Kitobni o'qish: «Пандора из Сосновки. Серия «Созвездие Девы»»
В оформлении обложки использованы фотографии с https://www.shutterstock.com по стандартной лицензии
« … И остави нам долги наша,
якоже и мы оставляем должником нашим; …»
Молитва Господня
Предисловие
Пересказ древнегреческого мифа о земной женщине Пандоре и ее ящике.
Как-то на небольшом горном плато, Прометей обнаружил маленькое, необычное озерцо. Чистая, прозрачная водичка сияла в лучах солнца зеленым цветом. Оказалось, что вода скопилась в чаше из странной эластичной породы ярко-зеленого цвета. Это была глина. Полюбилась Прометею зеленая горная порода. В его руке глина становилась пластичной, мягкой и легко лепилась в различные фигурки. Так вылепил Прометей существо себе подобное, и дядюшке своему, царю богов Зевсу показал.
Зевс поддержал игру племянника, в глиняного человека жизнь вдохнул, назначил ему срок жизненный, затем с Олимпа на землю спустил, с глаз долой, да и забыл о нем.
А человеку на земле, ох, как нелегко было. Маялся и погибал человек – холод, голод, зверье вокруг голодное, так и норовит на трапезу утащить.
В отличие от дядюшки, Прометей с Олимпа наблюдал за своим созданием и жалел его. Он понимал, что без огня не выжить человеку, скоро он погибнет. Но Зевс никогда не позволит подарить человеку огонь. Тогда решил Прометей во имя спасения человека украсть с Олимпа факел, зажженный от священного огня, и передать его человеку.
Знал Прометей, что огонь изменит не только жизнь, но и самого человека и, в какой-то степени уравняет его с богами, но другого варианта спасения человека у него не было. Только огонь… И тогда человек будет спасен, жизнь на земле продолжится.
Совершил Прометей преступление – украл священный огонь и человеку передал.
Жестоко наказали боги Прометея за воровство, которое приняли за измену, но он не сожалел о содеянном – прогневил богов, зато человека спас.
Получил человек огонь, научился им пользоваться. Да и зажил на земле счастливой и безбедной жизнью – сыт, обогрет, зверье стороной костер обходит. Без болезней и несчастий готовился стать бессмертным.
Рассердился царь богов Зевс, не мог он допустить, чтобы человек стал подобен богу. Прометей прикован цепями к скале, несет наказание, а человек в это время блаженствует на земле и горя не знает. Несправедливо это! Тогда Зевс решил наказать и людей.
По его повелению громовержец Юпитер поручил кузнецу Гефесту смешать воду с землей и вылепить прелестную девушку, которая должна стать орудием мести – принести людям соблазны, несчастья, беды, тем и сократить их жизнь.
Многие боги приняли участие в создании этого существа – первой женщины среди смертных. Афина нарядила ее в расшитые золотом одежды, Гермес в прекрасное тело вложил лживую и хитрую душу, а Афродита одарила обольстительной улыбкой и научила нежным голосом изрекать льстивые речи. Назвали «новорожденную» Пандорой – «одаренной богами». В качестве приданого подарили ей боги ящик за семью печатями и приказали ни в коем случае его не открывать.
– Если ты нарушишь запрет, – говорили боги Пандоре, – то выпустишь из него тысячу несчастий и болезней. Тогда весь мир и его обитателей ждут неисчислимые беды.
Но боги сами наделили Пандору губительным любопытством. Не выдержала она испытание, решила хоть одним глазком, но взглянуть на содержимое ящика, и приоткрыла крышку. Вырвались из темноты ящика запрятанные туда богами все людские пороки и несчастья – болезни, зло, ненависть, зависть, преступления и прочая нечисть – да и обрушились на мир. Свершилось то, что исправить никому не дано.
Глава 1
Полина Федоровна Кузьмина судорожно сжимала руль влажными от пота руками, а дрожащие от напряжения ноги бестолково суетились между педалями тормоза и акселератора. «Говорили же мне в салоне, что нужно покупать машину с автоматической коробкой передач! – корила себя Полина, – Так нет же, не послушала умных людей. А может тысячу долларов пожалела? Вот теперь ищи, Полиночка, педальки, да думай, как скорость переключить».
