Kitobni o'qish: «Тайна Укокской принцессы»

Shrift:

Древние цивилизации Александра и Веры Измайловых

©Издательство «РуДа», 2025

©А. Измайлов, В. Измайлова, текст, 2025

Часть первая

Глава 1
Начало раскопок кургана. Встреча с шаманом

Рассвет приблизился незаметно, осветляя всё больше и больше восточный край неба. Ни одной тучи на нём не просматривалось, и это предвещало ясный солнечный день, что было немаловажно для предстоящей работы.

Лагерь археологов в количестве десятка изрядно выгоревших на солнце палаток, разбросанных по плато тут и там без всякой геометрической целесообразности, ещё не собирался просыпаться.

Поднимался лёгкий, почти невидимый утренний туман. Буйство лета, разноцветье трав подчёркивали альпийскую красоту плато Укок – этого дивного места природы. Небольшое плоскогорье, отрезанное от внешнего мира труднопроходимыми перевалами, затерялось на самом юге горного Алтая, на стыке границ России, Китая, Монголии, Казахстана.

Алексей, молодой аспирант института, поддавшийся на уговоры руководителя экспедиции профессора Надежды Полозиной принять участие в интересном исследовании, проснулся раньше всех и выполз из низкой палатки. По его мускулистому обнажённому торсу можно было догадаться о пристрастии к спорту; кроме этого, он был душой любой студенческой компании, любил побродить с рюкзаком и гитарой по незнакомым местам. Он сразу понял, что в экспедиции ему скучно не будет, к тому же он не раз слышал, что места эти незабываемо красивые.

Экспедиция расположилась на плато поздно вечером, и ему не терпелось всё осмотреть и полюбоваться окружающими красотами. На вершинах пяти гор ярко сверкал под солнцем лёд. Излучая свечение, горы обрамляли фантастический внеземной пейзаж долины, лежащей у их подножия. Её красоту дополняли прозрачная река, спускающаяся с гор, и ярко-голубые озера. На плато было пустынно, и только несколько птиц устремились в неведомые края. Всё казалось таинственным и неземным.

Юноша вспомнил прошедшую ночь, почти наполовину проведённую у костра. Всё было как обычно: песни, гитара, смех, а когда уже совсем стемнело, дошло и до баек. Рабочие из местных алтайцев, нанятые для раскопок, рассказывали разные истории об этих местах. Один из них рассказал о Белой деве, которая якобы появляется часто по ночам в предгорье. Эта легенда врезалась в сознание Алексея: альпинисты и охотники утверждали, что не раз видели среди ночного безмолвия в призрачном свете мерцающих звёзд девушку в белой одежде. Перед её появлением с неба ударяет яркий, почти белый луч света, потом появляется она – фигурка тоненькая, тёмные длинные волосы струятся по стройной шее и плечам. Свет, исходящий из глаз девушки, проникает прямо в душу. Когда она появляется, наступает звенящая тишина, только слышно, как она зовёт кого-то по имени, а голос звучит, как хрустальный колокольчик. Белая девушка выглядит беззащитной и одинокой среди суровых скал и лесов, но, если её окликнуть, сразу исчезает, возвращаясь в своё небытие, в мир духов…. Любой юноша, который увидит её, навсегда оставляет в сердце восхищение, вызванное этим видением. А появляется она чаще всего у пещеры, которую, по преданию, стережёт крылатый белый барс…

Эту легенду юноша почему-то запомнил слово в слово.

– А может, это буду я? Вот увижу Белую девушку и останусь навсегда в этих краях, – озорно усмехнулся Алексей, вспоминая легенду и с наслаждением вдыхая свежий утренний воздух.

Мысль о том, что они будут работать здесь много дней, приводила его в какой-то необъяснимый восторг. Словно все пути его жизни вели именно сюда. Хотелось внимательно рассмотреть все уголки прекрасной долины, почувствовать себя частью этого неведомого мира, отрезанного от цивилизации тремя днями нелёгкого пути. К сожалению, ему это сделать не удалось, так как привыкшие в длительных экспедициях ценить каждую минуту времени, предоставленного природой, опытные археологи и рабочие высыпали из палаток, заполняя благостную утреннюю тишину громким говором.

