Kitobni o'qish: «Красная рука»

Глава 1

Питер Саммерс последнее время спал плохо. Сон часто прерывался, иногда мучили кошмарные сновидения. Несомненно, причиной тому была хроническая усталость, накопившаяся у него за годы работы в полиции. Большую часть жизни Саммерс работал в криминальной полиции и все, что было видано им за эти годы, тяжелым бременем легло на душу. Именно хроническая усталость была причиной плохого сна, раздражительности, неприятных болей в области сердца. Врачи говорили: «Депрессия, надо отдохнуть». Однако отдыха как раз и не получалось. Не умел Саммерс отдыхать. Отдыхать дома или где-нибудь на курорте он мог от силы два-три дня. Затем вся окружающая обстановка начинала его раздражать, и отдых превращался в каторгу.

Саммерс был хорошим полицейским и опытным следователем. Сама работа, раскрытие запутанных преступлений, погоня за преступниками, противоборство с ними, были для него лучшим средством для отдыха. Особенно в молодости, когда Саммерс отличался великолепной физической подготовкой и меткой стрельбой. Сама же стрельба настолько поднимала ему настроение, что он полностью забывал об усталости. Однако сейчас, к пятидесяти годам, усталость начинала давать о себе знать все больше. Саммерс держался как мог, глотал таблетки, и снова ловил преступников.

С его способностями можно было далеко продвинуться по службе, если бы не один существенный недостаток – не мог Саммерс угождать начальству. Поэтому его всегда придерживали, да и сам Саммерс не очень рвался за чинами. Правда, совсем недавно он стал лейтенантом полиции и мог позволить себе больше сидеть в участке. Посидев там некоторое время, Саммерс понял, что находиться в тесном кабинете и работать преимущественно с бумажками еще тяжелей, и он снова стал активно участвовать в оперативной работе. Необходимую бумажную работу за него стал умело делать его подчиненный – сержант Трент Хаппел. Так и повелось, Саммерс как обычный сержант воевал с преступностью на улицах города, а Хаппел весьма успешно справлялся с оформлением необходимых документов. При этом оба были довольны своей жизнью.

Сегодня Саммерс спал особенно тяжело, ему снилось, что кто-то его душил. Саммерс проснулся и с силой вдохнул воздух, сердце стучало, в глазах плавали красные круги. Отдышавшись, он понял в чем дело – просто спал, уткнувшись носом в подушку. Облегченно вздохнув, Саммерс усмехнулся, и как раз в это время в спальню зашла его жена Барбара. Она присела на кровати, погладила мужа по голове и сказала:

– Доброе утро, Пит. Как ты сегодня спал?

– Вроде бы спал, и то ладно, – с этими словами Саммерс сел, обнял и поцеловал жену. – Ну, что, пора вставать?

– Пора, иначе вся работа без тебя остановится, – улыбнувшись, пошутила Барбара.

– Это верно, – засмеялся Саммерс.

Они были женаты уже около тридцати лет, но их отношения все это время оставались добрыми и нежными. По-видимому, этому способствовала и работа Саммерса, он редко бывал дома, а когда возвращался, был усталым и не вмешивался в домашние дела. В то же время Саммерс всегда был очень внимательным к Барбаре как к женщине, часто звонил с работы, дарил цветы, был нежен и ласков. Барбара после того, как их сын вырос и обосновался врачом в Сан-Франциско, стала активно участвовать в общественной жизни города. Она принимала самое деятельное участие в работе общества защиты животных, и, поэтому, у нее не возникало ощущения одиночества и ненужности. Но, главное, что отличало их как супругов, так это стремление облегчить жизнь друг друга и понять душевное состояние любимого человека.

Питер Саммерс стремился каждое утро выполнять несложные физические упражнения. Эта зарядка, по его мнению, способствовала поддержанию хорошей физической формы и здоровья. Вот и сегодня Саммерс с удовольствием выполнил зарядку, принял душ и отправился на кухню.

– Послушай, Пит, – начала разговор Барбара. – Мне кажется, у тебя работы в последнее время стало больше.

– Да, это верно, преступность растет, – задумчиво сказал Саммерс.

– Но, почему так происходит? – продолжила Барбара. – Ведь, мне кажется, что люди живут все лучше и лучше. Казалось бы, живи да радуйся.