Водительское удостоверение Полина получила неделю назад, и это была ее первая серьезная поездка.
Сейчас ехала Полина покупать загородный дом. Домик этот ей присоветовал человек грамотный, знающий толк в загородном жилье. Подсказал, на каком сайте размещено объявление о продаже дома, там же есть фото и технические характеристики конструкций и коммуникаций.
– Ты, Полиночка, не упускай счастливый случай, – говорил он, – домик чудесный. Все городские удобства в наличии и земли не клочок, а целый гектар. Парк, цветочки, беседки – настоящая княжеская усадьба. А цена? Почти бесплатно! Я его насмотрел пару дней назад и решил, что куплю для себя. А когда вспомнил, что ты тоже мечтаешь о загородном жилье, то решил, что право первого осмотра тебе уступлю. Если ты не купишь, то я обязательно куплю. Только ты не тяни со временем, а то уплывут эти райские кущи в чужие руки.
Полина попросила дочь найти этот дом на доске объявлений в интернете. Посмотрела фото и, не раздумывая, приняла решение – покупаю. Лес и река рядышком, собственный пляж. В доме камин, террасы, баня, бассейн. «Я куплю этот дом и буду там жить постоянно, – думала Полина, – отопление газовое, вода, канализация. Все, что необходимо для жизни там есть. И природа… Городская квартира при этом пустой, бесхозной не останется – дочь и ее семья останутся в городе».
Дом находился в пятидесяти километрах от города. Час езды, но Полина выехала из Заревска ночью: дороги свободные и гайцов никаких. Хоть встреча с продавцом назначена на раннее утро, но при таком раскладе ждать назначенного времени на осмотр дома придется не меньше, чем несколько часов.
– Ничего, – рассуждала Полина, – подожду, можно в машине посидеть, или даже подремать. В любом случае, это лучше, чем с гаишниками разбираться. Водитель из меня пока никакой, а гайцы таких чуют за версту и каждый кушать хочет. Нет у меня для них денег. Лучше уж маленько помучаюсь, зато никому не должна.
По городу машина Полины пробиралась вдоль обочины, словно грибник по незнакомому болоту – медленно и неуверенно. И только, когда машина выехала за город, Полина позволила себе слегка расслабиться. А уж когда свернула с главной дороги, то и вовсе повеселела.
Проехав еще пару километров, Полина съехала на обочину и остановила машину. Открыла окно, чтобы немного отдышаться и отдохнуть. Поудобнее устроилась на сиденье, прикрыла глаза и незаметно задремала.
Проснулась Полина, когда первые лучи всходящего над землей солнца заглянули в кабину ее машины.
– Вот и замечательно, – порадовалась за себя Полина, – отдохнула, и ноги больше не дрожат. Теперь-то я к дому подъеду почти к назначенному времени. Ну, вперед!
Узкая дорога чем-то была похожа на горный серпантин – виляла, петляла, спускалась и вновь поднималась на очередной крутой холмик. Однако, у дороги этой наблюдалось и существенное достоинство – она была абсолютно пуста.
Но через некоторое время попутчик все же объявился – им оказался внезапно выехавший перед машиной Полины сельский тракторок с огромным прицепом. Прицеп был загружен свежим, «ароматным» навозом.
– Ничего себе попутчик, – разозлилась Полина, – а вонища-то, вонища! Ладно, перетерплю. Наверняка, он скоро свернет какое-нибудь поле удобрять. Так загрузился, что далеко не уедет. Иначе все свое добро по дороге растеряет.
Тракторок тяжело сопя и надрываясь полез в гору. Навоз в прицепе колыхался и выплескивался на асфальт.
Полина дала ему небольшую фору, и когда он был уже почти наверху, слегка прижала педальку и новенькая машина легко покатила вслед за тракторком.
До вершины холма оставалась несколько десятков метров и вдруг случилось неожиданное – тракторок почему-то развернулся, затем остановился, сердито поурчал, да и замолк. Полина забеспокоилась:
– Не туда заехал, что ли? А сейчас отдыхает, видите ли, перегородил всю дорогу – раздраженно думала она, – а как же я его объеду? Дорога уж очень узкая!
