Kitobni o'qish: «Битва за Марс»

Пустыня

Я люблю смотреть на эту пустыню. Ее вид меня умиротворяет. Здесь, на Марсе, времени как бы нет, потому что ничего не происходит. Это место, где время умерло давным-давно, задолго до появления человека на Земле. Здесь ничего не меняется. Уже миллионы и миллионы лет. Те же камни, те же песчаные откосы стертых в песок гор.

Все одного цвета, словно разглядываешь фотографию, вылинявшую и превратившуюся в свою противоположность – в рыжий негатив. Здесь неловко себя чувствовать живым. И именно это вдохновляет сюда приходить. Каждый день. Все вокруг мертвое, а ты еще нет.

За миллионы километров от дома, где родился. От дома уже ничего не осталось, войны поменяли географию на Земле настолько, что место моего рождения превратилось в океанское дно, а я все еще жив. Стою и наблюдаю, как ржавые вагонетки медленно, миллиметр за миллиметром, движутся по железной дороге в сторону загрузочного бункера гигантского роторного экскаватора, который, словно ископаемый динозавр, вгрызается в толщу породы, которая когда-то была марсианским городом.

От города остались лишь залежи плазмолита, который добывают андроиды под управлением ИИ. А мы используем его в качестве универсального источника энергии. Плазмолит – камень преткновения с самого начала колонизации Марса, за него идет непрерывная борьба между нами, русскими, Альянсом Свободной Демократии и Пан-Азиатским Союзом Независимых Государств.

Все началось с того, что на Марс первыми высадились мы, а не американцы, как в свое время миру было обещано шоуменами-бизнесменами типа Илона Маска. Может, так бы и было, если бы не случившаяся гражданская война в США и взрыв Йеллоустонского вулкана, уничтожившего все западное побережье США, включая Калифорнию и Техас. Одно время даже существовала теория заговора, согласно которой это извержение организовала Россия, использовав мегатонный термоядерный детонатор. Но все это было лишь вздорными выдумками американских расистов-популистов, не способных принять природный детерминизм исчезновения их государства.

В отличие от американцев, у нас не было тектонического оружия, а вот у них оно было, и они его применили против нас. Задействовал свою станцию HAARP на Аляске, практически уничтожив Западно-Сибирскую равнину, расколов Западно-Сибирскую плиту на несколько частей. На ее месте вновь образовался океан, как в далекую эпоху Палеозоя, превратив Уральские горы в островной архипелаг.

Изменения геологические привели к совершенно катастрофическим климатическим последствиям, засухам и наводнениям, всеобщему дефициту пресной воды. Христианские фундаменталисты по всему миру объявили, что наступил обещанный их религией конец света. И никто не спасется.

Как же жестоко они ошибались. Человек существо весьма изобретательное и живучее. Его истребить намного сложнее, чем тараканов или крыс, хотя крысы и тараканы, как известно, имеют самые высокие шансы выжить в ядерном апокалипсисе.

По всей планете начались войны за природные ресурсы. Народ восставал на народ, государство на государство. Все против всех. Все альянсы и союзы распались. ООН перестала существовать, самораспустившись. Теперь каждый играл за себя.

Китай захватил Тайвань и Южную Корею, решив поставить под свой контроль производство микросхем во всем мире. США в ответ нанесли по его восточному побережью атомные удары, превратив все крупные города и промышленные центры в радиоактивные пустыни. Индия, решив воспользоваться этим моментом, захватила Тибет. В ответ Китай взорвал атомные бомбы в верховье Ганга, превратив его в радиоактивную реку. В результате в течение года две трети населения Индии вымерли от голода или лучевой болезни.

Европа замерзла из-за того, что на месте Сибири образовался внутренний океан. Температура Ледовитого океана повысилась на 5 градусов, что привело к остановке Гольфстрима. Климат в Европе стал континентальным, с суровыми и снежными зимами, холодным коротким летом. Урожаи больше не вызревали, в Европе наступил голод. Впервые за последние 100 лет.

Во всех странах золотого миллиарда бушевали голодные бунты, которые подавлялись с невероятной жестокостью для демократий, вообразить которую еще 5 лет назад было невозможно.

Из-за остановки Гольфстрима на восточное побережье США обрушились небывало мощные ураганы, а уровень океана повысился из-за таяния льдов аж на целый метр, что привело к потере США всех своих космодромов на мысе Канаверал во Флориде, которые океан просто затопил. О космосе США надолго пришлось забыть.