Экспедиция готовилась стартовать к месту раскопа небольшой колонной. Предполагалось, что раскопки будут насыщенными множеством разгадок незавершённых исторических версий, но трудными. Почва была каменистой, во многих местах покрытой невысоким кустарником.

Через час все были готовы к началу работы и колонной двинулись к невысокому кургану, возвышающемуся в нескольких сотнях шагов от лагеря, в самом центре альпийского плато. Он ничем не выделялся на фоне окружающей местности: та же трава, то же благоухание и буйство природы, но внешние атрибуты расположения кургана не могли заслонить другую, сакральную и таинственную сторону его появления на этой священной для алтайцев земле.

Легенды, поверья местных жителей придавали этому кургану какую-то мистическую силу и рождали суеверный страх. Может быть, поэтому в институте так долго не решались приступить к раскопкам этого внешне ничем не привлекательного кургана.

Алексей в соломенной шляпе и с голым торсом шёл по высокой траве в головной части колонны. Его рубашка висела сзади, ниже пояса, а её рукава узлом были завязаны на поясе спереди. В двух шагах впереди шла руководитель экспедиции Надежда Полозина. Несмотря на молодость, она уже была профессором археологии и за плечами имела не одну успешно проведённую экспедицию. Благодаря своему авторитету в институте, ей удалось убедить руководство в необходимости проведения раскопок необычного кургана.

Симпатии Алексея к Полозиной были очень высокого порядка. Она была его преподавателем во время учебы в институте, затем стала его научным руководителем в аспирантуре. Она же буквально притащила Алексея на раскопки этого безымянного кургана. Несмотря на небольшую разницу в возрасте, они отлично ладили и понимали друг друга. Алексей строго держал дистанцию во взаимоотношениях, а Надежда всеми силами пыталась раскрыть огромный потенциал Алексея, который она заметила ещё во время его учебы в институте.

Однако не тут-то было. Алексей, обладая аналитическим, пытливым умом, не собирался тратить его только на археологию. Его романтическая, воздушная душа, как беззаботная бабочка, порхала над цветами жизни, нигде долго не задерживаясь и не проникая далеко вглубь. Он любил археологию, но у него не было целеустремлённости Полозиной и той всеохватывающей страсти, которую он искал для своей романтической души. Археология была его работой, а он хотел полёта, дерзновения, причастности к чему-то необычному в жизни. Внутри он горел, но не было ещё поблизости того костра, который вспыхнул бы от первой же искры, вырвавшейся из его романтической души. Окружающий пейзаж наводил на мысль, что должно произойти что-то необычное. И оно произошло…

Увлечённый раздумьями, Алексей едва не уткнулся в спину идущей впереди Полозиной, так как все почему-то внезапно остановились. Юноша сделал шаг в сторону, стараясь понять причину неожиданной остановки. Оказалось, что не только археологи были гостями Укока. Дальнейшее движение колонне археологов преграждал старик. Как он оказался здесь, вдали от людей, почему его раньше никто не заметил на ровной местности плато? Он, казалось, вырос из-под земли и теперь со спокойным и смиренным выражением лица смотрел на сгрудившихся археологов.

Его густые седые волосы, достигающие плеч, слегка шевелились от дуновения лёгкого ветра. На вид ему было более шестидесяти лет. Лицо, явно европейской внешности, светилось добротой и мудростью. Но одет он был очень странно – несмотря на тёплый летний день, на нём была короткополая распашная с рукавами куртка из овчины. Это одеяние украшали множество металлических подвесок, каких-то перьев и когтей, а свободные штаны из мягкой замши были подвязаны широким узорчатым поясом с кисточками. За его спиной просматривался шаманский бубен, а в руке была небольшая котомка.

– Точно, как в сказке, появился ниоткуда. Наверное, местный шаман, – подумал Алексей и стал наблюдать, что произойдет дальше.

Остальные участники тоже с любопытством окружили старика. Установилась довольно продолжительная пауза. Первым нарушил молчание неожиданный гость. Его доброе лицо расплылось в улыбке.