Полина сигналила, мигала светом, кричала и размахивала свободной от руля рукой, Отчаянно просила тракториста отъехать и уступить ей проезд. Остановиться на склоне или съехать вниз задним ходом Полина пока не умела.
Тракторист, видимо, понял, о чем его просят. Трактор вновь заурчал и потихонечку начал съезжать на обочину. Полина с облегчением вздохнула, но через секунду поняла, что радость ее преждевременна – тракторок то уехал с дороги, а вот прицеп остался. И не просто остался, а тронулся с места и, набирая скорость, покатил ей навстречу, нацелившись прямо на машину дышлом прицепа.
Машина Полины завиляла по дороге. Сама Полина перебирала ногой педали и никак не могла сообразить, на какой же ей нужно остановиться. Остановилась на подаче топлива и вдавила ее в пол машины. Машина от неожиданности зарычала, подпрыгнула и стремительно рванула навстречу прицепу.
Полина истошно закричала, но, в тот же момент захлебнулась от надвинувшегося зловония и ужаса.
Тишину взорвал грохот, треск, скрежет металла. А затем снова тишина и редкие шлепки жидкого навоза, сползавшего на асфальт.
Залитую утренним солнцем узкую дорогу обезобразила огромная, растекающаяся по краям, куча навоза, из-под которой стыдливо выглядывал задний бампер новенькой иномарки. А под навозом, в искалеченной машине, лежало искромсанное рваным железом тело Полины.
Тем временем тракторок резво спустился с горки и остановился возле навозной кучи. Из трактора выпрыгнул тракторист, обошел навоз со всех сторон, зачем-то пнул ногой задний бампер машины и снова залез в узкую кабину сельского трудяги. Тракторок спустился в кювет, объехал навозную кучу и, подпрыгивая на кочках и ухабах, помчался по дороге туда, откуда несколько минут назад появился на дороге.
Обнаружили машину Полины только к обеду. Старичок-пенсионер на велосипеде ехал в сельский магазин за хлебом, увидел навозную кучу, выругался и пробормотал:
– Снова Валерка нажрался до беспамятства и до поля не доехал! Вот, паскуда! И как земля таких носит? Михалыч жалостник пригрел. А по мне так давно бы уж этот Валерка пастухом работал.
Мужичок слез с велосипеда, и по самому краю обочины обогнул навоз. И только тогда заметил задний бампер машины.
В сельском магазине толпились люди – день был «привозной». Дедок влетел в магазин, и сразу стал центром внимания – громким, сердитым голосом он рассказал сельчанам о новых проделках Валерки-алкаша. Его земляки долго и бурно выражали свое негодование, осуждали Валеркино поведение.
– Ай, ай, – ахали и вздыхали женщины, – допился до чертиков. Даже машину чужую загубил.
И только, когда покупатели притихли, продавщица сообразила, что нужно было бы сообщить о происшествии на дороге в ГАИ. Но земляки ее предложение не одобрили:
– Ты, Ольга, соображай, о чем говоришь! Это дело Михалыча решения принимать! Посмотрит, и решения всякие там примет. В ГАИ, так в ГАИ, только сообщить он сам должон. А мы – ни, ни… Рассерчает! Он же просил, чтобы все вопросы миром решали, а тут милиция… Тракторок тот с прицепом – егоное имущество.
– Так Михалыч сегодня целый день в городе, не возвращался еще, – не сдавалась продавщица, – если милицию не хотите, то пойдем навоз отгребать. Сам же говорил, что под навозом легковушка погибла. Машина, конечно, бог с ней, хотя тоже бешеных денег стоит! А если там человек? Спасать надо. Как бы не задохнулся в навозной куче. Так идем мы навоз раскидывать?
Люди вооружились вилами, лопатами и отправились к месту аварии. Вскоре навозную кучу раскидали. Под ней обнаружилась куча металлолома, которая совсем недавно была престижным женским автомобилем. Дышло прицепа пробило легковую машину насквозь. Передок кузова был разбит и сплющен. Велюровый салон – заполнен жидкими отходами фермерской скотины, но очертания человека на водительском сиденье все-таки угадывались.