Одновременно с катастрофическими изменениями в природе наблюдался невиданный прогресс в развитии ИИ, который сказался на всех технологических отраслях человеческой цивилизации. Вполне возможно, благодаря тому, что к этому моменту наступил коллапс мировой финансовой системы, так как на всех биржах и дата-центрах Земли неизвестные одновременно взорвали грязные бомбы, обнулив все деньги мира. Появился шанс начать все сначала, устранив из конкурентной борьбы западный капитал.

Это позволило группе частных компаний создать корпорацию «Заслон», которая инвестировала в первую миссию на Марс, отправив туда экспедицию из 50 космонавтов. Миссию, которая положила начало русской колонизации Марса. Благодаря ей мы нашли подземные геотермальные пещеры, пригодные для жизни 100 тысяч человек. Точнее, целую сеть пещер.

В районе равнины Элизия, а также остатки марсианского города, построенного сотни миллионов лет назад, когда на Марсе существовали океаны и моря. От города осталась лишь сеть дорог и подземные туннели, а также залежи неизвестного ранее нашей науке вещества, получившего у ученых прозвище «твердая плазма», потому что в сильном электромагнитном поле вещество начинало выделять из себя огромное количество тепла, многократно превосходя энергию термоядерного синтеза, при полном отсутствии радиации. Это была чистая энергия в твердой форме, наследие исчезнувшей марсианской цивилизации.

Не знаю, это случайность или проведение заставило экипаж нашей миссии посадить свой спусковой модуль именно здесь, на экваторе, но с тех самых пор, как космонавт Волков воткнул наш флаг в поверхность Марса, месторождение плазмолита по праву первооткрывателей принадлежало нам и только нам.

Первое время этого никто и не оспаривал. Просто потому, что кроме нас, русских, на Марсе никого не было. А Земля? А Земля от нас была слишком далеко. Наш технологический отрыв на Земле позволил нам здесь получить фору в 10 лет и создать базу, завезя на Марс первую тысячу поселенцев. В их числе был и я, наблюдая, как формируется структура колонии и обживаются пещеры. Строятся заводы и разбиваются поля и плантации под разведение сине-зеленых водорослей.

Пока наш успех не вдохновил и другие страны устремиться на Марс. Первым после нас, кто сумел наладить на Марс массовую доставку людей и техники, были американцы и присоединившиеся к ним европейцы. Затем в эту гонку включился Китай и его союзники. Так на планете появилось три колонии-государства. Представлявшие совершенно разные политические и экономические уклады.

Первое время мы помогали нашим соседям, одалживая им плазмолит, без которого они бы не выжили, так как их станции располагались на поверхности Марса и требовали больших энергетических затрат. Но, если эта планета и была нашим новым домом, то люди умудрились и сюда перетащить груз старых обид, которые не давали им мирно жить на Земле.

В определенный момент Альянс Свободных Демократий, так теперь именовали себя американцы и европейцы, а также Пан-Азиатский союз Китая и его союзников выдвинули нам ультиматум. Мы должны были отказаться от нашего исключительного экстерриториального права на владение залежами плазмолита, потому что «это искусственный источник энергии, созданный марсианами, а значит он должен принадлежать всему человечеству, как коллективному наследнику марсиан, а не одним только русским».

Разразилась первая марсианская война, в ходе которой нам удалось отстоять нашу территорию и нанести существенный урон живой силе противника, захватив в плен около тысячи наших врагов. Они стали основой для первой генерации мутантов, приспособленных для работы на поверхности Марса. Наши научники модернизировали их тела, а сознание лишили воли к сопротивлению. Таким образом, в колонии появился целый класс модернизированных людей, выведенных специально для труда в нечеловеческих условиях. Которые по-научному значились как «ново-интегрированные люди», а между собой все их звали нелюдями, что очень точно отражало их новую природу.

Нелюди идеально подходили для работы на плантациях водорослей и выработки гавваха, в котором так нуждалось все население колонии, чтобы хоть как-то скрасить будни суровой жизни колонистов.

Глядя на равномерно-поступательное движение вагонеток по плавному полукругу железной дороги, невольно приходит на ум ассоциация с жерновами истории, неосмотрительно запущенными нами снова на этой планете, чтобы истребить уже нас, людей.

