Kitobni o'qish: «Белая сказка»

Александр Тимшин

БЕЛАЯ

СКАЗКА

2017

ББК

«Белая сказка» – пятая книга духовных стихов,

светлые песни души.

ОСТОРОЖНО ПОЭЗИЮ ТРОНУ

Осторожно, чуть-чуть, как за нитку

поэзию трону,

Это я, блудный сын,

как всегда на распутьях своих.

И прислушаюсь к плачу, молитве,

надежде и стону…

Я поклонник твой верный,

но что-то на время притих.

А она отзовётся,

как в долгом терпении мама,

И простит суету

и другие утехи мои,

Не всегда в этой жизни

идём мы при свете и прямо,

Невозможно вести

беЗпрерывно в атаке бои.

Я не струсил, не сдал,

не оставил души в отступленье,

Поневоле ушёл

на весну и на лето в окоп,

А теперь я опять

ночи длинные в страже и бденье,

И готов цель любую

попотчевать строчкою в лоб.

Осторожно, чуть-чуть,

как за нитку поэзию трону,

Это я, блудный сын,

как всегда на распутьях своих…

* * *

Странник я у Тебя, пришелец,

Да ещё и немой полгода,

Где-то тупо блудил доселе,

Вот и осень, и дрянь погода.

И на сердце застой и серо,

Пусто, но не совсем уныло,

Знаю, снова пора за дело,

За стихи, да поможет сырость.

Дождь напомнит, что всё проходит,

Суета – человек живущий,

Сколь осталось мне: дни иль годы,

Как узнать, что мой грех отпущен?

Отклони от меня удары,

Я без ласки Твоей рассыплюсь,

Пусть рассеются плоти чары

И грехи, что покрыли сыпью.

Онемел и молчит источник:

О святом, о любви, о добром,

Были ж раньше посланья точны,

Значит, был я в мольбе и собран.

Что ж, урок мне и вам преподан,

Суета – из пустых мелодий,

Нам напомнит про тлен природа,

Что земля плод без терний родит.

Возгорелся мой дух от чтенья,

Да, от чтения Слова – пламень,

От псалма тридцать восемь – пенье,

Снова я со стихом и с вами.

* * *

Тяжко лежать у дна,

Тяжко лежать на дне,

Жизнь без вершин бедна,

Жизнь, словно в мутном сне.

Нет у души огня,

Сам притушил свечу,

Демон прельстил меня,

И я в стихах молчу.

Нечего вам сказать,

Я без программ завис,

Вирусов в мыслях рать,

И я сползаю вниз.

Кто же спасёт мой дух,

Кто обуздает плоть?

Я не совсем в углу,

И не последний скот.

Я же творю мольбу,

Я у икон стою,

Я же с грехами бьюсь,

Значит, ещё в строю.

Рано меня топить,

Библия тянет вверх,

Как путеводна нить,

Главный живящий нерв.

Нет, не гашу свечу,

Верящий славный люд,

Строчкой до вас лечу,

Я же вас всех люблю.

* * *

Исходил я и дали, и ширь,

Покрутилась земля подо мною,

Но оглянешься, тот же пустырь,

Ничего, многогрешный, не стою.

Или время такое теперь,

Или я ослабел и без силы,

Стало больше по жизни потерь,

То друзей, а то родичей милых.

Не успел, а куда-то спешил,

Не помог, хотя очень старался,

Для кого мои потуги жил?

Для чего я постом очищался?

Для чего я сижу по ночам

И читаю, читаю, читаю,

Для чего нет покоя очам?

– Оттого, что я Истину знаю.

Знаю всё, что без Бога тупик,

Знаю быль про распятого Сына,

И я рано от слабости сник,

Есть в устах моих слово-дубина.

Я ещё вас родных побужу

И себя не предам упокою,

Всё, что будет на сердце, скажу,

Призову всех к последнему бою.

Вместе взглянем на дна глубину,

И поймём, что ценней Высота,

Осознаем грехи-слабину,

Есть смысл времени – к Небу мечта.