– Ну, вот и докопались! – порадовала сельчан продавщица, – Теперь все понятно. Так что пошла я милицию вызывать. Пока милиция, так и Михалыч подъедет! Не на веки же он в город уехал. Мы с вами не свидетели, подсобнули, так и за то спасибо. Хотя человека не спасли. А со всеми этими делами Михалычу самому придется разбираться. Да так ему и надо, сколько можно Валерку прощать! Все ему исправительный срок назначал, пока он человека убил! Сам сейчас, небось, дрыхнет у мамки на сеновале. А мы тут за него дерьмо гребем. А теперь что? Посадят Валерку, это точно!
Машина ГАИ прибыла к месту аварии почти одновременно с местным фермером, Михалычем.
По госномеру машины быстро установили фамилию владельца – Кузьмина Полина Федоровна. Госавтоинспектор несколько раз набрал ее домашний телефон, но к телефону никто не подходил. Мобильный телефон самой Кузьминой был недоступен. Да и понятно, если в машине была именно она, то какой мобильник выдержит многочасовое пребывание в смеси аммиака и фекалий.
Тело водителя с большим трудом извлекли из машины, запаковали в мешок и отправили в морг судмедэспертизы. Там его отмоют, в порядок приведут, причину смерти установят, а затем уж и на опознание родственникам предъявят.
– На первом вопросе пока ставим точку, – подвел итог проведенной работы госавтоинспектор, – а теперь расскажите Вы нам, уважаемый Михалыч, что это за прицеп, кому он принадлежит и кто был за рулем тягача?
– Какой тягач? – не сразу сообразил Михалыч.
– Механизм, который прицеп с навозом тянул, – пояснил гаишник.
– Ну, так это трактор маленький, совсем малыш. И прицеп, и трактор мне принадлежат, – заторопился Михалыч, – а работал на нем Валерка Федорцов. Я хотел сказать Валерий Николаевич Федорцов. Гаденыш, снова меня подвел! Сколько раз его просил – если уж пьешь, то не на работе. А-то вообще завязывай! Иначе скину с работы, на тракторок желающих много.
– А что же позволяли ему за руль садиться? Технику свою доверяли? Какая-никакая, а транспорт – удивился автоинспектор.
– Да он ничего больше не умеет. Слабый и худосочный! Пил и коноплю курил. А без заработка я его оставить никак не мог. Почитай на его иждивении мать и племянник-сирота.
– Хорошо, – согласился милиционер, – а где он сейчас? И на трактор мы бы хотели взглянуть!
– Сейчас все организуем, всех найдем! Мы всю ночь провозились с машиной, а сейчас утро уже. Все будут по домам – еду готовят, домашний скот обихаживают. И Валерка тоже, небось, мамаше по двору помогает или коноплю свою полет-поливает. Сам ведь выращивает, а потом курит. Бестолочь! И все молчат, хоть тот же сельсовет или, скажем, участковый. Ну, хоть бы словечком этого гада попрекнули! Так нет, за всем Михалыч должен присмотреть, другим и дела нет!, – суетился и волновался Михалыч, – Садитесь в мою машину. Ваша легковушка по нашим дорогам не пройдет. Мы сначала заедем на машинный двор, там Вы трактор посмотрите. А уж потом Валерку сыщем.
– Давайте мы сделаем все наоборот, – возразил автоинспектор, – сначала Федорцова найдем, опросим его, а уж потом и трактором займемся.
Во дворе Федорцовых копошилась старушка-хозяйка. Посмотрели сеновал, баньку – Валерки не было. В хате его тоже не обнаружили. Тогда Михалыч обратился за помощью к старушке:
– Петровна, а где Валерка?