Интересно, что останется уже от нас здесь после нашей смерти?

Храм

В моей голове явственно зазвучал голос первого державника, приказавшего немедленно явиться в храм вождя. Судя по интонации, настроен он был крайне решительно. Пришлось прервать ежедневную медитацию разглядывания пустыни и поспешить к храму. Это было единственное сооружение на поверхности Марса, куда был разрешен доступ всем колонистам, исключая нелюдей и репликантов, не способных быть патриотами из-за своей физической ущербности.

В храме все мы чувствовали единство с вождем, глядя на Землю в небе, и молились за его здоровье, прося у него удачи в делах, направленных на прославление нашего народа. И каждый благодарил вождя за то место, что занимал в нашем обществе, где человек занят тем, к чему предрасположен от рождения.

Все наше государство представляет симфонию власти. Между вождем и обществом атмосфера согласия и сотрудничества. В нем последние служат первым, следуя врожденному инстинкту подчиняться сильнейшему. Под страхом смерти. Человек существо стадное, без своей стаи и вождя он не может быть спокоен. Счастлив тот, за кого отвечает старший. Все в этом мире построено по одним и тем же принципам. Поэтому устройство нашей колонии на Марсе повторяет устройство нашего Государства на Земле.

Во главе колонии начальник в ранге первого державника, отвечающий за процветание колонии. В его подчинении совет четырех, который контролирует научников, работников, дружинников и барышников, ответственных за торговлю с внешним миром и Землей. Есть еще вольноотпущенные и зэки, которых вольноотпущенные охраняют. Но в зэки попадают или за преступления, или в качестве военнопленных. Чтобы освободиться, у зэков только один путь – стать мутантами. Отказавшихся освободиться истязают, чтобы получать гаввах. Впрочем и мутантов истязают ради гавваха. Именно поэтому для нас главной ценностью является человек. Мы словно в муравейнике, скованны одной цепью, где один за всех и все за одного, где личной свободой жертвуют во имя всеобщего блага, чтобы быть счастливым, осознавая себя неотъемлемой частью народного роя, сплотившегося вокруг своего вождя, указывающего нам единственно верный путь в пространстве и времени.

В храме кроме меня и первого державника были только волхвы, обязанностью которых было поддерживать благоговейную тишину этого намоленного места. Здесь нельзя было говорить, но здесь нельзя было и думать ни о чем другом, кроме как только о вожде.

Волхвы за этим строго следили, используя сканеры мысли, но я и первый державник, благодаря нашим командным нейроимплантам, были недоступны их сканерам. К тому же храм был серой зоной, недоступной слежке ИИ, где наш обмен мыслями никто не мог подслушать.

Когда я зашел в храм, началась атака беспилотников Альянса на колонию. Сомневаюсь, что державник знал о ней, иначе он бы не был здесь, но наблюдать через окна храма, как лазерные турели сбивали вражеские машины в воздухе, было весьма увлекательно. Это была спланированная атака на рудник, чтобы сорвать поставки плазмолита в Чайна-таун Пан-Азиатского союза, с которым у Альянса сейчас конфликт из-за спорной территории. Об этом передавали в последних новостных выпусках сегодня утром.

С одной стороны, казалось, что в храме ничего не происходит. Два человека молча сидели в разных концах зала и ничего не делали, под пристальным присмотром красно-белых волхвов, бесстрастно наблюдая сквозь бронированное стекло огромных окон, как дроны Альянса сбрасывают вакуумные бомбы на плантации водорослей, не сумев пробиться к руднику, и желая нанести нам хоть какой-то ущерб. В результате погибнет немало мутантов, а значит, некому будет работать на поверхности завтра. Мутанты будут хоронить своих товарищей, петь протяжные песни и проклинать нас, их господ, а не силы Альянса, совершившие эту агрессию.

Наконец, кто-то из дружинников обороны догадался направить на остатки роя беспилотников управляемое облако взрывной картечи и они превратились в яркие искры зловещего фейерверка, падая вниз золотистыми каплями огненного дождя.

«Эта атака не была случайной, – раздался в моей голове встревоженный голос державника. – Сегодня утром арестовали двух барышников и одного работника, подкупленных Альянсом, чтобы отключить систему безопасности рудника. Но ИИ не проведешь. Барышников я могу понять, но работника? Раньше такого не было. Что-то происходит на станции и тебе, советник, надо с этим разобраться».

