из дома, до конца эксперимента не выходить!

– А зачем? – спосила Марина Книшенка. – Я не для того столько училась, чтобы выходить наружу.

– В стрессовой ситуации человек способен на любую глупость. Даже на такую.

***

Слабая, едва уловимая телефонная волна прокатилась по сознанию всех участников проекта. По своим характеристикам, она больше напоминала набор хаотичных эмоций, нежели связанную речь.

– Здравствуйте. Меня зовут Мишель Отре. Попытайтесь использовать мои чувства в качестве ориентира.

– Я… Мы… Вы… Где? – волна по-прежнему транслировала эмоции, постепенно приобретающие более стабильную структуру.

– Постарайтесь успокоиться, – для самого Мишеля это было нелегко, тем не менее, он был вынужден держать себя в руках. «Воскрешенное» существо должно было обладать повышенным уровнем эмпатии. – Сосредоточитесь на мне, и когда вы сможете мыслить, мы продолжим.

Первобытный ужас, подкрепленный эмоциональным хаосом, стремился вырваться наружу, неся с собой разрушение всех мыслимых границ рациональности. В свою очередь, перед Мишелем стояла задача не просто усмирить это «существо», но также включить его в определенные социальные рамки. Следующий час прошел весьма напряженно. Когда он почувствовал, что «существо» наконец успокоилось, мужчина продолжал:

– Вы снова способны мыслить, это хорошо. – К всеобщему облегчению, волна стала более стабильной – Как я уже сказал, меня зовут Мишель Отре, и я здесь, чтобы ответить на любые ваши вопросы. Не торопитесь.

– Что Вы такое? – после небольшого молчания спросило существо.

– Признаться честно, я ожидал другого вопроса. – Легкий интерес не смог укрываться как от коллектива, так и от самого «существа». – Для начала Вам необходимо понять, что такое Вы. Если опустить научную терминологию, то Вы являетесь коллективной личностью, сотканной из «пойманных» электромагнитных импульсов «третьего мира»².

Судя по транслируемому напряжению, «существо» не понимало данного объяснения.

– Хорошо, попробуем еще проще. Вы это сознание людей, а если точнее, то нескольких десятков обнаруженных нами людей, живших в разных странах и разных эпохах. – Нельзя сказать, что напряжение начало спадать, скорее, оно стало изменяться. – В процессе жизни, воспоминания людей не ограничиваются исключительно мозгом. Просачиваясь за его предел, они создают электромагнитный фон, в котором существуют продолжительное время. Мы называем его «третьим миром». Вы являетесь совокупностью подобных воспоминаний. Мужчин и женщин, взрослых и детей. Более точно мы не можем Вам сказать. По мере того, как Вы будете осознавать себя, к Вам будет возвращаться все больше опытного знания. А теперь придумайтесь себе имя.

– Ирвинг. Да, меня зовут Ирвинг О’Геал³. – Речь «существа» постепенно теряла образность и наполнялась словами, что делало ее слегка неказистой. – Я не могу понять, где я.

– Это нормально, я бы даже сказал закономерно. – Несмотря на внешнее спокойствие, Мишель чувствовал себя растерянно. Оставаясь человеком, он не мог до конца осознать положение Ирвинга, но было необходимо продолжать. – В сущности, Вы нигде. У Вас нет физического тела, но Ваш разум пока не может свыкнуться с этим. Весь Ваш опыт построен на Вашей телесности. Вы же, хм, сфокусируйтесь на том, как мы с Вами разговариваем. Отлично. Используя наиболее близкую для Вас аналогию, Вы – это слова в телефонном проводе.

– Мне… Мне трудно это понять.

– Я понимаю. Никто из нас не испытывал чего-либо подобного. Давайте считать, что мы просто сидим в разных комнатах. – О’Геал находился в прежнем, спокойном состоянии, а значит, можно было подключать остальную команду. – Сосредоточьтесь на словах. В конце концов, откуда Вы знаете, что я, или кто-нибудь из них, – Мишель дал команду остальным эмоционально обозначить свое присутствие, – не являемся точно такими же словами?

– Но вы существуете. Я знаю. Точнее… – Ирвинг никак не мог подобрать нужные слова. – … я это ощущаю.

– Не больше чем ты, – вмешался в разговор фон Лоренц. – Технически, мы точно такой же набор электромагнитных импульсов. Безусловно, мы обладаем телом, но только одним. Ты же, обладаешь опытом десятков разных тел. Так что я бы на твоем месте сильно не переживал.