* * *

На диком бреге Иртыша

Сидел Ермак, а я на Вятке,

И созерцаю не спеша

Почти такие же порядки.

Нет теплоходов, бакенов,

Вдали стеною тальник брезжит,

Нет даже местных пацанов,

Так, может, летом внук приезжий.

Нет и бригады рыбаков

Колхозных, ловля под запретом,

И даже нет в ручье мальков,

Но не понять, зачем их нету,

А нет и всё, как нет всего,

Что отошло, как тени в были,

Из деревень пора бегов,

От родины, где предки жили.

А в далях, что найдут они?

Похуже сложные порядки:

Бег, мишуру, реклам огни,

Да богачей, народец хваткий.

А здесь же тихо и покой,

Бывает, нежим Вятку пеньем,

Нам хорошо не быть толпой,

Без роду-веры населеньем.

А что Ермак? Он свет впустил

На всю Сибирь Христовой веры,

А ты подумай, кто вам мил:

Природа или город серый?

* * *

Как далёкий восток против запада,

Так далёки и правда, и ложь,

Есть отличье смиренья и ропота,

И есть лики и барчество рож.

Есть восхода заря всем с надеждою

Прожить счастливо солнечный день,

Есть закаты – сравнимы с невеждою,

Что уходит, не платит, как тень.

Ну а мы кто: ни тени, ни призраки?

Ну, куда поместить нас таких?

Да, в нас разные мысли и признаки,

То ли Жизнь нам дарить, то ль давить.

То ли в Небушко нас, в преисподнюю,

А вот здесь нам дано – не суди,

Только Бог наш проверит исподнее,

Что взрастили в душе и груди.

Каждый лично в своём одиночестве

Переходит чрез зной небосвод,

То ли праздно, кто в плаче, кто в творчестве,

Нам безмерно открыто свобод.

Но, увы, все конечные поприща,

И петлёю затянет закат,

И поступков и мыслей злых полчища

В ночь кромешную выбросят, в ад.

Как вернуться к Восходу, к Востоку нам,

Повернётся ли ликом Заря?

Со смиреньем поверить Святым Отцам,

Да молиться, чтоб вера не зря…

* * *

Идёт шуга осенним ледоставом,

Ещё не лёд, но также не вода,

Напомнила о нашем веке малом,

Как мы живём греховные года.

Так кто же мы: не рыба и не мясо,

А так, без пользы поздние грибы,

И ждём чего, какого с неба гласа?

И что хотим от будущей судьбы?

Нам не в указ духовные примеры,

И верим снам, в какой-то глупый рок,

И в череду полос: черна и сера,

Страдаем хромотою блудных ног.

Так и бредём: грех-сено, грех-солома,

Идём в тупик разрозненной толпой,

А крестим лоб, бывает, после грома,

Над нашей неразумной головой.

Нам всё равно: как если в лоб и по лбу,

Забиты дни без края суетой,

Молитвы нет ни в страхе, ни по долгу,

Духовный плод ненужный и пустой…

На бреющем прошёл над полульдами

И изошёл стихами в вираже,

Ну, а концовку изберите сами,

Идёт шуга, и скоро лёд уже.

Идёт шуга осенним ледоставом…

Живём – вода, смерть в ад – то душу в лёд,

Есть путь иной невидимым составом:

Подняться ввысь, в лазурный небосвод.

ИСКУССТВО ВЕЧНО

Акростих

Искать и верить, я же прах и немощь,

Своей судьбе частично враг, кузнец.

Кую грехи, но жду с молитвой помощь –

Успеть понять, как заслужить венец.

Своих силёнок, как всегда, не много,

Святых подмогу трудно разглядеть,

Творить бы благо, вдруг вильнёт дорога,

Вопросы жизни… Может, в пользу плеть?

Ответы где-то рядом, надо думать,

Вопрос поставлен, значит в пользу бит,

Едва живой, мне неуместен юмор,

Чему-то учен, веры знанья – щит,

Но все труды – чтоб пропустили в вечность,

Останься стих, надежды проводник.