– Здравствуйте! Не удивляйтесь моему появлению и тем словам, которые я скажу. Мне предначертано сегодня быть здесь. Так повелели Хранители Времени, – произнёс первые слова шаман.

Голос и речь его были необычными, завораживающими.

– Я принёс послание Хранителей Времени: курган, к которому вы направляетесь, раскапывать нельзя. Его охраняют Высшие Силы. На это место наложена печать запрета. Всякий, кто сорвёт эту печать, будет наказан!

Заметно было, что шаман всеми силами души старается донести эту важную информацию до сердца каждого из экспедиции, но при этом избежать появления страха у людей. Он говорил доброжелательно, и из глубины его глаз излучалось умиротворение. Вокруг воцарилось ощущение важности момента. Алексей стоял сбоку от Полозиной и украдкой наблюдал за её реакцией на слова незнакомца. А старик продолжал уговаривать участников экспедиции:

– Ещё не пришло время раскопать этот курган и познать тайны, заключенные в нём. Люди не готовы! Надо подождать, когда наступит нужное время. Бедствия ждут тех, кто потревожит это место. Опасность угрожает и всему этому благословенному краю.

Шаман медленно окинул взглядом завороженных его словами людей, как бы убеждаясь, что они поняли смысл послания Хранителей Времени. Он не стал ждать ответа и пошёл к подножию гор. Участники экспедиции продолжали молчать, обдумывая происшедшее, но никто не хотел показать, что слова шамана таинственным образом проникли в их души. Ученые-археологи были далеки от суеверий и мистики, а нанятые рабочие, хоть и восприняли предупреждение достаточно серьёзно, предпочли отбросить сомнения и не терять возможности заработать деньги.

Первой пришла в себя Надежда и, не вдаваясь в обсуждение слов старца, резко бросила:

– Продолжаем двигаться к кургану!

Люди молча разошлись, и колонна вновь продолжила движение. Только Алексей оглянулся назад и заметил:

– А шаман-то исчез…

Некоторые остановились и тоже повернули головы в сторону подножия гор. Местность была открытая, и старик не мог так быстро исчезнуть из виду. Но его нигде не было…

– Может, он прилёг в траву? – предположил кто-то из рабочих. – Куда он мог деться за несколько мгновений.

Алексей пожал плечами и задумчиво произнёс:

– Как пришёл, так и ушёл.

Заметив недовольство Полозиной, он пошёл следом за ней к кургану. Это была ничем не приметная возвышенность, каких на алтайской земле множество. Подготовка к раскопкам кургана началась быстро и с размахом. Каждый в экспедиции знал своё дело. Надежда, с порозовевшими от радостного волнения щеками, суетилась среди рабочих. О предупреждении шамана забыли все, кроме впечатлительного Алексея. Он не мог вычеркнуть из памяти его слова. Особенно запало в душу лицо шамана – добрые глаза и мягкие черты.

В задачу Алексея при раскопках входили геометрические замеры и составление отчётных документов. Он быстро справился с первой половиной своей работы, но делать описание никак не хотелось. Вместо отчётов юноша стал набрасывать на бумаге лицо шамана, его глаза, пытаясь восстановить в памяти необыкновенную встречу. Облик шамана на бумаге получился очень похожим. Алексей вгляделся в него. Из глубин памяти стали выплывать какие-то неясные образы. Вдруг он понял, что он уже видел когда-то этого старика. Но где?

В эту минуту первые удары заступа коснулись грунта кургана. Следом за этим произошло неожиданное: за короткое время ясное небо закрыли плотные тучи. Сильные порывы ветра погнали волны по высокой траве плоскогорья. Все участники экспедиции невольно вспомнили о предупреждении шамана… Люди тревожно вглядывались в небо – откуда появилась эта буря? Чья-то панама, подхваченная злым ветром, улетела к подножию кургана, и незадачливый хозяин спешно бросился её ловить, рискуя быть сброшенным вниз следующим порывом.