– Они не радуются, а завидуют другим, тем, кто богаче, кто более удачлив, – с усмешкой ответил Саммерс. – Отсюда попытки любым образом, любой ценой овладеть богатствами, положением в обществе, популярностью, ну, и тому подобное…

– Человек, конечно же, велик, – через некоторое время продолжил он. – Некоторые считают его вершиной природы, но как много у человека недостатков, и главные из них – зависть и неумение сопоставить свои способности со своими возможностями. Как большинство людей завидуют богатым и известным! До боли в печенках! Готовы на любые действия – подлость, преступления, лишь бы сравняться с ними, лишь бы подняться до их уровня, а то и выше других. А ведь большинство людей плохо осознают ограниченность своих возможностей, но, несмотря на это, все люди хотят жить красиво. Порой, даже слишком красиво. Да, и общество само виновато – в сознание людей усиленно внедряется культ красивой и беззаботной жизни. Угадай букву, слово, или какую-нибудь цифру, – и ты богат и знаменит. Посмотри передачи по телевизору, обложки престижных журналов – все богатые, красивые и счастливые, все отдыхают, развлекаются и никто не вкалывает. «Никаких проблем», – девиз подобной публики. Неважно, где и как, лишь бы разбогатеть, не утруждаясь особенно.

– А как сейчас воспитывают своих детей? – продолжил он через некоторое время. – Пытаются предвосхитить любые желания детей. «Нам было трудно, но лишь бы детям было лучше», – думаю, что ты часто слышала такую фразу. Поэтому очень часто ребенок в семье быстро превращается в маленького божка. Дальше – больше. Ребенок растет, растут и его запросы, а удовлетворять их становится все труднее. Ведь его самого учили только с легкостью тратить деньги, заработанные другими. Сам же он толком ничего делать не умеет, а красиво жить хочется, еще как хочется. Так и появляется желание обогатиться любой ценой. А теперь представь, что только боязнь наказания заставляет большинство людей придерживаться каких-то рамок, правил и законов. Если бы не страх наказания, трудно себе представить во что превратились бы улицы наших городов. Да и были ли бы города и улицы? Человечество давно истребило бы само себя… В последнее время все больше людей переступают через этот страх и выходят за рамки закона. Так что, без работы полицейские не останутся. Наоборот, только работай.

– Но, как же так? – удивленно спросила Барбара. – Ведь даже в Библии сказано: «Каждому свое».

– Вот-вот, – засмеялся Саммерс, – это как раз следующий недостаток людей.

– Какой же?

– Двуличие! – многозначительно ответил Питер. – Именно двуличие, именно способность жить по двойным стандартам – одна из основных причин многих преступлений. Ты вспомнила о Библии, а сколько я видел людей, у которых на шее крест, а в душе дьявол. Как они грешат, если бы ты видела. И какими ангелочками стремятся выглядеть сразу после этого. Какое мастерство, какой артистизм! Черт, как тяжело все это видеть и осознавать. Еще тяжелей бороться с подобными явлениями. Люди проявляют удивительную изобретательность и изворотливость в заметании следов своих деяний и преступлений. А ведь существуют еще и адвокаты. О, если бы ты знала, Барбара, сколько среди них отъявленных негодяев! Они готовы получать деньги за сокрытие любого преступления, любой подлости. Лишь бы получить деньги. Каких только типов среди них я не видел за эти годы. Многие из них достойны пера великих писателей. Человечество должно знать о существовании подобных людишек. Описать бы их в романе с названием, ну, так скажем: «Житие адвоката-прохиндея». У меня богатейший материал для этого, вот только бы научиться писать романы. И тогда ты стала бы женой великого писателя.

– Скажешь тоже, – засмеялась Барбара. – Садись лучше есть, а то опоздаешь на работу.

Саммерс сел за стол и стал завтракать. Он наслаждался редкой возможностью спокойно покушать. В последнее время не часто выдавалась возможность завтракать без спешки, без срочных вызовов в участок, возможность просто поговорить с женой. Барбара же думала о том, как тяжело приходилось Питеру все эти годы. С одной стороны, важная, просто необходимая для жизни людей работа, с другой стороны, – понимание, что именно пороки людей и порождают необходимость работы полицейских, а порой и серьезно осложняют ее. Ведь из этого круговорота человечеству не выбраться. Тяжело вздохнув, Барбара спросила мужа:

– Питер, понимаю, как тебе сложно работать. Неужели ты, работая все эти годы, испытывал душевную боль?