– Да я думала, что ты его на работе задержал. Он дома уже сутки как не появлялся. Да, что сутки, знать, боле, чем сутки. Две ночи дома глаз не кажет. А, ты, Михалыч, чего с утра припожаловал? Да еще и с милицией! Валерка снова чего натворил? Так ведь клялся, что завязал и с водкой, и с коноплей. Весь свой урожай скосил и божился, что на речку снес, выкинул. Что, брешет, что ли? Говори, Михалыч, а то я со страху могу и богу душу отдать. А если чего натворил, то прости ты его, Михалыч, Христом Богом прошу, прости. Погибнем ведь мы! Один он у нас кормилец. Пенсия моя, сам знаешь – никудышная. А тут мальца на ноги поднимать надо. Ты, уж прости нас, Михалыч. Сама знаю, что навязались мы на твою голову. Но без тебя совсем пропадем.
– Не ночевал, говоришь две ночи? – помрачнел Михалыч, – так и я теперь не знаю, что думать.
Приехали на машинный двор, но трактора там не было. Трактористы, те, что на ремонте оказались, рассказали, что Валерка два дня назад получил наряд на транспортировку навоза для огорода бабы Вари, и с тех самых пор тракторок на машинном дворе не появлялся.
– Сбежал, что ли ваш подопечный Федорцов? И трактор с собой прихватил? – спросил гаишник у помрачневшего Михалыча, – Получается, что улики уничтожает? Теперь его нужно в розыск объявлять! Ну, ничего, на тракторе далеко не уедет. Найдем. Не в вашем селе, так в соседнем районе.
– Что-то я сомневаюсь, что Валерка мог сбежать, – усомнился Михалыч, – за свои поступки он всегда ответ держал по совести, не прятался за чужие спины. Да и мать с племяшом не мог бросить. Он где-то здесь, завалился на какой-нибудь сеновал, и будет там сидеть, пока в чувство не придет. Мы его тут сами поищем. А когда найдем, то позвоним. Да я уверен, что до завтрашнего дня прочухается и выползет из своей норы. Найдем мы его, потом и ГАИ передадим. Даже не сомневайтесь, пару суток – и Валерку можно допрашивать.
Валерку и трактор действительно через день нашли сами сельчане. Вернее, сельчанин. Старший сын Михалыча, Никита. Никита работал в фермерском хозяйстве отца механиком, одновременно заведующим машинным двором и главным инженером с широким кругом должностных обязанностей и полномочий. Сельчане называли его младший хозяин.
Нашел пропавшего тракториста Никита не случайно. Как только он узнал, что пропал колхозный тракторок и вместе с ним нерадивый Валерка, сразу же отправился с проверками во все места, где мог прятаться Валерка. А прятаться он мог в любом доме села. Как бы сельчане Валерку не осуждали, но без него не обходилось ни одно подворье – навоз перевезти, за дровами съездить, усадьбу вспахать. Да мало ли еще в какой механизации нуждается частное подворье – и всюду Валерка и закрепленный за ним маленький тракторок. Так сам Михалыч решил – пусть Валерка работает на подворьях сельчан, там хоть какой-то толк от него. Целыми днями будет в селе крутиться, на глазах. Сельчанам на сходе запретил расчеты с Валеркой бутылкой производить. Долго втолковывал, что тракторист Валерий Николаевич Федорцов числится на работе в фермерском хозяйстве, и наравне со всеми получает заработную плату. Но сельские люди, народ хлебосольный – и накормят, и чарку нальют. Работу-то человек выполнил, надо отблагодарить. Обычай вроде такой, заведен давно, прадедами. Как же от него отступиться?
А в тот день, когда случилась авария, он должен был навоз на подворье бабы Вари отвезти. Но, странное дело, зачем-то поехал на шоссейку, хотя от коровника, где нагрузил прицеп навозом, до усадьбы бабы Вари нужно было ехать по сельской грунтовке и совсем в другую сторону. Выходит, что самовольничал Валерка, совсем руководство признавать перестал. Вот и решил Никита провести свое частное расследование и с Валеркой разобраться. Раз, и навсегда!
«Найду я тебя, – сердился Никита, – и тут же уволю! Ты к фермерскому хозяйству больше никакого отношения не будешь иметь. В тюрьму посадят, так заслужил. Отцу прикажу, чтобы не заступался и сам от тебя открещусь».