Натянутый в лагере археологов брезентовый навес недолго сопротивлялся яростным атакам ветра и вскоре сложился на траве, выдернув из земли колышки и оборвав верёвки крепления. Алексей пытался защитить свои бумаги, разложенные на раскладном столике. Он крепко прижал их руками. Сверху трепетал на ветру листок с лицом шамана, глаза его словно ожили и с укоризной смотрели на юношу. Неясные образы снова поплыли в голове, рождая непривычные ощущения и тревогу. Алексей пытался от них освободиться, но это оказалось нелегко. Он огляделся. Пока он вёл внутреннюю борьбу с мыслями, все были заняты защитой лагеря от разгула стихии. Такого с ним прежде не происходило – чтобы возникали проблемы с ясным мировосприятием. Алексей по характеру был лёгким, разговорчивым человеком, и ему удавалось уходить от проблем, глубоко в них не вникая. То, что с ним происходило в этот день, рождало ощущение, что произошло что-то важное, навсегда изменившее его жизнь. Он искал в душе ответа, но не находил.

Алексей вновь посмотрел вокруг. Картина была мрачная и почти мистическая: небо над Укоком плотно закрыли тучи, солнце тусклым диском просвечивало сквозь них, создавая зловещий полумрак, по травам плато сильный ветер гонял волны. Все участники экспедиции были возбуждены, некоторые даже ощутили суеверный страх перед неожиданным разгулом стихии. Мужчины старались скрыть это в присутствии нескольких женщин. Они пытались шутить, некоторые закурили. Все знали, что Укок – суровое место. Погода на плоскогорье непостоянная и капризная: небо часто покрывается тучами, начинается дождь с сильным ветром. В этот день ветер в очередной раз бушевал над плато, но грозы не было. Надежда предложила продолжить раскопки, чтобы не терять целый день. Сначала попытались навести порядок в лагере, потом начали готовить площадку для раскопа на вершине. Их ожидала нелёгкая работа в вечной мерзлоте кургана. Когда вниз полетели камни, мешающие копать, над головами раздался раскат грома. Женщины взвизгнули и присели от неожиданности. Мужчины снова прекратили работу, вглядываясь в небо. Все снова вспомнили предупреждение шамана. Совпадение ли это? Раскаты грома продолжали разноситься над долиной, но ни одна капля дождя так и не упала на землю. Мрак продолжал сгущаться. Трудно было представить, что всего пару часов назад над Укоком ярко светило солнце. Люди с тревогой оглядывались. Всё вокруг выглядело так, словно они попали в иной мир. Небо как будто вывернулось наизнанку, опустилось, отяжелело и стало давить на головы участников экспедиции. Недаром местные жители называют Укок «преддверием Небесного Свода». Это место с давних пор было окружено ореолом таинственности. Рабочие, нанятые из алтайского посёлка, рассказали о том, что уже не одна экспедиция ученых возвращалась из-за внезапной перемены погоды сурового Укока. Даже в июле тут внезапно мог пойти снег.

– Мы чем-то оскорбили духов… Теперь надо быть готовыми ко всему, – грустно заключил свой рассказ один из них. – Лучше уйти отсюда, как просил утром старик.

Надежда напряжённо молчала, обдумывая, как поступись дальше: свернуть временно работу, чтобы не ушли нанятые рабочие, или продолжить раскопки.

Многие присели, обхватив голову руками, испытывая странное головокружение и боль. Только Алексей с развевающимися волосами продолжал стоять у подножия кургана, вглядываясь в мутную пелену, ползущую со стороны предгорья. Целая вереница образов, как при ускоренной перемотке кинопленки, проплывала перед ним. Остановить он это не мог. Подсознание что-то упорно подсказывало ему. Видения были необыкновенные и явственные, юноша в них присутствовал и действовал.

Он увидел на вершине кургана свежевскопанную землю для могилы и большое количество людей, несущих к подножию два тела, уложенные в деревянные колоды. Чтобы отогнать назойливое видение, Алексей встряхнул непокорными русыми кудрями и прикрыл глаза. Это с трудом удалось, и когда он открыл глаза, то рядом вновь увидел молчаливых рабочих экспедиции. В стороне стояла Надежда Полозина. По выражению её лица было заметно, что она ещё не приняла решение о продолжении раскопок.