– Нет, что ты? – ответил Саммерс, тщательно пережевывая свой любимый салат. – В первые годы увлекало само расследование преступлений, погони, да, и не скрою, стрельба, опасность. Азарт, романтика, я бы даже сказал, мальчишество. Был даже период, когда верил, что эффективными действиями полиции можно серьезно бороться с преступностью. Позднее пришла усталость и понимание порочности человеческого общества. Работа полицейских крайне важна, но она не панацея. Мы только лишь, идем по следам преступлений, а нужно, что бы в обществе произошли какие-то изменения, и людей оставила бы эта безудержная страсть к накоплению богатств. Деньги, деньги. Все на них просто помешались. Какой-то кошмар.

– Но ведь, не все люди склонны становиться преступниками, – возразила Барбара, – вот я, например, никогда не совершала ничего дурного. Надеюсь, ты тоже. Или я ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – усмехнулся Саммерс. – Только уж слишком сложно ответить на вопрос: «Почему одни люди могут совершать преступления, а другие не могут?» Еще сложнее объяснить, почему я не стал преступником. Ведь с моими знаниями и опытом в этой сфере можно было творить чудеса.

– Питер, о чем ты говоришь? – изумилась жена.

– А, впрочем, буду лучше есть, – продолжил он через некоторое время. – Вот, уйду скоро в отставку. И чем заниматься? Я толком ничего не умею делать, просто умру с тоски на пенсии. Может, действительно начать писать книжки. Мне есть, что написать, и кого описать.

– Послушай, Пит, – предложила Барбара, – я слышала, что многие полицейские, уходя в отставку, начинают работать детективами в частных агентствах.

– Частных агентствах?! – усмехнулся Саммерс. – Целыми днями охотиться за чьими-то голыми задницами. Нет, уж лучше разводить какие-нибудь кактусы, или собирать вместе с тобой бездомных собак.

– Не трогай бедных животных, – возразила Барбара, – и вообще, о каких это голых задницах ты говоришь?

– О каких, еще?… Дело в том, что все эти частные агентства занимаются, главным образом, собиранием доказательств супружеской неверности. Вот и приходится добывать факты и фактики. А доказательства супружеской неверности нужны людям, опять таки, для выбивания у кого-то денег… А, ну, их всех, – с раздражением махнул рукой Саммерс.

Глава 2

Уже через полчаса Саммерс подъехал к полицейскому участку, в котором проработал множество лет. Прошел коридором между застекленных кабинетов, поздоровался с некоторыми офицерами и открыл дверь своего кабинета. Взглянув на заваленный бумагами стол, Саммерс тяжело вздохнул. В этот момент за его спиной раздался голос Трента Хаппела:

– Доброе утро, шеф! Как вам нравится сегодняшняя погода?

– Погода действительно отличная, а вот обстановка на моем столе не очень, – Саммерс обошел стол и сел в кресло. – Ну, и что нам делать со всем этим?

– Не волнуйтесь, шеф, – бодро отозвался Хаппел. – Бог даст, справимся. Я как раз осваиваю портативный компьютер, так что скоро вся информация будет в нем, и никаких бумаг.

– Доложи лучше обстановку в городе.

– Ночь прошла на редкость спокойно, – бодро начал докладывать Трент Хаппел, – ни одного убийства, ни одного серьезного ограбления. Можете себе представить, всего лишь два изнасилования да мелкие кражи.

– Вот это да, – сказал Саммерс, разведя руки в стороны. – Так, чего доброго, мы останемся без работы. Неужели ни одного трупа?

– Есть один, но там автомобильная катастрофа.

– Автомобильная катастрофа?

– Да, – продолжил Хаппел, – в четыре часа утра на южном федеральном шоссе, какой-то придурок на бешеной скорости врезался в здоровенный дорожный каток для укатывания асфальта. Машина взорвалась и сгорела. На месте происшествия уже работает бригада дорожной полиции.

– Вот что, Хаппел, – решительно сказал Саммерс, – быстро, пока все тихо, съездим туда и посмотрим, что за автомобильная катастрофа. Смерть человека – это всегда серьезно.

– Но, шеф, – взмолился Хаппел, показывая на стол, – а как же отчеты?