Очередная чушь, подкрепленная достаточной уверенностью, возымела определенный успех. Ирвинг О’Геал уже не мыслил себя в качестве «воскрешенного» существа. Он постепенно начинал воспринимать себя в качестве новой личности, неосознанно создаваемой в процессе существования. С другой стороны, властный тон руководителя, человека, перед авторитетом которого в той или иной степени меркли все остальные участники научного проекта, заставлял его отказываться от самой постановки проблемы собственного «Я».

– Вот видишь, все не так уж плохо, – тем же тоном продолжал руководитель проекта.

– Пожалуй, что так, – согласилось с ним «существо».

– Тогда давай так. Ты и так сегодня уже многое пережил. На сегодня достаточно. Продолжим завтра. А сейчас мы тебя «выключим» и ты уснешь. Ты согласен?

Ирвинг был согласен, хотя его мнение едва ли было способно на что-либо повлиять.

***

Эйфория, предшествующая «воскрешению» бесследно испарилась после первых слов «существа». Ее вытеснила работа, и то колоссальное, эмоциональное напряжение, требующееся для контроля над чужими переживаниями. К середине разговора Мишелю Отре безумно хотелось воды, а ближе к концу еще и в туалет. Слабые мышцы гудели от напряжения.

«Нужно рассказать об этом жене и детям», – гордясь, думал он про себя. Той самой жене, и тем самым детям, которых он любил, но не видел уже довольно давно. Да и встречаться с ними у него не было абсолютно никакого желания.

Мыслеречь, осуществляемая за счет телефонных волн, затянулась до поздней ночи. Для того, чтобы почувствовать транслируемую гордость родственников, не нужно было обладать развитыми эмпатическими способностями. Она практически не скрывалась, и каждый из них хотел чувствовать себя причастным.

– Завтра об этом будет знать весь мир. – Закончила разговор жена и отключила от своего сознания Мишеля.

– Весь мир, – повторил за ней Мишель. Тот самый мир, в который он не выходил уже более двух лет, с того самого момента, когда ездил осматривать технику. Тот большой мир, который продолжал существовать за пределами их маленьких, но уютных комнат.

Ночью ему снился сон, в котором не осталось других людей. Мишелю казалось, что каждый, с кем он общался при помощи мыслеречи, представлял собой сгусток электромагнитных импульсов, живущих в телефонных проводах. И сам он был только словами. Чистой информацией, не отягощенной вечными проблемами своего слабого тела. Блаженный Ирвинг О’Геал, он еще не знает о том, какой удивительный дар мы ему принесли.

Мишель Отре завидовал «воскрешенному» существу. Он спал и во сне улыбался.

Глава 2. Второе воскрешение

– Я сейчас не могу говорить, – Несмотря на то, что подготовка ко второму дню воскрешения оказалась менее сумбурной, утро не задалось с самого начала. Как и предсказывала жена, слухи о «существе» постепенно начали просачиваться в медиапространство. Самые активные его обитатели, жаждали первыми поделиться точным спектром эмоций «из первых рук». Мишелю приходилось тщательно маскировать свое раздражение притворной вежливостью. – Коллеги, еще раз прошу…

– Не стоит, – язвительно заметила Книшенка. – Ты у нас вроде как герой. Наслаждайся своим утром славы. – С каждым словом, волна насмешки отходила на задний план, заполняя освободившееся место сочувствием. – Не тебя одного всё утро донимают. Да. Но ты, то всё равно у нас герой.

– Еще раз повторяю, мы все здесь молодцы. – Раздражение руководителя ощущалось даже без мыслеречи. – Ближе к делу. Сегодня в наших планах, разобраться, с его идентичностью. Марина, слово за тобой.

– Уместней сказать, попытаться разобраться. – Надменный цинизм женщины смешался с нерешительностью. – Если упростить задачу, то нам нужно понять, что такое это «существо».

– Мы вроде и так знаем, – вмешался в разговор Янош. – Ирвинг О’Геал – это квинтессенция нескольких десятков сознаний…

– Технически, – отмахнулся фон Лоренц.