Алексей, сам не понимая, зачем он это делает, взобрался на вершину холма и огляделся. У подножия юноша вновь увидел большую погребальную процессию.

– О Боже, – прохрипел он незнакомым, каким-то старческим голосом и от неожиданности отшатнулся всем телом назад.

Реальность перестала существовать. А в другой жизни Алексей шёл впереди процессии, возглавляя её. Он – глубокий старик и, судя по одежде, шаман.

Глава 2
Прыжок в прошлое

Буря на плато продолжала бушевать. Несколько участников экспедиции заметили, что Алексей медленно опустился на землю на вершине кургана.

Никто не удивился, потому что многие продолжали пережидать бурю, не решаясь вставать под порывами ветра. Но Алексей в эти минуты в своих видениях потрясённо просматривал весь ритуал погребения. Когда всё завершилось, и он – шаман – остался один на вершине свеженасыпанного холма, Алексей резко вскочил на ноги. Память прошлого вошла в каждую его клеточку. Шаман молился, воздевая руки к небу, и Алексей шептал обветренными губами слова молитвы… Вдруг он ощутил страх, пробежавший судорогой по телу. Алексей понял, что воочию переживает ощущения шамана. Это был страх перед неотвратимостью действия Закона воздания за нарушения запретов. Шаман закончил молитву и приступил к своему особому ритуалу: он накладывал «печать запрета» на этот курган. Отныне всякий, кто потревожит захоронение, будет наказан.

Алексей, хорошо знавший историю археологии, вспомнил версию о проклятии гробницы фараона Тутанхамона, которое привело к гибели всех участников экспедиции в Египте. Действия шамана походили на наложение проклятья как защиты захоронения. Ощущая в этот момент единение с мыслями шамана, Алексей слышал, как тот просит духов остановить людей, которые захотят потревожить усыпальницу, но не их смертью. Для юноши это прозвучало как проявление милосердия и любви к людям. Но кара будет жестокой и неотвратимой, если люди не почувствуют эту незримую преграду.

– Я всё вспомнил! – вдруг закричал Алексей и своим громким криком привлёк к себе внимание всех участников экспедиции.

Он уже очнулся от своего видения и знал, что делать дальше. Надо было остановить раскопки.

– Тот шаман, которого мы встретили утром, был прав! Курган нельзя раскапывать! Вы понимаете, что это делать нельзя!?

Люди изумлённо молчали, забыв о головной боли и неприятных ощущениях.

Алексей продолжал повторять свои слова по нескольку раз. Казалось, что он хочет достучаться не до разума собравшихся у холма, а до их сердец.

Участники экспедиции молчали, изумлённо переглядываясь. А юноша продолжал кричать во всю силу своих лёгких, перекрикивая шум ветра:

– Я прошу вас – не делайте этого! Нельзя тревожить усыпальницу! Время не пришло… Курган хранит тайну, которую пока нельзя открывать никому.

Наконец Алексей замолчал, устало опустив голову. Все стоящие внизу тоже продолжали удивлённо молчать. Юноша посмотрел на Надежду Полозину. Она укоризненно и с осуждением покачала головой.

– Продолжите раскопки – будете страдать! – ещё раз резко бросил юноша и осёкся. Он почувствовал, что шаман вновь овладевает его сознанием и уже он говорит с людьми:

– Это я наложил «печать запрета» на тайну кургана. Это я просил духов о воздаянии за нарушение этого запрета. Нельзя тревожить духов! Время раскрытия тайны не пришло.

Алексей лишь почувствовал, как обмякло его тело и опустилось на землю, медленно сползая по склону. Он ничего не слышал и не видел лица людей, которые кинулись к нему.

– Это у него сердечный приступ! – испуганно закричал кто-то. К юноше уже спешил фельдшер со своей медицинской сумкой.

– Надо вызывать вертолёт! – крикнул он Полозиной. Она кивнула и поспешила к переносной радиостанции.