– Ничего страшного, все равно скоро это будет в компьютере, а тебе необходимо проветриться, больше приобщаться к следственной работе.

Питер Саммерс знал улицы города как свои пять пальцев. Сколько раз он, участвуя в погонях за преступниками, ловко лавировал на своей машине по маленьким улочкам города. Вот и сейчас Саммерс быстро вывел машину, в обход больших улиц и светофоров к южному федеральному шоссе, которое вело в сторону Сан-Диего. Он любил быструю езду, поэтому поставил на крышу полицейский маячок на магнитной платформе и вылетел на левую полосу шоссе. К его удивлению левая полоса оказалась занятой, все водители, даже те, кто ехал с невысокой скоростью, стремились двигаться слева. Саммерс выехал на правую полосу и с чувством радостного облегчения нажал на педаль газа. Его «понтиак» взревел всей мощью своего мотора и плавно полетел, покачиваясь на упругих рессорах. Саммерс испытывал странное чувство в таких случаях, будто снова возвращалась молодость, и тело вновь наполнялось легкостью и жизненной энергией. Иногда на полосе встречались машины и Саммерс, не снижая скорости, ловко объезжал их слева. Сержант Хаппел сидел напряженный рядом, искоса поглядывая на стрелку спидометра, которая упрямо стремилась к отметке в сто миль в час. Однако стремительный полет машины скоро закончился, двенадцать миль, что отделяли город от места аварии, пролетели очень быстро.

Уже на подъезде к месту Саммерс и Хаппел заметили сбитые дорожные знаки, предупреждающие о проведении ремонтных работ. Вскоре они увидели и исковерканную машину, врезавшуюся в дорожный каток. Около нее работала бригада полицейских. Саммерс подъехал к ним поближе и остановил машину. Ему навстречу подошел сержант дорожной полиции и, усмехаясь, сказал:

– Ну, и дела! Что же привело «криминалов» сюда, в столь унылое место?

– Пока только любопытство, – так же, с усмешкой ответил Саммерс. – Я вижу, сзади хорошо сохранился номер. Удалось установить, кому принадлежит машина?

– Да, – ответил сержант, – машина «форд скорпио» зарегистрирована чуть больше года тому назад на имя Эдуарда Эрденштейна. Мы уже проверяли в базе данных, машина «чистая», никаких нарушений не зарегистрировано. Однако вчера рабочие этого участка были буквально обстреляны мелкими камнями из-под колес этой машины. Двое из них получили легкие травмы и собирались сегодня подавать на водителя судебный иск, но, похоже, опоздали. В машине сильно обгоревший труп, пока мы не можем сказать, кто это.

– Значит, все-таки труп, – задумчиво сказал Саммерс. – А вы установили, кто этот Эрденштейн?

– Да, – продолжил сержант, – в базе данных отмечено, что он сотрудник компании «Синима текнолоджи».

– Понятно, – сказал Саммерс и, обернувшись к своей машине, приказал. – Хаппел, позвони к нам в отделение, узнай номер телефона компании. Это уже серьезно.

– Почему так серьезно? – удивился сержант.

– Потому, что значительная часть городского бюджета формируется за счет прибыли именно этой компании. Иными словами, все, что связано с «Синима текнолоджи» – серьезно и срочно. Шевелись быстрее!

Через минуту Саммерс уже звонил в приемную компании. Ему ответил приятный женский голос:

– Приемная компании «Синима текнолоджи». Доброе утро!

– Доброе утро, мисс! Лейтенант Саммерс, криминальная полиция. Примерно в четыре часа утра на южном федеральном шоссе произошла автомобильная катастрофа. Разбилась машина, зарегистрированная на имя Эдуарда Эрденштейна, сотрудника вашей компании. Вам известно это имя?

После некоторой паузы взволнованный голос ответил:

– Да, известно. Эдуард Эрденштейн руководитель одного из наших отделов… Подождите минутку, я соединю вас с президентом компании.

Минуты две телефон молчал, затем раздался слабый щелчок и зазвучал уверенный с легкой хрипотцой мужской голос:

– Гарри Галлахер, президент компании.

– Доброе утро, сэр! Лейтенант Саммерс, криминальная полиция. В автомобильной катастрофе разбилась машина, зарегистрированная на имя Эдуарда Эрденштейна. В машине обгорелый труп, возможно, это сам Эрденштейн. Что вам известно о нем?