– Разумеется, – продолжала Марина. – Технически, мы знаем, что оно такое. Но коллеги, поймите, «существо» это сложная комбинация разных личностей. Нет, даже обрывков личностей. Разные эпохи, а это значит и разные системы ценностей. Представьте, что вам нужно собрать единую картину мира, которая бы одновременно удовлетворяла креационистов, пантеистов и атеистов. Язычество диких племен, монотеизм Средних Веков, и, скажем, сциентизм⁴ Нового Времени. Представили? Вот. А у нас ситуация еще сложнее. Мы не можем сказать наверняка, какая часть личности возьмет верх и будет доминировать. Мы даже пока не знаем, сможет ли его идентичность оставаться стабильной. А если допустить еще и бессознательные процессы.

– Хорошо, – не сдавался Янош. – А откуда мы тогда вообще можем знать, что «оно» разумно? Если, например, предположить, что наш Ирвинг сидит в «китайской комнате»⁵?

– Мы будем надеяться, что он не в «китайской комнате», – Руководитель проекта сделал эмоциональный акцент на слово «не». – По крайней мере, пока. Если больше вопросов нет, то начинаем. Отдаю бразды правления нашему специалисту по коммуникации.

***

Минуты ожидания, требующиеся для подключения «существа» к общей телефонной сети сопровождались молчанием. Для второго воскрешения была избрана более сложная коммуникативная схема, при которой О’Геал подключался непосредственно к Мишелю, передающему мысли и эмоции остальным членам команды. Такой тип общения, создавал видимость личного разговора.

– Доброе утро, – начал разговор Отре. Предполагалось, что нейтральные эмоции светской беседы позволят «существу» самостоятельно сконструировать комфортный фон для общения. – Как Вам, кхм, спалось?

– Я… я не знаю, – «существо» по-прежнему оставался растерянным. – Это тяжело назвать сном.

Волны эмоционального хаоса периодически выплескивались наружу. Если даже они и несли в себе какой-либо смысл, то Мишель не мог их структурировать.

– Сегодня мы не отключали машину. Эту ночь Вы провели в ней.

– Я провёл в ней, – механически повторил Ирвинг. – Я… Я… Я…

– Аккуратней, – шепнула Марина, – я думаю, он до сих пор не имеет чёткого образа своего «Я», при этом точно помнит, что должен его иметь. Для наших целей такой когнитивный диссонанс⁶ весьма опасен.

– Рискну его усилить, – огрызнулся Мишель. Мимолетная агрессия не осталась не замеченной «существом». – Я думаю, Вы до сих пор не знаете, что же Вы такое.

– Я знаю! – О’Геал копировал случайную агрессию своего собеседника. В прочем, ее хватило ненадолго. – Точнее, я знал. Был уверен, что знаю. Не могу же я быть ничем? Но когда Вы заговорили о машине, я стал об этом размышлять. Теперь я уже в этом не уверен.

– На это я и рассчитывал, – отметил про себя Мишель, после чего опять вернулся к «существу». – Вам не за что зацепиться.

Возросшее практически до предела напряжение начало постепенно стихать. Последняя сказанная фраза подарила Ирвингу иллюзию определенности. Чувствовалось, что он готов продолжать.

– Давайте для начала «создадим» Вам тело.

– А это возможно? – говоря эту фразу, эмоции «существа» ничем не отличались от ребенка, искренни ожидающего чуда.

– Не в прямом смысле. Точнее пока что не в прямом. Но кое-что для Вас я могу сделать уже сейчас, – На лице Мишеля растянулась улыбка заговорщика. Мыслеречь не могла транслировать невербальные жесты, но он так увлекся, что не обратил на это внимание. – Используйте меня как зеркало. Для начала сосредоточьтесь на моих ощущениях.

О’Геал с готовностью повиновался. Для него это был единственный, как он думал, шанс избавиться от гнетущей неопределенности.

– Отлично. А теперь думайте о руке. Вы чувствуете, как она сжимает мячик? – «существо» явно чувствовало. – Очень хорошо. А теперь бросьте, хотя нет, пожелайте медленно разжать пальцы. Вот так. Теперь у Вас «есть» рука. Идем дальше.

Весь оставшийся день Мишель и Ирвинг по очереди управляли друг другом. Сначала человек транслировал для «мыслящего сгустка сигналов» телесные импульсы, а затем наступала его очередь в точности повторять желаемые движения «существа». К вечеру, Ирвинг О’Геал уже имел базовое представление о контроле над «своим собственным» телом. Новый опыт вытеснил все остальные вопросы. К моменту «выключения» он был практически счастлив.