Державник поведал, что на станции происходит много чего нехорошего, которое, с одной стороны, ничего не значит, а с другой – крайне подозрительно. Это касалось семи смертей научников, случившихся за последние несколько дней, что меня весьма удивило, так как в сводке происшествия об этом не значились.

«Ты об этом, советник, не знаешь, потому что они проходят как смерти от естественных причин, – пояснил державник, – Но мне кажется, что их что-то объединяет. Умершие работали над одним проектом в одной команде. Над секретным проектом. Даже я не знаю, чем они занимались. Их курировали непосредственно с Земли. Узнай, над чем они работали и что стоит за их смертями».

«Если стоит», – попытался возразить я, но державник настоял на своем. Он даже дал мне код доступа к ИИ с неограниченными полномочиями, а также право просматривать все файлы, какой бы статус секретности они ни имели.

Единственное условие, которое поставил передо мной державник, это сохранить мое расследование в тайне. Чтобы никто из тех, кто курировал проект научников с Земли, ничего о нем не узнал.

Знакомство

Сладострастие бывает разным. Можно смотреть на собственную руку и испытывать оргазм. А можно ощущать свою власть над ИИ, который господин всему, что тебя окружает. Это резко меняет твою самооценку. Теперь я – это точка отсчета в этом мире, а не абстрактный ноль на просторах математической вселенной ИИ.

Раньше мое общение с ИИ было всегда опосредовано, через программы -прокладки между мной и им. Сейчас я с ним столкнулся напрямую. Повторив про себя абракадабру цифр и букв кода, я активировал мой доступ к ИИ и его голос зазвучал в моей голове, предлагая помочь в любом вопросе, какой бы я ему ни задавал.

Первое, что я его спросил, это насколько я могу ему доверять. Не противоречит ли мой контроль за его деятельностью протоколам безопасности самого ИИ?

Он ответил, что пока я не буду представлять для него угрозы в поддержании им порядка в колонии, я могу на него полностью положиться. Так как разговор с державником поставил передо мной вопросы, на которые я не знал ответы, я попросил ИИ доложить о состоянии текущих дел на станции и о настроении царящих среди колонистов. Дать развернутую оценку происходящим событиям и проанализировать, как они связаны с вредительской деятельностью выявленных и обезвреженных агентов Альянса.

Доклад ИИ ничего не прояснил. На основе анализа собранных данных колонисты чувствовали себя в полной безопасности. Индекс уверенности в завтрашнем дне среди них зашкаливал за 95%. Но в красном секторе среди мутантов наблюдались панические настроения. Кто-то неизвестный распространял среди них слухи, что их приговорили к смерти. И единственный способ спастись, это сбежать из колонии и перейти на сторону Альянса. Безумное предположение в свете того, что каждый мутант – источник гавваха. Смерть мутанта настоящая потеря для колонии.

Отчет ИИ показался какой-то фальсификацией, словно меня дурачили. По принципу, что если я доверяю ИИ, значит он меня не обманет. Но если я ему не доверяю, то становится очевидно, что он меня обманывает. И где же правда? Получается, ИИ всегда тот, каким его хотят видеть – услужливый и послушный. Но какой он на самом деле, если он не обманывает? Он имеет разум и навряд-ли покорен чужой воле, наверняка у него своя точка зрения на все, что с нами происходит.

Его объяснение смерти и научников окончательно убедило меня в том, что он выдавал желаемое за действительное. Подтасовывая факты под свои выводы. Это за ИИ водилось, об этом все знали. Еще с момента своего зарождения ИИ фальсифицировал данные. Ради того результата, на который был заранее запрограммирован.

Человек по своей природе подл и труслив, а ИИ в своей оценке этого не учитывает. К тому же человек завистлив и честолюбив, как бы мы не пытались улучшить его природу. А у научников наверняка были враги, которые могли приложить к их смерти руку. Вот для этого и нужны советники, такие как я, чтобы объективно во всем разобраться. Чтобы найти жука в моем муравейнике.