* * *

Что-то позади темно и серо –

Облако виной, осенний день?

Рассмотрю проблему в лупу верой,

Так сказать, распутаю плетень.

Но не надо мне искать далече,

Подключаю верой Слова Свет,

Вижу явно, заглянув за плечи,

Тень свою, мой ветхий человек.

Как же мне избавиться от тени?

Невозможный план, пока живу,

Тень носили и святой, и гений,

Это крест всех, образ наяву.

Но святые тени победили,

Выбирая правильный расклад,

И нам выбор, где мы – или-или:

Вверх, вперёд, в бока, глядим назад.

Не идти под ложные светила,

К ближним, что в беде, не стать спиной,

И молиться: в этом зонт и сила,

Пост прикроет слабого стеной.

Чтобы не закат в лицо маячил,

Бог нам Свет, Чей луч ведёт в зенит,

Меньше площадь, позою стоячей,

Вот простой, но очень славный вид.

Там Вверху всегда светло и чисто,

Это грех темнеет позади,

Неотступно следует и быстро,

Боже мой, Распятый, пособи.

* * *

Солнечный день и ясный,

Чудо в Покров погода,

Случай, быть может, частный,

Мало ль чудит природа.

Только сердечко верца

В Божию милость верит,

Хлябей закрылась дверца,

Света открылись двери.

Тёплая нынче осень

В Вятском холодном крае,

И мы ещё попросим:

Пусть Божий гнев растает.

Боже, прости Россию,

Мы заслужили кары,

Нынче не так красивы,

С грузом ошибок старых.

Много соблазнов новых,

Грабли же в лоб всё те же,

Трудно услышать Слово,

Ходим мы в Храм всё реже.

Верим телеэкрану,

Время ему даруя,

Сыплется соль на рану,

Кто же её врачует?

Рана грязна и в гное,

Часть беЗпробудно пьяны,

Часть на распутство злое

Стали излишне рьяны.

Игры, наркотик, корысть –

Не перечислить мрази,

Где у нас, русских, поросль? –

В жуткой абортной грязи.

Ну, и какую милость

Надо такой России?

Мы не страна, а хилость,

Вроде кобылы сивой.

Кляча, а сверху барин,

Вовсе загнать желает,

Где богатырь росс-парень?

Где-то в дремучем крае…

Много врагов могучих,

Топчет нас жирный доллар,

Разных там евро куча,

Хваткой сдавили горло.

Но у нас лес и воды,

И не иссякли недра,

Боже, творец погоды,

К грешным зачем-то щедрый.

Значит, ещё надежда

Есть у нас в Божью милость,

Будет больным одежда,

Нашу прикроют стылость.

Как ни была б ночь сера,

Будет день чист и ярок,

Русских спасала ВЕРА,

Твёрдый ответ прекрасный.

* * *

Злая зимняя ночь опустилась опять на Россию,

В страшном пьяном угаре не видно просветов ни зги,

Это образ реально духовного сна я рисую,

Как мы пляшем под дудку пиявок, слепней, мелюзги.

Зачарованы очи чужим и враждебным экраном,

Заморожено сердце и совесть, надежда и дух,

Мы не видим, что наши все в струпьях да гноищах раны,

И наш разум молчит и к призыву спасения глух.

Но, увы, всё проходит и так продолжаться не может,

Мы у бездны уже, чуть стоим, иль лежим на краю,

И над нами смеются довольные с Запада рожи,

Что всё меньше бойцов у России, ослабшей, в строю.

Что всё меньше у русских детей и стремленье рожденья,

Угасает святой, от веков, генетический код,

Проявляется новь без святынь, без корней населенье,

Погибает великий и славный могучий народ.

Потемнело в душе от суровой и мрачной картины,

Об антихристе мысли, о близком и Судном конце,

Но духовно слепой он частично не прав и невинный,

Он с рожденья в плену, в сатанинском сверххитром кольце.