***

– Мы так и не узнали ничего нового о том, что же оно такое, – недовольно заявила Книшенка. – Весь день прошел впустую…

– Успокойся! – прервал ее Эрнст фон Лоренц. – С сегодняшнего дня, он, я еще раз повторюсь, именно он, начал воспринимать себя как материальный субъект. Он мыслит себя как целое. А это уже кое-что. Нет, это совсем не кое-что, это очень даже много. У него появилось представление о своем теле.

– Не о своем, – кисло заметила Марина. – Сейчас он как ребёнок. «Заимствуя» телесность Отре он воображает себя по его образу. Напротив, на место нашего уважаемого специалиста по коммуникации он подставляет себя самого. Всё, порочный круг замкнулся⁷.

– Угу, – вмешался Алмош Янош, – и теперь его бессознательное, это речь «Другого», в нашем случае, речь Мишеля. Мариночка, ты придаешь этому слишком большое значение. Оно, кхм, Он продолжает с нами общаться. Осмысленно общаться. Я думаю нам нужно сосредоточиться на этом.

– От лингвиста я ничего другого и не ожидала.

– Коллеги достаточно! Не знаю, чем там занимались вы, но я уже чертовски вымотан. Сегодня я уже бесполезен, поэтому отключаюсь. Всем спокойной ночи!

Ночью Мишель еще долго не мог заснуть. Он уже давно отвык от своего собственного тела. Если оно не создавало болезненных ощущений, что с современным уровнем медицины случалось все реже, то мужчина привык не обращать на него внимание. Сегодняшнее общение с «существом» выворачивало привычный образ жизни.

– Когда же я последний раз смотрел на себя в зеркало? – задавался вопросами Мишель Отре. – Оно у меня вообще есть? Интересно, как выглядят мои коллеги. – Он осознал, что еще ни разу в жизни их не видел.

Глава 3. Третье воскрешение

– … к сожалению, сейчас я ничем Вам помочь не могу. Лучше потом, или знаете что? Обратитесь к моему адвокату, я думаю, он сможет решить эту проблему быстрее. – Практически бессонная ночь негативно отражалась на настроении Мишеля, он встал позже обычного и был раздражен. Вдобавок мышцы чуть ли не половины всего тела противно ныли после вчерашней, внезапной нагрузки. О существовании некоторых из них мужчина до этого дня даже не подозревал. – Доброе утро коллеги. Прошу прощение за то, что так поздно…

– Ничего страшного, – лениво начал руководитель. – Я сам еще толком не успел допить первую кружку кофе.

Сфокусировавшись на транслируемых эмоциях, Мишель внезапно осознал, что вся команда пребывает в состоянии легкой сонливости. Настроение, однако, у всех оказалось боевым; было похоже что их гнетет нетерпение.

– О, наша спящая красавица подтянулась, – поздоровалась Книшенка. Трудно было понять, чего во фразе содержалось больше, рассеянной небрежности или ехидства.

– Доброе утро, – поздоровался Янош, не обращая на нее внимание.

– Угу, – зевая, выдавил из себя Мишель. Мысли продолжали путаться. – С вами то, что ночью произошло? В смысле сразу со всеми вами?

– После того как ты от нас сбежал дрыхнуть? – язвительно продолжала психолог. – Продолжили дальше работать.

– Еще раз повторяю, не обращай на нее внимания. – Постарался разрядить обстановку лингвист. – Если никто не возражает, то я сейчас коротко введу тебя в курс последних событий. Итак, как ты помнишь, вчера мы остановились на, на … в общем на том, что ничего нового толком не узнали. Начатая по этому поводу, кхм, «дискуссия» – короткая волна негативных эмоций, исходящая от Марины, прокатилась по сознанию всей группы – слегка затянулась. Однако мы всё-таки смогли прийти к консенсусу и решили немного изменить тактику. Зайти с той стороны, в которой у нас уже наметился определенный успех.

– Угу, – машинально согласился Мишель. Он никак не мог проснуться полностью. – То есть, нет, я пока ничего не понял.

– На самом деле всё легко, – Янош не сфокусировался на его словах. – Наше дорогое «существо» активно осваивает своё тело. Это у него получается лучше всего. Вопрос в том, как мы можем это использовать? Вот мы и подумали, а почему бы не добавить ему еще и голос?

– Хорошо. – Мишель Отре решительно ничего не понял, но если раньше, он грешил на плохой сон, то теперь начал сомневаться и в этом. – А зачем?