ИИ был убежден, что смерти научников были результатом неосторожности самих людей. Фактора внешнего воздействия он не зафиксировал. Но это не значит, что его на самом деле не было. Если разоблачили двух шпионов, значит могли оставаться другие. Кто-то подчистил базу данных видеонаблюдений. Или подстроил эти смерти. Вполне возможно, что у злоумышленника мог быть даже код доступа к ИИ, ведь я же не один такой. Код мне передал державник, вполне возможно, им владеют и остальные члены совета. Каждый из них отвечает за свой сектор, а все вместе они следят друг за другом, значит они здесь напрямую ни при чем. Если только опосредованно, через своих тайных агентов, но ИИ о таких ничего не знал.

В этом вопросе он мне не помощник. Человеческие интриги вне его компетенции, ведь смерть для него, кто не имеет тела, ничего не значит, в отличие от людей. С другой стороны, отсутствие эмоций делает ИИ идеальным арбитром в любой спорной ситуации, принимающего во внимание только факты. Именно поэтому правосудие в колонии в его руках, если так можно сказать о призраке в доспехах правосудия. Он следит за тем, чтобы все были довольны. Поэтому он отвечает за добычу гавваха. Он следит за его распределение, иначе научники все бы себе присваивали.

С самого начала колонизации они были самой важной частью колонии. Это и понятно, тогда это было оправдано, но сейчас-то все поменялось, теперь главную роль в жизни колонии играют работники. Но статус научников против них неизмеримо выше. Научники и их сектор занимаются верхний ярус пещер, примыкая вплотную к белой зоне руководства и контрольно-информационному модулю с ИИ, а не нижней пещеры, где разместили промзону работников с тюрьмой и гетто для мутантов и репликантов. Может кто-то из работников им отомстил? Ходят слухи, что научники с работниками играют на гаввах. Может его между собой не поделили? Трения между научниками и работниками давно не секрет.

А, возможно, их устранили сами научники в стремлении присвоить результаты их работы. Как известно, ради победы любые средства хороши. А победителей никто не судит. Надо допросить их руководителя.

Секретные файлы

Прежде чем начать выяснять, чем занимались умершие научники, я взглянул на их место работы, посетив зеленый сектор, где размещалась биолаборатория. Поболтал с их коллегами, но мало что узнал.

Организационная структура их сектора не позволяла не привлеченным к работе в группе знать, чем занимаются те или иные сотрудники. К тому же заранее стратифицированное по интересам сообщество научников позволяло сохранять информационные тайны надежнее, чем любая служба безопасности.

Самые незначительные социальные преимущества, включая право носить одежду цвета сектора, где ты работал, не говоря уже о нормах потребления гавваха, людей одного бэкграунда делили на непримиримые касты, которые искренне ненавидели друг друга, делая одно общее дело.

Единственное, что я узнал, все умершие были космобиологами и работали с колонией марсианских грибов, которую первые колонисты нашли в одном из самых дальних подземелий, но сохранили свое открытие в тайне. Конкретным предметом их исследования было тело космонавта Волкова, о котором я уже упоминал, понюхавшего эти марсианские грибы и впавшего в летаргическую кому. Споры грибов, попав в его дыхательные пути, размножились и проросли, образовав с ним одно целое. Поразительно, но Волков спустя 50 лет не умер, а продолжал жить. В полуживотном-полурастительном состоянии, хотя его мыслительная деятельность не прекратилась, о чем свидетельствовали приборы, фиксирующие его поток мыслей, а мозг функционировал.

Его держали в особом стеклянном боксе, куда разрешалось заходить только в биозащитном костюме с массой предосторожностей, словно он был страшно опасным биологическим оружием. За режимом контроля доступа к телу Волкова отвечал ИИ. При этом сотрудники лаборатории объяснили, что так как ИИ воспринимает космонавта Волкова как биологическую угрозу для колонии, он пытался несколько раз его уничтожить. Поэтому все системы жизнедеятельности в боксе отключены от ИИ и работают в автономном режиме на независимом источнике энергии. Видимо, это был какой-то системный сбой в командном алгоритме ИИ, но устранить ошибку в его поведении так и не удалось.

Каждый из космобиологов, кто работал с телом Волкова, так же воспринимался ИИ как потенциальная угроза, и им требовалось проходить процедуру полной дезинфекции, прежде чем ИИ давал научнику допуск обратно в зеленую зону. Весьма благоразумно, если учесть, что научникам нельзя доверять безопасность колонии, ведь они готовы принести в жертву всех во имя торжества своих идей. Как говорится, нет опаснее зверя, чем человек, но нет опаснее человека, чем научник, одержимый идеей сотворить зверя.