– Вчера у нас было производственное совещание. После совещания никто из сотрудников компании его не видел. Сегодня Эрденштейн не явился на работу. Пожалуй, в настоящий момент я больше ничего не могу добавить.

– А, что, за совещание? – поинтересовался Саммерс.

– Видите ли, решались вопросы технической политики на ближайшую перспективу… В общем, чисто технические вопросы.

– Хорошо, мы к вам заедем и поговорим более подробно. До свидания, – заключил Саммерс.

– Заезжайте.

Саммерс положил трубку, и некоторое время сидел молча, затем повернулся к своему помощнику:

– Чувствует моя душа, Хаппел, не все здесь так просто, как может показаться на первый взгляд. Надо разобраться.

– Надо, так надо, – проворчал Трент Хаппел.

Они вышли из машины и стали внимательно осматривать искореженную машину и само место аварии. Саммерс, осматривая все вокруг, через плечо говорил Хаппел:

– Очень сильные повреждения, видимо, скорость была сумасшедшая… Заметь, отсутствуют следы торможения, асфальт совсем свежий и они обязательно были бы видны… Значит, не тормозил, или не мог тормозить… И не пытался повернуть. Обязательно нужно провести техническую экспертизу, установить состояния тормозной системы, рулевого управления… Да, и еще, обязательно мне на стол акт судебно-медицинской экспертизы. Алкоголь, наркотики и тому подобное… Иди, найди рабочих, которые собирались подавать судебный иск, и еще, сторожа участка.

После того, как Хаппел пошел выполнять поручение, Саммерс обратился к полицейскому из отряда дорожной полиции:

– Сержант, а что вы думаете об этой катастрофе?

– Здорово летел, как космический метеорит, и и, бац, о поверхность земли, – проговорил полицейский, при этом ударив правым кулаком по своей левой ладони. – А если серьезно, то не видно, чтобы пытался тормозить или сворачивать… Либо пьяный в стельку, либо сознательно стремился свести счеты с жизнью. Все дорожные знаки и освещение были установлены в соответствии с требованиями. Не заметить их было невозможно.

– Я распорядился провести тщательную техническую экспертизу автомобиля, – сказал Саммерс. – Этот Эрденштейн видный человек, руководитель отдела компании.

– «Видный человек?», – изумился сержант. – А ездит на такой «тачке».

– Ну, это не наше дело, – отозвался Саммерс. – А как вы думаете, возможны ли при таком ударе возгорание и взрыв бензина в бензобаке.

– Если бак был на половину наполненным, то детонация и взрыв бензина возможны, – подумав, заключил сержант дорожной полиции. – Все сильно выгорело, так что не осталось никаких документов. Правда, остались некоторые мелкие металлические предметы. Возможно, с их помощью удастся что-то выяснить.

Саммерс понимающе кивнул головой и произнес:

– Да, это вам не фунт лапшички.

Когда у него появилось его выражение, сказать никто не мог, даже сам Саммерс. Скорее всего, в раннем детстве. Естественно, что подобное колоритное выражение не могло быть не замеченным окружающими. Оно и послужило поводом для многочисленных прозвищ, которые давали ему окружающие. «Фунт лапшички», «лапшичка», а то и совсем просто – «лапша». Саммерс равнодушно относился к подобным прозвищам, а иногда и сам смеялся вместе со всеми.

Вот и сейчас, вызвав улыбки у окруживших разбитую машину полицейских, Саммерс направился к своему «понтиаку». Через несколько минут к нему подошли Трент Хаппел с тремя рабочими. Двое из них вчера чуть было не пострадали от неосторожной езды Эрденштейна, а третий, пожилой, был ночным сторожем на этом участке. Он еще не успел уехать домой после окончания смены.

Из разговора с ними Саммерс выяснил, что эта машина вчера, в десять часов сорок минут утра уже появлялась на участке. Сбив предупредительное ограждение, машина чудом избежала столкновения с дорожной техникой, и стремительно умчалась по шоссе на юг. Хоть и скорость была очень большой, рабочие успели заметить, что водитель имел крайне раздраженный вид. Сторож сообщил, что ночью слышал только гул мотора и взрыв. Он же и сообщил в полицию о случившемся.