– Это самое интересное. Мариночка никак не могла понять, каким образом, вообще, возможно выстроить какое-либо целостное мировоззрение из такого обширного набора представлений и взглядов. В конце концов, мы сдались и предположили что это невозможно в принципе. В таком случае, мы должны ему в этом помочь, но как? На помощь пришла лингвистика. Общаясь через мыслеречь, субъект транслирует свои мысли напрямую, дополнительно подкрепляя их эмоциями. Выражаясь проще, он воздействует на метачувства. Всё остальное объект коммуникации интерпретирует интуитивно. Используя слова, Ирвинг будет вынужден облекать свои мысли в определенную форму, оказывающую определенное воздействие на его мышление. А так как за основу мы возьмем наш язык, то получится, что мы с ним будем использовать один и тот же категориальный инструментарий.

– Ближе к делу, – перебил лингвиста Мишель. – Это я знаю и без тебя. Ты сейчас описываешь классический вариант лингвистической относительности⁸.

– Безусловно. Я уже подхожу к самой сути. Так вот, Мариночка считает, что это позволит выстроить ему удобную для нас иерархию идентичности самостоятельно. С другой стороны, даже если это не сработает, то мы получим возможность оказывать на него скрытое влияние через языковую конструкцию.

– Инженеры уже устанавливают голосовой модулятор, – подвёл итог фон Лоренц. – Начинаем сразу после того как они закончат. До тех пор, господа и дамы, можете отдыхать.

***

Работа «низшего» персонала окончательно закончилась практически к середине вечера. Еще примерно полчаса ушло на обсуждения вопроса «стоит ли сегодня вообще начинать работать»? В результате жгучее желание деятельности все-таки сумело одержать верх над ментальной усталостью от тянущегося, бессмысленного ожидания.

– Рад Вас видеть! – начал разговор Мишель Отре.

– А, это Вы, – тут же отреагировал О’Геал, практически осязаемо поворачивая несуществующую голову в сторону собеседника. – Здравствуйте!

– Проверь, как он успел освоиться со своим телом, – шепнул руководитель. – Представь, как ты бросаешь ему в руки что-нибудь. Посмотрим, как хорошо функционируют его рефлексы.

– Как Ваше самочувствие? – вежливо поинтересовался Мишель, добавляя к своему вопросу еле ощущаемое чувство броска кубика.

– Странные ощущения, – помедлил с ответом Ирвинг. Судя по ответной реакции, виртуальный кубик он поймал практически инстинктивно, не обратив на него никакого осознанного внимания. – Знакомые и не знакомые одновременно. Как будто непривычные.

– В любом случае, освоились с ними Вы прекрасно, – искренне похвалил «существо» Мишель. – Вы опережаете все наши ожидания.

– Не думаю, что это моя заслуга. – Скромность была настолько же искренней, насколько и похвала.

– К сожалению, так как мы начали сегодня позже, чем обычно…

– Мы начали позже? – перебил Мишеля Ирвинг.

– Судя по всему, у него проблемы с восприятием времени, – шепнул руководитель проекта. – Вернёмся к этому вопросу позже. Продолжаем.

– Не обращайте внимания, – уклончиво ответил Мишель. – Сегодня мы попробуем нечто необычное. Если Вы не возражаете, я попрошу подумать Вас о розовом слоне. Не сказать, а именно подумать. – Подождав примерно двадцать секунд, мужчина продолжил. – У Вас получилось? А как Вы это сделали?

– Я… – «существо» было в замешательстве, меньше всего он мог ожидать именно такого вопроса. – Я его представил.

– Очень хорошо, а теперь усложним задачу. Подумайте, о, ну скажем, о «колючем кандекряке».

– Что!? – прыснула Книшенка. – Ты что делаешь!?

– Не лезь! – огрызнулся Мишель стараясь максимально удерживать «существо» в фокусе внимания. – А сейчас?

– Боюсь Вас разочаровать, но… но у меня ничего не получается.

– Успокойтесь, – подбодрил его Мишель Отре – Я был практически уверен, что у Вас не получиться, но проверить все же было необходимо. Понимаете в чем дело… Когда человек находится в альтернативном состоянии сознания, он мыслит, пользуясь образами. В нормальном состоянии, он используется вербальные категории… – легкий толчок от Алмоша Яноша. – Слова. Он использует слова! Мы полагаем, что Вы находитесь где-то посередине. Вы однозначно «бодрствуете», если это состояние можно обозначить так, но, тем не менее, пользуетесь образным мышлением. Почему так произошло? Скажу честно, мы не знаем, но мне кажется, это потому, что отдельные части Ваших «воспоминаний» пользовалась разными языками и диалектами.