Объехал Никита все дворы нижней деревни, со всеми поговорил. Никто Валерку не видел. А про навоз вообще ничего не знали. Да и понятное дело – погрузчик для навоза всегда стоял возле коровника. Приехал за навозом, пересядь на погрузчик, да и сам нагрузи.
Доярки Валерку тоже не видели – грузился то ли ночью, то ли ранним утром, когда никого на ферме не было. Это и понятно. Так было заведено. Все так поступали, чтобы запахом доярок не травить.
Но была еще верхняя деревня. Верхнюю и нижнюю деревни разделяла небольшая речушка, перегороженная дамбой, за которой образовалось озеро. Баба Варя как раз и жила в верхней деревне.
Однако, до верхней деревни Никита не доехал. Возле самой дамбы увидел он на мелководье речушки фермерский тракторок, завалившийся на бок. А из-под тракторка торчали Валеркины резиновые сапоги. Приметные сапоги, их знала вся деревня – ярко красного цвета с синей полоской.
Никита спустился с крутого бережка реки и сразу сообразил, что это уже не тракторист Валерка, а его окоченевший труп.
Обошел Никита по мелководью со всех сторон тракторок, присмотрелся. На первый взгляд было очевидно, что пьяный или обкуренный коноплей Валерка просто не справился с управлением. Трактор съехал к самой кромке крутого берега реки и начал падать. Валерка в это время выпал из кабины и упал в воду. А уж затем на него свалился трактор.
«Вполне могло так случиться, – размышлял Никита, – но только не с этим трактором. Получается, что здесь не простая авария «по пьянке», а вполне криминальная история. А Валерка под трактором, это инсценировка для несведущего в сельских делах городского следователя».
Никита точно знал, что при любой степени опьянения вывалиться из трактора Валерка не мог. У трактора неделю назад случилась поломка – стало клинить единственную дверь. Чтобы выбраться из трактора, нужно было остановиться, а потом плоскогубцами отжать запор. Сама по себе дверь открыться никак не могла.
Сам Валерка, по собственной инициативе, никогда ремонтом не занимался. Никите доложил, что дверь клинит, и тут же стал бормотать, что ремонтом ему заниматься сейчас некогда – посевная на носу. Сельчане в очередь записались на его, Валеркины услуги. Пока стерпится как есть, а вот когда посевная закончится, тогда можно и с замком разобраться. Только уж в мастерских, да чтобы слесари замок починили. На том и порешили. Но по нынешний день в мастерских Валерка не показывался. Значит, дверь так и осталась в неисправном состоянии.
Вот и получается, что если Валерка по причине своего постоянного алкогольного или наркотического опьянения на самом деле не справился с управлением, то сейчас бы он находился в тракторе. Выпасть он никак не мог, кувыркался бы вместе с трактором. А трактор лежал на мелководье, причем кабина водителя была над водой.
– Не мог Валерка оказаться под трактором. Помогли Валерке утонуть, – резюмировал Никита, – наши же сельчане могли к нему приложиться. Достал он всех!
Никита снова спустился к воде и еще раз осмотрел труп Валерки. Ничего вроде необычного – ни синяков, ни ссадин. Тогда Никита приподнял голову Валерки и его рука ощутила острые осколки костей черепа. Голова Валерки с затылка была разбита.
– Это с какой силой нужно было бедолагу ударить, чтобы раскололся его черепок! – посочувствовал Никита убиенному, – Нужно быстро батю сюда привезти. Пусть решает, что делать будем. Тем более, что на гравийке есть отчетливые следы еще какой-то машины. Тяжелая машина. Джип, наверное. Машинка наверняка приезжая! У наших сельчан таких машин в наличии не имеется. Старенький москвич и жигуль, вот и весь ассортимент. Да, дело непростое.
