Kitobni o'qish: «Мои любимые»
Судьба поэта
Их кто-то выделяет средь людей,
И явит в свет их «белою вороной»,
Я не о тех, кто с рифмою своей
Проползал век и сделался иконой.
Я ненавижу их фальшивых лир,
Я речь свою веду о тех прозорых,
Которые способны видеть мир
Глазами как бы внутреннего взора.
Духовное тут зрение нужно,
Чтобы увидеть то, что за «фасадом»,-
Для этого поэту еще надо,
Как раз, вот то, что «массам» не дано.
Чтобы картину мира описать
Нужна любовь безумная, без края,
Как первое свидание – живая,-
Одним умом ее не рассказать.
Чтобы неслась, как колокольный звон,
Взрывалась, чтоб подобно стае, рою:
Поэта долг – быть в мире камертон,
С извечно кровоточащей душою.
Только тогда он сможет слышать Глас,
Что Небом посылается для нас.
* * *
Ну, вот и все, что у поэта
Являет сущность всю его
Он в облаках витает где-то,
Для строк творенья своего.
Но вот загадка – кто диктует
Ему стихи, там, в вышине?
Кто вдохновение дарует,
А душу губит и ревнует:
Кто выбрал жертву на Земле?!
Кому обязан, кто взыскует
Кредиты по такой цене:
Он – Богу или сатане?
01.01.2015г., А.Коробов, г. Ярославль
-1-
Памяти В.С. Высоцкого
Не ставьте камень мне на грудь,
Не надо – камень.
Мне тесно тут, хочу вздохнуть,
А он ведь давит.
Вы не толпитесь надо мной,
Не кайте вы погосты:
"И над нейтральной стороной
Сгорают звезды".
Ты мать моя сошла с ума,
Толпа привычки воспитала…
Вдруг побелевшая струна,
На полуслове стала.
Не смог я выплеснуться весь,
Хоть был певцом,поэтом,бардом,
И половины нету здесь,
И не оставлено назавтра.
Зря воспаленный мозг мечтал,
Ведь истина всегда раздета,
До сорок двух – не досчитал,
И это много для поэта.
То солнце,как всегда взошло,
Но мыслью я одной казнился,
Что время Киплинга прошло,
А Дон Кихот – не появился.
Земля моя,прими меня,
Я не пророк – я твой глашатай!
Квадратный метр, оградой сжатый,
И мертвая гитара на стене.
Не ставьте камень мне на грудь,
Не надо – камень.
Мне тесно тут, хочу вздохнуть.
А он ведь давит.
ноябрь 1980г.,г.Москва
-2-
Краткая история написания стихотворения "Памяти В.С. Высоцкого.
В конце ноября 1980 года я приехал в Москву на зимнюю сессию (учился заочно в Московском гидромелиоративном институте). В день приезда поехал на Ваганьковское