– Пользовалось разными языками, – «существо» было в замешательстве. – Я знаю разные языки?

– Знаете? Скорее всего, да. В то же самое время, не можете пользоваться ни одним из них. Но если Вы по-прежнему хотите понять, кто Вы, то мы должны это исправить. Мы научим Вас говорить!

Аналогично с прошлым «воскрешением», Ирвинг О’Геал застыл в нетерпеливом ожидании.

– Мы добавили Вам голосовой модулятор, – сказал Мишель. С непривычки, к его лирическому баритону примешались писклявые обертоны. Марина прыснула второй раз за вечер, но на этот раз ничего не сказала.

– Прошу прощение, у меня горло пересохло, – откашлявшись, продолжил мужчина. Ему было трудно поддерживать одну и ту же высоту звука, поэтому голос все равно звучал не убедительно. – Как Вы уже догадались, я произнёс эту фразу своим голосом, сознательно не добавляя к ней мыслеречь. Попробуйте сделать то же самое.

Обрушившаяся какофония звуков заставила всю команду рефлекторно заткнуть уши. Давно забытый инстинкт вырвался наружу, затмив наработанные навыки управления и контроля телефонных волн. Несмотря на то, что треск не прекращался, шок быстро отступил.

– Пока достаточно! – остановил «существо» Мишель. Вновь пользуясь мыслеречью, он постарался вложить в нее все возможные эмоции доминирования. Ирвинг О’Геал безропотно повиновался. – Я знаю, что это нелегко. Черт возьми, даже у меня идеально не получилось! – В отличие от всех остальных, «существо» не заметило искренней досады Мишеля. – Поэтому, мы придумали для Вас специальную обучающую программу. Признаюсь честно, она еще «сыровата», но улучшать ее будут прямо в процессе. Так что не беспокойтесь. В любом случае, скучно не будет.

Он еще хотел добавить, что следующее воскрешение произойдет не раньше, чем Ирвинг завершит весь курс обучения, но не смог подобрать нужных слов. В конце концов, «Он» или «Оно», начисто лишен какого-либо ощущения времени. Мужчина попрощался и полностью отключился.

***

– Я думаю, не совершаем ли мы ошибку? – после минутной паузы начал рассуждать Мишель Отре.

– Что за ошибку? – медленно проговорила психолог. Если до этого, она разрывалась между длительной насмешкой про писк и желанием поскорее пойти спать, то подозрение в ошибке и как следствие, задетое самолюбие сразу же снимало данную дилемму.

– Я думаю, не совершаем ли мы ошибку… – повторил мужчина, не замечая агрессию. Он был полностью погружен в свои размышления. – С одной стороны, лингвистическая относительность. Это да. Но с другой стороны. Мы меняем «горячую» коммуникацию, я бы даже сказал «максимально горячую» коммуникацию на «холодную»⁹. Если мыслеречь расширяет абсолютно все органы чувств, давая максимально исчерпывающую определенность то речь, влияет только на слух. Нам придется многое додумывать самим. Я думаю, очевидно, что они будут оказывать различное воздействие. Интересно другое. До тех пор, пока «существо» пользовалось мыслеречью, степень участия аудитории была относительно низка. От нас зависело очень немногое. Скорее всего, теперь всё изменится.

– Знаешь, я думаю, всё будет хорошо, – Эрнст фон Лоренц был на удивление сосредоточен. Медленно обдумывая каждое слово, начал он. От привычной самоуверенности не осталось и следа. – По всей видимости, коллеги правы, и другого варианта у нас, действительно, нет. И потом, нам не обязательно насовсем отключать его от мыслеречи. Таким образом, мы просто создаем форму. Контур его мышления. В конце концов, каждый же из нас учился разговаривать? Ладно. У меня еще будет время это обдумать, а пока всем отдыхать. Мы проделали колоссальную работу, поэтому завтра у всех выходной. В любом случае, к дальнейшей активной работе мы сможем приступить не раньше, чем О’Геал заговорит!

По завершению рабочего дня Мишель Отре буквально валился с ног. Накопившееся за последние дни напряжение вырвалось наружу сразу же после объявления отдыха. Добравшись до кровати, мужчина практически мгновенно провалился в небытие. Утром он не смог вспомнить смутное чувство гнетущей тревоги. Ощущение внезапной свободы, тяготеющей экзистенциальной пустоты, пожирающей невообразимое количество сил, в попытках себя заполнить.