Через час Михалыч лично осмотрел труп Валерки, затем трактор и выдал решение:
– Вот что, Никита. Валерку не вернешь, а нас могут затаскать по милициям и прокуратурам. Судя по всему его, бедолагу, точно убили, и для нас с тобой не имеет значения – кто. Главное – совершено преступление, а за него могут пострадать непричастные ни с какого боку люди. А мы с тобой в первую очередь. Меня уже гаишник пытал, зачем доверил трактор пропащему человеку. И ты тоже хорош – знал, что трактор неисправен, но к работе допустил. Поставил бы его в мастерские. Так ты поддался уговорам Валерки. Очередь, видишь ли у него. Ладно, что упущено, то упущено. Обратной дороги нет. Да и наших местных начнут трясти, дознаваться, кто с Валеркой во вражде состоял. А такие были, и немало. Главное, все хозяева справные, и люди с совестью. А все туда же – из-за этого Валерки могут пострадать.
– Что делать будем, батя? – поинтересовался Никита.
– Мы сейчас с тобой кое-что подправим, а уж затем людей позовем. Трактор вытащим, и Валерку в домину определим. И только потом будем в милицию звонить. Пусть приедут, свои бумаги составят. Кто такой этот Валерка? Да никто! Не станут менты о него белы рученьки марать, да дознаваться – отчего, да почему. Им на сей момент главное бумажки собрать, да уголовное дело по факту погибшего человека на шосейке закрыть. А Валерка у них уже записан в преступники. Значит, нет Валерки – и дела тоже нет.
– Хорошо, говори, что править.
– Найди подходящий камень и под голову Валерке положи. Да еще головой его по камню постучи, чтобы все поверили, что он об камень расшибся. Трактор забери в гараж и сразу же замок в двери поправь. Да никому ни слова. Сам все сделай. И вот, еще, что – ты все-таки разберись, кто и зачем к нам наведывался. Кому больной Валерка помешал, за что его убили? Хотя и бог с ним, с Валеркой, все равно не жилец был. Да вот как бы новой беды не случилось! Если маньяк какой к нам наведывался, то неровен час еще пожалует. Живем мы на отшибе, даже участковый раз в год нас навещает. Ни помощи, ни защиты от государства не имеем. Самим надо о себе думать.
Написал Михалыч сценарий по своей защите. Все у них и получилось!
Трактор вытащили, отправили в гараж и сразу отремонтировали. Лично сам Никита. Ночью, в пустых мастерских.
Труп тоже извлекли из воды, переодели в новые одежды и в домину уложили. Благо в столярной мастерской к таким событиям всегда все есть под рукой – и сухие строганые доски, и ситчик беленький, и красный атлас. А совсем недавно даже бахрому золотую для обивки гробов купили. Чтобы было не хуже, чем в городе.
Сельчане сразу и безоговорочно поверили, что Валерка выпал из трактора, разбил голову и сразу умер.
Следователи из ГАИ тоже сомнениями не озадачились. Труп в гробу сфотографировали для отчета, Никиту опросили, и в город уехали. Видимо, бумаги составлять, чтобы дело о страшной аварии в архив отправить.
Только Никита после Валеркиных похорон занялся частным расследованием. Вызвал к себе для беседы по душам по очереди всех Валеркиных собутыльников. Мужики за честь сочли побаловаться чайком с младшим хозяином и все ему как на духу выложили.
Недели за две до аварии на дороге, хвалился им Валерка, что совсем скоро «закайфует» он по-настоящему. Дескать, познакомился с человеком, который ему совершенно бесплатно будет привозить гашиш в неограниченных количествах. Хочешь сам потребляй, хочешь сбыт налаживай, получай деньжата свеженькие. А если уж совсем кошелек опустеет, то и за денежным довольствием можно будет к этому человеку обратиться.
Не поверили мужики в бесплатный кайф, гашиш и дармовые деньги. Так прямо об этом Валерке и сказали. Тогда пришлось Валерке расколоться – конечно, не совсем бесплатно, здесь они правы. По условиям устного договора Валерка своего благодетеля должен был обучить тракторному делу. Машину он как бы водит без проблем, а вот еще хотелось бы и сельский трактор, настоящий… За тем и приехал в деревню.
– Сочиняет Валерка, – услышав новость, говорили Валеркины кореша, – если у человека машина есть, то зачем ему игрушечный тракторок. Там такая крохотная кабина, что в самый раз только для тщедушного Валерки.