Тем временем четверо мужчин понесли Алексея к лагерю. Их сопровождал только фельдшер, Надежда не могла расстаться со своим планом на этот день – раскрыть курган. Буря закончилась так же внезапно, как и началась.

Постояв немного у подножия кургана, рабочие нерешительно продолжили раскопки.

Глава 3
В плену воспоминаний

Алексей медленно открыл глаза. Светлый потолок с люминесцентными лампами, белые халаты врачей и медсестёр – всё это заставило его вспомнить, что же произошло. В просторной палате шёл врачебный обход. Вокруг его кровати столпилась группа незнакомых людей. Алексея о чём-то спрашивали, но говорить ни с кем не хотелось. В душе оставалась горечь – он так и не смог остановить раскопки.

«Я был шаманом… Может, я вернулся в эту жизнь, чтобы предотвратить ошибку людей, пытающихся раньше времени раскрыть тайну кургана?» Сердце сдавило плотной петлёй, и осознание реального мира снова покинуло Алексея. Видения вновь поплыли перед ним, надолго уводя его в прошлое…

По предгорью медленно ехали два всадника, уставшие от длительного перехода. На гнедом коне ехал старый шаман. Вместо седла на спине коня лежала мягкая шкура, уздечку заменял кусок верёвки. На плечи был накинут плащ из плотной выцветшей ткани. Сзади и спереди он был увешан жгутами различной величины и пучками ремней. Жгуты из разноцветной материи изображали змей. Кроме этого, на спине и на боках было пришито несколько бронзовых амулетов. Шапка шамана была обшита сухими змеиными головами и совиными перьями. Было заметно, что он привык к долгим путешествиям. Его седые волосы, невозмутимое, покрытое морщинами обветренное лицо и весь его облик выдавали в нём умудрённого жизненным опытом человека. Это был Ягур – шаман племени киртов. Его спутницей была юная девушка на белой кобылице. Звали её Нигирь. Одета она была в тёмный дорожный плащ из шерстяной ткани. Высокое седло и покрытая узорами яркая попона на лошади подчёркивали статус этой девушки в племени. Временами порывы ветра развевали широкий плащ и открывали край темно-красного платья и пояс, украшенный шелковыми кисточками. Длинные тёмные волосы, заплетённые в две толстые косы, покорно спадали на спину. Слегка продолговатое лицо, прямой нос и живые зеленовато – карие глаза юной девушки, гордая осанка, стройный стан, плавные движения рук указывали на то, что в племени киртов расцветает красавица. Для неё долгое путешествие было первым, но никакая усталость не могла помешать яркости впечатлений, полученных в пути. Девушка подбадривала уставшую кобылицу, которую назвала когда-то Тахая, что означало – «мудрая». Нигирь всю дорогу разговаривала с ней, как с человеком, с полной уверенностью, что лошадь понимает её. Шаман не слышал, какие слова шепчут пухлые чувственные губы девушки, когда она в очередной раз наклонялась к шее кобылицы, но одобрительно улыбался. Он давно ощутил внутреннюю силу и необыкновенные способности Нигирь, наблюдая с раннего детства её несговорчивый характер и стремление к познанию законов жизни.

«На тело её нанесены особые знаки… Прочитать их могут только люди с очищенной от зла душой. Само Небо наблюдает за ней, доверив свои тайны», – рассуждал сам с собой старый шаман.

Только он один знал о том, что руки Нигирь, начиная с плеча и до кистей, покрыты тонкой вязью изображений животных, птиц и других непонятных знаков. Эти татуировки сделал её отец, таинственный гость племени, который недолго прожил с киртами, исчезнув так же внезапно, как и появился. До этого только шаманы делали себе татуировки. Знаки на теле у девушки были непонятны и вызывали опасения даже у старого Ягура. О чём они говорят? Почему отец Нигирь не объяснил это, как и многое другое? Судьба девушки давно была в руках Ягура. Он заботился о том, чтобы знаки на руках девушки были всегда прикрыты одеждой при людях. Только он видел их, но не пытался разгадать.

«Всему своё время. Они нанесены не случайно, значит, их кто-то должен прочитать. У этой девочки особое предназначение в этой жизни», – рассуждал седой шаман, почти задремав на ходу.