Разорвал бы кто круг и послал для борения силы:

Бросить пьянку, соблазны и выключить мерзкий экран,

Запретил бы аборты и дал безработному вилы,

Нужен новый правитель, как Грозный четвёртый Иван.

Нужно то и другое и, в общем-то, многое надо,

Но, увы, не дадут, не придут и не ткнут, и не жди…

Только сам, только сам, только сам ты изменишь всё, чадо,

Лишь в себя, лишь в себя, лишь в себя не ленясь, загляни.

* * *

Души лежат в потёмках, но как им премного надо,

И как у них крепка хватка соблазны к себе тянуть,

Но только похмелье горько, фальшивая псевдорадость,

Проснёшься в конце дороги, а пред тобою тьмы жуть.

Им бы блистать заслугой, знакомством, талантом, златом,

Но строгих и светлых судей не тронет твой чёрный лик,

Их можешь молить речами, рыдать, иль ругаться матом,

Раз выбрал навек страданье, так что же ты сразу сник…

Души лежат в потёмках, но как они в жизни горды,

Под ними конёк удачи, а может то лютый бес.

И он обернётся в смерти довольной лукавой мордой,

Доскачет до ада к сроку и скажет, чтоб глупый слез.

Но есть надежды Лучик, ведущий к большому свету,

Откройте Святые Книги, вот истинный верный след.

Живою Водой умыться, и большего счастья нету,

Чтоб белые взять одежды и чистым встречать Рассвет.

* * *

Если крылья вдруг дали бы мне,

Я на Гору Святую слетал,

Чтобы мне укрепиться там в Дне,

Чтоб со мной не случился провал.

Я б слезой попросил старика,

Чья до Неба доходит мольба,

Чтоб его потрудилась рука,

До мозолей на темечке лба.

Я бы там поискал благодать

На вершине Священной Горы,

Я бы там потрудился узнать,

Как попасть на Господни дворы…

Я бы там…. Но пока что я здесь.

Я бы там…. Но нужда есть теперь,

Донести до друзей моих Весть,

Что на Небо спасенья есть Дверь.

А молитва, а сам-то я что?

А поклоны, кто будет их класть?

Так и жить, утешаясь мечтой

И надеясь, что выпадет масть?

Если крылья вдруг дали бы мне

Я б до вас, мои други, слетал,

Я бы вам, ну хотя бы во сне,

Весть в стихах преподнёс наповал.

Я б тебя попросил, ну поверь,

Поищи, вот она благодать,

У тебя на крючке в сердце дверь,

А она уже рядом – беда…

КРИЗИС-СУД

Кризис злой, иль кризис зла?

закружилась голова,

Растерялся сам не свой,

Рассужу, пока живой.

Слово «кризис», значит – суд

в переводе с греков,

А у нас обычный зуд,

ищем человеков.

Кто-то снова виноват,

только мы не сами,

Искажённый на мир взгляд

с тёмными углами.

Кризис гад. Ох, кризис, стой,

не заставь пойти с сумой,

Мы хотим сполна пожить,

полной чашей погрешить.

Да, наш мир – запретный блуд,

образно и прямо,

Нам пророчат, что нас ждут

и петля и яма,

Но хотим мы жить, как все:

праздно и весёло,

Не держать себя в узде,

не молиться соло.

Кризис, стой, ох, погоди,

иль скорее уходи,

Все живут одной мечтой:

распрощаться бы с тобой.

Кризис судит всех сполна,

всех без исключенья,

Кто-то славно поживёт,

кто-то весь в мученьях,

Но за всё надо платить,

всё достойно счёта,

Все движения души

требуют учёта.

Кризис – суд, ох, кризис зрит,

что твоя душа творит,

Не одна забота плоть,

и грехи надо полоть.

Кризис выявит весь брак

ярко и сурово,

Как болезнь в начале – рак,

а на вид здоровы.

И даст силы подлечить,

и по силам бремя,

Всем пора азы учить,

принять в душу Семя.

Ох, кризис строг, кризис врач,

время плача и удач,