Но сомневаться в искренности Валеркиных слов долго не пришлось – видели они, как Валерка учил городского человека водить фермерский тракторок. На поле возле леса упражнялись. А в то время из леса один из Валеркиных дружков выехал с повозкой дров. Наслышан он был про богача городского и из любопытства постоял на краю леса, за кустами, посмотрел. Больно ему смешно было, как горожанин в кабине трактора пополам свое длинное тело складывал.
– Бесплатного спектакля нагляделся, – рассказывал он потом дружкам за рюмкой самогона, – этот городской человек никак не хотел помещаться в кабинке Валеркиного трактора. Ноги раздвинет, как ножницы, а между ними туловище пополам сложит. Потеха! По всему видать богатенький, с жиру бесится! Свою машину дорогую поставил возле дороги, а сам на Валеркином тракторке по полю гоняет.
В тот раз со слов Валерки гашиш ему не привезли, но пару бутылок фабричной водки он получил. Потом, когда горожанин уехал, они все вместе эту водку и выпили.
– Странная история, – подвел итоги Михалыч, когда остался наедине с сыном, – получается, что новый знакомец и убил Валерку? И зачем ему понадобился наш тракторок? Темная история, но по всему видать – нас она никаким боком не касается. Валерке пухом земля, конечно, но дел он наворотил – человек получается погиб по Валеркиной вине. Водка, конопля, а тут еще и гашиш, вот и слетел он с катушек.
– А я, батя, не верю, что Валерка эту женщину убил. Мне кажется и здесь горожанин руку приложил. А потом и Валерку на тот свет отправил, чтобы не путался под ногами, и языком не трепал. Как в кино, однако!
– А твоя вера сейчас никому не нужна. Что случилось, то и случилось. Забыть надо, да поскорее.
Валерку похоронили всем селом. Стол миром собрали, за упокой его души традиционно выпили положенные три чарки самогонки. Речи о Валерке хорошие говорили. Заплаканной старушке-матери обещали помощь не только по хозяйству, но и деньгами. Сам Михалыч обещал ежемесячное пособие назначить, а Михалыч всегда отвечает за свои слова.
Два-три дня после похорон поминали деревенские кумушки незадачливого, непутевого Валерку, но только добрым словом. Говорили и о страшном происшествии на шоссейке, а потом утихли. Весенняя страда занимала все мысли и отбирала силы – не до Валерки и аварии стало. Да и не принято среди простых людей понапрасну тревожить ушедших в мир иной – пусть спят спокойно. О погибшем водителе машины старались даже не вспоминать. Жуткая картина – очертания человека в зловонной навозной жиже, видение не для слабонервных. Такое лучше сразу вычеркнуть из памяти и забыть навсегда!
В то время, когда прах тракториста уже покоился в земле, тело Полины все еще находилось в морге. По документам и принадлежности разбитой машины вроде бы было все понятно – погибла Полина Федоровна Кузьмина, пятидесяти восьми лет, проживающая в г. Заревске, улица Комсомольская, дом 9, квартира 6. Но, несмотря на усилия милиции, найти человека, который бы смог ее опознать не получилось.
Даже судебно-медицинские эксперты не смогли составить словесный портрет погибшей в полном соответствии с требованиями. Для полного описания личности не хватало самого главного – головы. Голова вообще-то присутствовала на месте, но от долгого пребывания в навозе раздулась и приобрела форму до отказа надутого воздушного шара, с сомкнувшимися веками и узкой щелью вместо рта. Фотографию такого трупа можно было разве что приобщить к уголовному делу, возбужденному по факту гибели неустановленной женщины, а предъявлять ее на опознание живым людям следователи не решались.
По данным ЖЭСа, Полина Федоровна Кузьмина по указанному адресу проживала вместе со своей дочерью и двумя внуками. Участковый наведался в дом, где жила Кузьмина, но дверь ему не открыли. Тогда он решил, что ничего в этом удивительного нет. Время рабочее. Дети в дошкольных или школьных учреждениях, а дочь на работе. Пришел вечером, но на его длительные и требовательные звонки в дверь снова никто не отозвался.