Внезапно Нигирь, ехавшая впереди, резким движением остановила кобылицу.

Гнедой шамана тоже остановился. Ягур проснулся и спросил спокойным ровным голосом:

– Что случилось?

– Впереди река, надо остановиться ненадолго, – певучим голосом ответила девушка, осматривая сквозь деревья покрытый песком и камнями берег.

Зеркальная гладь реки не таила в себе глубину, едва прикрывая посередине большие валуны.

– Ты кого-то заметила? Зверь или человек? – перешёл на шёпот шаман.

– Нет, никого пока нет, но скоро пройдёт раненый медведь. Он в ярости от боли. Лучше будет, если зверь нас не заметит, да и лошади могут испугаться.

Ягур кивнул. Он не первый раз убеждался в необычных способностях девушки. Какое-то время они, не спешиваясь, наблюдая из-за кустов и деревьев, отделяющих их от широкого берега. Вдруг лошади стали тревожно прясть ушами, переступая ногами. По шкуре белой кобылицы пробежала дрожь напряжения. Нигирь успокаивающе погладила её по шее. Вскоре на берегу появился крупный медведь-отшельник с разорванным кровоточащим ухом. Он ворчал и постоянно мотал головой, пытаясь избавиться от боли. Схватка с молодым сородичем окончилась для него поражением. Ранение разозлило его, и он готов был выместить свою ярость на любом, кто встретится на его пути. Такого медведя могла остановить только смерть. Зверь, злобно ворча, прошёл своей неуклюжей косолапой походкой по берегу, не останавливаясь. Шаман скрывал своё напряжение от девушки. Он представил, как мог стремительно напасть медведь, если бы застал их врасплох на берегу. Он только выглядит увальнем, но необыкновенно проворен. Ягуру уже приходилось видеть, как этот зверь страшно и свирепо ломает человека.

Нигирь первой тронула лошадь. Им было необходимо переправиться на противоположную сторону реки. Следом за ней тронулся шаман. Его лицо вновь приняло выражение полного спокойствия. Он хорошо знал эту дорогу, и, хотя река была в этом месте широкой, глубоких мест не было. На влажном берегу медленно заполнялись водой огромные отпечатки медвежьих лап. По древнему поверью киртов, при переправе через реку необходимо было умилостивить капризного и жестокого Духа воды. Ягур совершил ритуал жертвоприношения, бросив в воду горсть зерна. Кони легко и послушно вошли в реку, уровень которой в этом месте едва достигал их брюха. Путники быстро и без неожиданностей завершили переправу.

«Нигирь выбрала самый безопасный путь. А ведь она впервые путешествует со мной. Какие тайны жизни может разгадывать её юное сердце?» – с доброй ухмылкой подумал шаман и на всякий случай напомнил своей воспитаннице:

– Не забудь оставить в пути подарок Духу гор. Если вызвать его гнев, то он может сбросить скалу на тропу, напустить болезнь или заставит хромать лошадей.

Нигирь, лукаво улыбнувшись, кивнула. Приближался вечер, и путники подумали о ночлеге. Они решили углубиться в ближайший лес, оставив за собой свежие ветры предгорья. Там было тихо и спокойно, только ручей со студёной водой тихо журчал, утопая в густой траве. Лето подходило к концу, но природа продолжала одаривать спелыми ягодами и орехами, а сочная трава еще не потускнела в своем разноцветье. Путники выбрали красивое место под хвойными деревьями, позаботились о лошадях и развели костёр. Пока Ягур кипятил воду в небольшом бронзовом котелке, бросая туда веточки ягодного кустарника, Нигирь застыла в глубоком раздумье недалеко от костра. Шаман разложил на куске полотна кусочки вяленого мяса, лепёшки и ждал, но девушка оставалась в сгущающихся сумерках прекрасным молчаливым изваянием. Ягур не мешал, только незаметно следил за ней и вслушивался в крики птиц. Вечерний лес был наполнен покоем, запахами хвои и грибов. Ягур долго оставался у костра один, пока на верхушки деревьев не спустилась лунная ночь. Нигирь молча подошла к костру, налила себе в глиняную чашку немного отвара и отпила из неё, задумчиво глядя на огонь. Когда Ягур, подстелив свою накидку в нескольких шагах от костра, прилёг, девушка тоже стала готовиться ко сну. Она сорвала несколько веток молодой ели, присоединила к ним охапку травы и соорудила постель.

– Ты очень близко ложишься к костру, жарко будет, да и постель может загореться от искры, – предупредил девушку шаман, приподняв голову.

– Знаю, но так надо. Я буду поддерживать костёр всю ночь, – уверенно, но без упрямства ответила девушка.

Ягур молча кивнул. Он поражался умению девушки убеждать его всего несколькими словами. Значит, так надо, хотя и у него появилось какое-то смутное предчувствие, что приближается опасность.

Нигирь собрала возле костра охапку сухого валежника и склонилась над своей постелью. Ягур увидел, как она достала из дорожной сумки своё платье из грубой шерстяной ткани и набила его травой. На постели получилось что-то наподобие лежащего тела. Нигирь прикрыла постель своей дорожной накидкой. В ярких отблесках костра любой мог подумать, что рядом с ним кто-то спит. Ягур удивился, но ничего не спрашивал.

– Ягур, отодвинься от костра подальше ненадолго. Потом я позову тебя, – ласково попросила Нигирь.

Голос её успокоил шамана, и он отодвинулся в темноту под ближайший куст. Ягур хотел дальше наблюдать за своей спутницей, но усталость смежила его веки. Он уже не заметил, как девушка взяла лук, колчан со стрелами и скрылась между деревьями.

В середине ночи луна скрылась за облаками, и лес накрыла густая тьма. Отблески костра вырывали из чернеющего леса причудливо скачущие тени деревьев, которые молчаливо и грозно окружали маленькую опушку. Было тихо и безветренно. Казалось, что лес заснул. Но это было не так. Он был наполнен тайной. Не спали ночные звери и птицы, а вместе с ними не спала и Нигирь, прислонившись спиной к стволу большого дерева. Она не могла расслабиться и должна была быть наготове. Страха не было, только ожидание приближающейся опасности. Одной рукой Нигирь держала наготове лук, в другой приготовленную стрелу. С выбранного места хорошо просматривалась вся опушка и ложная фигурка, лежащая у костра. Шаман спокойно спал, и она зоркими глазами видела его тёмный силуэт под ближним деревом.

Мёртвую тишину нарушил треск сухостоя и тихий шорох травы и прошлогодней листвы под чьими-то ногами. Сердце учащённо забилось, и Нигирь казалось, что его громкий стук разносится по всей поляне. Пугающий треск повторился совсем рядом, и девушка натянула тетиву, напряжённо прислушиваясь. Это был не волк и не медведь, а человек, крадущийся с недобрыми помыслами. Шаги приближались всё ближе и ближе и замерли в пяти шагах от девушки. Луна постепенно вышла из облаков, осветив загадочным светом поляну. Девушка увидела мужчину, стоящего сбоку чуть впереди неё, между деревьями. Всё его внимание было приковано к костру и к ложному силуэту спящей девушки. Ночной гость приготовил лук и стрелу. Длительное ожидание казалось бесконечностью и пронизывало сердце холодом, но Нигирь, сдерживая от волнения дыхание, продолжала наблюдать за ним. «Страх как зверь в клетке. Испугавшись, человек теряет разум», – подбадривало себя хрупкое создание. Луна светила ярко, и человек мог бы заметить девушку с нацеленным в его сторону луком. Но незнакомец сделал своё дело, не оглядываясь. Первая стрела, пущенная им, молниеносно преодолела расстояние в десять шагов до костра и вонзилась в плащ Нигирь. Однако незнакомец пустил и вторую, которая вонзилась рядом с первой. Считая своё чёрное дело выполненным, мужчина скрылся в темноте ночи. Нигирь не пустила ему стрелу в спину и не стала стрелять вслед, она знала, что этот человек только исполняет волю её скрытого врага…